***
… - а еще этот район знаменит тем, что именно отсюда отправился флот Генриха V… «Ага, а вооон в том домике на скалах он в последний раз ночевал на родной земле, зюююууууу». Магнус отчаянно скучал. И дернул же его черт настоять на отпуске! И словно мало того было, так еще и уехать в Англию. И нет чтобы посидеть в пабе, нет. Попереться на ЭКСКУРСИИ. И как он до сих пор жил, не зная, откуда отправился флот какого-то там Генриха?! Основательно отстав от группы туристов, увлеченно слушавших гида, Магнус медленно брел вдоль кромки прибоя, загребая влажный песок кроссовками. Если бы он не смотрел строго под ноги, если бы не пинал ногами камешки, ничего бы и не заметил. Наружу торчал только узкий край. Мартинссон присел и выковырял блеснувший предмет. Монета, на вид старая и серебряная. - Простите, - перебил гида Магнус, показав ему свою находку, - а эта монета какого времени? - Ух ты! А вы, молодой человек, просто везунчик! Серебряный динар XV века, в отличном состоянии! Где нашли? Магнус махнул рукой себе за спину. Гид же разразился целой лекцией о тех временах и редкости подобных находок, их нумизматической ценности и приблизительной рыночной стоимости. Мартинссон же, с тоской крутя в пальцах монетку, начал мысленно просить о пощаде. И она пришла. Зазвонил его телефон. Курт, который только что анафеме его не предал, спрашивать как ему отдыхается точно не станет. - Мартинссон, отпуск закончен, у нас ритуальное убийство, - буркнул Волландер и сбросил звонок. Пришлось разбираться с гостиницей, перебронировать билет на самолет. Но на удивление все прошло гладко, и следующим утром Магнус присоединился к своей команде. Убитый был ролевиком. По-другому объяснить появление посреди поля парня в полном рыцарском доспехе никто даже и не пытался. А дальше начинались проблемы. В Истаде отродясь не водилось рыцарских клубов. Убитый был не местный, ни по каким базам не проходил, никто его не искал. Доспех отослали на экспертизу, но выглядел он так, словно его обладатель носил его давно и не раз участвовал в битвах. Настоящих битвах. В рыцарском доспехе. В XXI веке. Чудеса, да и только! С учетом того, что горло несчастного вскрыли чем-то острым, кровь сцедили, а на лбу нарисовали какой-то знак, ритуальный характер убийства сомнений не вызывал, а это значит – здравствуй, Нильсон и компания. А если учесть, что ни на один вопрос не было даже намека на ответ, это дело – отвратительный висяк. Той ночью Магнусу впервые приснился кошмар. Буран, снег в лицо, сбивающий с ног ветер, но остановиться нельзя. Крики, лошади, факелы. Кровь на клинке. Смутные, спутанные образы. Мартинссон решил, что пересмотрел на труп да наслушался удивленных коллег, вот и снится всякая муть. Следующие две недели он носился как белка в колесе. Найди то, принеси это, сделай так, нет – так, а теперь все выкинь. «Рыцарь» все еще оставался безымянным. По-прежнему их единственной зацепкой оставался странный доспех. Его делали по староанглийской технологии и действительно много раз использовали по назначению. Музейный экспонат? Реплика? Рыцарские клубы? Проверка за проверкой ничего не давали. И, видимо, пришло его время посетить психиатра. Потому что кошмары продолжались. Пусть приходили они и не каждую ночь, но стали явлением постоянным. От раза к разу они не становились четче: просто Мартинссон каждый раз просыпался с чувством, словно и не спал ночью. А потом они нашли бомжа. Его убили так же, как и любителя рыцарских боев: зарезали, обескровили и нарисовали чуть отличный знак на лбу. Ритуальные смерти пошли в серию, а зацепок не прибавилось. Нет, Истад вовсе не был раем на Земле. Тут всякое случалось. Но эта смерть заставила удивиться даже привычных, казалось, ко всему экспертов. Было не похоже, что убитый хоть раз в жизни мылся: сбившиеся в колтуны волосы, грязь, отваливающаяся слоями, стоящие колом и кишащие вшами лохмотья. Как можно довести себя до такого состояния? Как умудриться никому не попасться на глаза? И снова никаких запросов, никаких записей в базах, никаких свидетелей. НИ-ЧЕ-ГО! На последнем совещании Нильсон объявил, что до следующего убийства у них еще две недели (не фыркнула только Лиза, но она же босс!), и предположил, что реализуется призыв хаугби*. На этом месте уже и Лиза сдержаться не смогла. Призыв хаугби? Серьезно? А почему не Санта Клауса? Следующей ночью в кошмаре Магнуса впервые появилась церковь. Несмотря на весь свой здоровый скептицизм, Мартинссон начинал верить во всяческую мистику. На этой волне он перечитал справку Нильсона. Если вызывали действительно хаугби, то жертвы должны были находиться на пороге смерти, происходить из одного времени и места, а также быть тезками. Одно место, одно время, одно имя. Викинг** – для набора сил. Блаженный – для покровительства богов. Ярл – как символ власти. Все жертвы приносятся по лунному циклу и располагаются в пространстве на вершинах правильного треугольника относительно кургана хаугби. Орудие убийства – специфический серебряный клинок. И, да, один такой два месяца назад украли из музея в Осло, все еще ищут. Правильно выбранный хаугби, правильно проведенный ритуал и, вуаля, у вас власть над миром! Неудивительно, что по приближении часа Х всполошились абсолютно все. Так Мартинссон оказался за рулем своей машины посреди полей. Вообще-то от соединяющей места двух предыдущих убийств прямой линии можно было построить целых два правильных треугольника. Вершина одного приходилась на новенький гипермаркет на окраинах Истада. Мартинссон был бы не против оказаться там, но по извечному закону подлости он торчал на месте другой потенциальной вершины – на проселочной дороге посреди нигде. Слева поле, справа – рощица. Темнеет. Ни машин, ни людей. Магнусу надоело отвечать «У меня ничего» на вопросы коллег. То ночное бдение так ничего и не дало. Злые, невыспавшиеся истадские полицейские, удивленная и заинтригованная команда Нильсона, сам подозрительно бодрый и радостный Нильсон, утверждающий, что полнолуние-то еще не закончилось, порыкивающий на всех Волландер. Одним словом день удался, и посетившая вечером Мартинссона идея заскочить в гипермаркет, купить сразу ВСЕ и наполнить наконец печально пустой холодильник показалась хорошей и никаких ассоциаций с текущим делом не вызвала. Поэтому Магнус просто завис, когда, выезжая на дорогу, едва не переехал соткавшегося из воздуха и рухнувшего прямо под колеса человека. Что, вот прямо так? Посреди хорошо освещенной и оснащенной видеонаблюдением парковки? Вспомнив строчку из отчета Нильсона «находится при смерти», Мартинссон стряхнул с себя оцепенение, прихватил на всякий случай пистолет и вышел посмотреть, что и как. Его машина организовала затор, из других машин стали выглядывать и выходить люди. С одной стороны, уменьшая вероятность убийства прямо здесь и сейчас, с другой – лишая его возможности определить «призывателей». Поэтому, быстро подняв мужчину и не глядя запихав его на пассажирское сидение, Мартинссон извинился за причиненные неудобства и поехал в больницу. Пару минут спустя, остановившись на светофоре и глянув на загадочного пассажира, Магнус завис повторно. Он был абсолютно уверен, что у него нет и никогда не было брата-близнеца, но… Да, странная одежда, да, другая прическа, да, бородка, да. Все это не отменяло поразительного сходства. Увидев их рядом, никто бы не усомнился в их родстве. Что за фигня! В больнице Мартинссон провел почти два часа. Сначала объяснял медперсоналу, что понятия не имеет, есть ли у его брата (брата, черт побери!) медицинская страховка, и предлагал использовать свою (да, он согласен, делайте уже хоть что-нибудь, бумаги можно и потом подписать!). Потом ждал результатов, слоняясь по коридору. Потом выслушал длительную возмущенную лекцию от сердитого и недовольного врача о том, как некоторые энтузиасты запускают себя, лишь бы добиться аутентичности. Вынес он для себя следующее: несмотря на тяжелейшее состояние («Когда стало по настоящему плохо, обратиться к врачам, а не к этим своим «знахарям» он не пробовал?!») и отсутствие полноценной медицинской карты («Почему нет карты? Есть у него аллергия на препараты? Чем мне его лечить, а? Я вам что, доктор Хаус!»), в ближайшее время его найденышу смерть не грозит («Мы сделаем все возможное. Если не будет неожиданных осложнений, он поправится. Хотя мозгов ему это не добавит, без обид!»), и угрозы для окружающих он не представляет («Дизентерия! Я понимаю, кипячение воды в рыцарском кодексе не прописано, но дизентерия?! XXI первый век на дворе, что за варварство!»). Пытаясь сберечь остатки здравого рассудка, Магнус малодушно сбежал домой. *хаугби (haugbui, от haugr — «курган») — чаще всего упоминается в норвежских сагах как обитатель кургана, труп, продолжающий жить в своей могиле **викинг – что бы мы сейчас ни думали, это не национальная или культурологическая принадлежность, это профессия, как земледелец или купец. В данном случае – воин, что, конечно, тоже не совсем корректно.***
Приходил в себя он с большим трудом. Словно пытался выплыть против течения. Но отступать и сдаваться он тоже не привык. Поэтому, несмотря ни на что, справился и открыл глаза. И сразу же пожалел об этом. Где он? Что это за место? Яркий неестественный свет, странные звуки, незнакомые запахи… Не похоже на Ад, но и Раем быть не может. Первая же попытка пошевелиться показала, до чего же он слаб. - Лежите спокойно, пожалуйста, – оказалось, что в этом диком месте он не один. Человек, до этого сидевший рядом в кресле с какими-то бумагами, отложил их, поднялся и придержал его рукой. Мужчина говорил что-то еще, но все его слова пропадали напрасно. От увиденного, впервые за долгое-долгое время, захотелось заорать от ужаса. Неизвестный был похож на него как две капли воды, как отражение, как… - Так, меня не слушают. До чего необычно. Выдав саркастичный комментарий, мужчина схватил его за плечи и резко встряхнул. - Последний раз спрашиваю, кто вы такой и откуда взялись на мою голову? Ну? Разозлившись достаточно, чтобы выйти из шока, он отпихнул чужие руки и ответил: - Генрих V Ланкастер, а ТЫ кто такой, что позволяешь себе подобное?! - О, - мужчина успокоился так же стремительно, как и вспылил: широко распахнутые глаза, бровки домиком… даже мило. – Генрих V? Замеча… Резко замолчав, он схватил свои бумаги, вытащил два листа и сунул их под нос Генриху. - Знаете этих людей? Его бесцеремонность потрясала, но, только бросив взгляд на подсунутое, Генрих тут же о ней забыл. Это были картины, ненормально четкие и натуралистичные. На обеих изображены трупы. Со знакомыми лицами. - Этот, - указал он на фото бродяги с перерезанным горлом, - побирался на паперти. А это, - бывший «рыцарь», - виконт Солсберри. Откуда… - Сын Монтегю? Ничего себе! - его снова перебили. – Исчезновения нищего, может быть, и не заметили, но этот ваш виконт – рыцарь и аристократ… - Да что ты понимаешь! Блаженный Анри был знаменит! – не выдержал Генрих. - Как звали виконта? - Что? – ситуация окончательно теряла осмысленность. Может, перед ним сумасшедший? - У виконта Солсбери было имя, данное при крещении. Вы его знаете? – терпеливо, как маленькому несмышленому ребенку повторил мужчина. - Да, знаю. Мы тезки. - И этот бедолага тоже Генрих, - отреагировал его собеседник, разглядывая свою странную картину. – То же место, то же время, то же имя. Рыцарь, попрошайка, король. Ну, бред же! Он почти упал обратно в кресло, крепко зажмурившись и сжав виски руками. - Последний вопрос, и я попытаюсь хоть что-то вам объяснить, - взяв себя в руки, снова заговорил он. – Какое сегодня число? Точно сумасшедший! Что ему ответить? - 29 августа 1422 года от Рождества Христова, - словно просто наступил следующий день. Мужчина хмыкнул, вытащил из кармана какую-то плоскую коробку, потыкал в нее пальцами, удивленно округлил глаза, сказал «Ого» и отложил ее к бумагам. Гаснущая на ее поверхности картинка направила мысли Генриха в другое русло. - Ты – колдун! - Я – нет, но без колдовства, похоже, не обошлось, – он тяжело вздохнул. – Я – Магнус Мартинссон, - наконец представился он. – Я и мои коллеги следим за порядком, ловим преступников. Понятия не имею, кем бы я был в ваше время. - Стражником, - хмыкнул Генрих. – И что значит «мое время»? - Первым нашли виконта, - проигнорировал его Мартинссон, - вторым – попрошайку. Их обоих убили уже здесь, серебряным клинком. Вы появились посреди дороги, и я случайно на вас чуть не наехал. Вам повезло, на самом деле. - Повезло? - Все три места образуют правильный треугольник. У наших предков-язычников был какой-то ритуал, им призывали, скажем так, демонов. Вас должны были там прирезать и оставить истекать кровью. Ну, это если Нильсон не врет. - Кто не врет? - Не важно. В жертву приносили того, кто и так должен был умереть со дня на день… - Я не собирался умирать! - Два дня. Вам оставалось два дня, – Магнус смотрел на него с жалостью. – Почему я так уверен? Сегодня 30 августа 2010 года. От Рождества Христова, не сомневайтесь. Вы здесь третий день и выжили только потому, что за без малого шесть веков медицина ушла очень далеко вперед. В голове образовалась звенящая пустота. Шесть веков? ШЕСТЬ ВЕКОВ?! - И призывателей мы тоже нашли, через день после вашего появления, - не обращая внимания на его состояние, продолжил Мартинссон. – Вернее то, что от них осталось. В центре треугольника, на полянке. Если снова поверить Нильсону, там должен был бы быть курган, но вот чего нет того нет. Все, что смогли узнать – их было двое и они не местные. Похоже, демонам не понравился незавершенный ритуал. - Зачем? – слова застревали в горле, но его поняли. - Власть над миром, естественно, - фыркнул Мартинссон. – Почему именно вы? Может, они больше нужных троек не нашли? Не знаю. Но самое неприятное не это… - Что может быть хуже? – сдерживать накатывающие эмоции удавалось все хуже, вот и вопрос прозвучал с надрывом. - Вы здесь застряли. Навсегда. Очень сомневаюсь, что вас как-то можно вернуть назад. Но даже если и есть такой способ, то он ничем не лучше того, которым вас сюда закинуло. - Не собираюсь связываться с магией! Только исчадия ада к ней обращаются! И сам ты! Генриха наконец прорвало. Потом он так и не смог вспомнить, что кричал, чем грозил, кого призывал. Истерику остановила пощечина. Чувствительная, у его двойника оказалась тяжелая рука. - Немедленно возьмите себя в руки, - потревоженной гадюкой прошипел Мартинссон. Глаза зло прищурены, губы поджаты, кулаки наготове: мягкость и терпение слетели с него мгновенно, обнажая воистину стальную основу. – Над кроватью – распятие, когда доктор разрешит вам вставать – сходите в часовню, если невтерпеж – прямо сейчас позовем священника. Я предполагал, что вы, скажем так, религиозны… Я могу закончить? Основательно ослабленный вспышкой глупой ярости Генрих молча кивнул. - Вы сейчас в больнице Истада. Это в Швеции. Да, не во Франции и даже не в Англии. Я сказал всем, что вы – мой брат-близнец. - Не было у меня никаких близнецов, - вяло огрызнулся Генрих. - У меня тоже. Но ваша история настолько невероятна, что в нее не поверят. - Но ты-то веришь! - Вы свалились из ниоткуда под колеса моей машины. Мне проще. Сейчас все считают, что вы чересчур увлеклись средневековой реконструкцией, стоит заикнуться о путешествиях во времени, и вас признают сумасшедшим. Поэтому вы – Гарольд Мартинссон, мы не виделись считай с окончания обучения, где-то лет десять - пятнадцать. А тут случайно вы оказались неподалеку, решили заглянуть, в пути вам стало плохо, значения этому вы не придали, вот и результат. А еще лучше молчите. Магнус устало потер глаза. - Не знаю, сможете ли вы читать, непонятно, почему мы вообще друг друга понимаем - на староанглийском я точно не говорю, - после небольшой паузы продолжил он. – Но на всякий случай принес вам книги по истории. А еще тут есть телевизор. Путем нехитрого эксперимента они выяснили, что книги Генриху вполне доступны, хоть и написаны на шведском. А также он понимает как шведскую, так и английскую речь, французскую через слово, остальное слышится набором звуков. А что касается телевизора… Пусть Мартинссон и утверждал, что в телевизоре нет ни грана магии, это просто сложный механизм, но самостоятельно включить его Генрих решился только через два дня. Приходил врач, отчитал за безалаберное отношение к своей жизни и здоровью. Прибегали медсестры (женщины, приличные замужние женщины!), приносили еду, лекарства и слухи. Как только ему разрешили ходить, а это произошло буквально назавтра, он стал много времени проводить в часовне, но похоже Бог его совсем не слышал. Мартинссон навещал каждый день, отвечал на возникшие вопросы. Это помогало отвлечься от нерадостных мыслей. О потерянном королевстве, о жене и сыне. О собственной непонятной судьбе. Об одиночестве, бессмысленности и бесцельности дальнейшей жизни. Он стремительно шел на поправку, но дух его был в смятении. За прошедшее время мир изменился до неузнаваемости. Прочитанные книги не давали всех ответов. И если технический прогресс его скорее восхищал, то все остальное вгоняло в ступор. Шведская принцесса вышла замуж за простолюдина? Верующие в Магомета и книгу его настаивают на использовании своих законов? Чернокожий правитель какой-то Америки требует чего-то от всех остальных стран? Один из министров его родной Англии состоит в однополом браке? В ответ на все его вопросы Магнус смеялся. Замуж за простолюдина? Ну, у нас хоть принцесса есть, большинство стран республики! То есть совсем никаких королей-королев. Да-да, как в Венеции. Мусульмане? О, это ползучий крестовый поход наоборот. Наш ведь выглядел так… Что значит я выдумываю? Ну, у США самая большая и сильная армия, вот они и выпендриваются. Кстати, их президент не чернокожий, а афро-американец. Скажешь по-другому – засудят. Содомия? Ай-яй-яй? Вот тебе видео с гей-парада. Ужас? Воот! Однополый брак – это цветочки. И так далее. И тому подобное. Спустя почти две недели его наконец выписали под честное слово Мартинссона, а Генриху уже казалось, что всю его картину мира перевернули с ног на голову. Даже Земля вращается вокруг Солнца! И она круглая! Разрешить Магнусу обращаться к себе на «ты»? Легко! Смеяться полчаса, когда он впервые назовет его «Хэл»? Еще легче! Переодеться в одежду Мартинссона, с трудом разобравшись что куда? Какие вопросы! Пожать на прощание доктору руку с обещанием больше так не поступать? Да без проблем! Магнус косился на него с подозрением и ругался какими-то непонятными словами, типа «реактивный психоз», но Генриху было все равно. Пусто и холодно. Ровно до того момента, когда через день после выписки Мартинссон его не напоил. Тогда-то Генриха накрыло по-настоящему. Он никогда не вернется домой. Даже если здания все еще стоят, они изменились ничуть не меньше, чем весь мир вокруг. Все, кого он знал, даже его сын, которого он помнит младенцем, состарились и умерли столетия назад. Все, чему его учили, или бесполезно, или безнадежно устарело. Тем вечером он много жаловался, скулил и плакал в голос. Поведение недостойное ни короля, ни воина, ни просто мужчины, но остановиться у него не получалось. Мартинссон не пытался его успокоить или утешить, пообещать, что все наладится. Он просто слушал, молчал и слушал. Следующим утром Генрих проснулся с похмельем, больной головой и отвратительным настроением. Магнус предложил лекарство, завтрак и подарок. В качестве последнего выступил его собственный меч. Как оказалось, все это время он был у Мартинссона. - Наверное, зря я его тебе отдаю, - сказал тот, наблюдая, как Генрих чуть ли не обнюхивает клинок. – Но, может, с ним ты почувствуешь себя лучше? Лезвие плашмя опустилось Магнусу на плечо. - У меня больше нет такого права, но ты вполне достоин рыцарского звания, Магнус Мартинссон. - О, это такая честь для меня, - ответил Мартинссон, опускаясь на одно колено. – Я серьезно. Не ожидал. - Почему бы и нет, - Генрих несильно хлопнул его по плечам, напоследок приложил по темечку и со смешком сказал. – Вставай, сэр Магнус. Мартинссон поднялся, отряхнул джинсы, задумчиво прислушался к себе. - Я – рыцарь? Звучит забавно… Закажу нам пиццу. - Пиццу? – скачки мысли этого человека все еще ставили Генриха в тупик. - Это сытно, вкусно и быстро. Рыцарь я или нет, но на работу опаздывать не стоит. Шеф загрызет. Пицца и вправду оказалась сытной и вкусной. Запив ее кофе, Магнус умчался по делам, на прощание сказав: - У меня есть несколько идей относительно твоих будущих занятий. Ой, вот только не надо на меня так смотреть! Трон Англии тебе никто не отдаст, Франция своего последнего настоящего короля публично обезглавила, так что, извини, правителем поработать тебе не светит. Хотя это и не означает, что ничего нельзя придумать. Но для этого нужно решить кое-какие вопросы. Подожди пару дней. Ничем, ни словом, ни делом, он не намекнул, что помнит вчерашний вечер. Еще раз уверившись в правильности своего решения относиться к Мартинссону как к нобелю, Генрих засел за очередную книгу. Раз он теперь живет здесь, придется изучать местные правила.***
Курт Волландер злился. Нет, не так. Курт Волландер был в бешенстве. Хоть пока и тихом. Мало ему разборок с очередным непонятным ухажером Линды. Мало ему текучки. Мало ему постоянных висяков. Мало ему спецагентов, рыскающих по его территории в поисках какой-то секты. Так еще и Мартинссон повадился при любом удобном случае исчезать в неизвестном направлении. Нет, свои обязанности он выполнял исправно, придраться было не к чему. Но, как выяснилось, Курт незаметно привык, что есть человек, согласный среди ночи выполнять его пусть и самое дурацкое поручение. Теперь, если не случалось чего-то необычного, а присутствие толпы полицейских вынудило местную шушеру притихнуть, ровно в шесть Магнус сворачивал всю деятельность и отбывал. Не первый день, несмотря ни на что. Ничего не менялось: Мартинссон уходил, Курт бесился. На исходе второй недели он не выдержал и высказал все Анн-Бритт. - У него семейные проблемы. Он же говорил, - удивленно ответила она. Говорил? Может быть. Кто станет слушать все, что говорит этот идиот? - Какие такие семейные проблемы? – съязвил в ответ Волландер. – Любимый хомячок лапку на колесе подвернул? Анн-Бритт пожала плечами. В этот раз Мартинссон был на редкость немногословен и серьезен. То ли и вправду проблемы были, то ли на него так работа с чужаками из округа влияла. - Пусть для начала хоть семью заведет! – напоследок Курт смачно хлопнул дверью. - Хм, а Отелло-то отдыхает, - тихонько фыркнула Анн-Бритт, возвращаясь к недописанному отчету. Весь этот разговор раззадорил Курта еще больше. Закончив с делами, он поехал к Мартинссону. Проблемы у него, видите ли! Проблемы еще и не начинались! Реакции на звонки долго не было. Курт уже собирался попинать дверь ногами, когда она открылась, явив миру встрепанного Магнуса в домашней одежде. Спал он, что ли? СПАЛ?! - Мартинссон, сукин сын, ты охренел?! – Волландер отпихнул хозяина и ворвался в квартиру. – Что ты себе позволяешь, а?! Кем ты себя возомнил?! От продолжения разноса его отвлек странный лязг. Курт повернулся как раз вовремя, чтобы словить хук справа. Сваливший с ног и выбивший звездочки из глаз. Мартинссон тут же нарисовался рядом, прижал его ногой к полу и приставил к шее лезвие меча. - Ты без спроса ворвался сюда, оскорбил хозяина и его мать. Назови хотя бы одну причину, по которой мне стоит сохранить тебе жизнь. Говоря это, Мартинссон улыбался мерзкой акульей ухмылочкой. «Совсем слетел с катушек», - оторопело подумал Курт. Скулу ломило: завтра он будет сверкать огромным фингалом. Если у него будет это завтра. Нога в потешном меховом тапке упиралась как раз под ребра. Меч, может, и выглядел, как музейный экспонат, но был прижат достаточно плотно, чтобы не вызывать желания проверить его заточку. Курт прекрасно помнил, что каждый год Мартинссон сдает нормативы и получает допуск не за красивые глаза. Стоит сейчас дернуться и ему либо снесут голову, либо осколки его же ребер пробьют ему сердце. - Эээ, Хэл, отпусти его, - прозвучало с порога. – Пожалуйста. Доводя абсурдность ситуации до предела, в комнату зашел еще один Мартинссон. С папочкой и ключами в руках. Нормальный такой Мартинссон. - Почему? – спросил первый. - Ну, меня посадят в тюрьму – я ведь должен был тебя остановить, тебя запрут в психушку – убивать людей мечом сейчас не принято, - Магнус тяжело вздохнул. - Любимый ковер придется выкинуть – от крови его не отстирать. Хмыкнув, названный Хэлом отступил на шаг, продолжая сверлить Волландера тяжелым взглядом. - Он ворвался без приглашения, орал и сквернословил, - объяснился он. - Курт Волландер. Мой босс. Он часто такой, - пожал плечами в ответ Магнус. - Как бы там ни было, не стоит тебе терпеть его выходки. Наблюдая за ними обоими, Курт пытался понять, как он смог их спутать. При всей схожести фигур и черт лица, они разительно отличались осанкой. Разные стрижки, а у этого «Хэла» еще и бородка. Черт! - Кто-нибудь поможет мне встать? – подал голос Волландер. Его еще немного трясло, ничего удивительного. Магнус было кинулся вперед, но второй его тут же притормозил. - Раз были силы вопить и махать руками, то и встать сам сможет. - Да кто ты такой! – взорвался Курт. - Гарольд Мартинссон, его старший брат. - Курт Волландер, его начальник. - Очень… неприятно познакомиться. - Взаимно. - Я кости вправлять не умею. Парамедиков пора вызывать? - вклинился Магнус. Вовремя: рукопожатием они едва друг друга не покалечили. Это что, война? Значит, война! В тот вечер Волландер отступил, но оставлять случившееся без последствий не собирался. Следующие недели прошли под девизом «Найди компромат на Мартинссона-старшего». И ничего. Совсем ничего. После школы нигде не учился, не военнообязанный (заковыристое название его болячки не каждый врач выговорить смог бы), живет на Островах, превосходно владеет английским, зарабатывает на пропитание средневековой реконструкцией, разрешение на холодное оружие есть, визы, вид на жительство в порядке. Вернулся на родину ради очередной смены паспорта, приболел, встретил брата. Никаких намеков на криминал в прошлом или настоящем. Парочка штрафов за неправильную парковку и потасовки в баре. Идеальный гражданин. Но Курт никак не мог забыть глаза этого идеального гражданина. Глаза человека, который уже убивал и при необходимости сделает это снова. А они ему свеженький чистенький документ выдают! Что навело его на мысль, сложно сказать. То ли неприятный разговор с почти озверевшим уже Нильсоном, то ли очередное исчезновение Мартинссона-младшего, то ли окрепшая за парочку последующих случайных встреч неприязнь к Мартинссону-старшему – неизвестно. Но он связал между собой странное дело с религиозно-мистическим контекстом и появление Гарольда. А это означало, что кто-то в наглую пользуется доверчивостью и терпимостью Магнуса. И этот кто-то за все заплатит! Не притормозив, даже чтобы сказать кому-нибудь, куда он собрался, Волландер кинулся к Мартинссону, вот и пригодился запасной комплект ключей (появившийся после случая, включавшего в себя воспаление легких, текущий кран и бдительных соседей, а потом благополучно забытый за ненадобностью). И застал братьев за философским спором о жизни и месте религии в ней. Тихий семейный вечер! После того как на днях Магнус постригся, а Гарольд сбрил бороду, различать их стало почти невозможно. Особенно когда они смотрят с таким одинаковым недоумением. Ну, и кто из них ЕГО Мартинссон? Тот, что с кофе и книгой в кресле? Или тот, что на диване с попкорном, а длиннющие ноги на журнальный столик сложил? Которому, если что, стоит влепить пулю между глаз? - Магнус, - тот, что с книгой, нахмурился, тот, что с попкорном, поднял брови, - а тебе не страшно спать рядом с тем, кто по деревьям кишки развешивает? Парень в кресле поджал губы, парень на диване отставил попкорн. Который? В следующий момент он уже был прижат щекой к столику, руку ему вывернули, пистолет отобрали. - Там были кишки на деревьях? - Были. - Покажи. Со вздохом отложив книгу, Магнус поднялся, порылся в бумажных залежах у себя на столе и бросил файл брату. Курт тут же получил свободу, но пистолет лежал на другом краю столика, и он уже не сомневался, кто успеет дотянуться до него первым. Пора перестать недооценивать Гарольда Мартинссона. Военнообязанный или нет, но он же чертов рыцарь! - Твой брат мне чуть руку не сломал! – поднимаясь, возмутился Волландер. - Не стоит бросаться бездоказательными обвинениями и хвататься за оружие. Неприязнь к Мартинссону-старшему окрепла еще на пару пунктов: безусловно преданный, исполнительный и послушный Магнус начал показывать характер. Всерьез. Из-за кого же это все, а? - Это не демон. - То есть? - Это хаугби. - Так и Нильсон говорил. Есть какая-то разница? - Огромная. Он остался здесь и будет снова убивать. - Почему ты так решил? - Я не особо силен в этом. В мое время такое уже стало сказками. Семейные легенды из времен, когда мои предки жили на Севере. Отец запретил их мне рассказывать, как только узнал. Кроме того, нечисть – дело церкви, я заботился об армии и королевстве. Но вот эти самые кишки… я такое в книге видел. Волландер только молча следил за разговором, теряясь в догадках, кто из этих двоих больший псих, когда его телефон подал сигнал о новом голосовом сообщении и сразу его воспроизвел. - Я встречаюсь со Стеном. Да, снова. Мы будем на Звездной гавани, только попробуй мне названивать! Линда. Они все что, сговорились его с ума свести?! - Равноденствие? - Сегодня. Мартинссоны застыли на пару секунд. - Я знаю, где это, - сказал резко побледневший Магнус. – Оно рядом… - Поведешь. Где сейчас этот меч? – Гарольд держал фотографию клинка, найденного рядом с останками «призывателей». - В участке. Это вещдок… Неважно. Зачем он тебе? - Его использовали в ритуале призыва. Он заговорен. И он серебряный. - Серебро помогает? – утвердительный кивок. – У меня идея. Идем. - Куда это вы собрались? – Курт просто перестал понимать, что происходит в этом сумасшедшем доме. - Пытаемся спасти твою дочь, - поморщился Гарольд. - Нам стоит поспешить, если мы не хотим опоздать… - Что бы вы там себе ни напридумывали, я с вами… - Но… - Пусть идет, Магнус. Он ведь никому на слово не поверит, что это не я всех тут убиваю, верно? А так своими глазами увидит, – Курту совсем не хотелось спорить, если что - пистолет снова у него.***
Линда была влюблена. До этого она даже и предположить не могла, что ТАК бывает. Когда она впервые встретила Стена, он показался каким-то потерянным, одиноким, несчастным. И таким милым, заботливым и внимательным. И, безусловно, очень и очень красивым. Одна блондинистая грива чего стоит! А еще настоящий викинг – высокий, сильный, спортивный. Ну, какая девушка могла бы устоять! А после того как отец сказал жесткое «Нет» ее новому увлечению… Да, эти встречи стали вопросом принципа. Сколько можно! Она ведь не школьница и не дурочка! Сейчас, стоя прижавшись к стволу сосны, она думала о том, что умрет как-то совсем глупо, а расследовать ее смерть придется отцу. И мама… И похороны в закрытом гробу… Она совсем не боялась. Почти не удивлялась. Такая вот странная анестезия. С того момента, как ее милый и очаровательный Стен отрастил когти и клыки, покрылся отвратительной коростой и загнал ее на обрыв, она вообще ничего не чувствовала. Словно это все происходит не с ней. Поэтому прилетевший в голову монстру камень и последовавший за ним окрик тоже не вызвали какой-то эмоциональной реакции. Линда только подумала, что теперь трупов будет больше, чем один. Значит эксперты, анализы ДНК, дополнительные опознания… Бедные родители… Наверное… Правда, оказалось, что на поляну забрел не турист или лесничий. Папин коллега, Мартинссон. Кто бы мог подумать, что этот нескладный парень умеет держать меч? И даже знает, как им пользоваться… Вау и йес… Тут Линда подумала, что, наверно, можно втихую сбежать. Монстр отвлекся, кого убивать - ему все равно (он сам так сказал)… Но ведь когда он прибьет Мартинссона, а ее отец узнает, что из-за нее… А он узнает, она сама ему голосовую почту отправила… Потом только этим странным состоянием Линда смогла объяснить, что не подпрыгнула, не заорала и не стала драться, когда ее схватили за руку и потащили в кусты. Как оказалось, папа, собственной персоной. - Ты как? Цела? – глаза у него были круглые и бешенные, но голос звучал спокойно. - Я в порядке, - Линда прислушалась к себе, - точно в порядке. А там – Мартинссон, – после паузы добавила она. - Надеюсь, он знает, что делает, - поморщился Курт. И выглянул на поляну. Странное болезненное любопытство, первым вернувшееся из небытия, заставило ее последовать его примеру. Двое кружили по поляне. Монстр уже отбивался только левой лапой, по телу текла черная кровь, но Мартинссон тоже подволакивал ногу и держался за меч двумя руками. Резким стремительным движением ее бывший ухажер сбил противника на землю и с рыком кинулся разорвать ему горло. Два события произошли одновременно: лежащий на земле со всей силы воткнул меч в грудь соперника, а появившийся на краю поляны второй Мартинссон прицельно всадил пару пуль в голову монстра. Такой спаренной атаки тот не перенес и, забившись в конвульсиях, вроде как сдох. Однако все на этом не закончилось. - Как нога? – спросил второй. - Заживет, - морщась, поднялся с земли первый. – Где этот… как его… бензин? - У меня, - подал голос Волландер: как оказалось, канистра стояла все это время рядом с ними. - Обливай и поджигай, - скомандовал Мартинссон… Мартинссон отдает распоряжения ее отцу? А тот, раздраженно пофыркивая, но выполняет их? - Юная леди в порядке? – тем временем внимание этого странного человека переключилось на нее. - Юная леди в полном а*уе, а так ничего, жить будет, - совсем не выбирая выражения, ответила Линда. И было с чего. Как только на нем затанцевали первые язычки пламени, вроде бы как уже совсем мертвый монстр попытался встать, получил еще пару пуль и дернулся, прежде чем застыть, на этот раз окончательно. А потом над разгоревшимся костром из дыма соткался призрак. Сначала он был похож на чудовище, но с каждым мгновением все больше и больше очеловечивался. Чем дальше, тем больше он напоминал того потрясающего мужчину, который так ее впечатлил. Он поклонился Мартинссонам (теперь она четко понимала, что их просто двое, пусть и непонятно откуда взялся второй), грустно улыбнулся ей и растаял в ночном воздухе. - Господи, какой же отстой были эти ваши аутодафе! – разбил пафосную тишину Магнус. - Это еще почему? – очень знакомым жестом заломил брови его двойник. - Мало того что воняло так же, так ведь там еще и вопли были. Живьем ведь жгли! - Магнус! – хором возопили Курт и Мартинссон-второй. - Я что, не прав? – теперь уже тот в излюбленном жесте поднял брови домиком. Это стало последней каплей. Линда стала смеяться, потом плакать, потом ругаться. Когда она, сидя на заднем сидении машины, минут через сорок обессилено привалилась к папиному плечу, до нее медленно дошло, что одного из своих спасителей она так и не знает. - Эй, а как вас зовут? – подергала она за рукав сидящего на переднем сидении мужчину. - У меня не было возможности представиться, - он мило улыбнулся. – Гарольд Мартинссон. К вашим услугам, миледи. Несмотря на сложность маневра, он умудрился ловко развернуться и галантно поцеловать ей руку. - Линда Волландер, польщена, - уже отвечая, Линда почувствовала знакомые мурашки. Ох, черт! Как не вовремя! Нельзя чтобы папа догадался, а то еще одного скандала за сегодня она не перенесет. Даже если он и по делу. Магнус же все как раз заметил, понял и со стоном лег лбом на руль. Если бы она могла, она бы его пнула. Ну что же это такое! - Вы двое задолжали мне объяснения, - а Волландер на данный момент был озабочен несколько другим. - Что, прямо здесь и теперь? – не поднимая головы с руля, тоскливо спросил Магнус. - Завтра и в участке, - ядовито ответил Курт. – Сейчас мы отвезем Линду домой. Мартинссоны так и сделали. Только поздно ночью, даже лучше сказать почти утром, Линда смогла остаться один на один со своими мыслями. Разум благополучно оградил ее от воспоминаний о всей вчерашней сверхъестественной жути. Зато перед глазами стоял Гарольд Мартинссон. Яркий мужчина. Настоящий рыцарь. Истинный джентльмен. Не может же ей так фатально не везти два раза кряду? Правда, офигенное первое впечатление она уже произвела. Итак, каков ее план?***
- Как они могут быть настоящими? – он вертел в руках кусочки разноцветного пластика. - Было у нас дело. Одни люди решили поиграть в Робин Гудов.. Ты же знаешь, кто это? - По легенде благородный разбойник, - не удержался он от сарказма. - А по жизни? - А по жизни разорившийся дворянин, подавшийся в леса и занявшийся грабежом. - Эм, ну, приблизительно тоже случилось и у нас. Они хотели уничтожить банки, обвалить рынок и разрушить общество угнетения… Не вышло, к счастью. - В Истаде? - Пфф, кому нужен наш Истад! Мелко берешь. Во всем мире! - Но для этого же целая армия нужна! - Зачем? Ааа, я понял, - хлопнул себя по лбу Магнус. – Ты решил, что они планировали обычный грабеж – чуваки в масках, оружие, «Всем на пол!»? Нееет, это были продвинутые ребята. Помнишь, я тебе про компьютеры рассказывал? Они сейчас везде и связаны в мировую сеть, именно ее и пытались взломать наши противники. - Ну и что? - Как «ну и что»? Сидел такой господин Сунесон на окраине Истада, а мог управлять компьютером в, например, твоем родном Лондоне. Или в Нью-Йорке. Или в Гонконге. Можно сразу всеми. Все, что нужно – правильные коды доступа и специальная программа. Я не очень силен в нюансах, но нам помог один парень, Роберт Модин, как раз профессионал и гений в вопросе. Вот он-то твои документы и делал. Так что они самые что ни на есть настоящие. - Но почему? - Он мой должник. - Должник? - Нас выследили. Ему угрожали. Я мог настаивать на соблюдении всех правил, и тогда его убили бы. Я же сделал вид, что ничего не понимаю, ему удалось спрятаться и выжить. - И ты использовал долг крови на какие-то бумажки?! - Попробуй без этих «бумажек» сделать хоть что-то и ты поймешь, что я использовал его долг на создание жизни. Твоей. - Вы в таком странном мире живете, - задумчиво протянул Генрих, скептически разглядывая свою фотографию в паспорте. - Привыкай, этот мир уже и твой, - фыркнул в ответ Мартинссон. – А на фото в паспорте никто себе не нравится, не стоит так осуждающе на него пялиться. - Что мы расскажем твоему начальнику? - То же, что и всем… - Продолжим врать?! Он же все видел! - О, поверь мне на слово – он уже ни в чем не уверен, - закатил глаза Магнус. – Призраки? Выходцы из прошлого? Это все бывает в голливудских фильмах. А в реальной жизни чаще попадаются серийные убийцы, религиозные фанатики и наркотики в воде или воздухе. - И как он объяснит вчерашнее? - Убийц было не двое, а как минимум трое. Они - фанатики-язычники, откопали в Интернете какой-то ритуал, стали убивать людей. Закидываясь чем-то наркотическим, не оставляющим следов. Травки там, грибочки, дым от костра… Короче, укурившись, один из них порешил своих подельников, съехал окончательно и начал убивать уже просто так. Именно с ним мы вчера и покончили. - Разве он был похож на человека? - Костерок там был? Был! Значит и мы надышались! А почему именно монстра увидели? Так, может, то костюм был? Или на нас так подействовал твой рассказ в машине, помноженный на наркотик? Дай Курту возможность говорить, и он сам все объяснит. - Но… - Для него, для большинства людей… Ой, и для меня тоже, такое объяснение куда реальнее, чем история хаугби, остановленного тем самым английским королем из XV века. Сейчас никто не ожидает встретить сверхъестественное в жизни. В кино или сериале – пожалуйста, на соседней улице – нет. - Ну, а почему подействовало серебро? - А кто сказал, что обычное оружие не подействовало бы? И вообще, тот мудак умер от распоротого сердца и парочки пуль в мозге. Какая разница, из чего их делали? Спорим, именно такой вариант мы сегодня от него и услышим? И нам только поддакивать и каяться останется! - А спорим! – согласился Генрих. – Если ты не прав, мы все ему расскажем. - Идет, - пожимая протянутую руку, Мартинссон проказливо ухмыльнулся. – Но если прав я, ты пригласишь на свидание Линду. - Не совестно тебе играть честью юной леди? Не ожидал от тебя! - Эта юная леди с удовольствием примет твое приглашение, тебе она тоже понравилась, и, кроме всего прочего, во многом именно из-за ее участия во всем этом деле мы теперь обязаны объясняться с Волландером! Поверь мне, я желаю всем только добра. Вот эта последняя фраза окончательно убедила его – кажущийся ему за словами Мартинссона подвох вовсе не кажущийся. Но в чем же он? - А откуда ты взял серебряные пули? – решил сменить он тему. - О, это было феерично! Ловили мы как-то охотника на оборотней… ненастоящих оборотней, к слову говоря, - добавил Магнус. - Пошли, я тебе по дороге дорасскажу. Мартинссон оказался кругом прав. Его шеф расхаживал перед ними и рассказывал ту самую историю, почти теми же словами, кстати. Правда, в собственной разумности и наличии у убитого специального костюма он и не сомневался. Сетовал на общее измельчание молодого поколения, на предстоящий совместный отчет с Нильсоном в частности и на семейство Мартинссонов в полном составе в особенности. Им действительно оставалось только в нужных местах кивать и каяться. То есть ему придется… Господи, какие «свидания»?! Он даже понятия не имеет, что это такое! Довольная ухмылка Мартинссона показывала – вот он, тот самый подвох!***
Он все еще таскал с собой английскую монетку, собирался экспертам показать, но никак не находил времени. Сначала хотел продать, ведь недешевая вещь, оказывается. А сейчас уже так привык в задумчивости вертеть в пальцах, что почти считал ее талисманом на удачу. Вот и теперь, рассматривая бурное зимнее море и предаваясь неожиданно навалившейся печали, он снова с ней игрался. Несмотря на наступивший Сочельник, зима все еще не пришла – тепло, ни намека на снег, ни следа праздничного настроения. В причине последнего Магнус честно сам себе признался: после рождественских каникул его свежеобретенный «брат» планировал отбыть на родину, в Англию. Как ни странно, ему понравилось быть нянькой, объяснять очевидные вещи, страховать первые неуверенные попытки… Ему будет этого остро не хватать. Магнус даже засомневался было в правильности выбора профессии, но успешное задержание группы контрабандистов быстро его успокоило – он на своем месте. Так что напрашивался очевидный ответ – он был на пороге потери той странной замены семье, которая у него была на данный момент, и страдал от этого. А как ему пришлось изворачиваться, чтобы объяснить родителям, почему он в этот раз не сможет встретить Рождество с ними! И ведь даже пожаловаться некому… Не у Волландера же искать сочувствия! Но как бы странно и неожиданно ни начинались их отношения, Магнус ни о чем не жалел, тем более что его опасения, к счастью, не оправдались. Еще только сгружая свою внезапную находку врачам, он уже подозревал, что ему предстоит иметь дело с каким-то средневековым аристократом. А что он знал в то время о Средневековье? Религиозное мракобесие, тотальная антисанитария и сословные фанаберии. А что если от него начнут требовать земных поклонов и каким-нибудь смердом обзывать? А что если придется прекращать локальный крестовый поход? А что если не получится человека в душ загнать? И самое страшное… А что если это не какой-нибудь забытый всеми член королевского клана, а реальный КОРОЛЬ? Поначалу казалось, что все его самые худшие ожидания сбылись. Тот самый Генрих V. Не прошло и месяца, как он про него тирады гида слушал. А потом сны всяческие странные смотрел. Магнус не верил в такие совпадения, черт побери! А про это их нереальное внешнее сходство даже думать не хотел. Но потом оказалось, что Генрих, будучи человеком глубоко верующим, на окружающих с проклятиями не бросался, немедленно покаяться и исповедаться не требовал, да и вообще оказался открыт к диалогу. И церемониальных обращений к себе он ни разу не потребовал, и на «ты» обращаться разрешил. А уж его любовь к пенным ваннам встала Магнусу в такие счета за воду, что мама не горюй! Одним словом, разумный, вменяемый и очень приятный мужчина оказался. А каким количеством презабавных историй обогатился его жизненный опыт! Гарри Поттер отдыхает! Гарольд Мартинссон и сотовый телефон. Гарольд Мартинссон и частные уроки вождения. Гарольд Мартинссон и аккаунт в Скайпе. Но фаворитом бесспорно была история «Гарольд Мартинссон и смертельная болезнь «грипп». Боже, ему никогда не удастся забыть эти показательные страдания! И активную «спасательную» деятельность от Линды, закончившуюся тем, что она сама заболела. И танец ярости от Волландера по поводу! Так что маячивший на горизонте конец сему практически бесплатному развлечению еще больше нагнетал градус грусти. Тем более что кроме смешных ситуаций были еще и серьезные. И героическая победа над хаугби тут не самое главное. Мартинссон не мог не восхищаться силой воли и целеустремленностью Генриха в обычных повседневных делах. Попытавшись представить себя в подобной ситуации, он был вынужден признать высокую вероятность собственной полной потерянности. А этот человек не просто смог смириться с переменами, полностью перевернувшими его жизнь, он за совершенно незначительный период неплохо приспособился. Например, именно он сегодня за рулем. А как изящно вчера он поставил на место арендаторов «своей» английской собственности! И нет, его больше не удивляет и не пугает идея переругиваться с человеком, находящимся от него в тысячах километров. Он с большим трудом принял современную концепцию свободных отношений и ненаказуемости добрачного секса, даже длительная беседа со священником на данную тему его толком не успокоила, но со временем нашел и в ней положительные стороны. Особенно, когда отношения с Линдой переросли цветочно-конфетную стадию. Особенно после осознания, КАК это бесит Курта. Ага, любимым развлечением Генриха оказалось выводить Курта Волландера из себя. Видимо, первое плохое впечатление не прошло бесследно. Что не мешало ему признавать чужое мнение. Где-то неделю назад, когда уже все было решено с предстоящим отъездом, он как-то сказал Магнусу: - Ты не на то тратишь свою жизнь. - Ты о чем? – не понял тот. - Если хочешь впечатлить важных для себя людей, делай то, чем впечатляются они, не ты, - и, увидев искреннее непонимание на его лице, пояснил. – Даже если ты всю жизнь пробегаешь за ним хвостиком, преданно заглядывая в глаза, Волландер оценит тебя, только когда ты чего-то добьешься. Покажешь характер, силу, самостоятельность. Я уверен, что мой потомок на такое способен. Магнус в ответ начал блеять что-то невнятное про случайное совпадение генов, но замолк под скептическим взглядом собеседника, да и разговор в целом был вовсе не о том. Правда, его уже вторую неделю терзало смутное желание все же проверить. Останавливала же неуверенность в том, какой ответ он хочет услышать. И вот такой слегка потерянный и основательно запутавшийся Магнус Мартинссон любовался на волны, сбежав ото всех. Рассказывая родителям историю про неожиданную и непереносимую командировку, он рассчитывал напоследок больше времени провести в обществе Генриха. Но, как известно, человек предполагает, а Бог располагает. Линда, узнав об их «одиноком» Рождестве (по легенде Гарольд Мартинссон давным-давно разругался с родителями и мириться пока не дозрел), вынудила Курта пригласить их к себе, пригрозив в противном случае уйти к ним, проигнорировав семейный праздник. Тут Магнуса терзали смутные подозрения – не потому ли она сейчас пытается собрать всех вместе, что планирует уехать со своим «парнем»? Если он прав, ему предстоят тяжелые времена. - Вот ты где, - раздался у него за спиной сварливый голос Курта. – Ну, сколько можно тебя ждать. Ужин стынет, твой братец липнет к Линде, Гертруда умиляется и меня заставить пытается, а ты тут на волны медитируешь. А ну, дай сюда! Волландер вырвал у растерявшегося Магнуса монетку, повертел в руках и со всей силы бросил подальше в воду. Все произошло так быстро, что Мартинссон просто не успел его остановить. - Эй, она же денег стоила! - возмутился он. - Да какие там деньги! – фыркнул в ответ Курт. - Порядка десяти тысяч евро, - наугад выпалил Магнус, с каждым его словом лицо Волландера все сильнее вытягивалось. – Серебряная монета, имеющая историческую и нумизматическую ценность. Плюс она мне дорога как память. Это вообще бесценно! - рявкнул он в полный голос. - Так что, мне за ней нырнуть? – взбеленился в ответ Волландер. - Нет, но лучше бы так в будущем с моими вещами не делать, - упс, а он-то, оказывается, выше Курта. Оставив удивленного до потери речи Волландера на берегу, он резко развернулся и пошел в дом. Что это он на самом деле сопли распустил? Можно подумать, кто-то умер или Англия находится в другой галактике! Да туда сейчас на машине доехать можно! Улыбавшемуся своим мыслям Магнусу на нос упала первая робкая снежинка. Зима все-таки пришла.***
У нее по-прежнему не было личности, памяти или желаний. Теперь у нее не было и Предназначения. Зато были покой и забвение. Навсегда покидая мир своих быстроживущих создателей, она ни о чем не жалела.