Небесный суд 2

Ксафан так и не смог заснуть после стольких событий вечера и ночи: посещение архива, прогулка до квартиры, взявшись за руки, принятие ванны вдвоем с удовлетворением ещё одной его эротической фантазии. Слишком все волнительно и ярко, чтобы тратить время на сон, когда в шею уютно сопит любимый ангел, а впереди ещё целый день и ночь, которые надо сделать незабываемыми. Он лежал, наблюдая как на электронных часах сменяются цифры, и мысленно составлял план на завтра, вернее, уже сегодня. С утра надо будет сбегать в булочную за свежей выпечкой, а по возвращению нарядиться в передник на голое тело и чулки, и в таком виде принести Анаэлю завтрак в постель. Пусть Солнышко сначала поест, немного проснется, а потом он его засмущает, что все надетое надо будет снять. После этого закономерно придется идти в душ и менять постельное белье, но это мелочь по сравнению с тем удовольствием, которое он получит, наблюдая за созданием божьим. Потом неспешно одеть Анаэля в майку, джинсы и кофту, превратив это в очередную попытку соблазнения без самого соблазнения, и отправиться в гости к Марие Ивановне. Они хотели «прощупать почву» относительно ее желания и готовности участвовать в предстоящем проекте, ну и посмотреть, как любимая учительница Ада обучает демонов. Затем, наверное, стоит отвести Солнышко в ресторан с отдельными кабинками и накормить до отвала мясом, ну, а дальше видно будет: казино, кино, концертный зал или посещение сероводородных источников. Куда Анаэль захочет — туда и пойдут. Ксафан, едва касаясь, погладил ангельское плечо и, счастливо улыбаясь в темноте, натянул на него одеяло. «Как же хорошо вот так вот спать в одной кровати, кто бы знал…» — невольно подумалось Ксафану и он, вполне закономерно, принялся фантазировать, как они с любимым созданием божьим будут «навещать внуков» и заниматься сексом до одури, меняясь ролями. То, что ангел, наконец-то, четко озвучил, что одно посещение он мужчина, а второе — женщина, сделало Ксафана чертовски счастливым. Он обожал, когда Анаэль был робкой неискушенной девушкой, которую хотелось зацеловать от пальчиков ног до белокурой макушки, обнимать за плечики и бесконечное количество раз шептать в покрасневшее ушко, какой же он непередаваемо волшебный. Ксафан мгновенно почувствовал, как привычный жар появляется внизу живота, и аккуратно отодвинулся от спящего ангела. Его даже не расстроила эта внезапная эрекция, наоборот — она станет ещё одним пикантным воспоминанием, которое он будет бережно хранить и которое будет заново переживать, когда его Солнышка не будет рядом. Он медленно выскользнул из-под одеяла и осторожно вышел из комнаты, прикрыв за собой дверь. На ощупь добрался до душа и включил свет, глупо улыбаясь и рассматривая натянувшиеся спереди трусы. Ксафан привалился спиной к двери, убедился, что она закрыта и поцокал языком: ведет себя как смертный подросток — чуть-чуть подумал об Анаэле в женском теле и вот тебе — дрочи теперь в душе, хоть ты и высший демон. Он сунул руку в трусы и медленно провел кончиками пальцев по напряженному члену. Представить, что это пальцы его любимого Солнышка, было проще простого. Фантазия тут же нарисовала покрасневшее девичье лицо, обрамленное светлыми волосами, с закушенной от смущения нижней губой и распахнутыми голубыми глазами, смотрящими куда-то вбок, в то время как теплая маленькая ладошка хозяйничает в его боксерах. Сначала осторожно поглаживает, словно пытается на ощупь проследить каждую венку, потом невесомо трогает головку, пока у него из горла не вырвется хриплый стон от этих почти целомудренных прикосновений, и Анаэль не поймет, что надо переходить к более активным действиям. И вот тогда будет самое приятное: две маленькие ладошки обхватят его многострадальный член, а мягкие губы прижмутся к его губам в жарком поцелуе и Ксафан будет стонать в ангельский рот, быстро двигая бедрами навстречу, и комкать шелковые простыни в сведенных от оргазма пальцах… Руку внезапно обдало горячей влагой, и Ксафан протяжно застонал, закусывая губы, чтобы его не услышал любимый ангел. Постоял, прижавшись лопатками к двери, переводя дыхание и приходя в себя, а потом довольно хмыкнул, вытаскивая руку из трусов и любуясь запачканной ладонью. — Лис? — раздался голос Анаэля за дверью. — Я хочу в туалет… Ксафан аж подскочил от неожиданности. Быстро сунул руку под струю воды, смывая сперму, вытер ладонь о трусы на заднице и открыл дверь, стоя к Анаэлю вполоборота и стараясь не светить перед ангелом светло-зелеными боксерами с большим мокрым пятном спереди. — Заходи, Солнышко, я закончил, — выдохнул Ксафан и приготовился к марш-броску до комнаты за чистыми трусами, а потом в ванную: привести себя в порядок без лишних глаз. Заторможенный спросонья Анаэль врезался в него и удивленно распахнул глаза, когда Ксафан впечатался ему в бедро мокрыми трусами. — Ой, что это? — удивленно моргнул небесный прокурор, щурясь от света и расфокусировано смотря вниз. — Небольшое недоразумение… — смущенно ответил Ксафан и уже было собрался выскочить, как был остановлен ангельской рукой. — Куда это ты собрался? — непонимающе поинтересовался Анаэль, часто моргая. — Раковина же тут. — Я думал в ванной приведу себя в порядок, чтобы тебя не смущать, — вконец растерявшись, признался Ксафан. — Аааа, хорошо, — до Анаэля, наконец-то, дошло, куда собрался Ксафан, он отпустил руку и звонко чмокнул его в щеку. — Извини, если я тебя задел… Но ты можешь и тут, честно. Я могу даже посмотреть, хочешь? — Очень заманчивое предложение, но предпочту такой сценарий оставить на вечер, можно? — вкрадчиво поинтересовался Ксафан, бочком двигаясь к выходу. — Да, давай уже тогда вечером, — согласился Анаэль, делая пару шагов к унитазу. — Беги уже, а то я описаюсь. Ксафан выскочил из душа, не забыв закрыв за собой дверь и рванул в комнату. Быстро включив свет и схватив первые попавшиеся трусы из выдвижного ящика, припустил в ванную, глупо хихикая, что спалился перед Солнышком по всем фронтам, зато получил возможность вечером реализовать еще одну сексуальную фантазию. Когда он вернулся в комнату, Анаэль не спал, а свет был включен. — Все хорошо? — поинтересовался он, прикрывая ладонью рот и громко зевая. — Теперь все хорошо, — заверил его Ксафан, выключая свет и забираясь под одеяло. — Нет, нет, нет, — Анаэль решительно отодвинул его руку в сторону и потребовал: — Съедь немного вниз, теперь я тебя буду обнимать! — Ничего себе, — удивлённо ляпнул Ксафан, но послушно сдвинулся чуть ниже и даже голову приподнял, чтобы Солнышко смог просунуть руку ему под шею. — Твоя какая-то фантазия? — Если бы, — усмехнулся Анаэль, притягивая его к себе ближе и забираясь пальцами в волосы. — Хочу, чтобы ты успокоился и заснул. Ну и погладить тебя тоже хочется, не буду врать. Ксафан ткнулся носом в ангельское плечо, чмокнул его, а потом тоже обнял Анаэля одной рукой за талию. — Ты будешь замечательной бабушкой и дедушкой, — хмыкнул он, довольно улыбаясь от массирующих кожу головы прикосновений. — Может ещё сказку мне расскажешь, ну чтобы уж наверняка спать уложить? — Да легко, — чмокнул его в лоб Анаэль и на самом деле начал рассказывать сказку про девочку, которая жила в башне, и ее мать забиралась к ней, используя ее длинные волосы наподобие веревки. Ксафан пытался внимательно слушать рассказ, хотя его неумолимо начало клонить в сон: ему очень хотелось узнать, чем закончится сказка, но голос Анаэля, который становился все тише, его ласковые поглаживания и обволакивающий ангельский запах «сделали свое черное дело» — он благополучно уснул на моменте, когда главная героиня познакомилась с парнем.

***

Анаэль проснулся от боли в руке и удивлённо охнул: так вот значит как себя ощущает Ксафан, когда он засыпает, пристроив голову у того на плече… Осторожно высвободив затекшую конечность и уложив голову, посапывающего во сне, демона на подушку, он медленно выбрался из постели, стараясь не потревожить спящего, и на цыпочках дошел до двери. Юркнул в небольшой коридорчик и, тихо шипя, начал массировать плечо и предплечье, чтобы разогнать кровь и избавиться от противного покалывания. Когда рука обрела прежнюю чувствительность и перестала причинять неудобства, он хитро улыбнулся и отправился на кухню готовить завтрак любимому исчадию ада: надо же побаловать Лиса, когда такая возможность есть. Надев на себя передник с надписью: «Kiss the cook», Анаэль открыл холодильник, в котором кроме яиц, ветчины, сыра, помидоров и трёх видов соуса ничего особо-то и не было, и застыл, прикидывая, что ещё можно сделать кроме яичницы с ветчиной и тостов с сыром. Хотелось чего-то эдакого. Он закрыл холодильник и начал совать свой любопытный нос в шкафчики: а вдруг у Ксафана всё-таки есть какие-никакие запасы консервированных бобов или овощей? На его счастье, таковые имелись: черные оливки, консервированная фасоль, сладкая кукуруза, была даже тушёнка из оленя и кабана. «Если есть паста, то я знаю, что приготовить», — заулыбался Анаэль с надеждой открывая последнюю дверцу и невольно вскрикивая от радости: спагетти имелись. Выложив на стол все необходимое, решил сначала выпить кофе и проснуться. Вылил остатки вчерашнего напитка в раковину, ополоснул стеклянный кувшин и не удержался: отдраил всю кофеварку. Конечно, в середине процесса Анаэль спохватился, что хотел всего лишь свежего кофе приготовить, но пришлось уже заканчивать начатое. Залив воды и засыпав побольше кофе в новый фильтр, нажал на кнопку, вытер пот со лба и усмехнулся: не оправдывает он надпись на переднике — столько времени на кухне, а готовой еды как не было, так и нет. Он решительно замотал волосы в пучок, закрепил его найденным на холодильнике карандашом и полез в нижний шкафчик справа от раковины. Цапнув кастрюлю с полки, он налил в нее воды и поставил на плиту: пока готовятся спагетти, он сообразит салат на скорую руку и соус к макаронам. «Надеюсь, Лис не расстроится, что я тут с утра пораньше хозяйничаю», — невольно подумал Анаэль, но сразу же отмахнулся: с чего бы Ксафану его ругать? Все же знают, что с любовью приготовленная еда намного вкуснее, чем даже ресторанная. Когда соус из тушёной оленины с помидорами в собственном соку, кетчупом и небольшим количеством оливок был готов, Анаэль закинул спагетти в кипящую воду и потянулся открыть банки с консервированной фасолью. Тут его сзади обняли и чмокнули в шею: — Повара надо целовать много-много и долго-долго, — промурчал Ксафан, гладя Анаэля руками по фартуку и продолжая осыпать нежными поцелуями его шею и плечи. — Повару надо не мешать, когда он открывает банки, — смущённо пробурчал Анаэль, но ни на шаг с места не сдвинулся, тихо балдея от невероятно приятных прикосновений демонских губ к собственной коже. — А что ты такого интересного готовишь? — Ксафан шумно вдохнул запах мяса, помидоров и оливок и зажмурился от удовольствия. — Паста с соусом? — Угадал, — усмехнулся Анаэль. — И ещё салат… Ты ведь ешь хоть чуть-чуть на завтрак, верно? — Я съем все, что ты приготовишь на завтрак, обед и ужин, — заверил его Ксафан и помог открыть банку. — Чем помочь? — Знаешь, ты мог бы все-таки пожарить яичницу и сделать нам тосты, пока я тут разбираюсь с салатом, а паста с соусом у нас будет на обед. Как тебе? — Шикарно! — Ксафан еще пару раз чмокнул ангельскую шею, напоследок погладил живот и отошел к холодильнику. Анаэль подскочил к плите, помешал пасту, игриво шлепнул демона по попе и отскочил к раковине промывать фасоль. Ксафан хитро прищурился на его выходку, но у него были заняты руки, поэтому он только фыркнул и прошел мимо. Зато когда Анаэль отошел к столу, чтобы порезать ингредиенты для салата, его по попе шлепнуло что-то небольшое, но теплое и это явно не было ладонью. Он удивленно оглянулся на исчадие ада и уставился на толстый хвост с достаточно большим кончиком в виде приплюснутого треугольника, напоминающего наконечник стрелы, который плавно покачивался из стороны в сторону, над резинкой боксеров, пока Ксафан разбивал яйца о сковородку. Анаэль бочком подошел поближе к хвосту и провел подушечками пальцев от основания до кончика. Ксафан удивленно ойкнул и оглянулся на Анаэля, забыв, что сейчас находится в своем истинном облике, который Анаэлю показывал очень редко, и переполошился, когда небесный прокурор инстинктивно сделал шаг назад. — Солнышко, прости, — он снова стал привычным собой и подскочил к побелевшему ангелу. — Совсем забыл убрать хвост и остальное после своей провокации. — Верни как было, — потребовал Анаэль, тряхнув головой. — Ты не должен извиняться за то, как выглядишь на самом деле. Просто я реально отвык, а не испугался, Лис. Ксафан кивнул, отошел обратно к плите выключить газ под сковородкой и кастрюлей, и только потом вернулся обратно в свое демонское воплощение, медленно поворачиваясь к ангелу. Анаэль махнул рукой на приготовление салата: пара минут может и подождать и уверенно сделал пару шагов к любимому демону. Да, сейчас Ксафан выглядел более устрашающе: с черными, как ночь глазами, массивными короткими рогами на лысой красной голове, темно-красными губами и перепончатыми мощными крыльями, но по-большому счету изменения в облике демона для Анаэля ничего не меняли — это был его любимый Лис, а с рогами или без — уже вторично. Он обнял красный демонский торс и уткнулся носом в черные волосы на груди, вдыхая запах соли и перца и чувствуя, как осторожно в ответ его обнимает Ксафан, чтобы не дай бог не поцарапать своими длинными, черными когтями. — Я уже и забыл, что ты пушистый в этом облике, — улыбнулся Анаэль, задирая голову вверх и тепло смотря в черные-пречерные демонские глаза, напоминающие два колодца в бездну. — Волосатый, а не пушистый, — темно-красные губы Ксафана изогнулись в улыбке, когда он усмехнулся. — Нет, пушистый и не спорь! — Анаэль погладил мягкие волосы на груди и решил, что почему бы ему тоже не побыть чуточку собой? Ксафан вздрогнул, когда на спине любимого ангела появились белоснежные крылья и к запаху соли и перца добавился сладко-терпкий запах вишни. Анаэль свел крылья вместе, как ему однажды посоветовал Караэль, и чмокнул уголок демонских губ. — Я люблю тебя, Лис! — И я люблю тебя, Солнышко, — хрипло выдохнул Ксафан, целуя его в уголок рта в ответ. — Давно хотел постоять в твоем «домике», только вот долго не получится, наверное… Анаэль уже почувствовал, что долго постоять точно не получится: демонское тело и так реагировало на него очень быстро, ну, а в истинном облике — это было почти мгновенным. Он ласково погладил плечи, закинул руки на мощную шею, покраснел до самых ушей, но все-таки шепнул на ухо Ксафану: — Можешь прямо здесь, если фартук не жалко. — Не жалко, — рыкнул тот, немного отодвигаясь от Анаэля, а потом придвигаясь близко-близко. — Тебе же только трогать нельзя, правильно? — Правильно, — кивнул донельзя смущенный небесный прокурор, даже через ткань фартука чувствуя насколько большой и горячий член у исчадия ада. — Но тереться — это ведь не трогать, правильно? — Обожаю тебя, — выдохнул Ксафан, утыкаясь лбом в ангельское плечо, пахом вжимаясь в пах Анаэля и резко двигая бедрами вверх. Ксафан просто захлебывался в собственных ощущениях: одуряющий запах вишни, пылкие поглаживания Солнышка по плечам, шее и крыльям, живот и пах Анаэля, о которые он, как сумасшедший, терся своим немаленьким членом, его демонские лапы на попе Солнышка, сжимающие и тискающие упругие ягодицы… А когда он неожиданно услышал угрозу любимого создания божьего, сказанную в самое ухо, что в отпуске его, такого непостижимо горячего и безумно возбуждающего, затрахают до потери сознания, мир словно раскололся на миллион светящихся частей... Ксафан несколько раз дёрнулся всем телом, пачкая фартук, и затих, вжимаясь мокрым лбом в ангельскую шею. Анаэль убрал крылья и отключил свое «очарование», поглаживая его по плечам и тихонечко интересуясь как он там вообще. — Солнышко… — хрипло выдохнул Ксафан, чмокая немного влажную кожу. — Это было настолько невероятно, что у меня даже нет слов… Ты переплюнул самую смелую мою фантазию. — Я рад, — улыбнулся ему всё ещё красный Анаэль и погладил его по щеке. — Только вот паста, наверное, переварилась, а яичница безбожно остыла… — Да и черт бы с ними! — фыркнул Ксафан, возвращаясь в свой привычный облик и крепко обнимая своего любимого ангела. — Приготовим заново, но только после совместного душа, и не спорь! — А я и не собирался, — усмехнулся Анаэль. — От того, что было, даже я вспотел. Освежиться мне точно не помешает. — А можно я тебя помою? — Можно, — Анаэль стал просто пунцовым, но взгляда не отвёл. — Если мы потом все-таки поедим. — Конечно поедим, — Ксафан сделал самое невинное лицо на какое вообще был способен. — Мы быстренько, не переживай.