***
Китани, вымотанный и сонный, уже собирался отправляться в постель, как вдруг странный шум со стороны гостиной привлёк его внимание. «Босс?» Слуга поспешил в нужную комнату. Порой Кунихито действительно бродил по дому посреди ночи в поисках не то своей комнаты, не то лекарств, которые тот усердно и вовремя принимал. Мужчина уже готовился в очередной раз отвести его к себе, однако... В гостиной было пусто. Но звук шагов не затих — он отозвался в кухне, вместе со странным свистом в воздухе. «Что происходит?» Наполняясь беспокойством всё сильнее и сильнее, Китани наконец вошёл на кухню и застыл от изумления. Посреди пятна лунного света, в тени его бледного отражения, стоял маленький мальчик — сын его босса, Зенья. Лицо и взгляд, скрытые за светлой копной волос, были направлены прямо на видневшийся в окне спутник — как никогда огромный и белый. Шаги слуги совсем его не обеспокоили, тот неотрывно продолжал смотреть на луну. — Молодой босс! Никакой реакции. Даже тело не шелохнулось от громкого голоса. — Молодой босс! Но и на второй раз всё было тщетно. Китани знал, на что было похоже всё происходящее, но впервые сталкивался с этим вживую. Он мог ошибаться и не видеть полной картины, но, если верить собственным знаниям и рассказам других людей, то в голове всплывала лишь одна единственная догадка. «Лунатизм». Китани осторожно обогнул мальчика, ступая как можно тише и мягче, а затем вздрогнул, наконец увидев его лицо. Освещённое белым светом, оно было подобно застывшей маске, будто содранной с куклы. Даже взгляд был таким же игрушечно стеклянным и пустым. И потому единственный глаз Зеньи совершенно не двигался. Он даже не был направлен на пресловутый белый диск, повисший в ночном небе. Словно манекен из воска стоял посреди кухни, не шевелясь, не подавая признаков жизни. Бьётся ли сейчас его сердце? Китани нервно осматривал Зенью с головы до ног и не знал, что предпринять. Может ли он просто отвести его наверх? Стоит ли прикасаться к нему сейчас? Что будет, если тот ненароком разбудит его в таком состоянии? Вихрь беспокойных мыслей и не думал утихать, однако кое-что мигом остановило их. Неуклюжее, сумбурное движение, едва уловимое в такой полутьме. Зенья сунул руку в карман своих пижамных штанов и стал шариться в нём, упорно пытаясь что-то достать. Однако пальцы никак не могли ухватить лежащий там предмет и потому лишь спустя несколько упорных минут вынули оттуда нечто маленькое и гранёное. Игральные кости блеснули на лунном свету. Едва не выронив их из своих маленьких ладоней, Зенья кое-как сжал их и резко замахнулся рукой в сторону окна. Кости, что предположительно должно были полететь в оконное стекло, стукнулись об стенку и упали вниз. Зенья не стал подбегать и поднимать их и вновь застыл взглядом на окне. Что дальше? Китани решил поднять упавшие кости — если наутро Зенья не найдёт их у себя, может разразиться тот ещё скандал. Быстро нагнувшись, он схватил их с пола и вновь застыл взглядом на мальчике. Как долго это всё будет продолжаться? Всё вернулось к началу. Всё та же почти неподвижная фигурка, задравшая голову и не желающая уходить из под бледного света луны. Земной спутник словно притягивал Зенью к себе, держа на одном месте и совсем не желая отпускать из своих цепких, невидимых лап. Мальчик мог шевелиться, мог двигаться, бормотать что-то несуразное и непереводимое, качая головой и делая неясные жесты руками. Но уйти он не мог и вовсе не хотел. Китани, всё продолжающий наблюдать за своим маленьким хозяином, в очередной раз пожалел об отсутствии занавесок на кухонном окне. Он исправит это — но лишь на следующий день, а пока мысли сосредоточились лишь на одном единственно верном решении в такой неловкой ситуации. «Я отнесу его наверх. Сейчас!» Обычно Китани отводил Зенью в комнату, но вряд ли он мог заставить мальчика сдвинуться с места. Неизвестно даже, ощутит ли он прикосновения своего слуги. Мужчина надеялся, что всё же нет. Он обошёл Зенью сзади и как смог поднял его на руки. Никакой реакции, только неясный недовольный звук раздался в воздухе. Мальчик нахмурился, но затем быстро успокоился. Но стоило Китани выйти из-под лунного света, как Зенья тут же начал сопротивляться, да так сильно, что мужчина едва удержал его на своих руках. Он остановился и дождался момента, пока беснующийся на его плечах ребёнок наконец утихнет. И, как ни странно, это заняло не так уж много времени — то и дело хватающиеся за плечи крепкие пальцы утихомирились, и само тело перестало ёрзать и дёргаться в попытках вырваться. Надо спешить. Китани поднялся по лестнице — так быстро, как только мог — добрался до комнаты Зеньи и наконец уложил его на кровать. В ответ на это мальчик вновь что-то забормотал, а мужчина бросил сосредоточенный взгляд на дверь и зашторенные окна комнаты. Придётся запереть её. Мужчине не нравилась эта мысль, так как он уже знал, какую реакцию вызовет это решение, но... Был ли у него выбор? Если Зенья снова покинет комнату, вернуть его обратно будет даже сложнее. К счастью, ключ лежал на ближайшей к двери тумбочке. Взяв его, Китани хотел было наконец исполнить задуманное, но вновь отвлёкся — Зенья перешёл из лежачего положение в сидячее, а затем встал на ноги. И несмотря на такие машинальные действия, до пробуждения ещё было очень далеко. Китани вздохнул. Ему не дадут выйти отсюда в ближайшее время. Он снова осторожно посадил мальчика на кровать и заодно сел рядом. Всё затихло и мужчина в которой раз оглядел знакомую ему комнату. Единственная неоновая вывеска, гордо висящая на противоположной стене, создавала цветной отблеск и кое-как разгоняла полутьму, в которой уже давно привык засыпать младший из Окинага. Свет никогда не выключался полностью, но в то же время и не слепил глаза своей фиолетовой пестротой. Так было проще Зенье, который одинаково не любил ни бьющие по его чувствительному глазу лучи солнца, ни беспроглядную тьму, заставлявшую воображение рисовать самые жуткие из возможных картин. Полусвет был идеальным вариантом. Мальчик наклонил голову и неожиданно опёрся о руку Китани. Однако положение менять не стал, зато вновь сказал вслух что-то неразборчивое и неясное. Мужчина и представить себе не мог, какие сны сейчас видел его подопечный. Но надеялся, что хотя бы в них он не чувствовал боли и грусти, какие навещают его почти каждый день. Рука Китани мягко приобняла маленького Зенью. Самого слугу уже клонило в сон, особенно сейчас, в этой мягкой, вязкой обстановке полудрёмы и покоя. Даже мальчик перестал шевелить губами и засопел, будто бы уснув по-настоящему, как любой другой ребёнок. Или же «прогулка под луной» действительно закончилась? Китани ещё раз посмотрел на Зенью. Глаз, до того момента распахнутый и остекленевший, закрылся. Хороший знак. Мужчина тоже прикрыл глаза, чувствуя долгожданное облегчение. В голове всё ещё назойливо вертелась мысль о том, что он не сможет выйти отсюда до утра, но она уже не вызывала такого сильного беспокойства и истощённости. Он уже знал, что здесь ему будет спокойнее. Даже если ненароком уснёт. От промелькнувшего в голове умозаключения Китани изумлённо заморгал. Нет, не стоит терять бдительность! Вдруг Зенье снова захочется бродить по дому? Но сонливость постепенно донимала его всё больше и больше. Он думал сопротивляться ей, но вскоре потерял нить любых мыслей и рассуждений. Всё погрузилось в глубокую темноту, но совсем не ту, что пугает и страшит детскими кошмарами. Она обволакивала подобно тёплому пуховому одеялу, за которое так и хочется схватиться покрепче в надежде наконец погрузиться в сновидения. И Китани тоже провалился в них. Так глубоко, как только мог его организм.***
Мужчина вздрогнул. Прошедшее перед глазами воспоминание казалось ему столь чётким и ярким, будто он видел его вчерашней ночью. На деле же прошло не меньше восьми лет — долгих лет, долгих месяцев, каждое полнолуние которых ознаменовывалось лунатическими брожениями. За такой значительный срок Китани продумал как можно больше возможных мер безопасности для своего хозяина, и потому в большинстве случаев непрекращающийся лунатизм не вызывал столько проблем, сколько мог. Лишь в отдельные разы ситуация становилась опасной, однако... Слуга семьи Окинага больше не повторит своих ошибок. И не позволит Зенье случайно ранить себя или кого-либо ещё. Преисполнившись этой уверенной мыслью, Китани задёрнул шторы на всех окнах со всего этажа и внимательно осмотрел столовую и гостиную. Всё как надо. Торопясь, Китани поднялся по лестнице на второй этаж. Времени оставалось не так много. Заперев балкон и ещё некоторые двери, куда не стоило заходить в бессознательном состоянии, Китани наконец остановился у комнаты Зеньи. Были времена, когда самым подходящим решением проблемы с ночными хождениями было запирание именно этой единственной двери в доме, однако Окинага-младший, несмотря на все терпеливые и вдумчивые разъяснения, всегда рьяно протестовал против этого. В один момент Китани устал от этого и пошёл на уступки, но за это ему, к сожалению, приходилось платить недосыпом, а то и вовсе бессонными ночами. Впрочем... сильно ли это отличалось от его обычной жизни? Ведь Кунихито и Зенья всегда заставляли его волноваться и только он мог выручить их в самых нелепых и странных ситуациях. Но даже так он продолжал безмерно любить их, отдавая им все свои силы, время и даже здоровье. Именно поэтому Китани соглашался на бессонные ночи, в которые он мог быть уверен, что Зенья не навредит себе. Именно поэтому он тихо подслушивал своего хозяина, читающего отчаянные молитвы и просящего отвести от него некий страшный гнев. Всё это было не зря. Китани постучался. Он знал, что Зенья ещё не спит и лишь спустя час или два сможет уснуть. Дверь открылась довольно быстро — в проёме показалось слегка сонное, уставшее лицо. — Молодой босс, вы уже собираетесь ложиться спать? — Да-да-да... И про луну я тоже помню. Тон голоса быстро сошёл до недовольного. Зенья никогда не помнил того, что делал в злополучные полнолуния, но при этом совсем не любил вспоминать о существовании этой неясной особенности. Из-за неё он терял вещи, получал царапины и ушибы и просыпался с сильной головной болью. Неважно при этом, какие картины проносились у него во снах, всё заканчивалось одним и тем же. — Я могу заверить вас в том, что эта ночь пройдёт спокойно и без происшествий. Мужчина не сомневался в этом и ту же уверенность хотел вселить и в Зенью. Он уже знает, что тот может понадеяться на него. — Китани. Парень сосредоточил свой взгляд прямо на глазах удивлённого слуги. — Побудь со мной, хорошо? Китани всё понял. — Да, молодой босс. Я скоро приду. Зенья наконец улыбнулся — мягко и по-детски. — И Кристи не забудь! С ней тоже всегда спокойнее! — Хорошо. — Буду ждать! Дверь с широко улыбающимся хозяином закрылась. Китани посмотрел на часы и расслабленно выдохнул. Эта ночь точно будет хорошей.