Почувствуй силу!

Тело юноши было охвачено пожаром, который не мог угаснуть уже слишком долгое время. Оби-Ван не хотел быть таким жалким в глазах учителя, но отрешиться от всего мирского у него решительно не получалось. Он реагировал абсолютно на всё, смущённый своим желанием и неопытностью. Джедай выше этого, так учат их с самых юных лет. Сила это большая ответственность, она не терпит ярких эмоций и сильных чувств. Всё это происки Тьмы, желающей обратить всё хорошее и светлое в пепел на поле брани. Именно поэтому джедаи учились отрешаться от мешающих эмоций, добровольно отказываясь поддаваться соблазнам. Но никто не рассказывал, каким трудом это давалось, особенно когда тебе всего семнадцать, а твой учитель не беспокоится о том, насколько способен потакать твоим влажным мечтам. Неужели его совершенно не смущает ходить без одежды? Да, таковы традиции здешней расы, представать перед всеми в своём естественном виде как знак уважения, но в самом деле, как он может оставаться таким невозмутимым? Они джедаи, они должны оставаться беспристрастными и собранными. Миссия важнее, чем собственные желания. Но как же сложно удержаться от мыслей о том, насколько приятно касаться кожи учителя вот так просто и открыто... — Оби-Ван, ты обрабатываешь мою рану или спишь? — Простите, учитель. Я уже закончил. — Ты витаешь в облаках, последнее время всё чаще. — Простите, учитель. Мне всё труднее сосредоточиться. Полагаю, это особенности этого возраста. — Да, полагаю, что так, — они смотрят друг другу в глаза дольше, чем это могло бы быть приличным, но Квай-Гон словно не замечает этого. Он просто мягко улыбается и треплет ученика по плечу, такой простой и тёплый жест, который абсолютно точно нельзя расценивать как нечто непотребное. Но воображение плевало на всю невинность этого жеста, превратив всё в ужасающе пошлый подтекст буквально той же ночью. Эти сны его доконают, если не получится придумать что-то эффективнее, чем возможность самоудовлетворения раз в несколько месяцев, когда рядом нет никого достаточно чувствительного к Силе, чтобы узнать как сильно Оби-Ван готов попрать все правила морали джедаев. Он не был уникален в своей проблеме, совсем нет. Каждый падаван проходил через период взросления и полового созревания. Некоторые расы физически не могли продолжать жизненный цикл без спаривания, для таких правила были более лояльны. Но люди могли преодолеть влечение к естественному жизненному процессу благодаря своей воле и выдержке. Только не у всех есть такие качества, далеко не у всех. И Оби-Ван всё больше сомневался в том, что у него они имелись. Потому что так продолжаться просто не может, слишком тяжело, порой даже невыносимо. — Сделай глубокий вдох, почувствуй как Сила течёт сквозь тебя, — они сидели друг напротив друга, находясь на грани медитации. Тёплый ветер обдувал лицо юноши, пробираясь под робу и тревожа ткань брюк. Вся планета была похожа на утопический оазис посреди вечно неспокойной галактики. Здесь ещё не появилось разумной жизни, так что никто не успел испортить естественную природу своей цивилизацией, — Открой мне свой разум, позволь показать тебе, — Оби-Ван позволяет учителю оказаться среди своих мыслей, принимая образ небольшой птички, обитающей где-то в местных лесах, — Ощути это существо. Пойми, что отличает его от множества таких же птиц его вида. Ты должен найти именно эту и никакую другую. И помни, ты сможешь найти искомое, лишь полностью отрешившись от физического тела, — учитель никогда не давал простых задач. Оби-Ван с трудом преодолевал отрешение от всех физических ощущений, отдаваясь всецело поиску. Как только ему казалось, что начинает получаться, он получал тычок от учителя и вновь возвращался к началу. Последнее время у него получилось гораздо лучше, он уже не обращал внимания на тычки и разные ухищрения. Ну, или он так думал. Он ощущал, как птицы перелетают с ветки на ветку. У них были небольшие крылья в сравнении с телом, из-за чего они не могли высоко и далеко летать, селясь в основном в дуплах деревьев. Оби-Ван погружался всё дальше, ведомый Силой. Чужая горячая ладонь легла на колено, слишком мало, чтобы по-настоящему отвлечь, но вполне ощутимо. Нужно сосредоточиться и не позволять телу перетягивать его внимание. Рука скользит легко и непринуждённо, что совершенно не похоже на обычный способ отвлечения. Он чувствует, что Сила ведёт его, он близок к тому, чтобы найти искомое. Но чужая ладонь обжигает своей непривычно ласковой манерой, оглаживая внутреннюю сторону бедра. Крифф! Всё летит к ситхам, потому что это уже слишком! — Учитель, что Вы делаете? — его голос дрожит, а сердце готово выпрыгнуть из груди. — Ты отвлёкся, — голос джедая спокоен и как обычно бесстрастен. Он убирает руку и внимательно смотрит на ученика. Его проблема ему понятна, но он всё же не полагал, что точка кипения наступит так скоро. — Простите, учитель, — всегда кроткий и всегда смущается своих неудач, боясь разочаровать. Он совсем не был похож на своенравного учителя. — Не нужно извинений. Идём, — они возвращаются к кораблю, на котором прилетели и где жили последние несколько дней. Квай-Гон направился в свою каюту, позволяя ученику проследовать за ним. С первого взгляда казалось, что всё в ней было таким серым и невыразительным, словно в ней и вовсе никто никогда не жил. Но, если присмотреться внимательнее, особенно зная повадки самого Квай-Гона, можно было заметить детали, которые говорили о том, что он здесь ел, спал, читал и медитировал. Кстати о чтении, джедай как раз достал одну из книг, которую захватил с Корусанта. Немногим позволяли забирать книги, но Квай-Гон отличался в этом плане аккуратностью и всегда возвращал то, что брал. Теперь же он передал одну из книжек в руки своего ученика, — Посвяти этот вечер чтению, а завтра мы с тобой попробуем повторить упражнение. — Хорошо, учитель, благодарю, — хотелось верить, что в этой книге и впрямь будут нужные ему ответы. Иначе он вновь потерпит позорное поражение. Оставшись наедине в своей каюте, Оби-Ван вдруг осознал, что его мысли совершенно не готовы сосредоточиться на чём-то вроде книги, занятые паникой от воспоминаний об ощущении руки учителя у него на бедре... так близко, так... НЕТ! Он должен сосредоточиться, а не предаваться греховным фантазиям, как бы сложно это ему не казалось. Учитель знает, где витают мысли его падавана, и от этого стыд лишь сильнее разгорался. Но даже в такой ситуации хотелось ощутить только больший стыд, лишь бы избавиться от этого вечного ощущения неудовлетворённости, что преследует его. Книжка не имела никакого названия, лишь тёмно-коричневую обложку довольно приятную на ощупь. Вздох, ещё один. Наконец, Оби-Ван собрался и перевернул страницу парящей перед его глазами книги.

Данная книга содержит свод правил, предписанных для соблюдения при намерениях джедая провести ряд мероприятий для устранения характерных помех в обучении падавана, а также укрепления оного в связи с Силой. Перед прочтением каждый клянётся не разглашать узнанного, а также того, что будет предпринято согласно указанным правилам.

Начало заинтриговало. Неужели Квай-Гон вынес какой-то секретный труд из закрытого сектора, куда не каждого джедая пускали? Это было на него похоже. Чтож, это должно быть интересно, может здесь описаны особые секреты, которые помогут Оби-Вану решить его проблему. Наверное что-то вроде особого способа отрешения от физической потребности, что беспокоила его, раз и на всегда. Это было бы замечательно. Отношения ученика и учителя поистине явление уникальное. Их связь порой крепче, чем у родителей с их чадом или возлюбленных. Когда ученик входит в пору взросления, контролировать себя ему становится особенно трудно, в чём учитель и должен ему помочь. Не каждый может предпринять столь решительные действия, посему и были прописаны правила на такой случай. Соблюдение каждого пункта строго обязательно как для учителя, так и для ученика. Только в таком случае урок будет усвоен верно обеими сторонами. Джедаи любили витьеватые вступления. Оби-Ван постарался прочитать всё, но большая часть прошла мимо его сознания, как фоновый шум. Уж очень любили те, кто писал эти книги, писать обо всём и в тоже время ни о чём. Наконец, он добрался до перечня правил, слегка смятённый непониманием механизма описываемого "урока". Нигде пока не было прямого указания о том, что именно должно быть сделано для преодоления проблемы. Учитель всегда должен отдавать, а ученик принимать. Лишь так будет возможно установить баланс и никак иначе. Ничто не может влиять на это правило, ни возможности, ни предрасположенность, ни личные предпочтения. Учитель никогда не должен забывать о безопасности ученика во время обучения. Этот урок в первую очередь направлен на помощь падавану, его потребности в этот момент становятся приоритетными. Ни учитель, ни ученик не должны разглашать подробности данной методики обучения. Лишь таинство поможет сохранить должный эффект обучения. Учитель не может делиться информацией с учеником о том уроке, который он получил будучи падаваном Если учитель не уверен в глубокой и крепкой связи с учеником, ему не стоит проводить подобный урок. Свод правил, сухих и ничего конкретно не разъясняющих. Оби-Ван определённо не понимал как ему это поможет. Может завтра учитель как-то постарается повлиять на него ментально? Это было хорошим объяснением, ведь это достаточно непростая процедура, которую джедаи не признавали и не поддерживали. Судя по всему учитель собирался поставить ему ментальный блок, тем самым лишив навязчивой проблемы. Оби-Ван был целиком и полностью согласен соблюдать все условия по этому поводу, лишь бы ему больше не пришлось страдать от стыда и мешающих мыслей. Оби-Ван уже собирался ложиться, когда дверь в его каюту отъехала, впуская учителя в одной лишь лёгкой робе. Тот ступал босыми ногами совершенно неслышно с такой грацией, что можно было поразиться. Он казался похожим на монаха, но если честно, даже такой образ юноша сейчас находил чертовски привлекательным. — Учитель? Простите, я не ждал Вас, — ситуация была довольно неловкой, потому что Оби-Ван готовился ко сну и на нём были лишь свободные штаны, которые в любой момент могли предать его и выдать его крайне характерный интерес к учителю, пускай тот и подозревал о чём-то подобном. — Ничего, я здесь, дабы помочь тебе. Ты ведь прочитал книгу? — Да, конечно. Полагаю Вы хотели обсудить процесс завтрашнего урока. Я согласен на блок. — Блок? — Ментальный блок, который Вы мне поможете поставить, — губы Квай-Гона озарила какая-то странная улыбка. — Оби-Ван, эти правила написаны не для подобного рода решения проблемы. — Оу... Я подумал... Простите, учитель, я запутался... — Ты слишком много извиняешься, тебе стоит расслабиться и принять то, что я тебе дам. Это поможет тебе насытить своё желание, получить опыт и почувствовать куда больше, чем тебе было дано ранее, — вся эта крифова загадочность в купе с очень неоднозначными намёками и приближением учителя всё ближе... всё это было слишком. — Учитель, я не понимаю. Умоляю, не терзайте меня, я и без того в смятении. — Я знаю. Я знаю, — мужчина подошёл вплотную к своему ученику и мягко положил ладони ему на плечи, скользя пальцами выше, к шее и останавливаясь на щеках, — Это достаточно редкая практика, но по моему мнению для тебя необходимая. Твоё желание берёт над тобой верх, а это недопустимо. Я помогу тебе, но ты должен быть очень внимателен. Это не просто соитие, это гораздо больше, способ познать то, что не получится узреть в обычном состоянии, — мозг Оби-Вана буквально поплыл после слова "соитие" и никакая сила воли не смогла удержать его член от призывного состояния в такой момент. Но ведь быть такого не может, чтобы учитель действительно предлагал ему такое! Или? — Что от меня требуется? — Не теряй связь с реальностью и помни каждое правило из книги, — Оби-Ван кивает и словно в замедленной съёмке видит как лицо учителя приближается к нему на опасно близкое расстояние. Его губы кажутся такими мягкими, а язык горячий и скользкий. Всё слишком реально и невозможно одновременно, словно его сон вдруг стал реальностью. Уверенные крепкие руки скользят по юношеской груди, вниз к талии, прижимая парня к себе ближе. Слишком близко, слишком. Оби-Ван на автомате сжимает плечи учителя и с великим трудом удерживается от того, чтобы совершенно пошлейшим образом потереться стояком об учителя. Он не хотел быть похожим на безумного или помешанного. Но видимо не вышло, раз учитель стал отстраняться. Неужели он всё испортил? Так быстро и просто? — Ложись на кровать. И постарайся не переживать, я не откажусь от этой затеи. И да, ты очарователен, — голос учителя такой спокойный и нежный, что сердце в груди замирает. Он правда назвал его очаровательным? Он действительно так считает? И он собирается с ним... а что собственно он собирается делать? У Оби-Вана не было предрассудков относительно секса, но он никогда не задумывался о том, какую хочет занимать позицию в сексе с мужчиной. Его сны пестрели абсолютным разнообразием, но то сны, а это реальность. Что-то было в той книге. Учитель всегда отдаёт, а ученик принимает. Видимо это имеет прямое указание на их нынешнее положение. Оби-Ван ложится, стараясь принять хоть немного притягательную позу. Он чувствовал себя ещё хуже, чем когда впервые взял в руки световой меч и попытался выполнить ряд выпадов. Квай-Гон присел рядом, внимательно наблюдая за учеником. Он не спешил, начав с приятных поглаживаний и лёгкого массажа, словно они тут и вовсе не планировали трахаться, только провести сеанс расслабляющей терапии. Может так всё и было, а поцелуй ранее это лишь способ размять губы? Мозг отчаянно искал подвох и повод усомниться. Ведь всё не может быть вот так просто. Движения рук учителя становятся уверенней и напористей, он словно изучал тело юноши, внимательно наблюдая за тем, как тот реагирует. А тот в свою очередь просто сгорал, словно объятый пламенем. Он хотел гораздо большего, но смиренно принимал то, что учитель ему давал. Он должен был получить всё в полной мере, пока была такая возможность. Руки учителя наконец опустились к кромке штанов, на которых уже темнел след в том месте, где очень характерно натянулась ткань. Он не стал церемониться и просто снял с юноши штаны, теперь приступая к изучению его ног. Оби-Ван раньше не подозревал, что можно сходить с ума от того, как кто-то поглаживает твои лодыжки. Его собственное тело стало для них обоих объектом для изучения, где совершались всё новые и новые открытия. Но когда руки дошли до бёдер, Оби-Ван был готов с позором кончить. И кончил бы, если бы основание члена не сдавило бы плотное кольцо Силы. — Тебе придётся потерпеть с этим, иначе весь наш урок станет бесполезен. — Конечно, у-учитель, — еле выговорил Оби-Ван, послушно разводя ноги, когда рука учителя скользнула по внутренней стороне бедра. Эти крифовы руки были прекрасны, но ощущать их на собственной мошонке было выше всяких сил. Учитель сминал и поглаживал, перекатывая поджавшиеся яички, скользил ниже, потирая ложбинку меж ягодиц. Оби-Ван ждал, что учитель опустится дальше и коснётся его там, но горячие прикосновения вдруг сменили вектор и поднялись выше. Он просто не смог сдержать стона, когда чуткие пальцы потёрли набухшую головку, а затем заскользили по стволу, очерчивая выпуклые венки. — Учитель, могу я? — Конечно. Что ты хочешь? — Можете снять...? — он не смог чётко сформулировать окончание мысли и потому просто указал на робу. Квай-Гон ненадолго задумался, но всё же кивнул, снимая с себя одеяние и отбрасывая на пол. Он был... красив. По сути Оби-Ван уже видел учителя без одежды, но сейчас была одна разительная черта. Учитель был возбуждён и это выглядело восхитительно, — Могу я Вас коснуться? — мужчина лишь кивнул в ответ, садясь поудобнее и немного откидываясь. Оби-Ван как заворожённый потянулся рукой и неспешно обхватил ею член учителя. Он был среднего размера, не очень длинный, но приятно толстый и в руке казался довольно тяжёлым и очень красивым. Анатомические пропорции были просто идеально соблюдены, ну или просто Оби-Ван слишком сильно возбудился и теперь романтизировал половой орган учителя. Лёгкие поглаживания не приносили достаточного удовольствия, а напирать на сухую не казалось здравой мыслью. Видимо учитель тоже об этом подумал. Он мягко убрал руку падавана и потянулся к своей робе, из кармана которой достал флакончик с прозрачной субстанцией. Сам факт того, что учитель имел или приобрёл специально к случаю нечто подобное, сводил с ума своей невероятностью. — Возьми ноги под коленями и подтяни к груди, — эта властность, сокрытая под мягкостью посылала рой мурашек вдоль позвоночника. Юноша выполнил все указания в точности, как просили, смущаясь столь открытой позиции. Он буквально своими руками так нагло и беспечно подставлялся, словно это желание владело им. По сути так оно и было, иначе ничего этого не происходило бы сейчас. Учитель сел напротив полностью открытой задницы парня, распределяя густое содержимое флакончика по пальцам. Это пугало и вместе с тем завораживало. Мысли о том, что нечто подобное сопряжено не с самыми приятными ощущениями, пришли слишком запоздало, — Расслабься. Если ты будешь сжиматься, тебе будет больно. Если позволишь мне сделать всё правильно, то почувствуешь совсем иные ощущения, — Квай-Гон успокаивающе погладил ученика по ягодице. Тот кивнул в ответ, стараясь выровнять дыхание и максимально расслабиться. Сначала пальцы просто массировали чувствительное колечко сфинктера, то грозясь скользнуть внутрь, то кружа вокруг, от чего Оби-Ван совершенно потерялся на грани страха и какого-то нездорового удовольствия от этих касаний. Что же такое с ним творили? Когда один палец наконец толкнулся внутрь, вся концентрация сфокусировалась лишь на том, чтобы не сжаться. Очень хотелось уйти от проникновения, вытолкнуть входящий всё глубже палец, хотя это не было больно, скорее просто неприятно. Ощущения никак не могли сравниться с тем, что он испытывал до этого, но по уверениям голонета, так всё и должно быть, удовольствие придёт гораздо позже. Так что Оби-Ван постарался максимально расслабиться и свыкнуться с ощущением чужого присутствия у него в заднице. Он умел быть терпеливым, когда это было необходимо. Тем более, что с каждым разом проникновение ощущалось более и более приятно. Стоило мышцам привыкнуть к столь необычному виду взаимодействия, как ему стало это нравиться. А затем всё заново, когда учитель стал вводить второй палец, постепенно и также аккуратно. Казалось они провели многие часы, пока задница парня не смогла свободно принимать три пальца и давление Силы изнутри. Это было подобно качелям, от неприязни к удовольствию и обратно, словно изощрённая пытка, которая ему так нравилась. А потом учитель сделал что-то, куда-то нажал, судя по всему на простату, и Оби-Ван был готов проклинать всё на свете. Слишком хорошо, а ещё хотелось больше, сильнее и что бы ещё раз вот так нажали. — Учитель, пожалуйста, я молю Вас, — голос дрожал от напряжения и желания. Он уже не мог терпеть и ждать, его снедал пожар страсти, выжигая внутренности. Квай-Гон чувствовал это, поражаясь тому, на сколько сильно его ученик был объят желанием. Он наклонился к нему, позволяя отпустить колени, обнимая и целуя уже далеко не так нежно. Они вновь оказались прижаты друг к другу, деля на двоих одно дыхание, только теперь на них не было одежды и оба были в достаточной степени на пределе своего терпения. Оби-Ван упустил момент, когда учитель смазал свой член, ему уже было всё равно, потому что тот теперь медленно скользил внутрь. Бархатная головка распирала узкие стенки, входя мучительно медленно. Это было почти больно, но все нервы Оби-Вана находились на таком пределе, когда даже в таком состоянии он чувствовал себя предельно возбуждённым и хотел большего, — Учитель, умоляю, — но его мольбы не были услышаны, лишь прерваны поцелуем. Квай-Гон входил медленно, пока его яйца плотно не вжались в ягодицы юноши. Затем он также медленно заскользил обратно, терзая губы ученика. Время для Оби-Вана словно остановилось, а все чувства в миг обострились. Он почувствовал как собственные мысли путаются в чужих, вдруг понимая, что они установили ментальную связь. Только в этот раз он даже не напрягался, чтобы впустить учителя, тот завладел им во всех смыслах. Движения бёдер мужчины ускорились, стоило тому определиться с углом проникновения. Да, именно так, чтобы головка каждый раз проезжалась по простате, отдаваясь яркими всполохами под веками. Он словно чувствовал всё в двойной мере, ощущая и то, что принадлежало учителю. Оби-Ван и представить себе не мог нечто подобное. Член мужчины распирал его изнутри, входя с каждым разом всё жёстче. Он чувствовал себя таким нужным, окружённым со всех сторон кем-то таким значительным, как его учитель. Он был для него желанным, вожделенным, он мог это почувствовать. Эмоции Квай-Гона беспрепятственно текли в него, возвращаясь похожими, но уже от самого Оби-Вана: благодарность, обожание, желание словно натянутая между ними тугая струна. Комнату заполняли абсолютно непристойные звуки стонов и шлепков кожи о кожу. Словно и вовсе никогда тут не было следов джедаев. Потому что сейчас они нарушили самые главные заветы, и ни один не чувствовал каких-либо угрызений совести. Уверенность Квай-Гона подкупала и восхищала. Тот абсолютно чётко понимал что делает, он совершенно сознательно пришёл к тому, что собирается трахнуть своего падавана, Оби-Ван же просто повёлся на поводу своих желаний ощутить уже что-нибудь настоящее и достаточно сильное, чтобы больше не страдать. И плевать, что он возможно не сможет ровно ходить и тем более сидеть, сейчас он хотел лишь чтобы учитель сильнее выебал его. Желания вспыхивали яркими вспышками пламени, подстёгиваемые вседозволенностью, на лету перехватываемые и исполняемые Квай-Гоном. Он вылизывал шею падавана, оставляя на ней яркие засосы, кусал его плечи, позволял расцарапывать свою спину в кровь, наслаждаясь этой приятной болью. Он замер, а затем принялся двигаться в бешеном темпе, буквально выбивая из парня весь дух. Словно они старались обогнать время. Оби-Ван широко распахнул глаза, со всей силой хватаясь за плечи учителя. — Я чувствую! Я чувствую Силу! — он никогда не ощущал ничего подобного, словно он стал частью великой Силы, стал ею и при этом остался полностью собой. Абсолютно всем и ничем. И в этом абсолюте вселенной он был вместе с учителем. Тот был прав, когда говорил ему о том, что он почувствует нечто гораздо большее, чего он не мог познать раньше. Юноша изогнулся в спине, и вселенная обрушилась на него сильнейшим цунами, сметая все чувства и эмоции мощнейшим ураганом. Он даже не понял сразу, что кричит, а его тело содрогается в судорогах, заливая живот обильным количеством спермы. Затем пришло ощущения жара глубоко внутри него и осознание того, что он кончил в унисон с учителем, который так и не вышел. Он ощущал такое восхитительное ничего, словно из него вытрясли всю хрень, которая ему мешала. Или правильней сказать вытрахали. Это ощущалось просто великолепно, даже лучше, чем он смел надеяться. Квай-Гон неспешно сел и вышел из размякшего тела ученика, удаляясь в освежитель и возвращаясь с влажным полотенцем. Он заботливо стёр с парня всю сперму и обработал его вход мазью с бактой, на что тот даже не обратил должного внимания, готовый в любую секунду провалиться в глубокий сон. Квай-Гон убрал падаванскую косичку с плеча парня и мягко поцеловал его, затем собрал свои немногие вещи и вышел из его каюты. Учитель не должен оставаться с учеником после урока, даже если очень сильно желает. В такой момент связь может стать зависимостью, чего не должно быть у джедая.