Мой доктор

Просыпаюсь. Вчера вечером так устал, что даже не сказал Джону «спокойной ночи». (дело о пропавших бриллиантах. Выматывает.) За окном 9.10 утра. Солнце. Поворачиваю голову. Джон? Вышел в магазин или на встречу с Майкрофтом? Возможно. Тянусь к телефону. Набираю текст. Доброе утро, Джон. Я проснулся, а тебя уже нет. Уехал по делам? ШХ Умышленно мягкий текст. Милый, добрый доктор не знает, какой сволочью я могу быть. Не хочу, чтобы знал. Факт. Мне приятно, когда он смотрит на меня ТАК. Необъяснимо. Факт. Ответ приходит через минуту. Да, Шерлок, по делам. Меня некоторое время не будет. Прости, что не предупредил. Не забывай пить таблетки и есть хотя бы иногда. ДУ Звучит так, словно он далеко уехал и не вернется. Это вызывает приступ паники. Снова один. Уточняю. Некоторое – это долго или не очень? ШХ Плечо ужасно болит, Джон. ШХ Жалуюсь. Позавчера неудачно упал во время погони. Уверен, что Джон уже слышит мой плаксивый тон и готов бежать обратно. Уже представляю, как его чуткие руки массируют мои плечи. Хочу, чтобы он немедленно вернулся и позаботился обо мне. Приятно. Не могу сказать точнее. Просто так надо. Сейчас так и должно быть. Прости не было времени… ДУ Дальше не читаю. Злость. Что ты несешь, доктор Джон Уотсон? Что надо? Кому? Где ты, черт побери???!!!! Возвращаюсь к тексту: «ненавижу прощаться по-английски». Прощаться. Смысл этого слова проникает в самую глубь мозга, но мозг – это машина. И я чувствую, как машина дает сбой резким уколом в сердце. Очень больно. Анализирую, но мысли отчего-то разбегаются. Не могу заставить их слушаться меня. Паника. Я снова один. Брошен. Как всегда. Хотя так старался вести себя _правильно_. Джон. Пожалуйста. Надо ответить. Я хочу тебе верить. «Верь мне, Шерлок, я не сделаю тебе больно.» Уже больно. Невыносимо. Ладно, возвращайся скорее, я буду ждать. ШХ Я, правда, буду. Больно. Спасибо, Шер… *часть сообщения не доставлена. Абонент недоступен* Где ты, Джон?!!!ДЖОН!!! Вскакиваю и на ходу роняю телефон, резко наклоняюсь, плечо пронзает такая острая боль, что на секунду я оглох и ослеп. Отпускает. Подлетаю к вешалке, стараюсь натянуть пальто. -Ты куда-то собрался, дорогой братец? – Майкрофт. Разорви тебя черти, ты так не вовремя! Стоит на пороге, хлыщ в дорогом костюме, опершись на зонт. Бесит. -Джон! – словно это всё объясняет. -Ах да, кстати, о докторе Уотсоне, - неприятная улыбка освещает лицо моего брата, когда он помахивает папкой. Он знает. Знал заранее. Очевидно. Ненавижу эти его папки. В них всегда _очень_важная_и_секретная_информация. – доктор Уотсон принял решение вернуться на военную службу в Афганистан, здесь все бумаги. Я смотрю на Майкрофта в полном недоумении. Только он может застать меня врасплох. Вернуться? В Афганистан? Ты, наверное, шутишь, Майкрофт Холмс! -Видишь ли, Шерлок, доктор Уотсон – адреналиновый наркоман, и я уверен, что… -ЧТО?! – прерываю его сладкую речь. – Что, Майкрофт? – О. Это он сделал. Заставил Джона вернуться. Понял, что лишился своего влияния на меня. Что больше не сможет управлять мной, зато может (несомненно) им! Бью. Слышу хруст ломающегося носа. На пороге вырастают двое телохранителей. (с каких пор?) -Вы пойдете с нами, мистер Холмс. Неожиданно рвусь вперед, успеваю проскочить между неповоротливыми громилами. Бегу. Так быстро, как только могу, в ушах ветер. Даже не оглядываюсь, знаю, они бегут за мной. Не бегут! Едут! Очень большая ошибка. Зачем Майкрофт нанял этих тупиц? Резко сворачиваю. Налево, затем направо, поворот, дальше будет тупик, пожарная лестинца, можно запрыгнуть на баки, по крыше вниз. Потом такси в аэропорт. В голове таблица. Я проснулся в 9.10, постель уже остыла, но я бы заметил, если бы Джона не было долго. Значит, он уехал в 8 утра. Старался не шуметь, знал, что я устал. Поэтому я не слышал. Ужасно. До Хитроу – 23 км. 20 минут со скоростью 60 км/ч. 8.20 с поправкой он там. Сейчас уже прошел регистрацию. Возможно, на посадке. Должен успеть. Зачем было терять столько времени на Майкрофта. На смс. На всё в мире. Джон! В такси не нахожу себе места. Скорее же, скорей! Пожалуйста, водитель, срочно. Я даже говорю слово «пожалуйста». Джон! Не улетай сейчас. Только. Не. Сейчас. Швыряю купюру, несусь к табло. Кажется, кто свистит. Несущественно. Кабул. Идет посадка. Джон! Отшвыриваю от себя какого-то назойливого типа, бегу. Еще быстрее. Сердце заходится в бешенном ритме, режет бок. Неважно. Упираюсь в стекло. Глаза выхватывает поднимающегося по трапу Джона. Хромает. Плечи ссутулены. Кажется, кричу. Пластиковое оргстекло равнодушно. Не ломается под моими ударами. Заходит в самолет. Меня скручивает охрана. Просыпаюсь. За окном – шорох дождя. Сейчас где-то 6 утра. Комнату заполонил грязно-серый рассвет. Все тело ужасно ноет, особенно уже поврежденное плечо. Снова наваливаются воспоминания. Джон. Майкрофт. Охрана. Слезы на щеках. КПЗ. Кровать. Я должен бежать за тобой, но меня никто не пускает. Безысходность. Джон. Опускаю руку и легко нащупываю под кроватью шприц и пузырек. Я запретил всем продавать мне сигареты, но не кокс. Я слабак. Несомненно. Просыпаюсь. За окном – шорох дождя. Сейчас где-то 4 утра. Темно. Экран телефона пуст. Почему ты мне не пишешь, Джон? Набираю текст. Безумно хочу почувствовать тепло его руки. Давлю на сенсорные клавиши так, будто они смогут его материализовать. Неожиданно резко я вспоминаю, как держал его за руку во сне. Больно. Доброе утро, Джон. У тебя тоже за окном дождь? У меня – да. Сегодня приходил Майкрофт. Приносил какие-то бумаги. Я всё подписал, не могу думать ни о чем, кроме тебя.. ШХ Правда. Не могу ни о чем думать. Кроме тебя. Твоя улыбка. Волосы. Запах. Прикосновения. Я влюбился. Впервые. В последний раз. Майкрофт. Смутно помню его визит. Был под кайфом. Ответа нет очень долго. О. Добрый вечер, Шерлок. Что за бумаги??? У меня жарко, и всё время светит чертово солнце. Ненавижу его… С удовольствием променял бы всё на дождь рядом с тобой. ДУ Бумаги? Неважно, Джон. Сейчас уже ничего неважно. У тебя там жарко. У меня здесь – сплошной лед. В пузырьке еще остался порошок. Насыпаю его в ложку. Затягиваю жгут. По венам разливается жидкое золото. Мне тепло. Собирайся. Вечером за тобой заеду. МХ Расследование? ШХ Что-то вроде того, дорогой братец. Что-то вроде того. МХ Прошло две недели. Я смотрю на себя в зеркало. Впервые с момента его отъезда. Я не знаю этого человека в мятом халате и с мятом лицом. -Ужасно выглядишь. – Майкрофт кривит губы. Должно быть, от меня воняет. Очевидно. Зато его нос похож на поле боя. Распухший, в кровоподтеках. Усмехаюсь. Легкий восторг победы. -Ты собрал вещи? -Мы куда-то едем? -Тебе необходимо отдохнуть. -Я не устал. -Уверен, что это не так. Взгляни на себя. Ты похож на свинью, опустившуюся свинью, а не на нормального человека.- пытается меня задеть, и ему это удается. Ярость. Застилает пеленой, и я вижу, как мой брат пятится. Боится. Несомненно. Боится моих эмоций. О. Он снова не один, но настолько глуп, чтобы приходить сюда в их компании. -Нормального? – я мог бы забивать гвозди этим голосом. – Нормального??? Ты приставляешь ко мне этого доктора, заботливый брат, а когда он добивается моего доверия, ссылаешь, после чего заявляешься сюда со своими смехотворными предложениями! Нормального!!!! ХА! Ненавижу его. Что-то неприятное скользит в его взгляде. -Ты меня не понял, Шерлок, – какой ледяной тон. Глыба, – это не просьба, это приказ. Я ослышался? -Ты не ослышался, - отвечает Майкрофт на мой невысказанный вопрос. – Ты опасный для общества психопат, наркоман. Врываешься в аэропорт, как террорист. Никто не знает, что ты выкинешь в следующую минуту своего психического расстройства. Что? Я не понимаю тебя, Майкрофт. О ком ты говоришь? Не обо мне. Точно. Нахожу себя прижатым спиной к холодному кафелю. По шее течет пот. Майкрофт смотрит мне в глаза так, словно я должен признать. Сам признать. В дверном проеме маячат санитары. Паники нет. Нет вообще ничего. Мы смотрим друг другу в глаза. Нет выхода. Я это понимаю. Хватаю с бортика раковины опасную бритву. Всегда бреюсь только ей. Ужасно глупо. Темнота. Просыпаюсь. За окном – шорох дождя. Сейчас…. Не могу определить время. В голове – звенящая пустота. Чувствую легкий укол смятения. Плечо не болит. Мягкие кожаные ремни охватывают мои лодыжки и запястья и даже талию. Кровать абсолютно ровная, под головой – тонкая подушка. Стены тоже очень ровные. И потолок. И даже дверь такая ровная, что ее не сразу можно увидеть. Идеальная пустота снаружи. Идеальная пустота внутри. Я в лечебнице, очевидно. Дверь бесшумно открывается, и входит врач. Безликий, как и всё вокруг. -Человек без лица, - говорю я. Не ему, себе. Тот вздыхает. У него даже вздох безликий. -Вам пора принимать лекарство, мистер Холмс, – как будто я мог бы отказаться. Скашиваю глаза, безликий человек в белом халате вводит в мою капельницу препарат из шприца. Жар по телу, разливается даже в паху. Ненавижу врачей. Джон… Нет, это темнота. Просыпаюсь. За окном – шорох дождя. Сейчас.. не знаю, что сейчас, и где я вообще, но, похоже, что ночь. С трудом вспоминаю, как я сюда попал и что это за место. О. Они убивают мою память. Разрушают мою идеальную машину. Делают _безопасным_ Нет! Должен убраться отсюда поскорее. Руки и ноги как будто налиты свинцом. Тяжело. Какая-то вселенская борьба. Запредельная. Наконец, руки и ноги свободны, я бесшумно опускаю на пол босые ступни. На полу палас. Приглушает шаги. Голова чугунная, меня тошнит. Нахожу дверь, приоткрываю. В коридоре охранник. Не слишком высокий, кажется, не очень сильный. Привык, что с обколотыми психами легко иметь дело. Интересно, они смотрят сейчас на мониторы? Смеются надо мной? Что мне делать? Тело, кажется, знает. Охранник очень удивленно смотрит в стену широко распахнутыми глазами. Это было легко. Не такая бычья шея, как у других. Свободно иду по темному коридору. На мне только ночная рубашка с завязками сзади. Распахиваю дверь. Никто не пытается меня остановить. Дождь. Дождь и ветер. Осень? Очевидно. Ветер обрывает листья, и они липнут к моим голым лодыжкам. Холодно. Сколько прошло времени? Два месяца? Три? Бесконечность… От осознания этого отрезка времени, такого вещественного, спотыкаюсь и падаю на колени в грязь. Чувство холода пронзает насквозь, и я ощущаю себя живым. Смеюсь и комкаю липкую глину с водой руками. -Шерлок… - по спине пробегают мурашки. Я оглядываюсь. – Пожалуйста, ты очень болен... - Остроносый человек под зонтом очень знакомо кривит губы, не просит. Приказывает. Рядом перепуганная охрана, врачи, медбрат с рукой за спиной. Приготовил шприц. Решаю не сдаваться до последнего. Не паникую. Просыпаюсь. Сразу вижу врача со шприцом. Он обеспокоен. Видит, что я проснулся. Изо всех сил подаюсь вперед, ремни беспощадно врезаются в руки. Докторишка с визгом отскакивает. Роняет шприц. Зовет охрану. Меня прижимают к кровати. -Не хочешь по-хорошему, придется по-плохому, ублюдок, - один из этих охранников ужасно зол. Я знатно набил ему морду. Протезирование нынче дорого. Надевают на голову обруч, чтобы не дергался, крепят электроды. Электрошок! Нет! Ужас. Паника затапливает. Что-то кричу, судорожно сопротивляюсь. Врач вводит раствор в капельницу. Темнота. Дождь стекает по стеклу длинными густыми дорожками. Сложно что-то разглядеть, но я вижу, что за окном, сквозь решетку, деревья. Покачивают в такт ударам ветра голыми мокрыми ветками. Прикасаюсь к окну пальцами. Холодное. Черчу по стеклу вслед за каплями, как если бы мог потрогать их рукой. В кармане раздается тонкое треньканье. Вчера я украл у Билла телефон. Кажется, Билл за что-то меня ненавидит, поэтому всегда норовит унизить. Бесит. Вечером укрылся одеялом с головой и набрал единственную комбинацию цифр, которую помню. Мне она кажется сакрально важной. Не знаю, почему. Долго-долго, затаив дыхание, слушаю голос, который говорил «Алё, я слушаю, говорите, вас не слышно», а потом гудки. Я люблю этот голос. Не знаю, чей он, но сердце так быстро билось, когда этот голос сказал «Алё», что по щекам потекли слезы. Очевидно, что я люблю его. Так и не смог ничего сказать. Я даже имени своего не помню. Только бесконечное «мистер Холмс». Потом я сбросил и написал смс «это я». Кто «я»? Здравствуй, Шерлок. Как твои дела? Надеюсь, миссис Хадсон не забывает покупать тебе молоко. Ты знаешь, а мне прострелили плечо. Правое. Думаешь, это судьба? ДУ