Now he's got me

      На пороге института появился незнакомец. На вид самый обычный человек, самый обычный мужчина, коих в мире миллиарды. Скорее всего, встретив такого на улице, вы просто пройдёте мимо. Зачем заострять внимание на ещё одну серую мышь в этом обществе? В нём не было ничего интересного: ни пёстрых цветов в одежде, ни крашеных волос, ни странной стрижки, ни глупых аксессуаров, его походка не вызывала смех или замешательство, а голос не был слишком высоким или низким, чтобы проявить хоть какой-то интерес. Пожалуй, то, что нужно, чтобы смешаться с толпой таких же неинтересных внешне обществу личностей. Но несмотря на свою обычность, этот молодой человек уж слишком долго крутился у зеркала в холле. Лишь поэтому прохожие решали обратить внимание на незнакомца. Думаю, не став бы заострять внимание на своём внешнем виде и пройдя дальше по коридору, мужчина остался бы незамеченным, а многие будущие коллеги даже не поняли бы, что в их коллективе появился новенький.       Доктор даже не замечает, как некоторые обращают к нему косые взгляды, если замечают, что он стоит у зеркала дольше десяти секунд. Действительно, что можно так долго делать, рассматривая своё отражение? Судя по всему, он не художник, чтобы рисовать автопортрет, не визажист, чтобы докапываться до каждого изъяна в макияже, и уж тем более не швея. К тому же столь огромное внимание к своему лицу в общественном месте на протяжении долгого времени казалось неправильным. О таких людях могут подумать, что они тщеславны, эгоистичны и считают себя намного выше остальных. Ох уж это человечество… не перестаёт жить стереотипами! Почему-то каждый считает своим долгом озвучить хотя бы в голове мысль о том, что такой человек, скорее всего, очень заносчив, пускай даже и не знакомы с ним. Некоторые из прохожих даже не замечают, как пытаются в мыслях оправдать себя, сказать, что они лучше того ненормального, который вертится у зеркала. Пожалуй, такие люди даже более токсичны, нежели тот, кого они считают, как говориться, с гнильцой.       Но шатену такие мысли даже не приходили в голову. Да, он действительно вглядывался в каждую мелочь того, кого видел перед собой. Все эти прохожие не были интересны. Он их даже не замечал! Какая, к чёрту, разница, что думают другие? Поочерёдно мужчина поворачивал голову то в одну, то в другую сторону, тщательно высматривая малейшие изъяны. Длинными тонкими пальцами провёл по выразительным скулам, лишний раз убеждаясь, что его щёки гладкие, как кожа младенца. Нигде не должно быть и лишнего волоска! Его бакенбарды довольно аккуратны, а щетины на лице будто никогда и не было. Пожалуй, со стороны казалось, беспокоился он даже слишком сильно. Любой бы сказал, что этот мужчина выглядит безупречно! Опрятный костюм хорошо контрастировал с хаосом на голове и нелепыми кедами (кто так ходит вообще?!). Но, признаться честно, даже тот «хаос» выглядел аккуратно. Будто это не просто причёска оттого, что ночью кто-то сильно крутился и утром забыл причесаться, а продуманный стиль для дополнения образа. Так и есть. Это помогало ему выглядеть достаточно добродушно и просто, так, чтобы строгий костюм не отпугивал людей и не вселял ложное мнение о том, что этот человек не терпит веселья. Да и вообще слишком серьёзен! А кеды… Что же, люди, не знакомые с жизнью путешественника во времени, вряд ли когда-нибудь поймут, почему кеды — важный атрибут.       Затем не остались лишены внимания и галстук с рубашкой. Казалось, Доктор нервничает даже больше, чем нужно. Бедный галстук на шее уже пережил много «поправок» за последние пару минут. Будь он живым, точно бы выразил всё недовольство по этому поводу, а затем со страхом ожидал новой волны придирок. В компании с этим кусочком аккуратно завязанной ткани страдал и воротник рубашки. Какое только положение он ни принимал за это время. Повезло, что Таймлорды не потеют, ведь в таком случае белая ткань уже давно бы носила на себе грязные отпечатки чьих-то пальцев. Пиджаку повезло чуть больше. Его лацканы и воротник остались почти нетронутыми. Как только мужчина решил, что одежда достаточно «намучилась» в его руках, он ещё раз прошёлся руками по волосам, будто это что-то изменит.       Люди, сидящие в холле, так или иначе замечали все действия этого чудаковатого незнакомца. Все, как один, сделали вывод, что он нервничает. Да, конечно, а почему нет?! Судя по виду, у бедняги первый рабочий день. Уж слишком долго он стоит на одном месте, будто ожидает кого-то. А его придирки к внешнему виду вполне обоснованы. Всем хочется произвести хорошее первое впечатление. И особенно на работе. Новый коллектив, с которым лучше сдружиться, новое начальство, которое лучше не подводить, в данном случае, ученики, перед которыми просто нельзя облажаться. Каждый хоть раз в жизни испытывал страх остаться одному: не влиться в коллектив, подвести руководство, потерять уважение студентов. Такая нервозность вполне обоснована. Вот вам и причина потных ладошек и дрожащего голоса.       Только вот Доктору не были знакомы потные ладошки. А дрожащий голос… Ему не место в столь малозначительных для путешественника во времени моментах, как временная работа. Хотя не в этот раз. Сейчас, по сути, всё дело зависит лишь от этого. Тот образ взволнованного и до ужаса напуганного человека перед зеркалом — лишь часть плана. Таймлорд никогда бы не стал соваться в «логово» врага без подготовки. И на сей раз опыт работы простым школьным учителем сыграл большую роль. Что хочется видеть начальству в подобных учебных заведениях? Покладистого тихого работника, который прекрасно справляется. Умный, но не громкий. Чтобы такие понятия, как протест, выделение из толпы, вдохновение коллег на бунты даже не приходили в голову. По крайней мере, если Доктор был прав, пришельцам со своими планами на человеческую расу точно не хотелось бы, чтобы кто-то попытался хоть каким-либо образам помешать. А роль неуклюжего, тихого и неуверенного в себе сэра Джона Смита — то, что нужно для подобного дела.       Нервничать по поводу работы — глупость. Шатен даже за всё это время не задумывался о подобной проблеме. Он слишком уверен в себе и своих знаниях, чтобы переживать по поводу недостаточного уровня квалификации на эту должность. Вряд ли кто-то, кто разбирается в законах Вселенной, не справится с должностью преподавателя физики на Земле. Единственное, из-за чего нотки сомнения посещали его разум, заставляя немного понервничать, был сам образ. Конечно, внешне Доктор — выкопанный человек! Никаких лишних голов, конечностей, никакого странного цвета кожи или причудливых форм, он говорит на земном английском, а не придуманными фразами любителей фантастики. К тому же время, проведённое среди людей, нельзя было назвать ничтожным. Таймлорд столько веков летал на эту Богом забытую планетку, что пропитался любовью к её не столь разумным жителям. Поэтому вполне можно сказать, что он был ещё как похож на человека! Только вот опасения, что он не настолько человечный, насколько нужно, всё равно не давали покоя. Ничто не должно выдать его истинных намерений. Пока что.       Мужчина ещё несколько раз обернулся вокруг, осматриваясь. Его внимание привлекли колонны, стоящие у входа. От пола и до потолка эти громадные глыбы из белого мрамора будто держали всё здание. В высоту метра четыре, не меньше. Кто-то считал, что это делает помещение более изысканным, а кто-то говорил, что всё это — излишний пафос. Холл действительно большой. Пожалуй, тут могла бы быть даже небольшая парковая зона. А белые стены делали визуально комнату ещё больше. Посредине красовалась огромная лестница, которая позже разделялась ещё на две, как в старых особняках. По бокам от неё расположились небольшие цветники, где зелень, казалось, цвела круглый год. Везде стояли диванчики для отдыха, небольшие столики где-то в углу, а стены украшены различными стендами. Доктор подошёл к одному из таких стендов, чтобы лучше рассмотреть. Он представлял из себя объёмное углубление в стене с полками. За стеклом хранились, если верить институту, достижения студентов за всё недолгое время работы учебного заведения. Шатен с интересом всматривался во все эти грамоты, статьи и вырезки из газет. Пусть он и довольно оптимистичен, но в такое количество достижений за столь короткий срок верилось с трудом. Все награды расставлены в хронологическом порядке. Если отталкиваться от самой первой, можно предположить, что институт начал свою работу примерно в августе 2004 года. Всего три года прошло, а полки практически забиты! Немыслимо! Но люди предпочитают думать, что заведение слишком хорошее, нежели слишком странное.       — Изучаете историю, мистер Смит? — послышался чей-то звонкий голос со стороны лестницы.       Такая неожиданность немного взбудоражила его. Доктор резко обернулся в сторону источника звука. Ощущение было такое, будто его застукали за чем-то постыдным, неправильным, словно он уже наломал дров, а теперь то самое ожидаемое наказание явилось в лице незнакомой женщины. Взгляд быстро метнулся ввысь, на промежуточную площадку лестницы. Все остальные посетители, которые сидели в холле, даже и мускулом не дрогнули. Точно было видно, Джон Смит — новичок. Обладательница столь звонкого голоса была весьма симпатична. Женщине на вид лет тридцать пять, возможно, больше, но угадать с возрастом довольно трудно. Разум подсказывал, что она не могла быть младше тридцати, но вот стиль одежды и внешность говорили об обратном. Густые волосы привлекательно завивались на концах и падали на плечи. Брюнетка была не слишком высокой. Около пяти с половиной футов, но довольно высокий каблук не позволял думать о низком росте. Длинные ноги уверенно и твёрдо шагали по лестнице вниз. Её стиль говорил о строгости, и, несмотря на миловидность, нельзя было сказать, что от этой женщины следует ждать поблажек. Чёрная юбка-карандаш, строгая белая блуза, пиджак под тон юбки и очки создавали образ, знакомый многим озабоченным подросткам. Будем откровенны, выглядела она довольно сексуально. Наверное, многие ученики пускали слюни.       Доктор вмиг выпрямил спину, будто был солдатом-новичком, а ему навстречу шёл сам генерал. В отличии от этой женщины, Джон Смит был словно промокший листочек, отчаянно трепещущий на ветру. Никакой уверенности в себе и твёрдости характера. Одни лишь широко распахнутые испуганные глаза следили, как к нему приближается предположительное начальство. Теперь-то у него нет шанса на оплошность. Пришелец, путешествующий во времени и пространстве, больше не может быть тем, кем является в действительности. В стенах этого здания нет никакого Доктора, лишь Джон Смит. Он ещё раз отдёрнул воротник пиджака и нервно сглотнул, прежде чем ответить.       — Ох, да, я… — он неуверенно обернулся, взглянув на стенд ещё раз. — Просто…       — Хм, — надменно улыбнувшись, выдала она, — ступайте за мной, мистер Смит.       Она не стала дожидаться нового сотрудника, не стала оборачиваться, чтобы убедиться, что он следует за ней. Пожалуй, такое поведение могло бы ещё больше испугать человека, нуждавшегося в работе. Всем своим видом женщина будто кричала: «Вы — всего лишь один из многих. Если не успеваете или чего-то не понимаете, на Ваше место всегда придёт кто-то другой!». Высокие каблуки зацокали по полу, а звук не прерывался даже на секунду. Пожалуй, эта особа была даже слишком уверенной в себе. Доктор не стал медлить. Пусть Джон Смит застенчив и неуклюжий, но не глупый. Ему нужна эта работа, так что лучше быть покладистым, чтобы у начальства не было и повода придраться.       Женщина шла довольно быстро. Было видно, что она не собирается сюсюкаться со своими подчинёнными и разжёвывать всё, словно мама-птица. Не смогут сами разобраться, влиться в коллектив? Что ж, такие слабые личности ни к чему! У неё достаточно своей работы, чтобы ещё и с новичками размусоливать каждую мелочь. У работника должно быть рвение задержаться на этой должности дольше, чем пару недель. Но это не про Доктора. Он был практически уверен, что всё это не затянется даже на месяц. Как бы ни был идеален план пришельцев, всегда есть изъяны, всегда есть лазейки. Стараясь поспевать за начальством, он ускорил шаг. Джон Смит не имел права идти вровень с ней, так что приходилось нелепо отставать на шаг-полтора. Недостаточно много, чтобы подумали, будто он совсем отстаёт, а значит, не сможет справиться с должностью, раз даже ходить быстро не умеет. Но и не достаточно мало, чтобы выйти из образа и попасть в неловкую ситуацию.       — Я мисс Джейн Мориссон — ректор данного учебного учреждения, — не оглядываясь произнесла она довольно безэмоционально. — Ваше резюме довольно впечатляющее, мистер Смит. Действительно ли Ваши знания настолько высоки?       — Ох, да, — немного замявшись, ответил он, пытаясь дальше подражать образу. — С самого детства я был довольно умным, а физика всегда интересовала детский мозг. Отец купил мне книгу. С неё-то и началось моё знакомство с этим удивительным миром, и я…       Пускай Доктор и хорошо влился в роль Джона Смита, но вот Доктором перестать быть никогда не сможет. Слишком много болтает. Выдуманная биография так легко быстро и просто слетала с его уст, что он и сам не замечал всех деталей. Где-то что-то услышал, где-то кто-то рассказал, что-то пережил на собственном опыте — так и рождается история мистера Смита. Он пытался отвлечь её, заговорить какой-то ненужной ерундой, о которой потом никто не спросит. Зачем? Стоит знать своего врага. Можно сказать, он проверял границы дозволенного в какой-то мере. Попутно мужчина рассматривал каждую деталь: стены, ковры, скульптуры в некоторых местах, двери в аудитории, стенды и постеры. У него никогда не было проблем с памятью, так что в нужной ситуации всегда пригодиться каждая мелочь. Неожиданно его прервали.       — Мистер Смит, мне нужно подлинное подтверждение ваших навыков, а не биография! — немного повысила голос женщина. — Я приняла Вас на должность преподавателя физики для того, чтобы Вы обучали студентов физике, а не рассказывали ненужные истории. Пусть я и не студентка, но мне не интересны эти россказни. Уверенна, в жизни у Вас ещё будет возможность проявить себя в творческой стезе. Но сейчас Вы — преподаватель в моём университете, так что, будьте любезны, ведите себя соответственно!       Ему повезло, что мисс Мориссон всё ещё шла на шаг впереди, не оглядываясь назад. Брови мужчины резко приподнялись, образовав на лбу морщинки, которые свидетельствовали о высшей степени удивления. Именно сейчас Джон Смит сидел где-то в глубине его души, пока Доктор отходил от шока. Конечно, он ожидал всякой реакции на весь тот несуразный бред, который он собирался нести о детстве, энциклопедиях для юных исследователей мира и зарождение любви к физике. Но столь бурное резкое замечание не на шутку удивило Таймлорда. Что ж, похоже, вести игру с этой особой будет более чем интересно. Но в то же время сложнее. Ему не удалось запудрить мозг этой женщине, а она в свою очередь вновь показала характер. Вот так-то, пускай каждый знает, что с ней не посидишь в кабинете после завершения рабочего дня с чашечкой чая и приятной беседой. Возможно, люди охарактеризовали такой тип начальства как «стерва».       — Да, конечно, прошу прощения, — спустя несколько секунд тихо и быстро пробормотал он.       Они продолжали идти, но начать разговор никто так и не осмеливался. Доктор старался не выходить из образа, поэтому со стороны могло показаться, что он какой-то скомканный. Кто знает, отыгрывает ли он роль или же действительно чувствует себя напуганным взволнованным новичком. Время от времени он бросал косые взгляды на новое начальство, усердно анализируя произошедшее и увиденное. Казалось, что она вполне обычный человек. Ничего такого прям сверх странного и необычного, что выдавало бы инопланетное происхождение, не было. Но шатен знал, что первое впечатление, зачастую, обманчивое. Он не мог утверждать, что эта особа — пришелец. Как и не мог опровергнуть это. Конечно, он не ожидал такого быстрого раскрытия дела с криком: «Ха! Ты точно пришелец! Вы делаете что-то незаконное! Я раскрыл Вашу аферу!». К тому же так было бы совсем не интересно. Поэтому Таймлорд старался наслаждаться каждой секундой, осознавая, что вновь возвращается на прежний путь интересных приключений, путешествий и, конечно же, опасностей.       — Я проведу Вас в общий зал. Вам предстоит познакомиться с коллегами и занять своё место. У меня нет времени на банальные объяснение Ваших обязанностей, так что предоставляю Вам заняться этим. В работе преподавателем нет ничего сложного! — неожиданно выдала она. И это говорит ректор медицинского университета?! — Постарайтесь втянуться как можно быстрее. Мы не терпим отстающих.       Каждое сказанное ею предложение звучало довольно лаконично. Но вот тон совсем не располагал к более близкому знакомству, нежели начальник и подчинённый. Да-да, те самые, где начальство представлено, как непостижимая вершина, а работник, как незначительная вещичка, которую легко можно заменить другой, если первая придёт в негодность. Такое отношение давало чётко понять, что никто не будет потакать какому-то умнику, предлагая привилегии и всякие другие приятные бонусы. Все здесь равны. Нужна работа — держись за неё. Никто не станет давать поблажек, никто не поможет, в случае чего. Будь ты хоть гением, но облажаться не имеешь права! Таких умников-зазнаек легко и быстро гнали отсюда пинками под зад. С одной стороны, это даже хорошо. Нет никаких «любимчиков», а другие преподаватели не чувствуют себя лучше или хуже. Но с другой стороны, такое отношение показывает, что сотрудники тут обесцениваются. У Доктора не было выбора. Эта работа — единственный шанс узнать всю подноготную.       Проговорив в голове последнюю фразу мисс Мориссон, шатен поспешил ускорить шаг, почти сравнявшись с ней. Она по-прежнему даже искоса не смотрела в его сторону, будто предпочитая не видеть. Её взгляд был чётко направлен вперёд так, чтобы даже не давать возможности новичку думать, будто на него могут обратить внимание. Наверное, эта барышня всегда так принимала новых гостей, пытаясь показаться грозной и строгой. Но Доктору это было даже на руку. Он свободно вертел головой во все стороны, запоминая каждую вывеску, каждый поворот, каждую дверь. Ему было, что рассматривать. Вполне возможно, устрой он тут пикник с живым огнём, мисс Мориссон и этого предпочла бы не заметить. Тем временем они уверенно и быстро приближались к двери с такой же обычной вывеской, как на других аудиториях, где внушительным шрифтом красовалось слово «Общественная зала».       Женщина уверено толкнула дверь рукой, и та со скрипом распахнулась. Не заходя дальше двух метров от выхода, мисс Мориссон остановилась и соизволила взглянуть на нового подопечного. Казалось, почти никто даже не заметил её появления. Лишь группка преподавателей с осторожностью взглянули в их сторону. Шатен осторожно вошёл внутрь, рассматривая каждую мелочь: от цвета стен до количества скрепок на файле у какого-то мужчины. Холодный стеклянный взгляд ректора только больше пугал и вводил в ступор. Люди, наверное, чувствуют себя очень неудобно и, возможно, даже ничтожно в подобной ситуации. Её глаза ещё раз пробежались по нелепому, глупенькому на вид, но довольно умному мистеру Смиту, прежде чем снова начать разговор.       — Располагайтесь, мистер Смит. Занимайте любое свободное место. Надеюсь, вы вольётесь в коллектив, — так же холодно сказала она и поспешила удалиться.       Он не стал оборачиваться. Какой в этом смысл? Раз эта женщина не посчитала достойным хотя бы взглянуть на него по пути сюда, значит, не захочет посмотреть и сейчас. И он был прав. Равномерное цоканье каблуков послышалось позади. Ей было всё равно. А Доктор не станет себя утруждать. Как-никак впереди ещё много работы. Он ещё раз окинул аудиторию взглядом. Довольно просторная комната была очень светлой. Большие окна проливали достаточно света, чтобы не пользоваться настольными лампами в разгар рабочего дня, и даже офисные жалюзи не препятствовали этому. Множество столов были расставлены буквой «U» с обеих сторон комнаты, что давало возможность пройти по центру. Каждый из них захламлён различными бумагами, которые то и дело переходили из рук в руки. И это ещё даже не учебный процесс! Шкафы с другими документами стояли по левую сторону от выхода, у самой стенки. Самая обычная аудитория для «сборища» преподавателей. Мужчина пытался рассмотреть каждого человека, пробегавшего мимо. Всё же ему с ними работать…       — Ох, привет! — в привычной манере жизнерадостно воскликнул он куда-то в пустоту. Это не было обращено кому-то конкретному, скорее, всей той толпе, что кучковалась здесь.       Но тёплого приёма не последовало. Никто даже не обратил внимание на нового преподавателя в этих кругах. Все беспрерывно продолжали дальше заниматься своими делами, упорно игнорирую мистера Смита. Да так, будто его приветствие — пустой звук! Словно они услышали гудок проезжающей мимо окон машины или пение какой-то птицы. В такой суматохе это звуки просто перестают быть значимыми. Или даже вообще слышными. Но незнакомый силуэт в дверном проёме должен же хоть как-то привлечь внимание, не так ли?! Похоже, того факта, что он вошёл сюда вместе с мисс Мориссон, уже было достаточно. Хотя, по правде говоря, его терзали сомнения, заметили ли её. Шатен не стал снова повторять глупую попытку знакомства. За три минуты никто даже не соизволил задержать взгляд на новичке, так что какие-либо попытки привлечь к себе внимание — напрасны.       Он незаметно, почти что прокрался вдоль стены к свободному столу. Место на углу заставлено шкафами с обеих сторон: длинным и огромным, располагающимся позади и маленьким, почти незначимым по левое плечо. Забился в самый угол, где никто и подавно не обратит внимание на стеснительного мистера Джона Смита. То, что нужно! Копаться в грязном белье. Обычно, это дело не терпит много заинтересованных свидетелей, так что никто не будет мешать ему рыскать в поисках подтверждённых странностей. Его рабочее место нисколько не отличалось от остальных: не очень широкий письменный стол, больше напоминающий парту, лоток для различных бумаг и простенький органайзер для мелкой канцелярии. Доктор и предположить не мог, что когда-нибудь ему придётся пользоваться подобными вещами, сидеть в аудитории и заполнять бумаги, как офисный сотрудник. Он хотел сбежать из квартиры на приключение, а пока, похоже, нарвался на ещё большую рутину. Единственным различием между его столом и захламлёнными местами коллег, собственно, и была захламлённость. У каждого из них, помимо рабочих вещичек, находилось несколько своих. Будь то чашка, мягенький мячик, фотография, тетради — не важно. Благодаря таким мелочам царила атмосфера уюта. Только вот Доктор совсем не был уверен, будет ли у него так же. По правде говоря, он даже не знал, есть ли у него подобные вещички, которые напоминали бы о доме. Только вряд ли деталь из ТАРДИС не вызвала бы подозрений, притащив бы он её. Так что нет. Такого по-земному домашнего уюта на работе у него быть не может.       Доктор осторожно присел на стул, который показался даже более чем удобным, учитывая, что для студентов такой роскоши не предусматривалось. Похоже, финансирование позволяет учебному заведению заманивать работников даже самыми банальными удобствами на рабочем месте. Он ещё раз рассмотрел предметы на столе, мысленно предполагая, что у него, Джона Смита, могло бы храниться в этих огромных органайзерах, особенно учитывая, что надолго задерживаться здесь не придётся. Ещё раз осмотрев каждого из коллег, он как-то неловко опустил руки на колени, будто сидел под кабинетом врача, ожидая приёма. Никто так и не соизволил обратить внимание на новенького, никто не подумал даже, что, возможно, он очень напуган и растерян. Но взрослые не должны показывать свой страх, не так ли? В любом случае, Доктор даже был рад, что может спокойно проанализировать происходящее, поэтому, не став терять времени, он обратил внимание на шкаф рядом. Судя по подписанным корешкам папок, ничего необычного в них не было. Правда, то, что внутри, может совсем отличаться от названия. Действительно, кто станет проверять папку с очень скучным названием, а значит, предположительно с таким же скучным содержанием. Хороший способ увести подозрения. Таймлорд должен узнать как можно больше, чтобы понять, чем на самом деле мог бы заниматься этот институт. Его руки уже смело потянулись к полке, заставленной различными бумагами и папками, как вдруг чей-то голос окликнул шатена.       — Простите… Мистер Смит? — неуверенно подала голос женщина.       — Оу, да, это я! — немного испуганный взгляд незнакомки сбивал с толку, что несколько удивило его. — Привет!       Перед ним стояла невысокая (чуть выше пяти футов) женщина не более сорока лет. Можно было назвать её типичной преподавательницей. Она больше казалась нелепым взрослым, который никак не может выйти из образа подростка. Те самые люди, которые хотят казаться молодыми и продвинутыми, но им это совсем не идёт. Странный образ. Но одежда довольно практичная, что сразу заметил Доктор. Удобные кеды, зауженные джинсы и блузка. Пожалуй, она так себе вписывалась под остальные элементы гардероба, говорила о том, что несмотря на ребёнка в душе, этой женщине приходится быть взрослой и хоть как-то соответствовать образу преподавателя. Короткие волосы чуть выше плеч подчёркивали тонкую шею, что делало незнакомку ещё стройнее. Весь образ завершали очки в аккуратной овальной оправе, которые частенько сползали ближе к кончику носа.       — Я Молли Курпет. Преподаватель медицинской этики, — она говорила не очень громко, будто опасаясь быть услышанной. — Я подумала, что Вам… Что мы… В общем, Вы новенький, а я могла бы помочь с чем-то, пожалуй…       Молли переступала с ноги на ногу, пытаясь побороть стеснение. Но получалось так себе. Бедные кончики листов бумаги, которые она всё время стремилась загнуть, тому подтверждение. Папка с бумагами, которую она мёртвой хваткой держала в руках, будто готова была слиться вместе с ней. От силы сжатия её костяшки побелели, так что Доктор поспешил хоть немного разрядить обстановку своим привычным дружелюбием.       — Да, конечно! Очень приятно! — он поспешил встать с места и пожать руку новой знакомой, при этом широко улыбаясь, предрасполагая к дружелюбию. — Я Джон Смит. Преподаватель физики.       Слегка улыбаясь, Молли протянула руку в ответ. Хороший настрой Доктора немного помог её почувствовать себя более комфортно. Но улыбка пропала так же быстро, как только он представился преподавателем физики. Судя по её лицу, выглядело всё так, будто внезапно из его глаз начали сыпаться искры, а из лба расти демонические рожки. Затем она свела брови, после чего мужчину окутало замешательство. Он уже было раскрыл рот, чтобы спросить, в чём причина, но его опередили.       — Значит, Вы тоже незначимы?! — странно, но в её голосе было что-то похожее на восторг. Будто ребёнок, который нашёл давно утерянную игрушку.       — Прости, что? — шатен нахмурил брови, не совсем понимая, о чем идёт речь. Да и сама фраза заставляла задуматься. — Что значит незначимый?       — Ох, да, простите, Вы ведь новенький. Мне следовало объяснить, — она аккуратно присела за стул соседнего стола, будто готовилась рассказать многовековую историю. — У нас в коллективе… Как бы сказать… Что-то вроде феодальной системы. Только вот, если с верхушкой, властью, всё понятно, то вот в этом месте твориться полная неразбериха, — Молли нахмурила брови, словно пыталась разгадать сложную загадку. — Почему-то наш коллектив разделился словно на баронов и рыцарей. Только вот все мы должны иметь равные права, все преподаватели, не так ли? Но такие предметы, как анатомия, гистология и ряд других важных для изучения, в нашем заведении ценятся больше, чем физика, этика, история, язык, философия и перечень других…       — Но это ведь несправедливо! — не выдержал он. В Джоне Смите появилось что-то от Доктора. Страсть к справедливости. Ну и пусть!       — Увы, но таков режим. Ничего с этим нельзя поделать. Просто приходиться смириться… — Молли грустно улыбнулась, уткнувшись в папку с бумагами.       — Это они ещё не знакомы со мной, — тихо сквозь зубы прошипел мужчина. — Но почему вы не боретесь с этим?!       — Ах, Вы, наверное, шутите, — прыснула женщина, неловко отводя упавшую прядь волос за ухо. — Бросьте, даже студенты считают мой предмет ненужным. Не все, конечно, но некоторые из них выражают крайнюю степень… недовольства, пожалуй. Да и что я могу? Лучше сидеть и помалкивать, нежели нарываться на проблемы…       Шатен уже хотел было что-то ответить, но неожиданный хлопок дверью заставил всех обернуться в сторону шума. В аудиторию зашёл мужчина довольно угрюмый на вид, словно кто-то рассказал ему об экономическом кризисе. Никто особо не удивился столь необычному появлению этого незнакомого Доктору человека, из чего можно было сделать вывод, что эта недовольная особь — коллега. Он вышел в средину комнаты с довольно гордым видом. Неужели сама Елизавета II решила оповестить его о «кризисе» из-за которого могло бы быть столь ужасное настроение? Он что-то невнятно прохрипел, а затем, прочистив горло, повторил:       — Мисс Мориссон попросила оповестить всех о собрании в лекционной аудитории на третьем этаже в правом крыле для обсуждения важных вопросов, — строго пробормотал он, а затем слился с толпой, будто и не говорил ничего.       Никто не стал задавать вопросов, будто система в институте уже настолько отработана и приближена к несуществующему идеалу, что даже ни у кого не возникло вопросов, что значит «важных». Преподаватели быстро завершили свои дела или остановили их на каком-то этапе, некоторые взяли блокнот с ручкой и двинулись к выходу. Доктор последовал бы их примеру, только вот ручки с листка бумаги у него не было. Да и зачем? У Таймлордов память развита куда лучше человеческой. Он ринулся за остальными, не желая как-то выделяться из толпы.       — Ты слышала, Курпет, важные! — подал голос один из мужчин, проходя мимо Молли и Джона. Его напыщенный тон раздражал не меньше смазливой мордашки. — Тебе просто нечего делать на этом собрании, можешь не утруждаться!       — Очень остроумно, — тихо произнесла Молли, опустив голову.       Пускай Джон Смит, возможно, не столь храбрый, как Доктор, но не лишен воспитания, как этот придурок. На его глазах какой-то идиот позволил себе оскорбить даму, а это уже просто свинство! Бедняжка совсем не возражала, спокойно восприняв насмешку. Пожалуй, у Таймлорда возникли сомнения, что он попал в преподавательский коллектив. Это больше напоминает каких-то школьников, которые так и ждут момента, чтобы подшутить над кем-то.       — Прошу прощения, — не выдержал он, — но Вам не кажется, что вы ведёте себя отвратительно и грубо? Особенно по отношению к даме.       Доктор подошёл ближе к мужчине, в попытке казаться более серьёзным и грозным. Учитывая, что он был чуть выше обидчика, такой приём вполне позволял хоть на какое-то время добиться желаемого эффекта. Кажется, незнакомец совсем не ожидал ответа на позволенное себе оскорбление. В его глазах промелькнуло что-то схожее на страх, но всего лишь на мгновенье. Как только за спиной послышались другие голоса, поддерживающие язвительную фразочку, он сразу обрёл уверенность. Явно не хотел упасть в грязь лицом перед коллегами.       — Ты тут новенький, — насмехаясь, сказал мужчина. — Заруби себе на носу, парень, здесь мы можем говорить всё, чего душа пожелает и так, как пожелает. Тебе следует быть осторожнее, если не хочешь записаться в ряды неудачников, как она. Не дерзи мне больше! — он не стал дожидаться ответа, словно опасаясь снова быть пристыженным, и быстро покинул аудиторию с остальными.       — Спасибо Вам… — негромко произнесла Молли, как только коллеги покинули аудиторию. — Но Вам не следовало этого делать. Он действительно прав… Стоит помалкивать.       Женщина быстро схватила оставленные на столе блокнот и ручку и вышла из комнаты, давая возможность Доктору обдумать произошедшее. Правда, думать долго не пришлось. Ох, теперь он точно знал, что не ошибся с выбором «подозрительного объекта». Как минимум, в этом учебном заведении присутствовала дискриминация, чего он просто не может оставить незамеченным. Уж если и окажется, что он ошибся, подозревая пришельцев в странности этого института, так точно не ошибся в том, что это месте не такое прекрасное, как кажется.