***
Дино стремительно погружался в сон. Это было не просто состояние, когда организм отдыхал, набираясь энергии. Нет, теперь Дино видел сны. Сменяющиеся, мимолётные. Они не складывались в чёткие образы, не имели смысла, ничего не предвещали. Простые сны. Человеческие. А люди не любят, когда их сон кто-то или что-то прерывает, поэтому, когда уставший после смены в баре Дино услышал громкий стук в дверь, он не чувствовал ни моральных, ни физических сил, чтобы встать с кровати. Но стук настойчиво повторялся до тех пор, пока Дино не открыл. — Эм, в чём дело? Ади нагло прошёл в комнату Дино, ухмыляясь — комната была не меньше, чем его собственная, но Мими почему-то упрямо упёрлась в то, что поселить Сэми больше было некуда. — Извини, сейчас не лучшее время… Сэми неловко стал извиняться за то, что они разбудили Дино, но Ади не дал ему договорить. — Ты просил тебе рассказать про Сэми. Почему? Дино кивнул брюнету, чтобы он не стоял на пороге, после чего закрыл за ним дверь, жестом приглашая присесть на кровать, где уже вольготно расположился Ади. Сэми по привычке поправил край одеяла и присел рядом. Дино облокотился о комод, который стоял напротив кровати, взглянув на своих утренних посетителей, протёр слипающиеся глаза. — Ади, я не думаю, что стоит втягивать в это Дино. Сэми заёрзал на кровати, словно сидел на чём-то очень твёрдом. Этот разговор доставлял ему дискомфорт, но стоило только Ади прикоснуться к его плечу своим, как парень расслабился. Невинный жест, выражающий поддержку, давал ему уверенность в том, что он не один. — Расскажи про свои сны. Сэми исподлобья посмотрел на Дино, который выглядел обеспокоенно. С чего чужого человека будет волновать его проблема? — Ты сочтёшь меня ненормальным… У Ади закатились глаза. Этот ангелок ненормальный — это факт, как и то, что сам Ади окончательно попрощался со здравым смыслом. Как иначе объяснить, что он сидит в комнате Дино, плечом к плечу с парнем, которого десять минут назад целовал, мать твою, на крыше отеля. Но об этом он подумает когда-нибудь в другой раз. — Ой, просто заткнись. Я сам всё расскажу. Лицо Дино несколько раз менялось от мрачного к заинтригованному, пока он слушал рассказ Ади, периодически переводя взгляд с Ади на Сэми, чувствуя, что их что-то связывает, что-то большее, чем просто соседство. Раньше, почувствовать энергию другого человека для Дино не составляло труда, сейчас — практически невозможно. Слишком много времени он провёл на земле, с каждым днём всё больше теряя свои способности и шансы вернуться обратно. А хотел ли он вернуться? Сложный вопрос. Но всё же было между этими двумя что-то сильное, но неуловимое, что-то неземное, скорее сверхъестественное. И это что-то было сильнее банальных человеческих чувств, дружеских или даже романтических. Дело было не в этом. — Дино? Сэми, всё время рассказа наблюдавший за реакцией Дино, чувствовал себя крайне встревоженно. Дино потёр виски, пытаясь собрать мысли в кучу. — У меня есть одна мысль… Я изучал подобное. — Изучал? Чувак, ты в Хогвартсе учился? Дино непонимающим взглядом уставился на ухмыляющегося Ади. — Серьёзно? Иногда я сомневаюсь, что ты с этой планеты. Вы оба. Теперь ухмыльнулся Дино. Шутка Ади попала не в бровь, а в глаз. Он как раз-таки не с этой планеты. А вот что за чертовщина происходит с Сэми, стоит выяснить. Разве смертные могут быть… — Чёрт, Дино. Не молчи, пожалуйста. Сэми встал с кровати, принимаясь измерять шагами комнату. — Ладно. Я скажу. Но скорее всего вы просто посмеётесь и не поверите. У Ади снова закатились глаза. Зверски хотелось закурить, что он и собирался сделать, уже даже достал сигареты, но, столкнувшись с двумя парами голубых глаз, выругался и убрал их обратно в карман. — Давай уже, говори. Мне кажется, я готов поверить даже в то, что ты, мать его, Дамблдор. Дино снова вопросительно посмотрел на Ади, но голос Сэми вывел его из мозгового штурма. — Забей. Что ты хотел сказать? — Я думаю, что ты нечто вроде Оракула. Дино потёр лоб, когда на него смотрели так же, как он на Ади минуту назад. — Пророк. Брови Сэми поползли на лоб, Ади смотрел на Дино с нескрываемым недоверием. — Пророк? Это типо как в Библии? — Библию придумали люди… Сэми остановился, пытаясь вспомнить всё, что он раньше слышал о пророках. — Ты хочешь сказать, что мои сны — пророчества? — Сны — вряд ли. Они скорее предвестники. А вот то, что ты видишь, когда впадаешь в забвение… — Забвение? — Да, то состояние, в которое ты впадаешь. Это забвение. Я долго занимался исследованием этого состояния, пророчеств. И пророков в том числе. Ты ведь ничего не помнишь в это время? Ты не чувствуешь, что ты — это ты, так? Сэми задумался, после чего кивнул. — И в забвении ты ровно до того момента, пока кто-то не напоминает тебе, кто ты. — Когда я зову его по имени? Ади наконец решил поучаствовать в разговоре, после того, как всё же закурил, пока на него никто не обращал внимания. — Да. Когда ты зовёшь его, он возвращается из забвения. — Он не дышит в это время, Дино. Дино нахмурился. — Я могу умереть, находясь в забвении? — Это сложный вопрос. Вряд ли я могу дать на него ответ. Обычно пророки… «Что?» — вопрос, который Сэми и Ади задали одновременно, в ту же секунду, когда Дино запнулся. — Я не слышал о том, чтобы среди людей когда-то были пророки… Все пророки были из бессмертных. — В каком смысле бессмертных? Ади всё ещё не верил в то, что несёт Дино, а Сэми просто слушал, пытаясь обмозговать каждое слово, понять, есть ли в этом хоть капля смысла. — Ангелы. Или демоны. — То есть ты сейчас пытаешься сказать, что вся эта херня с ангелами, демонами и Богом — правда? Дино кивнул. — Всё это похоже на идиотскую шутку… Сэми покрутил головой, зарываясь в тёмные волосы. — Я покажу… Дино снял с себя футболку. — Да, чувак, кубики у тебя конечно божественные, но… твою ж мать! Дино обернулся, демонстрируя два огромных шрама на спине. — Только не говори, что это… — Ты всё правильно понял, Сэми. — Ты… ангел? Дино горько усмехнулся, не зная, что ответить на этот вопрос: мог ли он всё ещё называть себя ангелом? Крыльев за его спиной нет, силы уходят, шрамы затягиваются. — По крайней мере был ангелом. Но это сейчас не важно. — Дино, блять! Ты только что показал, что какого-то хрена тебе отрезали крылья, а теперь говоришь, что это не важно. Ты прикалываешься? — Я здесь на… задании. Вообще-то задание это как раз связано с пророчеством. То, что ты говорил о красной сфере из света, это очень похоже на пророчество. За свою жизнь я видел только одно. Правда оно было синего цвета. Но это было очень похоже на то, о чем ты рассказывал. Оно точно окутывает тебя, затягивает внутрь… Я чувствовал, точно оно проникает в каждую клетку моего тела, и этот голос… — Голос? Сэми, пытавшийся отнять у Ади сигарету, наконец бросил попытки. — Голос пророчества — голос Оракула. Оракул — единственный живой пророк. Ей уже по меньшей мере тысяча лет. — Она — ангел? Почему именно этот вопрос возник в голове у Ади? Наверное потому, что он постоянно называл Сэми — «ангелок». — Нет. Она демон. Сэми подошёл к Дино вплотную, с надеждой посмотрев в его глаза. — Ты… может, ты ошибаешься? Я ведь не ангел и не демон. Я человек. И мне не тысяча лет. Мне, чёрт возьми, восемнадцать. — Не чертыхайся, Сэми. Ангелам не положено. Сэми оглянулся. Ади нервничал. Это было видно. Но он всё равно пытался разрядить обстановку. И у него это получилось, потому что брюнета обдало теплом, заставляющим на несколько мгновений забыть обо всём — Ади теперь зовёт его по имени. — Я мог бы попробовать понять, но не уверен, что получится. — Что нужно делать? Сэми выглядел решительно. — Каждый ангел, демон и человек имеют свою энергию. Она неповторима, как отпечаток пальца. Ангелы и демоны могут чувствовать её, некоторые даже могут вытягивать. Как бы примерять на себя. — И ты такое можешь? У Ади прибавилось энтузиазма, но качающий головой Дино заставил его тут же исчезнуть. — Я могу лишь попытаться почувствовать энергию. Дай руку. Дино крепко сжал тонкое запястье парня. И первым, что он смог почувствовать после пульса, была та самая непонятная сверхъестественная связь с Ади, перекрывающая всё остальное. — Ты не мог бы выйти? Ади выглядел удивлённым. — Зачем? Дино улыбнулся, слегка склонив голову набок. — Тебя слишком много… В его энергии. Сэми почувствовал, как краснеет. Сэми ни черта не знал об этой энергии, но Дино был прав. Ади было слишком много. В голове, в душе и в сердце. Не менее красный Ади вышел за дверь, попутно снова вытаскивая сигареты. Уход Ади ничего не изменил. Энергию Сэми Дино так и не смог почувствовать. — Ничего. — Может есть какие-то другие способы? — Нет. Ангелы легко различают энергии… Видимо, я переоцениваю свои силы. Сэми с сожалением посмотрел на Дино, который повел плечами, пытаясь вспомнить, каково это — иметь за спиной тяжёлые, мощные крылья. — А что насчёт остального? Я говорю на каком-то странном языке. И он не записывается на диктофон. — Скорее всего это енохианский. — Ты его знаешь? — Это мёртвый язык, Сэми. Я не слышал ни о ком, кто бы знал этот язык. Но фолианты гласят, что именно на нём говорили пророки. — А что насчёт Оракула? — Оракул не знает енохианского. Её пророчества приходят ей на языке, который используют ангелы сейчас. Это земные диалекты… Переводчик! — Какой переводчик? Ты же сказал, что никто не знает этого енохитианского. — Переводчик — это вещь, Сэми. Древний артефакт. Вот только он хранится в школе. А мне туда не попасть без крыльев. У Дино сжались кулаки от собственной беспомощности. Был только один человек, который мог ему помочь. И его помощи он не просил никогда — его отец.***
От красного рассвета не осталось почти ничего, когда по ещё немноголюдным улицам Голливуда двигались два силуэта. Высокий широкоплечий мужчина и хрупкая на его фоне девушка. Оба стильные, как мировые кинозвёзды, коих в Голливуде сотни, а может, и тысячи. Выглядели они, как пара, которая будет выгодно смотреться в свете софитов на красной дорожке. Но вот только вместо именитых статуэток у них в руках были бумажные стаканчики с кофе, а знакомы они были первый день. — Неужели ты никогда не был в ЛА? Они перешли на ты, ещё когда Мими вышла из своего номера, приведя себя в порядок, а Аластор сказал, что она прекрасна. — Признаться честно, никогда не любил Америку. Европа мне больше нравится. У неё есть душа, она несёт в себе энергию, которую ни с чем не сравнить. — Ты много путешествовал? — Да, ты даже не представляешь, насколько. На самом деле, Европа крошечная. Там нет места, где бы не ступала моя нога. — Это впечатляет. Впечатляет — это самое подходящее слово, которое могла подобрать Мими к этому мужчине. Аластор впечатляет. Он умный, он цитирует Гёте, разбирается в кинематографе, много путешествует, он богат, он красив, как сам дьявол, от него веет властью и мужской силой. А ещё от него веет сексом. За версту. — Что привело тебя в Америку? — За ней будущее. И я хочу отхватить себе кусок этого пирога. — Интригующий ответ. А почему ты поселился именно в наш отель? — Ты мне нравишься, Мими, поэтому я скажу тебе. Я хочу стать совладельцем «Tempter». Гостиничный бизнес — прибыльное дело. А ваш отель молодой и перспективный. Они подошли к залитой солнцем Аллее Звёзд. — Долго нам идти до твоей звезды? — Моей звезды? Мими глупо хихикнула, прикрывая рот рукой, на что Аластор обольстительно улыбнулся. — Я думал, мы здесь, чтобы увидеть её. Мими внезапно погрустнела, что не ушло от прыткого взгляда Аластора. Не нужно было быть гением, чтобы понять — он ткнул в открытую рану. Все едут в Лос-Анджелес, ведомые голливудской мечтой, но мало чьим мечтам суждено сбыться. — Я всего лишь директор отеля. За это звёзд на Аллее Славы не дают. Аластор развернулся к Мими, взяв её за подбородок, чтобы она посмотрела ему в глаза, которые в этот момент показались ей особенно яркими, точно сияли синим огнём. — Такая красота достойна настоящей звезды, а не куска меди, вмонтированного в террацовую плиту тротуара. Мими прикрыла глаза, вдыхая крепкий аромат духов Аластора, совершенно не думая о том, что они стоят так уже много времени. Рядом с мужчиной было спокойно как никогда. Ей казалось, будто её накрыли ватным одеялом, защищающим от холода, но в то же время оно пахнет зимним утром. В голове крутились суматошные мысли, не дающие покоя, сменяющиеся быстрым калейдоскопом — она больше не одинока, этот человек способен изменить её жизнь, он может сделать её счастливой. Он, чёрт возьми, уже делает её такой. Сейчас, в шесть утра, посреди Голливуда, частью которого она так и не смогла стать, хоть и мечтала об этом с того дня, как однажды мама не привела её в театр, она становится счастливее с каждой секундой, которую проводит рядом с Аластором. Она чувствует спокойствие, как цветок, укрытый от ветра под плотным покровом снега. Такой была энергия Аластора.