Пьяная Вишня

От музыки в баре уже тошнило. Да и от самого бара тоже. Вишня сползает со стула и шатаясь влево вправо идёт к выходу. Вишня напился. Вновь. Хотя обещал. Обещал себе, обещал своей подруге Саре, которая со слезами на глазах просила отложить бутылку, обещал знакомым, которые его не однократно забирали из кустов, обещал брату, обещал всем, обещал что прекратит пить этот чертовой алкоголь и заживёт прежней жизнью. Обещал да обещал, но слово Вишня не держит. Каждый день идёт в бар и пьёт пока сознание не отключится и его не будет волноваться самая главная проблема его жизни. Проблема которой он ещё ничего не обещал, которая ни разу не забирала его, пьяного в стельку, домой, которая не знает о том что он - проблема Вишни, из-за которой он заменяет кровь в своих венах коньяком. Ведь этой главной проблеме плевать на Вишню. Плевать на то, что Вишня испытывает находясь рядом. Плевать на то, что Вишня бухает по черному. Плевать. От этого и обидно. И от этого тоже Вишня напивается. Парень находит дверь только с третьей попытки. Вокруг всё плывет, темная дверь слилась с темными стенами, из-за которых Вишня поставил себе около трёх шишек на лбу, может и больше, но дверь все же находит. Тянет ручку на себя, потом от себя, потом пытается её повернуть, но все заканчивается тем что дверь остаётся закрыта, а коньяк ещё сильнее бьёт в голову. Кудрявый подпёр спиной стену и медленно осел на пол, запуская свои руки в собственные черные кудри. Прикрывает глаза и делает глубокий вдох. В воздухе чувствуется любимая смесь ароматов: крепкий табак, немного коньяка, темный шоколад, и мужской парфюм, название которого Вишня все никак не решается спросить. Его самые любимые ароматы. Ароматы которыми пахнет его самый любимый в мире человек, чьи глаза словно тот самый темный шоколад. А его низкий голос - дурманящий и с хрипотцой, (испорченный крепким табаком) строгий, но в тоже время с какой то невидимой теплотой, словно забота любящего отца, по отношению к Вишни и другим членам банды. А его улыбка, Вишня даже сейчас её видит, с закрытыми глазами, это самое лучшее что есть на земле, от нее вечно бегут мурашки по телу, и собственные губы растягиваются до ушей. От этой улыбки сносит крышу. Как и от всего его самого. Вишня усмехается, думая о нем, и продолжая жадно вдыхать воздух который прямо пропитан табаком и тёмным шоколадом. Но внезапно его серые глаза открываются и он видит темный силуэт. Немного напрягает зрение и разглядывает коричневую клетчатую рубашку из-под черной кожаной куртки. Последняя деталь пазла падает на свое место и Вишня подымает голову, встречаясь взглядом с темными глазами, чей оттенок так и напоминает тот самый шоколад. Мурашки идут по спине, плечам, рукам. Сердце бьётся ещё быстрее, а в глубине души какое то тёплое ощущение, вперемешку с тревогой. Буквально через минуту тревоги становится больше и Вишня пытается что то сказать, но слова застряли комом в горле. Он стыдливо, словно провинившийся ребенок, отводит взгляд в сторону. — Здравствуй, Вишня, — низкий голос с хрипотцой и лёгкой издёвкой, заставляет мурашек ускорить темп и вздрогнуть. Вишня пытается снова выдавить из себя хоть что то похожее на слова. — Привет… Аарон, — он говорит быстро и пьяный язык заплетается на слове «привет», но имя главаря произносится чётко, хоть и слегка дрожащим тоном. Если бы взглядом можно было испепелить, то Хилл бы это уже сделал, так пристально смотря на, то бледного от паники, то красного со стыда, то зелёного из-за перебора с алкоголем, Вишню. Цвет его кожи менялся чуть ли не с каждым вдохом и выдохом, как и мысли, заставляющее мозг стимулировать все и сразу. А все из-за этого пристального изучающего взгляда. — Ну и какого черта ты так надрался? В который раз, — Аарон спрашивает грубо, от чего Вишня вздрагивает опять. Что значит "в который раз"? Он в курсе всего что происходит с Вишней? Скорее всего да. Он в курсе того, что это из-за него? Нет, не похоже. А может и в курсе, но не хочет этого показывать, потому что скрывает отвращение? или ему безразлично? О нет, нет, если бы было безразлично, то он бы и не стал спрашивать почему Вишня надрался? Парень путается в мыслях и начинает дышать ещё глубже, чувствуя как лёгкие превращаются в раскалённую стеклянную клетку которая лопнет стоит только повысить температуру. — А…Ну сегодня же пятница, — Вишня ляпнул первое что пришло в голову. Аарон хмурится. — Сегодня среда. — А… ну вот, — Вишня нелепо улыбается, играя роль пьяного дурочка дальше. Хотя вряд ли он играл. Скорее всего он и есть пьяный дурень. — Ты уже как алкаш с стажем решил праздновать каждый день? — Ну почему сразу каждый день? — Вишня хлопает глазками и решается посмотреть на мужчину. Зря. Все нутро сжимает, когда он видит как Хилл сцепляет зубы, и проявляются жилки на лице. Слышит хруст пальцев. Вишня нервно сглотнул слюну во рту и отвёл взгляд. Хилл продолжает сверлить его взглядом и желает, или убить его на месте, или просто хорошую трепку задать. Проходят люди. Они шепчутся между собой видя злого главаря Черных Драконов и, все ещё сидящего на полу, его пьяного кудрявого подопечного, и спешат выйти из бара прочь. — Вставай, — В конце произносит Аарон. — А? — Вишня теряется и со страхом смотрит на мужчину. — Вставай, — Он повторил более злобно. Вишня пытается встать. Приподнимается, стоит секунду и падает на Хилла, который успел вытянуть руки и поймать парня, до того как он прижмёт его к полу. Гневный вздох и Аарон понимает, что бесполезно будет требовать от Вишни идти самому. Все равно что Сару попросить не искать проблемы на свою голову, а шерифа не вешать на Черных Драконов все беды Сентфора. Бесполезно, и танцы с бубном в полночь среди леса не помогут - чудо не случится, особенно с этим бухим телом, которое висит на Хилле и мычит. Какого черта Аарон полез наблюдать за ним. Какого черта он так забеспокоился, когда Бурый проговорился о том куда свалил Вишня, после того как они закончили собрание банды, и почему чуть волосы себе на голове не выдрал когда узнал что это не первый раз, и длиться это уже около трёх месяцев. ежедневно. Три месяца Вишня тупо нажирался алкоголем в ночь, утром отсыпался, а днём, наевшись таблеток, шёл к драконам и проводил с ними время до ночи, а потом по новому кругу старый курс: алкоголь-куст-машина любого знакомого-родной дом-коридор, иногда везёт, и спальня. От знакомого, который забирает из бара, зависит. И почему Аарон не заметил? почему он упустил этот момент когда Вишня начал так сильно баловаться с этим, и главное почему он это делает. Что случилось с его милым прежним Вишней? Кто его так задел, что он пьет в таких огромных количествах, до такого состояния. Непроизвольно Хилл прижимает Вишню к своей груди и выводит на свежий воздух. Злость прошла. Нет ничего кроме беспокойства за пьяного кудрявого ангела. А Вишня в это время боится, сжимается как котенок. Он не ожидал что его прижмут к себе. Ожидал что оттолкнут. Сквозь бухое сознание пытается запомнить тепло, исходящее от Аарона. Он не улыбается, хоть и чувствует себя немного счастливым. Нет, он не может. Ему слишком страшно. На улице он дышит наконец то свежим воздухом Сентфора и смотрит на задумчивого Хилла. Не успевает понять, как оказался через минуту на байке, сзади Хилла. — Если начнет тошнить, то лучше ударь по спине, что бы я притормозил. Я гнать не буду, но всяко может случиться. Вишня кивает, прижимается к главарю и обнимает. Радуется как девчонка, ведь не раз, словно пятиклассница какая-то, представлял как будет ехать с Аароном на одном байке, ночью, по пустой дороге Сентфора. Правда в мечтах скорость была больше, состояние Вишни получше, а Аарон… и в мечтах и в реальности Хилл был идеален во всем. Пятнадцать минут тянутся как час, что для Вишни, что и для Аарона. Главарь банды останавливается возле дома кудрявого и помогает ему слезть. Придерживая, доводит до двери и открывает её. Вишня уже почти засыпает на ходу. Аарон заходит внутрь, закрывает за собой дверь. Он усадил Вишню на пуфик, снял с себя куртку, стянул с Вишни его, снял кеды и поставил свои рядом. Не впервые было заботиться о пьяных. Но только этот раз принёс ему действительное беспокойство. Глядя на сонное лицо друга, мужчина улыбается. Опускается на корточки напротив, и протянув руку убирает с лица того кудряшку. Серые глаза открываются и, хоть и пьяно, с грустью смотрят на Хилла. Аарон встаёт, берёт Вишню на руки. Он думал парень будет тяжелее, но это ему даже на руку. Спина болеть потом не будет. Вишня заснул как только Аарон положил его на диван и накинул сверху плед. Хилл присел на край дивана, всматриваясь в лицо парня. Что же его заставляет каждый день напиваться? Нужно будет поговорить с ним. Аарон не намерен смотреть как его Вишня мучается. Ведь такие ежедневные пьянки никогда не доводят до добра. Рано или поздно, что то пойдёт не так. Случиться что то, а винить в этом себя будет Хилл. Винить за то что не досмотрел и упустил момент когда самый дорогой человек начал страдать, не ясно за кем или за чем. Винить себя за то что не помог когда мог. Аарон резко вскакивает, бьёт себя ладонью по лицу, пытаясь отрезвить мысли которые поехали не в то русло. Когда Вишня стал его самым дорогим человеком? Почему он так беспокоиться о нем? И почему, черт побери, продолжает улыбаться, глядя на него? Минута раздумий, Хилл направляется на кухню парня. Пускай извиняет. Будем считать чашку кофе платой за доставку домой в целости и сохранности. Он возвращается в гостиную, садиться в кресло и смотрит в окно. Думает, долго. Находит ответы на свои вопросы поглядывая на спящего Вишню. Внутри мужчины все теплеет, улыбка сама по себе, хоть и слабая уставшая, появляется на лице. Шоколадного цвета глаза с неподдельной искренней любовью разглядывают парня на диване и закрываются. Усталость берет вверх. Вишня открывает глаза и чувствует уже привычную боль в голове. Последнее что он помнит, как прижимался к Аарону сидя на его байке. В непривычно медленной поездке, когда оба были те ещё любителями гнать по полной, парень начал засыпать. А потом что? А потом… Судя по всему его отправили на диван и ушли. Парень садиться и осматривает гостиную. Вроде ничего необычного. Он встаёт, идёт на кухню, и уже когда взял в руки чашку с водой быстро возвращается и как вкопанный смотрит на спящего в кресле Аарона Хилла. Аарон Хилл. У него в доме. Спит в кресле. Вишня делает нервный глоток воды и возвращается на кухню. Нашел таблетки, выпил. Будить главаря не хочется, да и страшно. Вишня перед тем как пойти в ванную заглядывает в гостиную и улыбается. Он остался ради него. К гадалке не ходи. Может быть это только по дружбе, но даже такое внимание со стороны Хилла для Вишни было ценным. Аарон проснулся и сразу же чертыхнулся. Спать в кресле было самой худшей идеей. Смотрит на диван и понимает что Вишня уже проснулся. Судя по всему, он в ванной. Мужчина несколько минут сидит, потом встаёт. Разминается, берёт со столика чашку и идёт на кухню. Делает две чашки кофе. Одну ставит на стол, а вторую берёт в руки и подходит к окну. Пять минут, ровно. Вишня заходит на кухню, в джинсах, темной футболке, и с мокрыми кудряшками, которые падали прямо на лицо. — Доброе утро, Аарон, — Вишня ведёт себя как ни в чем не бывало, здоровается первым и улыбается, скрывая за этой улыбкой сильную тревогу. — Доброе утро, — Хилл оборачивается, рассматривает Вишню и усмехается, — Выспался? — Да… кстати, спасибо…— Вишня отпивает кофе, которое берет со стола. — Пустяки, — Хилл улыбается, но через пару секунд серьезно смотрит на Вишню, — Ты лучше скажи… Что это за ежедневные пьянки на протяжении трёх, или сколько там, месяцев? что случилось? Вишня замирает. Мурашки по спине. Сердце бьётся со скоростью света, а губы растягиваются в дурацкой улыбке. Нет, так просто он сказать не может. — Все нормально Аарон, честно. И я не каждый день… — Не ври мне, Вишня. Кудрявый садиться на стул, Аарон продолжает стоять у окна. — Не ври, пожалуйста. Я знаю всё. Почти все. Я не знаю только почему ты пьешь и что с тобой происходит. — Влюбился я, — вырвалось у парня, из-за чего он сразу отвёл взгляд, — Вот что случилось… — Влюбился? — переспрашивает Аарон. — Да… Мужчина медленно опускается на стул напротив. Вот как. Сердце любимого Вишни занято. Точно кем то другим. Вряд-ли такого парня как Вишню будет интересовать Аарон. Сразу отказывается от всех надежд. Будь что будет. Напьется — разберётся. — Ну и кто эта счастливца которая разбила сердце нашему кудрявому солнышку? — звучит как издёвка, за что Хилл мысленно себя ругает, хоть это происходит как защитная реакция. Но Вишня не реагирует. Смотрит на Аарона и отпивает кофе. Видет себя как не в чем не бывало. — Это… Не важно. Она все равно уехала. Вишня не сказал. И не скажет. Аарон ни за что не ответит ему взаимностью на чувства. А реакция может быть какой угодно. Но не та, которую Вишня хочет. Аарон вздыхает. Залпом допивает то что осталось в чашке и медленно встаёт из-за стола. — Признаться честно, удивил. Не ожидал что любитель женского обаяния будет так убиваться за кем то одной, — Хилл ухмыляется. Вишня нервно посмеивается. Знал бы ты правду — не стал бы так ухмыляться. — Ладно я пойду, все же куча дел сегодня. Главарь Черных Драконов выходит из кухни, оставляя парня одного. Вставать и идти следом Вишня не решается. Буквально через минуту Аарон возвращается. — А, да. Считай что ты в отпуске. Сиди дома, отходи от всех своих проблем, а самое главное не суйся в бары. Обещай мне завязать с этим всем. Алкоголь никогда не был выходом. — Обещаю, — Вишня тянет губы в улыбке. Провожает Аарона до выхода. Трясущимися руками закрывает за ним входную дверь и медленно оседает по стене на пол. Слезы покатились по щекам. Он закрывает руки в свои кудри, как вчера в баре и вдыхает оставшийся в коридоре шлейф любимых ароматов. Как же глупо он потерял свой шанс. Нужно было идти на риск. Вдруг бы повезло, и не послал бы на все четыре стороны. Вдруг бы… Вдруг… Аарон выйдя из дома парня достает сигареты и закуривает. Идёт к байку, несколько минут стоит глядя в даль. Может нужно было сказать? Может быть это помогло ему отойти от той уехавшей дамы, если она вообще существует. Хилл был уверен, что Вишня соврал. Но не решился говорить на эту тему дальше. Спихнул все на дела и сбежал. А теперь стоит и неспеша курит прямо напротив окна кухни. Оборачивается, всматривается. Вишни там нет. Значит в гостиной или на втором этаже. Оба обречённо вздыхают, смотрят друг на друга, не зная этого, и одновременно шепчат то, что не решились сказать находясь друг возле друга в слух: — Я люблю тебя.