I'mma tell the story my way cause the only way home ain't on this yellow brick highway.
Рубиновые капли крови на кремовой коже кажутся крошечными драгоценными камнями. Питер медленно ведёт лезвием по внутренней стороне бедра и закусывает щёку изнутри. Боль не сильная. Боль не слабая. Боль неприятная, тянущая, отдающая вспышками горячей пульсации. Как пощёчина в пылу ссоры. Как ядовитые злые слова, сказанные ради того, чтобы задеть, надавить. Всё происходит быстро, порывисто, сумбурно, а после двое расходятся по разным углам. Один участник конфликта хватается за покрасневшую щёку, неверяще глядя куда-то перед собой и кусая губы. Другой смаргивает набежавшие на ресницы слёзы, запрокидывая голову, глядя в потолок и раз за разом прокручивая в памяти брошенные в свой адрес полные негатива упрёки. И жжёт. Жжёт глаза. Жжёт в груди. Жжёт где-то глубоко внутри тела. Там, где душа, наверное. И боль эта не отпускает. Боль эта продолжает мучить ещё долгое время, продолжая накатывать волнами, и каждая следующая такая волна больше предыдущей. «Может, я должен был умереть тогда», - думает Питер, глядя на отблеск лезвия в пальцах. Подцепляет острым углом каплю крови и ведёт тонкую алую линию в сторону, соединяя с другой каплей. Вокруг тонкого глубокого пореза постепенно вырисовывается несуществующее созвездие. Питер бросает взгляд на своё запястье, под светлой кожей которого струятся тонкие синие реки вен. Какова вероятность выживаемости человека после укуса радиоактивного паука? Который, к тому же, мог оказаться ещё и ядовитым? Если бы этот паук укусил кого-то другого, выжил бы тот человек или умер? Может, Питер на самом деле должен был умереть, а не приобрести все эти способности? Это многое бы объяснило. Питер в своё время посмотрел и прочитал достаточно фэнтези на тему путешествий во времени. Люди отправляются в прошлое, меняют какую-то его деталь, а после возвращаются в настоящее в надежде, что их жизнь стала лучше, а оказывается, что всё стало ещё хуже. Смерть людей тоже относится к этой категории. Если бы Питер умер тогда, возможно, сотни людей остались бы в живых в настоящем. Конечно, он стал под светлым знаменем хороших парней. Человек-Паук помогает простым людям. Человек-Паук помогает несчастным животным. Человек-Паук не раскрученный герой из команды Мстителей, который борется с инопланетянами, иноземными захватчиками, армиями вышедших из-под контроля роботов. Человек-Паук помогает пожилым леди донести их сумки, перехватывает детей, несущихся под колёса машин в погоне за отскочившим на проезжую часть мячом, и стаскивает с деревьев глупых котов, непонятно зачем лезущих под самый верх, а после орущих сутки напролёт и мешающих спать добрым людям. Конечно, это не так круто и престижно, однако Питеру нравилось. «Так зачем я полез во всё это?» - задумывается парень и делает ещё один надрез, прослеживая путь потёкшей тонкой струйки крови, тут же смешавшейся с включенной в ванне водой. Ведь знал же, что не справится. Ещё когда Старк пригласил к себе после заварушки со Стервятником и предложил стать частью команды Мстителей. Знал, потому что во время боя со Стервятником впервые понял кое-что. Банальное в своей истине озарение: преступники тоже люди. До этого Питер не особо об этом задумывался. Сложно размышлять на такие темы, когда у тебя перед глазами воришки и угонщики велосипедов. Питер желал стать крутым Мстителем и бороться вместе с Железным Человеком и остальными против зла и плохих парней, однако только после встречи с Эдрианом Тумсом понял, что это не так-то просто. Конечно, в пылу битвы ты абстрагируешься, потому что действует только один закон: либо ты, либо тебя. Во время боя с Тумсом Питер видел перед собой Стервятника, готового оторвать ему голову своими огромными когтями. Преступник с ним не миндальничал, и Питер отвечал тем же. Вот только когда мужчина едва не подорвался на целом ящике инопланетных ядер, отношение парня кардинально изменилось, потому что Стервятник был не только преступником. Он так же был человеком, имевшим семью. Человеком, дочь которого так сильно нравилась Питеру. Что бы эта семья почувствовала, узнав о смерти Тумса? Что бы сказала Лиз, если бы узнала, что именно Питер бился с её отцом, но не смог его остановить и спасти от смерти? И ведь Стервятник такой не один. Многие злодеи ведут двойную жизнь, как ведут её и хорошие парни. Только кто-то оставляет семью, чтобы спасти мир от взрыва собранной кем-то неуправляемой установки, а кто-то оставляет семью, чтобы эту самую установку собрать. «Спасите мою девочку!» - вопль в голове и новая вспышка боли от очередного пореза. Питеру чудится дым, наполняющий крошечную ванную. Чудится жар пылающего вокруг огня от холодных бортиков ванны. Чудится плач и крики паники и боли в шелесте льющейся воды. Эти люди в торговом центре не были злодеями. Эти люди не были сумасшедшими учёными, жадными лицемерными торговцами смертью или сошедшими с ума маньяками, решившими подчинить себе мир. Влюблённые парочки. Компании друзей и подростков. Семьи с маленькими детьми. Забежавшие за продуктами или обновкой одиночки, болтающие по телефону со своими близкими и обещающие успеть домой к ужину. Они не заслужили быть задавленными в панике. Они не заслужили быть сожжёнными заживо. Они не заслужили потери своих близких, не успевших выбраться из огня. Они не заслужили этого Ада на земле, в который провалились за считанные секунды после того, как где-то под опорными столбами торгового центра рванула бомба. «Ты не можешь спасти всех, чувак», - написал ему Нед около двух часов назад. - «Не кори себя». Питер знает это. Знает и ненавидит. Зачем тогда он живёт? Почему не умер после укуса паука? Зачем все эти способности, вся эта сила и скорость, если он ничего не может сделать, когда встречается лицом к лицу с по-настоящему серьёзной проблемой? Какой смысл быть Человеком-Пауком, которого все любят и хвалят, если он не смог спасти ту пятилетнюю девочку, вернув её рыдающей матери? Не смог спасти ту влюблённую парочку, подняв бетонную плиту слишком поздно? Не смог спасти того пожилого мужчину, который вытолкнул свою жену из окна, когда пламя окружило их? Женщина получила серьёзные ожоги и при падении сильно повредила бедро, но выжила. А её любимый муж, с которым она прожила тридцать счастливых лет в браке, погиб в огне. Потому что Питер не успел. При всей своей скорости и ловкости. При всей своей живучести и костюме, который в огне не горит и в воде не тонет. При неоценимой помощи Карен, которая сканировала здание, помогала находить самые короткие пути и с помощью мудрёных программ вычисляла, где люди оказались в ловушке и не могут выбраться без помощи. Не успел. - Питер? Эй, карапуз, ты где? Неясный голос Старка слышится гулким эхом где-то вне крошечного мирка Питера за задвинутой душевой шторкой. Кораблики на шторке неторопливо покачиваются на нарисованных зелёных волнах. Голова кружится и руки трясутся. Новый порез выходит слишком глубоким. Кровь бьёт мелким фонтаном, будто вода из подземного ключа, а Питер смотрит растерянно на выпавшее из пальцев лезвие и на свои исполосованные вдоль и поперёк бёдра. В этот раз немного переборщил. А может, и нет. Какая разница, сколько на коже отметин от лезвия, если они всё равно заживут за сутки или чуть больше из-за ускоренной регенерации? Какая разница, насколько больно шевелить ногами, если боль эта пусть и сильная, но мимолётная? Завтра Питер проснётся, и всё это исчезнет, а вот погибшие люди не воскреснут. Люди, лежащие сейчас в операционных, не поправятся за считанные часы. Боль тех, кто потерял своих родных и близких, не испарится по щелчку пальцев. Завтра Питер проснётся и спустится на завтрак, а за столом его будет ждать улыбающаяся Мэй. Завтра Питер пойдёт в школу и увидит там Неда и Мишель. Завтра Питер проживёт такой же день, каких в его жизни было полно за ушедшие годы. А для кого-то это «завтра» станет началом боли, одиночества, отчаяния и тоски. - Паучок? Ты здесь? Почему дверь в квартиру нараспашку? Питер едва ли различает слова. В ушах гудит. Шум воды вдруг кажется слишком громким. Сердце стучит медленно, намного медленнее, чем обычно, но так громко, что ломит виски и на ресницах собираются слёзы. Неудивительно, что Питеру чудится голос Старка. Мужчина является олицетворением его совести, и когда Питера прижимает, он всегда вспоминает их самую первую серьёзную стычку. Ту, что произошла сразу же после неудачи Питера на пароме и помощи от Железного Человека. Жёсткий тяжёлый взгляд потемневших карих глаз. Резкий жест рукой, приказывающий замолчать. Давящие своим весом слова. Старк правду тогда сказал. Если бы кто-то погиб на пароме, это была бы вина Питера, потому что это из-за него та ядерная пушка распилила корабль на две части. Если бы не помощь от Железного Человека, руки Питера окрасились бы кровью невинных намного раньше. А теперь вот взрыв в торговом центре, куда Питер отправился прикупить пару новых рубашек. Почему его паучье чутьё не сработало? Почему он не почувствовал грядущий взрыв? Почему, когда началась паника, не бросился помогать работникам центра с эвакуацией, а понёсся прочь, чтобы переодеться в костюм и вернуться уже в маске? Если бы он только не потратил эти лишние минуты на маскарад, всё могло бы быть иначе. Он бы успел там, где опоздал. Обязательно бы успел, но по своей глупости... - Питер? Эй, ты тут? Пит? Какого... Шторка отъезжает в сторону, но Питер не чувствует в себе сил, чтобы хоть как-то отреагировать на шумный выдох, наполненное паникой «твою мать!» и шлепки по щекам. Веки такие тяжёлые. Боль в бёдрах вдруг ощущается невероятно остро. Сердце... Питер почти не слышит его. И холодно. Так холодно становится, когда мокрых плеч касаются горячие ладони. Наверное, это из-за сквозняка. А может, последний порез был куда серьёзнее, и Питер повредил бедренную артерию. Он надеется, что это не так, ощущая, как его подхватывают на руки и вытаскивают из ванны. Будет не очень хорошо залить всё вокруг своей кровью, которую потом будет не отмыть от ковролина в коридоре. Мэй будет ругаться, а если узнает, откуда именно кровь, ещё и сильно переживать. Питеру это не нужно. - Карапуз, ты слышишь меня? Питер, приди в себя. Под задом в мокрых боксерах ощущается мягкость постели. Приоткрыв глаза, Питер видит стоящего перед собой на коленях Старка, что рвёт первую попавшуюся чистую футболку из шкафа и начинает обматывать его бедро самодельной повязкой. Бёдра в этот раз выглядят действительно жутко. Закусив губу, Питер тянется пальцами к одному из глубоких порезов и тут же получает по ладони. Взгляд Старка, тяжёлый и злой, одновременно отрезвляет и пугает. Сознание понемногу проясняется, и парень осознаёт, в каком ужасном состоянии застал его человек, похвалы и признания которого он мечтал добиться всё это время. Жалкий, слабый, зарёванный. Питер не хотел, чтобы Тони видел его таким. Не хотел, чтобы мужчина знал о его слабости. Что теперь делать? Как смотреть в глаза? Крутые супергерои не режут себя в попытках заглушить душевную боль и наказать себя физически, как малолетние влюблённые соплячки, считающие попытки суицида со слюнявыми записками романтичным выходом из дохрена «тяжёлой» жизни. - Простите, - едва слышно шепчет Питер, давя в себе всхлип. - Простите, мистер Старк. Я не справился. Наверное, после этого он отключается, потому что в следующий раз открывает глаза и видит не свою комнату в квартире Мэй, а свою комнату в Башне. За панорамным окном видно закатное небо. На юге города всё ещё вьётся чёрный дым, оставшийся после пожара. Несколько часов прошло, а напоминание о собственном провале всё ещё перед глазами. Бёдра прошивает болью. Сглотнув ком в горле, Питер садится прямо и осматривает себя. Чистая футболка и пижамные мягкие штаны. Под ними, по ощущениям, сухое нижнее бельё и бинтовые повязки на обеих ногах. Становится невероятно тепло в груди от того, что Старк лично позаботился о нём, но это чувство быстро сменяется жгучим стыдом. Питер ведь только добился хоть какого-то расположения мужчины. Только заметил оценивающие взгляды и как Тони иногда замирает во время работы, засматриваясь на него с едва заметной улыбкой. Только осмелился с неделю назад робко взять мужчину за руку во время разговора, переплетая пальцы и не получая никакого сопротивления. Только получил свой первый ненавязчивый поцелуй в висок, от которого сердце сделало кульбит. А теперь всё разрушено. Теперь Тони знает, какой Питер слабый и жалкий. Что не умеет справляться с давлением ответственности. Что не в силах справиться с простейшей задачей по спасению людей, с которой пожарные и полицейские справляются без всяких суперспособностей. - Я буквально читаю все твои мысли по одному только выражению лица. Дёрнувшись, Питер резко оборачивается. Стоящий на пороге Тони осматривает его с ног до головы, едва слышно хмыкает и проходит в комнату, оставляя поднос с едой на столе. После мужчина решительно направляется к кровати, и Питер даже успевает подумать, что ему вот-вот от души врежут, так тяжело на него смотрит Старк, но вместо этого его сгребают в крепкие объятия. Незаслуженные, как думает Питер, но всё равно льнёт ближе, утыкается лицом в шею мужчины и пытается сжаться в клубок в кольце из рук. От Тони привычно пахнет машинным маслом, которым мужчина пропитался насквозь, и почти выветрившимся одеколоном. А ещё Питер улавливает запах гари и дыма, хотя Старк явно только что из душа, и это порождает массу вопросов. Но Питер не успевает задать ни один из них. Тони отстраняется, обхватывает его лицо ладонями, заставляя смотреть на себя, и под пристальным всё таким же взволнованно-злым взглядом все мысли из головы просто исчезают. - Я не буду спрашивать, как давно и почему ты причиняешь себе боль, - негромко, но вкрадчиво говорит Старк, поглаживая его большими пальцами по скулам. - Потому что понимаю. Все мы понимаем, Питер. Не думай, что Мстители бездушные чёрствые типы, которым безразличны людские потери среди мирного населения. Нам тоже больно. Нам тоже стыдно. Нам тоже горько. Но это не должно брать над тобой верх, понимаешь? Ты не сможешь спасти всех, Пит. Не сможешь не только потому, что не можешь разорваться на части и бежать в разные стороны, но и потому что люди самые настоящие глупцы, и природу их не изменить. - Я не понимаю, - едва слышно неуверенно говорит Питер и вздрагивает, когда Тони упирается своим лбом в его, зарываясь пальцами в волосы на макушке и перебирая вьющиеся пряди. - Люди обычно сами виноваты в своих бедах, - поясняет Старк, пристально глядя в глаза сомневающегося в его словах мальчишки. - Они смотрят выпуски новостей об убийствах, похищениях, авариях и думают, что с ними этого никогда не произойдёт. Девушки ходят полуодетыми и пьяными по ночным клубам. Матери не следят за своими детьми на улице. Водители проскакивают на мигающий жёлтый, ленясь притормозить и подождать лишнюю минуту. Пешеходы выбегают на эту же самую дорогу, не глядя по сторонам. Понимаешь, что я пытаюсь тебе сказать? - Но взрыв в торговом центре не... - начинает Питер, но Старк останавливает его качанием головы. - Я знаю. Я понимаю, что взрыв и сожравший огромное здание пожар это не перебежать дорогу на красный свет, подвергая себя, а порой и не только себя опасности. Однако если бы люди вели себя адекватно при чрезвычайных ситуациях, то многих жертв можно было бы избежать. Я был там, Питер. Я видел, как ты рванул внутрь, когда та женщина заверещала, чтобы ей вернули её дочь. Эту девочку, к слову, я нашёл и вынес на улицу, не волнуйся. Ей было всего пять, и она была очень рада, что её спас Железный Человек. Вот только где была её мать, когда всё это началось? Как упустила ребёнка? Куда смотрела? Нормальная мать хватает своего ребёнка в охапку и несётся к выходу, а не стоит на улице и не орёт на всех вокруг, что её дитятку не спасли другие люди, тогда как она сама даже не может сказать, на каком этаже потеряла ребёнка, и как это вообще произошло. Сомневаюсь, что пятилетки ходят самостоятельно за покупками. - Но обстоятельства... - Бывают разными, - вновь обрывает Питера Старк и отстраняется, осторожно касаясь ладонью его бедра. - Я и это прекрасно понимаю. Однако это ничего не меняет. Знаешь, когда Локи натравил на Землю читаури, нам с Мстителями несладко пришлось. Это была армия, Питер. Армия, готовая снести всё на своём пути. Нас же было мало, но мы бились до последнего. Мы рисковали своими жизнями, чтобы спасти многие другие. Но после всего, что мы сделали, нас обвиняли в разрушениях, гибели людей, материальных и финансовых потерях. Нас проклинали. Нас ненавидели. За то, что подвергли людей опасности. За то, что не защитили всех и каждого. За то, что не спасли тех, кто погиб. Но знаешь, пока я летал по улицам в костюме Железного Человека, отвлекая своих преследователей, то видел, что происходит вокруг. Люди во всех этих многоэтажках просто стояли и смотрели, снимали на телефоны, охали и ахали. Они не думали о том, чтобы бежать. Не думали о том, что здания, в которых они находятся, могут рухнуть из-за взрывов или из-за тех громадных бронированных тварей, похожих на китов. Они начинали вопить и бросаться врассыпную только тогда, когда половину здания сносило к чертям. А после, когда всё закончилось, родня этих людей, травмировавшихся или погибших, выговаривала в наш адрес за то, что мы не помогли этим жертвам. Скажи, ты считаешь меня виноватым в этом? Считаешь, что в этом виновата Наташа или Стив? - Нет, - без промедления отвечает Питер и смотрит на Старка в ужасе, хватаясь за его ладонь и крепко сжимая, начиная взволнованно тараторить. - Нет, я так и не думаю! И никогда не думал. Вы сделали так много! Мстители боролись против читаури, а вы и вовсе спасли нас от взрыва ракеты, запустив её в космос через портал. Вы рисковали жизнями ради простых людей! Вы не виноваты, что так получилось! - Мне после той битвы ещё долго снились кошмары, карапуз, - признаётся Старк и вновь легко взъерошивает его волосы свободной ладонью. - И не только мне. Потери были действительно огромны. Нанесённый ущерб было не так-то просто устранить. Каждый из нас получил рубец на память о событиях тех дней. Это сложно понять и ещё сложнее принять, но жизнь продолжается. Да, из-за нас и даже по нашей вине погибло тогда много людей, но если бы мы не встали на пути читаури, погибло бы ещё больше. Мы спасли всех, кого смогли. И ты, Питер, в том торговом центре тоже сделал всё, что мог. Ты не спас всех. Ты не можешь вернуть умерших к жизни. Но это не твоя вина. Твоя собственная жизнь не стала менее ценной из-за того, что кого-то ты не успел выдернуть из огня, понимаешь? - Я... Я не думал об этом, - едва слышно признаётся Питер и отводит взгляд. - Я просто... Я никогда не задумывался о том, как вы чувствуете себя после таких происшествий, мистер Старк. Или как чувствуют себя другие. Я просто... Не смог с этим справиться. Мне нужно было как-то... Мне нужно было что-то... Сделать... Чтобы... - Я понимаю, - вновь притягивает его в свои объятия Старк, прижимаясь губами к виску судорожно обнявшего его в ответ парня. - Но я не думаю, что причинение себе боли - это выход. От того, что ты ранишь себя, потерявшим кого-то людям лучше не станет. От того, что ты ранишь себя, ничего не изменится. Это пустышка, Питер. Опасная пустышка. Если бы я не пришёл вовремя, ты мог умереть от потери крови. Вряд ли твоя паучья регенерация помогла бы на этот раз. Ты хоть представляешь, что бы я почувствовал, найдя тебя? А Мэй? Ты хоть подумал о том, что у твоей прекрасной во всех отношениях тётушки нет никого кроме тебя? Или она тоже должна страдать только потому, что ты кого-то не спас? - Нет! - задушено шепчет Питер, жмурясь и в ужасе цепляясь сильнее за широкие плечи. - Нет... Мэй... Я не хотел... - Я знаю, - негромко отвечает Старк и слегка укачивает мальчишку в своих руках, а после и вовсе затаскивает на свои колени, прижимая к груди и легко целуя в лоб. - Знаю. Поэтому и сказал, что всё это не должно брать над тобой верх. Как бы ни было больно или стыдно, как бы ты ни винил себя, Питер, помни о том, что у тебя есть люди, которые любят тебя, дорожат тобой. Если ты не спас кого-то в этот раз, то спасёшь в следующий, но если ты не убережёшь себя, никто не восполнит эту потерю для Мэй, для меня, для той же Наташи, которая видит в тебе едва ли не родного младшего брата. Так бывает, Питер. Неприятности, случайности, осечки и роковые ошибки. Но если ты хочешь быть Человеком-Пауком, тебе придётся научиться жить с этим. Загружай себя работой. Загружай себя тренировками. В любой момент дня и ночи звони мне, если чувствуешь, что не справляешься, что это накрывает тебя с головой. Но никогда не молчи, не прячься и не таись, слышишь? Ты не один сам по себе и не один с такой проблемой. Мы всегда выслушаем и поддержим. Мы поможем тебе усмирить этих демонов, не прибегая к радикальным способам вроде нанесения вреда самому себе. - Я думал, что вы разочаруетесь во мне, мистер Старк. Что снова отвернётесь и забудете. Что скажете, будто ничего другого от ребёнка и не ждали, - дрожащим голосом шепчет Питер, сознаваясь в самом главном своём страхе. - Я горжусь тобой, Питер, - отвечает Старк и приподнимает его лицо за подбородок, глядя в глаза пристально, но спокойно и мягко. - Я не говорил этого, чтобы лишний раз тебя не подстрекать рисковать своим вертлявым задом, но это так. Ты всего лишь малолетний мальчишка, однако делаешь так много для людей вокруг просто потому, что сам так решил. Свои способности ты мог использовать во зло, ради своей выгоды или не использовать вообще, но ты поступил иначе. Ты помогаешь людям и заботишься о них так, как можешь. Ты не спишь ночью, тратя время отдыха на патрулирование, хотя тебя никто не просил об этом. Ты делаешь это, потому что хочешь сам. Потому что желаешь спокойствия и мира. Потому что добрый и отзывчивый Паучок с чистой душой. Нью-Йорку повезло, что ты есть у этого города. Что пытаешься изо всех сил помогать людям. Что осознаёшь и принимаешь ответственность. Что не позволяешь себе вольностей лишь потому, что геройствуешь. Ты даже преступников спасаешь от самих себя, Питер, настолько ты за жизнь, справедливость, правосудие, вторые шансы и всё в этом духе. Я не могу разочароваться в тебе и уж точно никогда не смогу просто взять и забыть. Ты стал мне очень важен и дорог. Намного больше, чем кто-либо другой. Поэтому я прошу тебя больше не делать себе больно. Твоя боль - это моя боль, Пит. Если ты чувствуешь, что не справляешься, просто расскажи мне. Я не посмеюсь и не отмахнусь от тебя, карапуз. Я буду рядом. От этого признания внутри рождается столько эмоций, что Питер не в силах их сдержать. Слёзы катятся по щекам, но за эту свою слабость совершенно не стыдно. Особенно если учесть, что выражение лица Тони окончательно смягчается, и мужчина притягивает его к себе для поцелуя. Один приходится в лоб. Второй - в переносицу. Третий - в кончик раскрасневшегося носа. Четвёртый - в губы. У Питера из-за этого загораются щёки и кончики ушей, но парень всё равно робко подаётся вперёд, неловко отвечая на прикосновение губ к губам. У Тони сухие обветренные губы и колкая бородка. Его щёки пахнут терпким мятным лосьоном. Хватка скользнувшей по бедру ладони становится слишком крепкой, бередя многочисленные порезы и причиняя зудящую боль, но Питер всё равно не отстраняется. Пусть он не так представлял себе их первый поцелуй в своих робких фантазиях, пусть ему неловко, немного стыдно и даже больно, но всё внутри поёт. Питер ощущает себя в полной безопасности, цепляясь за плечи прижавшего его к себе Старка и вслушиваясь в его дыхание, пытаясь пропитаться запахом и теплом мужчины. Руки Тони заключают его в кольцо, и Питер впервые за этот день расслабляется и перестаёт раз за разом думать о том, что произошло и кто в чём виноват. Всё, что сейчас имеет значение, это Тони и их поверхностные, но несдержанные, немного кусачие и влажные поцелуи. - Никогда меня так больше не пугай, - просит Старк, разрывая очередной поцелуй и заглядывая в помутневшие глаза. - Никогда. Слышишь меня? Твоя жизнь тебе не принадлежит, карапуз. Она принадлежит Мэй и мне. Не смей распоряжаться ею, да ещё так, как пытался в ванной. - Это была случайность, - честно признаётся Питер и стыдливо прячет лицо, утыкаясь им в шею мужчины. - Я не хотел ничего такого. Мне просто нужно было... Нужно было сделать себе... Больно... - В следующий раз обращайся с этим вопросом ко мне. Попрошу Тора уронить тебе на ногу мьёльнир. Или скажу Стиву, что ты хочешь с ним побоксировать. Или скажу Наташе, что ты сомневаешься в её умении сворачивать шеи бёдрами. Ох и задаст она тебе жару во время спарринга, - с кривой улыбкой заверяет Старк и слегка похлопывает льнущего парня по спине. - А теперь давай поговорим о насущном. Тебе нужно поесть. Там гранатовый сок и твой ужин. Я попросил Пятницу организовать нам доставку из ресторана. Печень, шпинат и всё в этом духе. Регенерация регенерацией, а кровь нужно как-то восполнить, карапуз. - Да, конечно, - покорно соглашается Питер и продолжает робко. - Только можем мы... Ещё немного вот так... - Хорошо, - соглашается Старк и вновь сгребает мальчишку в крепкие объятия, прижимаясь губами к макушке. Едва заметно улыбнувшись, Питер обнимает мужчину за пояс. На него вновь наваливаются слабость и головокружение, и он с удобством пристраивает голову на плече Старка, всё ещё не в силах поверить в то, что происходящее - правда. Но губы приятно припекает после поцелуев, а порезы на бёдрах болезненно ноют. От Тони всё ещё едва уловимо пахнет гарью и дымом, а за панорамным окном на юге города всё ещё вьётся чёрная пелена, разносимая во все стороны ветром. Проваливаясь в дрёму, Питер ещё раз вспоминает всё произошедшее в торговом центре и закрывает глаза. Да, ему всё ещё тяжело и больно, и чувство вины никуда не делось, но всё это больше не давит на него неподъёмным грузом. Как будто Тони забрал его часть, облегчая кажущуюся непосильной ношу. От этого тепло разливается в груди и губы растягиваются в неконтролируемую смущённо-нежную улыбку. «Вы снова спасли меня, мистер Старк», - думает Питер, сильнее обнимая мужчину. - Отдохни, Паучок, - будто в ответ на его мысли отвечает Старк и прижимается губами к его виску. - Теперь всё будет хорошо.If you're lost out there in the night wonder who you are. Just know that: you're never alone. And I'm gon 'fight for you until I die right there is like, where you belong, and there's no place like home.
|End|