***
Запах цветущей вишни наполнял весь дом, что находился на окраине города. Я вместе с хозяином этого особняка сидела в одной из многочисленных комнат с панорамным окном, за которым как раз и находились деревья. Красивый вид. Из магнитофона исходила приятная музыка. Пианино. Он обожает его, но не нанимает музыканта, потому что не умеет доверять. Еще он любит носить старомодные костюмы, но ему идет. Делает его таким же недосягаемым, как прошлое. Курит он сигареты без каких-либо добавок, но дым всегда смешивается с запахом вишни, который, видимо, за все эти годы уже въелся в стены, и получается невероятное сочетание, что просто сносит голову, сводит с ума. Да, я сумасшедшая. Но я не уверена, что в этом виноват только запах сигарет и вишни. А думаете, он нормальный? Нормальные не держат в вазах завявшие розы. Он сказал, что мы должны поговорить, а сам молчит. Только курит. Уверена, он просто издевается надо мной. Испытывает силу воли. Кажется, я скоро не выдержу. Но да, я сама виновата в этом. В том, что я вообще нахожусь здесь, с ним. Меня никогда не обнаруживали, а когда понимали, было уже слишком поздно. Но в тот день все шло не так с самого начала. Тогда мне было страшно. А из-за большого количества адреналина я почти ничего не помню. Но я облажалась. Такого за всю мою карьеру не происходило. А ворую я всю свою жизнь. Я обдуривала парней и посерьёзней этой банды. Мне просто не повезло. Хотя я никогда и не полагалось на удачу, я была уверена в себе и своих способностях. В них я и сейчас не сомневаюсь, но, кажется, они мне больше не понадобятся. Я впервые убегала. Потому что я не видела других возможных вариантов. У меня с собой даже не было оружия. Еще одна оплошность. А ведь я взяла всего несколько украшений с драгоценными камнями. Подумаешь, важность. Да, они дорогие, но, насколько мне известно, эти ребята часто вытряхивают у всех деньги. Могли бы мне простить такие мелочи. Неужели это стоит моей жизни? После ослепляющего света фар я ничего не видела. Только чувствовала мокрый от дождя асфальт, на который упала. — Вы уверены, что хотите дотронуться до того, что принадлежит мне? — Девчонка не твоя. Она воровка! — Я так не думаю. Девушка попала под мою машину, значит, она моя. А ее профессия вас волновать не должна. — Верни хотя бы то, что она у нас взяла. — Какие же вы тугие. Вы же понимаете, что ваши жалкие тела даже искать никто не будет?! Поэтому… валите отсюда! Я думала, что это сон. Или двери в Ад. Но когда проснулась, поняла, что и то, и другое. Попасть под машину самого опасного человека в городе. Да, день явно был не совсем удачным. У него не было громил-охранников, как у остальных, не было горничных, дворецких. Не было вообще никого. Все боялись его. Никто не знал о его способностях, ведь точно также никто не возвращался, чтобы рассказать. Поэтому ему никто не смел перечить. — Украшения, — сказал он сразу же, как я проснулась. А продолжил когда я села на кровати, но на меня так и не взглянул. Неужели насмотрелся, пока я спала? — Что ты украла. Я их выбросил. Они и рядом не стоят с тем, что у меня есть. Они того не стоят. Я хотела возразить, но не стала. Не из-за страха, нет. Я не боялась его, хотя следовало. Но я до сих пор этого не делаю и не жалею об этом. Я не стала говорить, потому что нашла в его словах долю правды. Если я останусь, то меня никто не посмеет тронуть. Я буду в безопасности. К слову, ее у меня никогда не было. Я жила в вечном напряжении и готовности. Я была не прочь расслабляться. Я решила посмотреть комнату и встала. Он сделал тоже самое и ходил за мной, дышал мне в затылок. В буквальном смысле. Дым от сигареты в его рту обвалакивал мои плечи и шею. Но я ни разу не повернулась. Я впервые была настолько открыта. Впервые. Я не еще буду говорить об этом, вот увидите. Один первый раз повлек за собой другие. Я не ожидала, что он возьмёт меня за горло и прижмёт к стене. Но я не чувствовала страха. Или малейшего его подобия. Он не пытался задушить меня, но намекал на это. И смотрел прямо в глаза. Неотрывно. Вынуждая делать тоже самое. Но я и не была против. Я понимала, что нужно выбраться. Чтобы показать, что могу. Я выхватила из его рта сигарету (благо, я дотянулась) и потушила ее о его руку. Он на это никак не отреагировал. Будто я и вовсе ничего не сделала. Но потом он медленно убрал руку. — Неплохо. — после этого он вышел из комнаты, не оборачиваясь на меня. Оказалось, он хорошо готовит, но делать этого не любит. Но теперь занимается этим чаще, из-за моего присутствия в доме. При этом мне ничем заниматься не дает. Ни готовить, ни убираться. Раньше я иногда задумывалась над тем, что он делает целыми днями один. Но эти мысли в моей голове на долго не задерживались, я таким не интересовалась. Вот и сейчас, я живу с ним, но ответить на этот вопрос не могу. Он ходит по дому, много курит, засматривается на вещи со странных ракурсов… но это когда меня нет рядом. Если же он начинал взаимодействовать со мной, то быстро это не заканчивалось. Это был кошмар. Это было насилие. Нескончаемое. Болезненное. Изощрённое. Беспричинное. Правда, было кое-что еще. Он всегда давал шанс отомстить. Ради этого я была готова терпеть. Больше всего нам обоим нравилось удушье. Возможно, этот метод был выбран еще при нашей первой встрече. — Я ненавижу тебя, ненавижу! — сколько раз я повторяла это, пока избивала его в ванной. Только в эти моменты я могла видеть как он улыбается. А иногда даже смеётся. — Ты сама хоть в это веришь? — Ублюдок. Потом во мне проснулась любовь к вину из его подвала. Он не возражал, ведь сам отрицательно относился к алкоголю. Но видеть меня с бокалом красного ему нравилось. Этого он скрыть не смог.Вино и сигареты — это всё, что нам осталось Душить друг друга в ванной и снимать свою усталость
Однажды я узнала о его хобби. Рисование. Нашла в одной из комнат кучу холстов. Большинство из них были разрисованы: какие-то уже с готовыми картинами, другие были только заготовками. Я была во многих богатых домах и видела действительно стоящие картины выдающихся художников. И также видела работы безжарных уличных отбросов. Различия были колоссальными. И за все это время я научилась их находить. Можно сказать, я разбиралась в искусстве. Эти картины относились больше к первым, хоть и были любительскими. Я услышала, как он пришел и облокотился на косяк двери. Опять курит. — Чего-то не хватает… — Души. Такой лёгкий и быстрый ответ. Но главное — он был верным. Я взяла кисть, что лежала рядом, и окрапила холст еще не засохшей краской. Я не боялась испортить картину. Как можно испортить мёртвое? Он подошел и остановился за моей спиной, внимательно рассматривал то, что получилось. — Стало лучше. — услышала я над самым ухом и была довольно. Нет, его я тоже не боялась. — Буду рад, если ты придашь жизнь краскам. Он развернулся и начал уходить. Как и обычно. Я привыкла. И поэтому я, как и всегда, проводила его взглядом. Но он остановился. — И даже посмотрю на это.Пусть другие люди нас: слышат, видят, ненавидят
Конечно, насилие после этого не прекратилось. Случилось даже так, что пролилась кровь. Его кровь. Порезался осколком от разбитого стакана. Теперь на щеке останется шрам. — Кровь вкуснее красных вин. А потом все покатилось в чертову бездну. Каждую ночь мне снилось как он меня целует. И это не были детские сказки о любви. Это были настоящие кошмары. Я вскакивала с кровати вся потная и со сбивчивым дыханием. Это был мой страх. Каждый такой кошмара я ощущала, будто пулевое ранение в грудь. А через раны в меня проникал запах вишни. Со мной творилось тоже самое, что и с этим домом.Мой страх — поцелуй, а в груди двенадцать пуль Пустит корни сквозь меня вишня
А он, видимо, это понял. Потому что каждый раз, когда он прижимал меня к стене, делал одно и тоже. Медленно наклонялся к губам и выдыхал сигаретный дым мне в лицо. Но чего-то мне правда не хватало. Лучше бы мне снились объятия. О них я правда мечтала. Но, по всей видимости, я правда оказалась в Аду, здесь сняться только кошмары. Я хотела найти его душу, которой не было в картинах.Мой сон — твои объятия, а мой космос — гематома
А сейчас он сидел также тихо. Было слышно лишь его дыхание и редкие затяжки. Я знаю зачем он меня позвал. Случилось то, о чем мы не предполагали. Но избежать мы этого не смогли. И остановить тоже. Мне пора уходить. Мы плохо понимали из-за чего. Возможно, закончилась весна и вишня перестала цвести. Ветер вышел из головы. А может, что-то поменялось в нас. Да, ни во мне одной. Он докурил очередную сигарету и посмотрел на меня. — Не думал, что этот день настанет. — он встал и начал подходить ко мне. Я тоже встала, но сделал только несколько шагов. — И тем более не думал, что буду его ненавидеть. Он стоял передо мной. Между нами несколько сантиметров. За мной стена. Он ждал ответа. — Впечатай меня в стену, чтобы я осталась дома. — Дома? Считаешь это место домом? — спросил он перед тем, как резко прижал меня к стене. Сейчас он не смог сдержаться и улыбнулся. Его руки привычно потянулись к моей шее. Но он, будто пытался пересилить себя, убрал их по обеим сторонам от моей головы. Он очень тяжело дышал, словно пытался себя успокоить, но все равно срывался. — Почему ты здесь остаёшься сейчас? — Я наркоманка. — А наркотик. — он хотел задать вопрос, но я ответила быстрее. — Дым от твоих сигарет. Он рассмеялся. Очень громко. Не так, как тогда в ванной.