Прощание с одиночеством

Что, если, доверчиво блуждая в темных подземельях мироздания, вы обнаружите истины столь ужасные и отвратительные, что знание их обратит все ваше существование в бесконечный кошмар? "Рильмегфурку" Все маршруты ведут замерзших В вечный холод и пустоту Fleur Высоко над ними, тихо, без шума, одна за другой гасли звезды. Артур Кларк - Девять миллиардов имёнБога Глава I «Кровь и барабаны»       Доктор вприпрыжку бегала вокруг консоли ТАРДИС. Настроение, казалось, было на высоте. К слову, эти чувства передавались и спутникам, которые то и дело выкрикивали Доктору в спину вопросы, остававшиеся без внятного ответа – слишком за многим Доктору ей приходилось следить в один момент; на объяснения попросту не оставалось времени. Она бубнила координаты себе под нос и время от времени подергивала случайные рычажки, параллельно касаясь сенсорных панелей, делая вид, будто знает, что делает.       ТАРДИС потряхивало, пока она дрейфовала в космосе. Как правило, находиться вне покоя для неё было нормальным состоянием, однако сейчас она буквально превращалась в миксер. Гул двигателей отзывался вибрацией по всему полу и передавался всем людям в рубке. Яс и Райану приходилось держаться за перила у стен, чтобы не потерять равновесие. Доктор, то и дело уверяла, что все хорошо, и сейчас они приземлятся, но что-то у нее не очень хорошо получалось, ведь уже почти полчаса их трясло в турбулентности точек Лагранжа (и Доктор не совсем понимала, какой системы, но главное – не выдавать этого, верно?) – Я не знаю, что не так! Не знаю я! – она с размаху нажала на кнопку и едва остановила себя, чтобы в гневе не пнуть консоль. – ТАРДИС, ну пожалуйста, чего ты от меня хочешь? – шепнула она уже не так агрессивно, – Ну пожалуйста, нам еще Грэма забирать… Доктор глубоко вздохнула и дернула очередной рубильник. Весь свет в комнате на мгновение погас, и ТАРДИС остановилась. В рубке воцарилась идеальная тишина. Ни одной вибрации, ни одного звука. Ничего. – Доктор, что происходит? Так и должно быть? – Яс протараторила напуганным голосом. – Нет, Яс… То есть… Я не знаю?       Доктор сделала еще несколько шагов вокруг приборной панели, разглядывая мониторы. Ничего не говорило о том, что что-то идет не так… Ровно так же, как ничего не говорило о том, что вообще происходит. Казалось, ТАРДИС просто сама решила взять перерыв и встать на месте. Доктор почти сделала полный круг вокруг консоли, когда прямо в паре метров от нее, в облаке сиреневого дыма материализовался Мастер. Материализовался и тут же упал на колени.       Доктор удивлённо оглядела его. Пальто и рубашка Мастера первыми привлекли её внимание: они были насквозь пропитаны кровью, а его руки пугающе дрожали. Доктор рефлекторно подбежала, придерживая Мастера за плечи, чтобы не дать ему упасть и удариться о пол. Мастер бессильно опустил голову. Доктор боковым зрением увидела шокированные лица спутников, но проигнорировала их. – Что ты здесь делаешь? – она присела рядом с Мастером, но ничего более делать не стала. Доктор не думала, что когда-нибудь простит Мастеру того, что он сделал с Галлифреем, поэтому пока решила вести себя сухо и сдержанно. – А что, не видно? – он хрипло закашлялся, что отчасти испортило его колкость, – умираю!       Яс и Райан подошли ближе и встали за спину Доктора. Она распахнула полы пальто Мастера, чтобы оглядеть раны. Рубашка прилипла к груди из-за местами засохшей крови. Мельком, Доктор заметила достаточно глубокие раны на шее и ключице Мастера и механически зажала одну из них, не отдавая себе отчёта в действиях. Мастер взвыл от боли и закатил глаза. – Это моя кровь. Моя! Я умираю, я не обманываю тебя! – Казалось, он действительно посчитал, что Доктор может ему не поверить.       Доктор только сейчас обратила внимание на то, как тихо и тяжело говорит Мастер и на то, какой бледной кажется его кожа. Мастер издал невнятный звук, похожий на нечто среднее между стоном и криком, когда Доктор отпустила рану. Ее рука была равномерно покрыта жидкой красной кровью, и только сейчас таймледи поняла, что Мастер не шутит.       Тем временем ему стало значительно хуже. По его лиловым губам потекла тонкая алая струйка, и на языке появился мерзкий привкус меди. Под глазами появились ярко-фиолетовые синяки, а веки побелели. Глаза закрывались сами собой, и Мастер собрал все остатки сил, чтобы не дать им этого сделать.       Доктор смотрела молча. Она попросту не понимала, что делать. Она и так считала Мастера погибшим еще тогда, на Галлифрее, но сейчас он буквально умирал у нее на руках, а она не могла пошелохнуться от шока. – Доктор… – голос Мастера превратился в болезненный, едва слышный, хрип, так что её пришлось, заправив волосы за ухо, наклониться ближе к нему, – Доктор… Мне так жаль. Прости… Я знаю, что ты никогда не сможешь, но… Прости, – шепнул ей Мастер почти на ухо.       У него перед лицом замелькали чёрные пятна. Вскоре все потемнело, и Мастер закрыл глаза. Его последние слова резанули Доктора по самому больному месту. Она наконец-то осознала реальность происходящего и поняла, как много времени потеряла. Теперь уже ее собственные руки начали трястись, и она окончательно растерялась. – Доктор? – Ясмин опустилась на колено напротив неё, – Что нам делать? – Я не знаю… Яс… – На секунду Доктор задумалась, - он должен жить. Просто…должен! – Отлично. Значит, он будет, – Яс посмотрела на Доктора с такой уверенностью, что не поверить в ее слова было бы преступлением.       Яс увидела растерянность Доктора и решила взять дело в свои руки, пока та не придет себя. Она протянула руку к Мастеру и несильно сдавила его запястье двумя пальцами. – Ну… Пульс у него есть. Слабенько, но прощупывается, – она перевела взгляд на Доктора. – Видишь, по крайней мере, сердце бьется.       Доктор, кажется, собралась с мыслями и, слегка подавшись вперед, нахмурилась: – Пульс? Сердце? – тихо пробормотала она.       Яс выглядела слегка озадаченной. Доктор приложила руку к артерии на шее Мастера и, сосредотачиваясь, задержала собственное дыхание на пару мгновений. – Это плохо, очень плохо, – ещё больше нахмурившись, протянула она. – Что плохо? – встрял в их диалог Райан, хранивший молчание до этого момента. – Мастер – такой же, как и я, повелитель времени…. У нас два сердца. Оба должны биться, но прослеживается только один пульс – пояснила блондинка спутникам. – Черт, точно. Ты права. Это плохо, – Ясмин, казалось, потеряла часть своей уверенности, и Доктор машинально вздохнула. «Я справлюсь. Все будет хорошо» – подумала она про себя. – «Всего-то смертельно раненый лучший враг. Обычный вторник…».       Она опустилась ниже к его лицу и легко, едва касаясь, приблизила ладонь к носу Мастера. Ее пальцы обдало слабым потоком воздуха, и, ощутив это, Доктор облегчённо вздохнула. Он дышит. Он жив. По крайней мере – пока. Доктор сильнее распахнула пальто Мастера, расстегнула окровавленную жилетку и верхние пуговицы рубашки. – Яс, последишь за его пульсом? – спутница снова взялась за запястье таймлорда, одобрительно кивнув. – Если что-то изменится, хоть чуть-чуть, сразу говори мне. Райан, – тот посмотрел на нее с готовностью внимать приказам, - следи, чтобы Мастер дышал – грудная клетка должна двигаться. Справишься? – Райан кивнул и сел на колени, удобнее подвернув ноги.       Доктор сосредоточилась, закрыла глаза, и кончики ее пальцев охватила оранжевая дымка регенеративной энергии. Яс с замиранием духа смотрела, как Доктор осторожно прикасается к коже Мастера, и его раны – не затягиваются – но перестают кровоточить, а самые свежие струи алой крови как будто исчезают. – Все серьёзнее, чем я думала, – сказала Доктор самой себе и шепнула что-то еще под нос.       Кровь остановилась, и, по словам Яс и Райана, Мастер стал дышать ровнее. – Что ты будешь дальше делать с ранами? – спросил Райан у Доктора, всё ещё неподвижно сидящей у Мастера и смотрящей на него невидящим взглядом. – Они слишком глубокие, – будто очнувшись, блондинка перевела взгляд на спутников. – Придется по старинке… зашивать.       Яс слегка скривилась от этих слов, что не скрылось от Доктора. . – Райан, Яс, найдите какую-нибудь в комнату в самом дальнем отсеке и застелите кровать, – она выдавила кривую, болезненную, но очень благодарную улыбку и добавила, – пожалуйста.       Спутники, обрадовавшись этой возможности, ушли, оставив ее наедине с «врагом».       Доктор осторожно положила руку на грудь Мастера, пододвигаясь ближе к нему. Его лицо казалось таким спокойным. Казалось, бледные губы были изогнуты в неком подобии улыбки, и Доктору было больно на это смотреть. – Ты же будешь жить, да? Ты будешь, – шепнула она ему с таким диким отчаянием в голосе, будто готова была сломаться, свернуться в комочек и заплакать. – Я не разрешаю тебе умирать... Не разрешаю, слышишь?       Ладонью она ощущала как одно из сердец Мастера медленно и размеренно отмеряет удар за ударом. Послышался слабый прерывистый вздох, и Доктор невольно начала прислушиваться к его дыханию: вдох-выдох, вдох-выдох… В какой-то момент ей даже начало казаться, что, если она отвлечется хоть на секунду, Мастер перестанет дышать. Ее сковал липкий, иррациональный ужас.       Она приложила пальцы к его вискам. Обойти ментальный щит оказалось простейшей задачей. Все-таки Мастер был слишком слаб, пребывая без чувств. Казался слишком простой добычей. На секунду к Доктору пришло осознание того, как беспомощен он сейчас в ее руках – она может сделать с ним все, что захочет. Он не в силах сопротивляться даже самому незначительному ментальному воздействию. Стоит только захотеть… Но Доктор не захочет.       Её безмолвный шёпот разносится по израненному разуму Мастера: «Ты только дыши, ладно? Это ведь не сложно. Дыши! Сердечко должно биться, понимаешь? Пожалуйста, Мастер!»       И Мастер дышит – все так же тихо, едва поднимая грудь – но дышит. Хотя вряд ли он слышит шёпот Доктора, слишком глубоко ушел внутрь собственного сознания. Доктор, ничего больше не говоря, осталась в голове Мастера в полной тишине. Но пустота длилась не долго. Доктор резко, всем телом почувствовала чужое разочарование, боль, животный страх, тоску и горе.       А потом все стихло. Стихло на фоне оглушающе ужасного, ритмичного стука барабанов. Четыре удара. Раз за разом. Снова и снова. Доктор испуганно отшатнулась, разорвав контакт. Она обхватила колени руками, но собралась с мыслями мгновение спустя и вновь приблизилась к Мастеру. Доктор нерешительно нежно провела пальцами по его колючей щетине. Его кожа на фоне ее казалась бледной, как чистый лист пергамента. От этого осознания по телу Доктора прошла дрожь. – Неужели… Неужели ты правда чувствуешь все это? – Она убрала руки от его лица и нахмурилась. – Боже, даже сейчас? Поэтому ты не пускал меня туда раньше? Мне так жаль… Черт, если бы я только могла что-то сделать…       Голос Доктора дрожал, а в глазах стояли непрошеные слёзы, но Мастер не слышал ее. Все что он слышал – непрекращающийся стук барабанов.