х
— Соулмейты – не только любовники, – Клинт улыбается этими словами в лицо своей девушки, Лоры, — Мы с Наташей друзья. Она мне как сестра. — Соулмейты – не только любовники, – говорит Наташа ей, — Я люблю Клинта больше жизни, он мне как брат. Свадьба тихая, почти семейная (другой семьи у этих троих и нет), Наташа стоит на стороне жениха; Лора хмурится, видя, как Бартон смотрит на Наташу, как они, не замечая, переплетают руки с одинаковыми знаками. Но она знала, на что идет, и она сама все для себя решила.х
— Соулмейты – не только любовники, – пьяный заплетающийся язык выводит эти слова без веления Наташи, — Ты же знаешь, как я тебя люблю, Клинт. Она только ушла из «злодеек», и на это её надоумил Клинт; она побита и разбита на тысячу частичек, её чуть не убили, и в этом виноват именно он. Она седлает его колени, тянется, чтобы снять футболку, но Клинт останавливает её одним движением руки. — Нат. Ты будешь жалеть об этом завтра, – он достаточно силен, чтобы заставить её слезть и уложить на кровать. Единственную в комнате, к слову. Он целует её в лоб и говорит: — Ложись. Этой ночью Клинт спит на полу. На его правом запястье столько, сколько он себя знал, был её символ – песочные часы.х
— Соулмейты – не только... мужья и жёны, – говорит Лора малышу Натаниэлю, показывая на значок у Лайлы, — Они могут быть кем угодно. А потом, слегка наклонив голову, спрашивает уже у дочери: — Кто заплел тебе такие косички? — Тетя Нат. Правда красивые? – дочка подскакивает и мчится к зеркалу, — Они с папой приезжали сегодня, тебя не было дома. Ревность вскипает в Лоре, но ревнует она не Клинта, нет, только дочку. К их двенадцатой годовщине она понимает, что эти сказки, которые плетут друг другу её муж и Нат – сущая ложь. Ведь они – друг для друга, а она – лишь помеха, лишь попытка обмануть самих себя.х
— Мы соулмейты, – говорит Наташа, переплетая их пальцы; знаки на запястья встречаются со своими отражениями, — Соулмейты это враги, любовники, почти семья. Ты же знаешь, Клинт. Я всегда помогу тебе. — Значит, Наташа, я буду твоим врагом, – в глазах Клинта – страх возвращения. Он слишком многих потерял, и они – лишь начало потерь. Он тянется за катаной из ножен. Наташа тянется к его губам. — Эту ступень давай как-нибудь пропустим, – шепчет она, — Ладно? Последнее, чего мне хотелось бы – биться с тобой. Клинт жмурится. Они прикасаются лбами. — Я так люблю тебя, Наташа. Мне так надоело терять. — Ты никогда не терял меня. И не потеряешь. Он целует её.