* * *
Женщина вздохнула и, чуть прикрыв дверь, отправилась на кухню, точно уверенная, что поступила правильно. Когда Глеб два дня назад в половину седьмого утра завалился к ней весь раскисший и буквально валившийся с ног, она грешным делом подумала, что он пьян. Но к её удивлению Глеб был трезв как никогда. - Что случилось? - спросила она тогда. - Сашка... Саша Козлов, он... - Что? - Он умер!!! Женщина остолбенела. Лучший друг и коллега обоих её сыновей погиб, она же узнаёт об этом в шесть с чем-то утра от приехавшего (одному богу известно на чём) младшего сына, в этот момент бессильно сидящего на небольшой табуретке и беззвучно всхлипывающего. Быстро обняв его за плечи, она отвела его в гостевую комнату, раньше принадлежащую ему и его брату. - Где Вадим? - Не знаю, - надрывным голосом ответил он. - Должно быть, улаживает все дела, причастные к нашей фамилии... - Вы к этому причастны?! - ужаснулась мать. Глеб слабо покачал головой. - Что произошло? Убийство? Инфаркт? Может атеросклероз? Я давно говорила, он слишком много пьёт... - Мама! Как ты можешь?! Он... - Ну, что? - После концерта мы спускались со сцены... - медленно начал Глеб, как будто заново переживая этот момент. - Было темно, и Сашка... Он с неимоверной высоты упал с лестницы вниз... Я... Я страшно перепугался, что он переломал себе всё на свете, поднял его и спрашиваю: «Как ты?!» Он не ответил... Тогда я стал проводить тесты на сотрясение мозга, перелом позвоночника и другое... Сашка так и не очнулся... - Чш-ш, упокойся, - произнесла женщина, прижав к себе сына. Как бы она не недолюбливала этого начинающего алкоголика, он умер на глазах её сына. - Что произошло потом? - Я... Я не помню... - снова всхлипнул Глеб. - Только Вадик и... Он увёл меня и отвёз домой, а когда я проснулся, сразу же приехал к тебе! - Хорошо, хорошо, - закивала мать. - Сейчас я приготовлю тебе чай, и ты поспишь. А потом приедет Вадик, и... - Нет!!! Женщина вздрогнул от неожиданности. Сын отпрянул от неё и вскочил, изрядно напугав при этом. - Почему нет? - первое, что смогла выдавить она. - Пожалуйста, мам, - буквально простонал Глеб. - Не звони Вадиму, не говори, где я, пожалуйста! - Ладно, но учти, если он позвонит, я молчать не стану! - Это последнее место, где он станет меня искать, - снова упав на диван, проговорил Глеб. Уложив его спать, она весь день бегала вокруг и пыталась поднять его на ноги, но сын не реагировал. Ближе к вечеру он вдруг зашевелился и спросил, жив ли ещё его старый синтезатор. Достав эту бандуру из кладовки, она всю ночь проворочалась, не понимая, зачем сыну на ночь глядя эта бесполезная штуковина. Утром она поняла. Глеб всю ночь просидел, сочиняя что-то. Уснул он тоже на клавишах. С трудом перетащив сына на диван, где он провалялся весь день, она серьёзно пожалела, что обещала ему не звать его старшего брата. Проснулся Глеб ближе к обеду. Перекусив бутербродами под укоризненным взглядом матери, он отправился писать. Глеб всегда писал. Проверяя его каждые полчаса (на всякий случай), женщина натыкалась на одну и ту же картину: Глеб сидел за столом и что-то старательно выводил, зачеркивал и заменял другими словами, но всё равно он продолжал писать. С мыслями о том, как незаметнее достучаться до старшего сына, чтобы тот приехал и помог, она легла спать. Разбудил её посреди ночи душераздирающий звук. Быстро вскочив и на ходу надев халат, женщина вбежала в комнатку сына и узрела его, сонно озирающегося и с непониманием глядящего на синтезатор, с которого он только что поднял упавшую во сне голову. Это стало последней каплей. На следующее утро, когда Глеб ещё спал, она позвонила Вадиму. - Мама? Прости, я сейчас немного занят... - Да? Ну, тогда ладно, позвоню позже, - нежно сказала женщина. И только сын собрался бросить трубку, как она ненавязчиво спросила: - Глебу привет передавать или может не стоит? Повисло молчание. - Как знаешь, до скорого, - быстро проговорила женщина. - Мама!!! - в последний момент крикнул Вадик, опомнившись. - Он у тебя?! - Нет, он в Москве, именно поэтому привет ему буду передавать я, а не ты, - совершенно серьёзно ответила женщина. - Ведь вы и так каждый день видитесь... - Мама, - напряжённо проговорил Вадим. - Да у меня он, у меня, - успокоила сына мать. - И, признаться честно, он меня беспокоит. Ничего не ест, постоянно сидит за этим электронным металлоломом и что-то сочиняет. Знаешь, всё бы ничего, но он молчит. Всё время молчит. На вопросы отвечает однозначно: «Да, мама!», «Нет, мама!», «Не знаю» и точка! Если ты сегодня же не приедешь... - Уже выезжаю! - Ждём, - ответила женщина и повесила трубку. Глеб продолжал что-то играть и напевать странные стихи про глюки, плывущие в коридоре и ползущие в ванную. Женщине даже пришлось проверить, нет ли чего на обоях, что могло привидиться сыну. Но, не обнаружив ни одного «глюка», она поняла, что это всего лишь буйная фантазия сына. Когда раздался стук, она занервничала, но Глеб никак не отреагировал. - Где он? - спросил Вадим с порога. Кивнув в сторону их старой комнаты, женщина закрыла за ним дверь и не спеша направилась туда. Увиденное её поразило. Мало было ей одного круглосуточно поющего сына, теперь их было двое. Но, слава богу, обошлось. Как только они спели, Глеб крепко обнял Вадика, введя мать в очередное замешательство. Он же сам просил не рассказывать ничего Вадиму... Или... Он решил, что Вадим сам приехал? Неважно, решила женщина, главное, что с ними всё в порядке, и они всё ещё вместе!* * *
Глеб крепко обнял старшего брата. Вадим с удовольствием вдохнул такой родной запах. Дверь скрипнула, и мама ушла на кухню. Они остались одни. POV Вадим "Не отпущу!" - подумал я, прижимая к себе брата. - "Никогда ни за что не отпущу и точка!" - Я волновался, малыш! Глеб еле ощутимо улыбнулся. Кинув быстрый взгляд на дверь, я приподнял его за подбородок и прижался к его рту губами. Вопрошающе надавив языком на нижнюю губу, я с удовольствием проник в приоткрывшиеся губы, однако Глеб довольно быстро оторвался от меня. - У тебя крыша поехала? - шёпотом спросил он. - Мама дома! - Но нам же не по десять лет, - невинно улыбнулся я, снова прильнув к нему. Господи, знал бы ты, Глеб, как я по тебе истосковался за эти два дня неведенья. А ведь началось всё до боли тривиально! *~*~*~* вечер 1 марта 2001 года - Вадим, мы опаздываем, - настойчиво повторил Глеб. - Знаю, знаю, - улыбнулся я, усадив его себе на колени. Мы сидели в нашей с ним гримёрке перед последним на этот вечер выступлением. До выхода оставалось ещё около пятнадцати минут. Успеем! Не слушая слабые протесты, я страстно поцеловал братишку, неистово терзая его губы. Мой, ты только мой! Глеб не сопротивлялся, а тоже получал от этого максимум удовольствия. В очередной раз прикусив его губу, я слишком сильно надавил, и на этом месте выступила капелька крови. Быстро зализав ранку, я, как бы извиняясь, стал целовать его мучительно медленно и нежно. Руки, до этого расстёгивающие рубашку, перешли к бляшке ремня. Как только моя рука накрыла его успевший затвердеть член, большой палец ласково прошёлся по головке. Глеб всхлипнул, вжимаясь головой мне в плечо и тяжело дыша. В коридоре послышались шаги, но не бросать же всё как есть? Моя рука продолжала двигаться. Шаги приближались. Сознание разрывалось между этими двумя фактами. Рука двигалась всё быстрее, и Глеб кончил за две секунды до того, как в дверь бесцеремонно ворвались. Саша Козлов застыл памятником самому себе, широко раскрытыми глазами глядя на нас. Мы с Глебом тяжело дышали. Белая сперма резко контрастировала с моими чёрными брюками. Братишка, всё ещё уткнувшийся мне в плечо, не слышал, как вошёл наш клавишник, и, счастливо улыбаясь, потянулся к моему члену. Однако разрядка мне отнюдь не требовалась. Перехватив его руку за запястье, я развернул его спиной к двери. - Не мог бы ты выйти? - напряжённо осведомился я, глядя в глаза Сашке. Глеб удивлённо посмотрел на меня, и только когда дверь громко хлопнула, закрываясь за выбежавшим Сашкой, он оглянулся. Сглотнув, он аккуратно спросил: - Кто это был? - и чуть смущённо добавил. - Ты же заставишь его молчать? Почему-то Глеба жутко стыдила мысль любить меня не только как брата, а немного по-другому. - Это был Сашка, Глеб, - честно ответил я. - И почему-то мне кажется, что он и так никому не скажет. - Что? Почему? - Потому что иначе всплывёт и он с Андрюхой, - хмуро ответил я. - Собирайся, малыш, пять минут и на сцену! А мне переодеться надо... Отыграли нормально, вот только Глеб постоянно на Сашку косился. После концерта он не выдержал. Улыбнувшись напоследок всем своим фанам, Глеб нагнал Сашку. - Саш! Саш, послушай, - скомкано проговорил он, пытаясь подобрать слова. - Это совсем не то, о чём ты мог подумать! Мы с Вадиком просто... - Просто что, Глеб? Как такую ситуацию вообще можно понять неправильно? - Саш, не кипятись, - примирительно произнёс Глеб. - Чего ты вообще бесишься? Ты же врач, понимаешь, что это не болезнь и... - Я тебе хоть слово сказал? - прорычал он и крикнул. - Оставь меня в покое, Глеб! - Эй, эй, эй! - вмешался Котов. - Перестаньте! Что за шум на пустом месте? Ясное дело, ни Глеб, ни Саша его слушать не стали. - Я просто хотел... - Чего ты хотел, чёрт возьми, чего? Кончить под ним? Так ты кончил! Хотел, чтобы он кончил под тобой? Извини, что помешал! - Саша, что ты несёшь? - снова влез наш барабанщик. - Ой, не лезь, Кот! - Андрей, всё нормально, - ответил ему Глеб, не обращая внимание на крик Сашки. Я же стоял в стороне и молча за всем этим следил. Подозвав Лену Чистову, с которой началась наша карьера, напряжённо произнёс: - Саша в последнее время ведёт себя слишком... - так и не подобрав нужного эпитета, я кротко сказал слова, давно не дающие мне покоя. - Мне придётся отказаться от сотрудничества с ним. И если в девяносто первом я его оставил, то спустя десять лет я этого не сделаю! Ссора набирала обороты, привлекая внимание Вадима. - Это отвратительно! Он же твой брат, как он может делать с тобой это... Это... Мерзко! Гадко! - Я сам просил его! Слова вылетели, как пощёчина. Саша отшатнулся. - И знаешь, что? Мне это нравится, - спокойно продолжил Глеб. Саша сделал ещё один шаг назад и оступился. Лестница была высокая и чуть ли не вертикальная, под небольшим наклоном. Падал он долго, время как будто замедлилось. Вот его тело неподвижно застыло на полу у лестницы. Глеб среагировал первым, пулей кинувшись по лестнице. Сразу за ним кинулись и мы с Котовым. - Я звоню 03, - отозвалась Лена за моей спиной. Внизу Глеб уже оказывал пострадавшему какую-то помощь, пытаясь привести его в чувство. С позвоночником всё было в порядке, с остальным, вроде, тоже. - Как ты?! Сашка! Саш, ответь! - Вадик, уведи Глеба, - сдавленно произнёс Андрюха. Я кивнул и поднял брата за плечи. - Вадим, он... Не отвечает... Вадим! - Чш-ш, Глеб, тише! Всё нормально, пошли отсюда! - Но Саша! Он... - Пошли, - настойчиво повторил я, и брат послушно поплёлся рядом. Мы вышли через чёрный вход и прыгнули в машину прежде, чем кто-либо успел нас заметить. Глеб сидел и невидяще глядел в лобовое окно. Сложить два и два он всегда умел хорошо, и впервые в жизни меня это не радовало. Саша упал, Саша не очнулся. Вывод напрашивался сам собой — Саша умер! - Он сказал кое-что, - неожиданно произнёс Глеб. - Что? - Он сказал, что любил меня... Машина вильнула в сторону, но я быстро обрёл потерянный на мгновение контроль. Глеб, казалось, ничего этого не замечал. - Давно любил... И что я должен был быть с тем, кто меня любит по-настоящему, а не так... Не так, как ты... Я молчал. Что значит «не так»? Что значит «ЛЮБИЛ»?! Глеб - мой, мой и только мой! Но с другой стороны... Чёртов Козлов! - А я сказал, - продолжил Глеб, - что ты меня по-настоящему любишь, и что я тебя люблю, и что мне всё это нравилось, а он... Я оторвал одну руку от руля и несильно сжал безвольно лежащую руку брата. - Он оступился и... - Глеб всхлипнул. - Я не должен был этого говорить, не должен... - Ты всего лишь сказал правду, Глеб! Всё хорошо, всё нормально... У меня зазвонил телефон. Вздохнув, я приготовился выслушивать очередного «слона». - Да? - Вадик, - напряжённо проговорил наш барабанщик. - Саша... Он погиб! Я бросил трубку и выключил телефон. - Кто это был? - Номером ошиблись, - соврал я, паркуясь у Глебова подъезда. - Пошли! Глеб вышел из машины и поплёлся к себе. Решив довести его до квартиры, я пошёл следом. Глеб шёл медленно. На шестнадцатый этаж, благо, ехали на лифте. Войдя в квартиру, Глеб замер в коридоре и уставился в пол. Вздохнув, я подхватил его на руки и отнёс в спальню. Возиться времени не было, нужно было срочно возвращаться в клуб. - Поспи, - посоветовал ему я, сгрузив его тело на кровать и легонько поцеловав в губы. - Я скоро вернусь. Приехав в клуб, я обнаружил там Андрюху, пьющего коньяк. - Без деталей, но подробно, - подойдя к нему, произнёс я, забрав бутылку и сделав пару глотков. - Общая версия — атеросклероз, а на самом деле перепил он... Я аж поперхнулся! - Что? - Ну, чего? Не станем же мы разглашать, что Александр Козлов умер от непозволительно огромной дозы алкоголя?! А по медицинским данным у него были проблемы с сердцем. - Он не свернул шею, не сломал позвоночник, он... Он... - Вадь, какая разница «как» или «из-за чего»? Он умер... Как там Глеб? - Спать должен, но я почему-то в этом сомневаюсь, - честно ответил я, возвращая бутылку коньяка. - Ты знал, что Сашка был влюблён в Глеба? Котов кивнул. - И молчал? Ещё один кивок. - Почему? - как можно сдержанней спросил я. - Ты говорил с Еленой об увольнении Сашки, когда стал замечать его взгляды? Конечно говорил! Тогда он соврал тебе, что мы вместе, и попросил не спешить. Навешал он тебе лапши... А мне всё рассказал, потому что не мог держать в себе. И как Глеба любит, и как тебя ненавидит за то, что ты можешь прикасаться к нему, обнимать, целовать... Ведь было видно твоё небратское влечение. И он злился... И молчал... Прямо как ты сейчас... А сегодня он решился всё Глебу рассказать... Мне продолжать? Не знаю, за чем он вас застукал, но это явно были дела интимного характера... - Хватит! - прервал его я. Было невыносимо... Больно? Горько? Я не смог подобрать нужного слова, а вернувшись к Глебу и вовсе потерял дар речи. Он сбежал! Просто взял и сбежал! Два дня прошли в поисках. Паника росла с каждой минутой. На утро третьего дня позвонила мама. Глеб... Куда ж тебя нелёгкая занесла?.. Не теряя ни минуты, я отправился в Асбест. *~*~*~* - Долго ты терзаешь инструмент? - спрашиваю я, выключая синтезатор. - А-а... - машет рукой Глеб, будто отмахиваясь от чего-то. - Хотел сыграть все недавно придуманные песни, да вот что-то на "Глюках" застрял. Не могу понять, чего они у меня из головы не выходят? - Так! "Глюки" из головы мы выбрасываем, пусть плывут себе в ванную, что тебе, жалко, что ли? А мы тем временем пойдём, попробуем мамину стряпню, а то аж тут запах слышен. Я скоро слюнями давиться начну! Глеб улыбнулся и побрёл за мной на кухню. Ему ещё только предстояло узнать правду о смерти Александра Козлова. Конец POV Вадима* * *
Похороны. Сашу хоронили в 100 км от Екатеринбурга. В его родном городе - Асбесте. Это были странные похороны. В тот день на единственном местном кладбище собралось много народу. Одни плакали, другие делали вид, что плачут. Одни сожалели, что потеряли лучшего друга, хотя сам Саша считал, что так и не успел приобрести таковых; другие откровенно признавались, что им трудно будет найти такого же щедрого спонсора и бесплатного продюсера. Молчание среди всей этой компании сохранял только один человек - солист группы - Глеб Самойлов. Когда они с братом собрались уходить, Вадим негромко произнёс: - Глеб, надо что-то сказать, - он коснулся плеча брата и заглянул ему в глаза. Самойлов кивнул. Все повернулись к молчавшему до этого Глебу. - Саша свят, - тихо произнёс он, однако услышали все. - Саша светел... Развернувшись, он вышел, Вадим проследовал за ним, а эти слова надолго повисли в воздухе: "Саша свят, Саша светел..."