gezellig

Первое время Норману Джейдену не хотелось ничего. С тех пор, как он попросил отпуск, чтобы прийти в себя после дела Мастера Оригами… Да, чтобы прийти в себя. Норман, разумеется, был опытным специалистом, видел всякое, но до сих пор мало что оказывало на его психику столь же разрушительное воздействие. До сих пор он держался исключительно стойко, продолжал работать даже когда все заходило в тупик, но сейчас, когда наконец можно было расслабиться, в голове словно сработал некий защитный механизм, полностью выключивший желания и потребности, чтобы обезопасить измотанного Джейдена от выгорания. С тех пор, как он попросил отпуск, долгое время вся его деятельность сводилась к тому, чтобы лежать на постели, искать картинки в трещинах на потолке, до потери сознания играться с виртуальным мячиком (посмотрите на этого дурака, который носит дома темные очки), а затем закидываться триптокаином, запуская бесконечный цикл, в котором неведомо в каком порядке чередовались реальность, сон и бэд-трип. Единственной причиной, по которой он при таком образе жизни все еще оставался в подобии некоего порядка, был Итан Марс. Человек, ставший ему за время расследования хорошим другом, регулярно навещал Нормана, уговаривал хоть что-то поесть и переодеться, а самое главное – создавал впечатление, что он, Норман Джейден, не один, что он кому-то нужен, и кто-то очень ждет, когда ему удастся взять себя в руки. Иногда Итан не приходил, а звонил. Вернее, оставлял сообщения на автоответчике, потому что у Нормана ни разу не получилось собраться с силами и ответить на звонок. Прости, думал он каждый раз, когда-нибудь обязательно, но не сегодня. Пока что внезапная телефонная трель заставляла только нервно дернуться и потерять контроль над игрой. Оказывается, виртуальный мячик, если его не поймать, способен вполне реально разбить нос. Одним вечером вместо привычного пожелания спокойной ночи от Итана автоответчик воспроизвел женский голос, который Джейден даже не сразу смог признать. Норман, это Мэдисон. Надеюсь, ты в порядке. Было бы здорово, если бы ты зашел к нам в ближайшее время. Пожалуйста. Ты нужен нам с Итаном, и у нас есть для тебя важные новости. До встречи. Если бы подобные категории все еще действовали в его сознании, Норман сказал бы, что он заинтригован.

***

На улице было холодно, шел снег, а Норман Джейден выглядел очень помятым и боролся с желанием упасть лицом в сугроб. Просто по-человечески он был бы скотиной, если бы не нашел в себе силы появиться в доме своих друзей. Свято верил, что они бы его поняли и простили, но сам себя в глубине души считал бы скотиной. Поэтому нужно все свои жалкие душевные ресурсы пустить на звонок в дверь и то, что с определенным усилием сойдет за доброжелательную улыбку, однако… Норман оказался атакован стоило ему сделать всего пару шагов в квартире Итана. Из этого вышел бы красивый новостной заголовок. «Сотрудник ФБР Норман Джейден оказался насмерть задушен в объятиях Шона Марса, прыгнувшего ему на шею с криком «Дядя Норман наконец пришел!». Дядя Норман, значит. Я вообще-то даже младше Итана.

***

Час спустя Норман сидит с Шоном на коленях, пьет умопомрачительно вкусный кофе – Мэдисон клянется, что в рецепте ничего особенного кроме моря любви – и вспоминает о цели своего визита. – Вы мне что-то хотели сказать. Веселые дружеские улыбки сменяются на озорные, но открывать тайны никто не спешит. Норман пытается прочитать ответ в глазах, но ни у Итана, ни у Мэдисон совершенно ничего не видно из-за искорок счастья. – Мэдди ждет ребенка, – выдыхает Итан, – И… – …и, – перебивает его жена, – мы очень хотим назвать его в твою честь. Норманом, если будет мальчик, или Нормой, если девочка. И надеемся, что ты согласишься стать крестным. Пару минут Джейден тратит на то, чтобы шокированно помолчать, а затем сказать самые искренние поздравления, на которые он только был способен в текущем состоянии. Он, конечно, понимал, что сделал много для этих людей, но…чтобы вот настолько. Очень странно. Необъяснимо. Хотя нет, одно все-таки объяснение есть. Простое, но такое теплое: Итан Марс и Мэдисон Пейдж – его семья, хоть и ему не родня. И ради своей семьи он еще не раз вывернется из шкуры, и знает, что они ради него тоже. – Спасибо.