***
Ади хотелось думать, что он не может уснуть сегодня потому, что забрал у Сэми все его проблемы. И пока брюнет с выражением полного умиротворения на лице тихо посапывал, уткнувшись носом куда-то ему в изгиб шее и щекоча дрожащими ресницами чувствительную кожу, он бодрствует, охраняя его сон. Идиотская романтическая чушь. Но от этой мысли что-то тёплое разливалось в душе, в существование которой Ади, до недавнего времени, вообще не особо верил. За окном рассветало, а сна не было ни в одном глазу. Признаться честно, Ади не был из-за этого расстроен. Ему было о чём подумать, но каждый раз, когда мысли заходили туда, где находиться было не слишком приятно, Сэми дёргался во сне, вздыхал или норовил перевернуться, но Ади одной рукой машинально его удерживал, от чего Сэми прижимался ближе, унося мысли рыжего совершенно в другое русло — к себе. Ади не хотел вешать ярлыки на их отношения. Отношения, чёрт. Как правило, секс ведь приводит к отношениям, да? Одно вроде как вытекает из другого, если вы не собираетесь свалить на рассвете, оставив записку: «Мне понравилось, пока!» От одной мысли, что он больше не увидит беззлобную ухмылку несносного ангелочка, не назовёт его придурком и не прижмёт к стене, чтобы укусить за шею, а потом поцеловать, что Сэми больше не будет вот так внаглую закидывать на него свою тощую ногу, и не посмотрит своими до одурения красивыми голубыми глазами, по телу бил неприятный озноб. Парень понимал, что такое с ним впервые. Как бы не внушал он сам себе влюблённость в Мими, она была лишь каким-то недостижимым идеалом, придуманным им самим, к которому ему хотелось стремиться. И скорее всего, достигни он его, потерял бы интерес. С Сэми всё было по-другому. Блять, сколько раз он как мантру повторял, что этот придурок его бесит? Тясячу? Миллион? А толку? Нет, он на самом деле бесит: когда начинает без повода извиняться; когда на его лице такое выражение беспомощности и отрешённости, что хочется выйти в окно; когда поёт в душе, блин, как будто у него есть для этого голос, специально будя таким образом Ади; когда начинает проявлять излишнюю заботу, которой Ади, практически выросший один, не видел; когда о себе, чёрт возьми, забывает, придурок… Ади перевел взгляд с потолка каюты на Сэми — ресницы не дрожали, а кожа казалось слишком бледной. Он склонился над парнем — тот не дышал. — Твою мать! Сэми? — Ади положил руку на щёку парня и тот открыл глаза. — Блять! Я никогда не привыкну к этому? — глаза Сэми снова из кристально голубых превратились в чёрные, с распухших от поцелуев губ снова стали срываться уже знакомые слова. — Чёрт, чёрт! Где же эта херня, которую Дино давал? — Ади лихорадочно метался по комнате, встряхивая одежду и раскидывая всё, что попадалось. Времени было чертовски мало, и когда он бросил попытки найди чёртов переводчик, подскакивая к Сэми и встряхивая его за плечи, теряя самообладание почти выкрикнул: — Ну же, Сэми, очнись! Давай! Через секунду его оглушил крик Сэми, который, кажется, должен был услышать весь Тихий океан, зеркало с треском рассыпалось, а осколки разлетелись по каюте. Сэми обмяк в руках Ади, и если бы тот его не удерживал, парень бы непременно упал. Ади крепче сжал Сэми в объятиях, точно баюкая того. — Ты в порядке? — взгляд Ади обеспокоенно забегал по безэмоциональному лицу Сэми, слабо кивнувшему в ответ на вопрос. Ади подтолкнул Сэми к кровати, на которую парень осторожно опустился, затем Ади быстро пересёк каюту, выглядывая за дверь. Где-то ещё слышалась музыка, на горизонте уже отчётливо виднелся Лос-Анджелес, сообщающий о том, что уже сегодня после обеда персонал, отоспавшись, должен вернуться к своим обязанностям, кое-кто болтал на палубе, но удивляло одно — кажется, никто не слышал, как Сэми кричал. — Что ты видел? Ты… чёрт, ты так кричал, что зеркало разбилось. — Ади опустился на кровать рядом с Сэми, неловко опуская голову на его острое плечо. Сэми почувствовал, как от близости Ади туман в его голове развеивается. — Это было так странно, — Ади хмыхнул, пробубнив себе под нос, что-то вроде: «А до этого типа было нормально?» — Я видел какой-то… купол? — Сэми показал руками нечто подобное, а когда Ади кивнув, продолжил. — Сначала была вспышка того красного света, как будто в небе, точно это… — Комета? — Да, точно. Кажется, это и была комета. И когда эта комета летела, купол появился. — Сэми откинулся на постели. Он всегда так делал, чтобы собраться с мыслями, Ади лёг рядом, плечом к плечу, несмело переплетая пальцы, на что Сэми повернулся к нему и робко улыбнулся, а щёки его порозовели. — Серьёзно? — Ади рассмеялся. Вечером, когда его с донельзя расширенными зрачками голубые глаза закатывались от удовольствия, и тени смущения не было на красивом лице. Сэми сделал вид, что он не слышал вопроса, но покраснев ещё сильнее, плотнее сжал руку Ади и продолжил рассказывать. — Так вот. Этот купол был вроде как зеркальный, он отражал этот свет… А потом он рухнул. — Когда комета пролетела? — Нет… Не знаю, было такое чувство, что много лет прошло, а рухнул он в один миг. — Почему он рухнул? Ади не знал, откуда в его голове появляются эти вопросы, но они сами будто всплывали в сознании. На подсознательном уровне он стремился во всём разобраться, понимая, что это не просто сны. И если верить Дино, и Сэми действительно какой-то пророк или что-то вроде того, то его сны должны что-то предвещать. Сэми задумался, а потом точно заворожённый посмотрел на свои руки, которые словно сами потянулись друг к другу, встретившись с громким хлопком: — Взрыв. Купол треснул, — Сэми посмотрел на зеркало и продолжил. — Как на стекле. Трещины расползаются сильнее, а потом происходит неизбежное. — Звучит философски. — Ты спал? — внезапный вопрос Сэми загнал Ади в тупик и тот просто промолчал. — Тебе надо поспать, у тебя синяки под глазами темнее, чем… — Моя душа? — усмехнулся Ади, лучезарно улыбаясь. — Кто ещё тут философ, — Сэми забрался выше на кровать, утягивая за собой не особо сопротивляющегося Ади. Похоже, спать по очереди скоро станет их традицией.***
— Вики! Что с тобой, милая? Вики? — Мими обеспокоенно трясла за плечо Вики, которая обхватила руками голову, сидя на постели в каюте. Вики проснулась от резкого крика, такого громкого, что казалось, кровь должна пойти из ушей. Первое время она ничего не слышала, а потом приглушённо стал появляться голос подруги, стоящей на коленях возле её кровати и смотрящей прямо в глаза. — Мими? — Детка, что с тобой такое? Вики снова схватилась за голову, вместе со звуками пришла сильнейшая головная боль, словно череп пронзали тысячи острых иголок, проникая в самую суть. Боль пульсировала, продвигаясь по всему телу, доходя до кончиков пальцев. Это можно было сравнить с чувством, когда сводит мышцы, только Вики чувствовала это во всём теле. Даже сердце, кажется, охватил этом спазм. Пара секунд, и боль стала отступать, оставляя за собой неприятное покалывание. — Вики? Может, врача? — Мы в открытом океане, Мими. — Кто-нибудь должен здесь иметь медицинское образование. — Например, ты, — Вики усмехнулась, успокаивая подругу. — Всё в порядке, наверное, морская болезнь так проявляется. Голова резко разболелась, — Вики не стала говорить Мими обо всём, не желая пугать брюнетку ещё сильнее. — Почему ты здесь? А как же твой синеглазый принц? Мими фыркнула, закатывая глаза и складывая руки на груди. — Чёртов Люцифер забирает у меня всё самое лучшее. Сначала ты, теперь Аластор, — Вики едва не поперхнулась водой, успев сделать только первый глоток. — Мы не… — Вики, ты взрослая девочка, а я не твоя мама, ладно? Если ты не учишься на чужих ошибках, то я вряд ли смогу что-то изменить, если буду на тебя укоризненно смотреть и говорить, чтобы ты не водилась с плохими мальчиками. Вики почему-то отчаянно захотелось горделиво выпрямить спину, показывая, что она не считает, что поступает опрометчиво. Но её останавливало два момента: во-первых, тело по-прежнему неприятно покалывало от малейшего движения, а во-вторых, она не была уверена в том, что происходит между ней и Люцифером. После того раза, как они чуть не занялись сексом, поддавшись спонтанной страсти, они не были так близки физически. Но с каждым днём она чувствовала, как её всё сильнее тянет к этому мужчине, как омут его тёмных, практически чёрных глаз затягивает её, точно смола. И Вики бы соврала самой себе, если бы сказала, что она проявляет хоть каплю сопротивления. Они с Люцифером были разными, как огонь и вода. Он со своими свободными нравами и своеобразной философией, она со своей моралью, которую готова в любой момент возложить на жертвенный алтарь, поклоняясь ему, точно какому-то языческому божеству. Это было что-то большее, чем желание, большее, чем романтические чувства. Точно это было нечто другого уровня. Связь. Вики не чувствовала ни с кем такого раньше. Иногда про себя она задумывалась, что если об отношениях судить, как о химической реакции, то их с Люцифером реакция — нейтрализация. Вспыльчивый Люцифер, видимо, кислота, а она, Вики — щелочь. По отдельности они в чём-то полезны, в чём-то опасны… Для самих же себя в первую очередь. Люцифер с его вспышками полного безразличия ко всему вокруг, Вики — бесконечным копанием и самоанализом. А вместе они — нейтральная среда. Спокойствие. Безопасность. Уют. — Я познакомила их ещё днём, и ты знаешь, что? Они вцепились друг в друга, как два политика в шоу на восьмом канале. Понятия не имею, что можно обсуждать так долго. Это нормально, что я ревную его к другому мужику? Вики усмехнулась, чувствуя в этот самый момент маленький, но всё же укол ревности. Нет, она не сомневалась в том, что мужчины не нравятся Люциферу… Хотя, чёрт побери, она выложила ему всю свою жизнь от и до, а про него не знала ровным счётом ничего, он умудрялся каким-то волшебным образом обходить разговоры о себе. Вики знала лишь то, что Люцифер не ладит с отцом, и то, что он практически сбежал из дома и возвращаться не собирается. Но нет. Возможно, она была полной идиоткой, но она верила, что между ней и Люцифером есть что-то очень важное, такое, что не меняют на мимолётную связь. — У вас с Аластором всё серьёзно? — Вики решила переключиться с мыслей о Люцифере, которые и без того заполняли её голову практически круглосуточно. Мими залезла к ней на кровать, выудив предварительно из маленького холодильника ведро фисташкового мороженного. — Мы никогда не обсуждали будущее, но, чёрт побери, я готова пойти с ним в самое пекло, — Мими ответила это так спокойно, что Вики стало даже не по себе. — А если он решит свалить, я найду его и за яйца приведу обратно, — Мими закинула в топку большую ложку мороженого. — Я поняла, что это моё, Вик. И другого мне уже не нужно. Да, этого времени мне было достаточно. Вообще, даже пары дней было достаточно. — Вы признавались друг другу в чувствах? — почерпнув мороженое Вики всё же решила прервать монолог подруги, задав волнующий её вопрос. Мими на секунду задумалась, а потом снова улыбнулась и прикрыв глаза выдала, как на духу: — Любовь способна низкое прощать И в доблести пороки превращать И не глазами — сердцем выбирает. За то её слепой изображают. — Не знала, что ты увлекаешься поэзией. Шекспир? — Аластор часто читает вслух. Я почему-то эти строчки особенно запомнила. Они такие… пугающе проникновенные. Вики вдруг почувствовала острую необходимость увидеть Люцифера, внезапно осознав, что Мими права лишь отчасти: любовь слепа, но это не значит, что человек, подобно какому-нибудь лекарю-офтальмологу не может вручить любви очки, чтобы жить стало хотя бы не намного, но легче. Ей захотелось признаться Люциферу, что она испытывает к нему… А что она собственно испытывает? Влюблённость? Тягу? Как бы это не называлось, чёрт возьми, она не хочет это потерять из-за того, что Люцифер не будет знать об этом. Он должен знать. А она должна знать, что он знает. — Где ты говоришь они разговаривают? — положив все свои актёрские навыки на алтарь равнодушия «невзначай» спросила Вики. — Понятия не имею, красотка, — закатила глаза Мими, доедая остатки мороженого. Она давно не говорила с Вики, поэтому они болтали так долго, что совсем потеряли счёт времени. Несмотря на то, что никто из них практически не спал последние пару суток, находя в круизе занятия поинтереснее, на сон не было и намёка. — Давно их не видела.***
Аластор видел, что Люцифер тоже почувствовал это — мощная волна чистой энергии не могла остаться не замеченной любимым сыночком Сатаны. Но он, конечно же, не подал и виду, чем вызвал у Аластора лишь ухмылку — Люцифер так заигрался в человека, что не видит ничего дальше своего носа. Из достоверных источников Аластору было известно, что наследный принц не интересовался делами Ада ни разу, не встречался с демонами на нейтральной территории и не покидал этот никчёмный отель с тех пор, как покинул дом. — Злой человек не может быть счастливым, ибо оставаясь наедине с собой, он остается наедине со злодеем, — Люцифер отпил виски из стакана. — В этом старик был прав. — Придерживаешься философии Канта? — рассмеялся Аластор, подкуривая дорогую сигару, предложенную хозяином яхты. — У меня своя философия, — хмыкнул Люцифер. Не скажет же он, что буквально вложил эту мысль в голову старика Канта, когда они прогуливались по Кёнигсбергу, наслаждаясь холодным воздухом с Балтийского моря. — Где-то заимствованная, где-то приобретённая в жизненном опыте. — Опыт есть знание единичного, а искусство — знание общего, — Аластор в ответ процитировал Аристотеля и снова ухмыльнулся. Он слышал, что Люциферу искусство было близко, слышал о художниках, с которыми Люцифер познавал и создавал его. Это злило, но Аластор не был бы собой, если выдал хотя бы одну эмоцию против своей воли. Но злоба и обида закипали внутри: пока одни вынуждены скрываться в тени, накапливая могущество, чтобы однажды сделать свободно и без страха шаг, другие могли себе позволить свободно ходить по земле, заводя интересные знакомства, влияя на ход истории, создавая историю, чёрт побери. Иногда Аластор задумывался, что руководит им больше: жажда власти или жажда справедливости? В последнее время, особенно здесь, на земле, особенно рядом с хрупкой земной девушкой, жизнь которой может оборваться в любой момент из-за чего угодно, он осознал, что власть — удел тщеславных, не способных получать удовольствия больше ни от чего. От власти, как идеи, он мог отказаться, но не от разрушающего и созидающего желания отмщения. Отмщения, которое в его случае было справедливостью. Ад заслуживает лучшего правителя, чем Сатана, считающий даже старейших и сильнейших демонов расходным материалом, и уж точно лучшего, чем его драгоценный сынок, наплевавший на своё наследие и сбежавший от ответственности. Аластор был первым достойным собеседником, которого Люцифер повстречал за месяцы, проведённые на земле: начитан, имеет своё мнение, не пытается подхалимничать, спокоен, но имеет при этом страстную натуру. Люцифер пытался считать его энергию, но попытки были тщетны. Во-первых, силы Люцифера были уже не те, во-вторых, Аластор так много времени проводил с энергетически яркой Мими, что её энергия напрочь пропитала мужчину, в-третьих, у людей вообще не часто встретишь мощную энергию. Люцифер редко ошибался. Но всё же ошибался. И Аластор стал тем самым случаем. Аластор не был человеком. Он был демоном, жизнь которого насчитывала почти столько же лет, сколько и жизнь самого Люцифера.***
Ади был готов придушить проклятого Дино, который мало того, что не был в круизе, так ещё и сейчас где-то пропадал вместо того, чтобы выйти сегодня на смену, дав Ади отоспаться. Ещё и эта идиотка официантка, крутящаяся возле Сэми уже который день, выводила из себя, потому что мельтешила перед глазами блондинисто-розовым пятном. Ади перегнулся через бар и прошептал: — Отшей её, она меня бесит. Сэми в ответ лишь хитро улыбнулся и отвернулся к девушке, жаждущей его внимания. Ади чувствовал, как голубоглазый хочет быть ещё ближе, что ему просто до боли необходимо знать, что Ади не нравится присутствие этой девушки рядом. Ади хотелось рассмеяться Сэми прямо в лицо и сказать, что он на такие глупые провокации не поведётся, но ещё больше хотелось заехать ему между глаз, когда брюнет положил руку на плечо блондинки. Ему не нравятся девушки — как мантра, повторяющаяся в голове. Ему не нравятся девушки, никогда не нравились, он сам говорил. Ади не слышал, о чём они говорят, но эта идиотка губастая заливисто смеялась, ещё сильнее оголяя и без того развратное декольте, а потом она решила, что у неё есть право трогать Сэми. — Эй, Сэми, — Ади снова перегнулся через стойку, махнув парню рукой в призывающем жесте. Эта пиявка намертво вцепилась в руку Сэми, но это не помешало рыжему, ещё сильнее перегнувшись через бар, жёстко впечатать свои губы в сладкие от сока губы Сэми, вызывая у официантки оцепенение, а потом она с открытым ртом ретировалась, исчезая в толпе танцующих. — Всё за тебя нужно делать? Я же просил отшить. Сэми улыбался так широко и искренне, как Ади давно не видел. А как было не улыбаться? Ади поцеловал его на виду у других. Поцеловал по-настоящему, чёрт возьми. Поцеловал, заявив при этом на него свои права, чтобы от него отлипла девушка, которая проявляла к нему симпатию. Он ревнует, что бы не говорил. — Хоть бы детей постыдились! — наиграно взмахнула руками красивая брюнетка, подсаживаясь рядом с Сэми. — Сладкий, налей мне бурбона. — Детей в клуб не пускают, — смело ответил Сэми, вызывая смешок у Ости и у Ади. Последний был удивлён такой смелости парня, а ещё его ответ был вдвойне забавнее, учитывая тот факт, что Сэми было восемнадцать, а алкоголь продавали с двадцати одного. — Я о своей детской психике, — улыбнулась дьяволица, принимая из рук бармена свой стакан и опустошая его залпом. — Я Ости, — девушка развернулась к Сэми, заглядывая ему прямо в глаза. — Ого, ты прямо пышешь энергией. Ади и Сэми переглянулись. — Расслабьтесь, мальчики, — Ости достала из кармана новую помаду и провела по губам, обновляя слой. — Я в курсе ваших делишек. Переводчик сработал? — Ты знакомая Дино? — заинтересованно спросил Сэми, в то время как Ади осматривал её с недоверием. — Ты знаешь что-то о пророчествах? — за свой вопрос Сэми получил гневный взгляд Ади, не понимающего, как можно говорить о таком с посторонними. — Нет, это профиль блондинчика, — Ости толкнула стакан Ади, бросив короткое «повтори». — А вот об энергиях я знаю кое-что. И я знаю, что ты, красавчик, вчера умудрился выпустить мощнейший поток энергии, не без помощи прекрасного рыжего катализатора. — Говоришь так, словно мы не люди, а какие-то пешки, — грубо бросил Ади, со стуком поставив перед Ости стакан. — Какое тебе до этого дело? — Женское любопытство, — не солгав ответила Ости. — Расскажите мне, почему Дино носится с вами, как ужаленный в свою прекрасную задницу, расскажу ещё что-нибудь интересное. — А где, кстати, сам Дино? — всё ещё подозрительно покосился на неё Ади. — Полчаса назад был у себя. Он жуткий зануда, вы в курсе? Сидит там, чахнет над своими фолиантами. — Их тоже ты достала? — Сэми в отличии от Ади не испытывал к Ости враждебности. — Да, так что там с переводчиком? — Ничего не вышло, — пожал плечами Ади. — Эта хренотень закатилась под кровать и я не смог найти её. — Мой сладкий рыжик, у этой, как ты выразился, хренотени есть память. Сердце Сэми пропустило удар, он плотнее сжал в кармане брюк переводчик. Ади же смотрел на него неморгающим взглядом, а потом кивнул. Сэми достал вещицу и положил на барную стойку. — Как заставить его работать? Тут нет никаких кнопок или… — Кнопок, ох, смертные, — перебила его девушка, закатив глаза, но голос её звучал как-то по-доброму. — Просто подумай о том, что ты хочешь услышать. — А ты… — Сэми запнулся, взглянув на Ади. Тут он был полностью согласен в своём недоверии. — Ты тоже слышишь? — Нет, это ведь твои слова, — не на секунду не задумавшись, соврала Ости. Любопытство было слишком сильно, а совесть, как таковая, у демонов отсутствовала за ненадобностью. В головах Ости и Сэми одновременно послышался голос, Сэми не узнал язык. Переводчик сделал своё дело, вот только видимо у устройства, появившегося на небесах не было в списке языков английского, это ведь не гугл-переводчик. — Я ничего не понял. Чёрт, это замкнутый круг, — Сэми поник. Последняя надежда ускользала. — Не расстраивайся, красавчик, я знаю, кто поможет. Это ангельское наречие. Старое, но не настолько, чтобы Дино не смог понять. — Ты сказала, что не услышишь, — Сэми был возмущён, а Ади лишь закатил глаза, одним своим выражением лица говоря фразу, которую в следующую секунду произнесла Ости: — Демонам нельзя верить.