Ангелы и конфеты

Адам отодвинул тетрадь. Енохианские значки разбегались перед глазами, как тараканы от дихлофоса, унося с собой хоть какие-то начатки их понимания. И что, спрашивается, делать? Контрольная всего через два дня, и что за нее светит? Что ни говори, везет всё же Винчестеру, Кастиэль ему не только по енохианскому шпаргалки тайком таскает... Правда - тут Адам невольно улыбнулся - не только у Винчестера есть знакомый ангел... - Самандриэль! - Привет, Адам, - юный ангел с почтальонской сумкой через плечо, устроился на подоконнике, покачивая ногой. Адам уже достаточно хорошо изучил Самандриэля, чтобы запомнить - подобные человеческие жесты он позволяет себе лишь в моменты волнения. Что же его взволновало? - Самандриэль, что случилось? Мама только вчера присылала письмо... С ней всё в порядке? - Адам чуть привстал со стула. - О, не тревожься так, она в добром здравии, - Самандриэль улыбнулся и, кажется, слегка покраснел. - Я прилетел к тебе просто потому что... почувствовал, что тебе невесело. - Почувствовал? - Адам изумленно взглянул на ангела. - Здесь множество учеников и... - Ну, большинство из них сегодня веселится, - пожал плечами Самандриэль. - Праздник. - А, ну да, День святого Валентина, - вздохнул Адам. - Он тебя не радует? - удивился Самандриэль. - Он для влюбленных, - отозвался Адам. - А я с некоторых пор стал думать, что любовь и валентинки - это для другой... Для нормальной жизни. Я думал, у меня будет как раз такая. Закончу школу, поступлю в колледж, стану врачом, влюблюсь в коллегу или симпатичную пациентку... - он вдруг развел руками. - Разве я мог подумать, что отец устроит мне такой подарок! Записал меня в школу охотников сразу, как только я родился! - Тебе не нравится здесь, верно? - тихо спросил Самандриэль. Ясные глаза ангела смотрели так, словно видели Адама насквозь, но почему-то под этим взглядом было ни капли не стыдно вполголоса произнести то, что скрывал от однокашников, от преподавателей, вообще от всех в этой странной школе: - Не нравится - неправильное слово. Это не моё, понимаешь? Писать енохианские диктанты, зубрить способы уничтожения чудовищ и практиковаться в создании псевдонимов и поддельных удостоверений! Когда мы проходили вурдалаков, честно, у меня мурашки по спине бежали. Ума не приложу, что делать, когда дойдет до практики! - он невесело усмехнулся. - Сожрут меня и дело с концом. - Ну уж нет! - неожиданно горячо заявил Самандриэль. Глаза его полыхнули благодатной синевой, а крылья гордо расправились. - Никто тебя не сожрет, обещаю! Адам старательно спрятал улыбку. Давно уже знал - внешность обманчива и цветочек-ангелочек Самандриэль не только письма и посылки разносит. Он - один из воинства небесного и носит это звание с гордостью. Правда, Адаму еще не доводилось видеть Самандриэля в бою, и про себя он надеялся, что и не придется. Самандриэль куда больше нравился ему таким, как сейчас - беспечно сидящий на подоконнике, покачивая ногой, неся с собой в февральский холод запахи ромашек, хризантем... и шоколада? - Кстати, Адам, совсем забыл... - Самандриэль улыбнулся так, что Адаму стало ясно - не забыл, за этим и летел, и только ждал момента. - Вот. С Днем святого Валентина. Адам изумленно воззрился на красную коробку-сердечко, извлеченную из сумки. Коробка сверкала золотистой надписью "Mon Amore" и дразнила запахом изысканного шоколада, который, кажется, только миллионеры дарят своим капризным красоткам. - Самандриэль... - Адам почувствовал, что почти все слова разбежались куда-то, словно обернувшись енохианскими закорючками. - Это... Это от... - От меня, - кивнул ангел. - Мне так хотелось порадовать тебя, Адам... - И ты взял лучшие конфеты на небесах? Самандриэль засмеялся. - Мой брат Гавриил любит сладости. Я спросил его совета, и он охотно мне помог. - Спасибо, - Адам принял коробку из рук смущенного ангела, чувствуя, что у него самого щеки наливаются жгучим румянцем. - Спасибо, Самандриэль. Если ты не против - откроем ее вместе? Глаза Самандриэля заблестели. Он с почти детским любопытством рассматривал позолоченное нутро коробки и стройные ряды конфет с самыми разнообразными начинками. Проводил взглядом одну из конфет, которую Адам поднес к губам, так, словно видел какое-то чудо. - Ммм, сливочная... Попробуй, Самандриэль! Ангел взял конфету, осторожно положил ее в рот - и довольно зажмурился. - Ох, это... Я, кажется, начинаю понимать Гавриила! - Ну еще бы! - Адам взял еще одну конфету, любуясь довольным ангелом. - Мне кажется, ты можешь понять всё и всех... - Тебя, - неожиданно серьезно ответил Самандриэль. - Я понимаю тебя, Адам. Тебе одиноко, многое здесь просто пугает тебя, и ты желал бы жить совсем другой жизнью. Но... А это, кажется, мятная? - О, точно. Но... Что "но", Самандриэль? - Ты мог бы вернуться к своей прежней жизни, - тихо сказал ангел. - Это ведь возможно. Но ты остаешься здесь. Я знаю, ты не привык бросать начатое дело на полдороге, но... - Дело не только в этом. Во время каникул я всерьез подумывал бросить, но потом вдруг понял, что мне есть зачем сюда возвращаться, потому что... Ох ты! Вишневый ликер! Адам закашлялся. Самандриэль ждал. Конфетка таяла в ангельской ладони. - Я понял, что всё равно вернусь сюда. И буду учиться стрелять и готовить зелье для победы над химерой. И писать об этом маме. Чтобы она не волновалась, и чтобы за этим письмом непременно прилетал ты. - Адам... - выдохнул Самандриэль, и глаза его засияли снова - не благодатью, а искренним, незамутненным счастьем. - Винчестер говорит, что Кастиэль - его ангел, я сам слышал, - продолжал Адам. - И я хотел бы, чтобы ты был моим ангелом... Нет, не только из-за писем... И, наверное, быть моим - для ангела это слишком, но я согласен быть твоим человеком... - Моим человеком... - прошептал Самандриэль. Казалось, эти слова тают на его губах слаще любой конфеты. - Знаешь, Адам, это очень грешно, но я завидовал Кастиэлю, потому что у него есть Дин. Я часто слышал, что, когда человек и ангел выбирают друг друга, это нечто совершенно особое, и бывает не так уж часто. И я хотел узнать, каково это... Я мечтал, чтобы меня выбрал ты. - И я выбрал, - улыбнулся Адам. - Я выбрал тебя, а значит, остаюсь здесь, даже если меня могут сожрать вурдалаки на практике или еще хуже - я провалю контрольную! - Ты ее не провалишь, - Самандриэль наконец сунул конфету в рот и довольно улыбнулся. - Кофейная... Я помогу тебе, Адам, не волнуйся. Адам не успел задать вопрос, как вдруг легкие ангельские пальцы самыми кончиками задели его виски - и странный, почти незримый, но такой теплый свет окутал его, проникая под кожу, в грудь, в самые мысли... - Что это? - Адам словно со стороны услышал собственный изумленно-довольный вздох. - О, ничего особенного. Теперь твоя усталость прошла и мысли станут намного яснее, - отозвался Самандриэль. - Енохианский на самом деле не труднее латыни, а ее-то ты сдал на отлично! Адам открыл глаза и взглянул на лежащую на столе тетрадь. Перед глазами словно действительно всё прояснилось, и енохианские значки выглядели теперь вполне понятными и больше не разбегались. - О, Самандриэль, спасибо... Адам осекся на полуслове - трудно даже искренне поблагодарить ангела, если этот ангел с озорной улыбкой сует тебе в рот конфету с нежным ванильным вкусом. - С Днем святого Валентина, Адам, - шепот Самандриэля почти поцелуем коснулся губ, отзываясь новой, уже не конфетной сладостью. Запах цветов приятно кружил голову, сердце Адама билось часто и легко. Почему-то сейчас Адам уже не сомневался, что напишет контрольную. Да и на практике вурдалаки и прочие гули зря будут точить на него зубы. Ведь теперь свой личный ангел в школе есть не только у Дина Винчестера.