Полынь

*Примечание: В Библии полынь – символ суда Божия за отступничество и непослушание; символизирует горечь наказания за человеческие грехи и пороки. Она приходит к нему каждую ночь. От неё пахнет горечью полыни и холодом северных морей. Блейз распахивает окна в своём огромном пустом доме, лишь бы избавиться от удушливого травяного запаха. В горле застревает ком, который не даёт сглотнуть. Лёгкие словно забиваются горьким смогом вины и боли. Блейз обходит каждую комнату, раскрывая ставни и чувствуя, как зимняя стужа пробирает до самых костей. Отрезвляет. Затем он садится в большое чёрное кожаное кресло перед потухшим камином и закрывает глаза. Блейз ждёт её. Её маленькая ладошка оставляет ледяные прикосновения. Кэти улыбается, глядя на то, с какой преданностью ждёт её Блейз. Тот, кто виноват и жаждет прощения, которое никогда не получит. — Я тебе противна? — её голос кажется особенно звонким в этой полупустой гостиной. — Ты знаешь ответ, Кэти Белл, — тёмно-карие глаза полны боли и отчаяния. Но Кэти всё равно. Она садится рядом с ним на корточки, беря его руки в свои. — Ты убил меня, Блейз. Не спас меня тогда в Хогвартсе. Помнишь? — счастливая маска на её бледном кукольном личике пугает Забини до дрожи. Ещё чуть-чуть и расколется на части, обнажая обугленную плоть и сломанные кости. — Я не хотел, правда, — он сжимает губы и отрицательно качает головой, стараясь не смотреть в её пустые мёртвые глаза. — Тогда всем было страшно. — Мне тоже было страшно, невероятно, Блейз. Но я сражалась за правду, за свободу, а ты настоящий трус! — с криком она рассеивается пылью прямо перед ним. Призрак Кэти как бушующее море. Волны настолько дикие, что уносят тебя на глубину. Блейз не чувствует соль собственных слёз, потому что чувство вины ножом режет изнутри. Выворачивает наизнанку внутренности, сжигая их дотла. Блейз резко встаёт и подходит к потухшему камину. Касается кончиками пальцев холодного мрамора. Из этого кошмара ему не выбраться. Она приходит каждую ночь. Снова и снова. — Прости, милый, — тихо шепчет Кэти, прислоняясь лицом к его спине и обнимая за талию. — Ты ведь знаешь, как мне теперь одиноко. Блейз чувствует, как его сердце сбивается с ритма. Стучит так сильно, что вот-вот выпрыгнет из груди. Если бы он мог, то обязательно спас её. Не медлил и отдал бы за неё жизнь. *** — Слизеринец, — морщится Кэти, оглядывая Блейза с головы до ног. — И с чего мне соглашаться на свидание с тобой? — Гриффиндорка, — парирует Забини, складывая руки на груди. — А как же ваши знаменитые храбрость и безрассудство? Неужели не хочешь рискнуть? Кэти фыркает, но с места не двигается. Непривычно видеть Забини без Малфоя или Крэбба с Гойлом. Их словесные перепалки на переменах и в библиотеке уже вышли за рамки приличных. Даже её однокурсницы говорят о том, что им пора уединиться. И пусть он младше её на год, но разве возраст имеет значение, когда война кругом и все торопятся жить? — В эту субботу. В Хогсмиде, — она улыбается, заметив его вздох облегчения. — Знал, что с тобой можно договориться, Белл, — он улыбается ей в ответ. *** — Это больно? Умирать? — тихо спрашивает Блейз. — Нет. Страшно это осознать после, когда тебя уже нет. Но тебе надо двигаться дальше, Блейз. Выбраться из оков этого пустого дома и моих цепких рук. — Зачем? — он поворачивается и удивлённо смотрит на неё. — Потому что ты должен жить за нас двоих, — она целует его на прощание, а затем растворяется в вспышке света, на секунду ослепляя Блейза. *** Она приходит к нему каждый день. Меняет цветы в вазе взмахом палочки, распахивает окно ненадолго, чтобы впустить свежий запах весны и немного солнечных лучей. Кэти проводит диагностику всего тела, а потом устало садится рядом на стул, закрывая лицо руками. Никаких изменений. Четыре года магической комы. Бесчисленные заклинания, зелья и попытки вернуть Блейза Забини в сознание. Кэти всегда рядом, даже целителем стать решила, хотя это желание возникло ещё до трагедии. Он спас её, оказавшись в самом разгаре битвы за Хогвартс, закрыв её собой от неизвестного проклятья. Мать Блейза такая же упрямая, как и Кэти. Она часто навещает сына вопреки своей репутации ужасной матери. А ещё она не соглашается с мнением врачей о том, что Блейз не проснётся. Проснётся. Обязательно. — Сегодня третье апреля, Блейз. На улице непривычно тепло для Лондона в это время года, — тихо начинает Кэти свой ежедневный монолог. — Я даже умудрилась опоздать на смену. Засиделась вчера за книгами по новым способам лечения людей в коме, которые мне одолжила Гермиона. Пусть они и маггловские, но есть неплохие варианты терапии, которую можно применить к твоей… Ситуации. Она грустно улыбается и берёт его прохладную ладонь в свою тёплую. — Я скучаю, Блейз. Чёртов слизеринец, ты обещал меня не бросать, — недовольно ворчит Кэти, сдерживая слёзы. — Обещал. — И не бросил, — хриплый голос разрывает тишину больничной палаты. Яркий свет бьёт в глаза, но Блейз смотрит на Кэти и не может поверить своим глазам. Она здесь. Живая. А ещё в палате пахнет цветами, а не горечью полыни. И светит солнце. Кэти округляет глаза и тут же вызывает Патронус для главного целителя. Теперь всё будет хорошо.