Я переверну этот мир

Чёрное платье, обрамленное кружевными узорами, чем-то неустанно напоминало часовщице правительницу лютов. Насколько Луне известно по описаниям в книге, именно такую одежду носила королева. Не только платье, но и скрывавшая ужасный шрам вуаль были абсолютно чёрными, что, несомненно, подходило для Чёрной Королевы. Лёгкая ткань платья мягко легла на нежную кожу Феникс, словно покрывшись волнами сказочного Чёрного озера, что располагалось совсем близко к замку Чернолюту. Само платье было сшито специально для девушки лучшими мастерами Нортона Огнева, так ответственно подошедшего к слежке за Василисой. Иногда Луне даже казалось, что никакой вражды между ними и нет, а часовщик просто решил нанять её с Ляхтичем, как телохранителей для своей любимой доченьки. Что, конечно, не могло быть правдой. Но, всё же, он так печется о Василисе, что не думать об этом было бы невозможно. Из окна подул лёгкий ветерок, отвлекая девушку от столь навязчивых мыслей. Луна взглянула на клонившееся к горизонту солнце, и тут же прежние раздумия пропали где-то в глубине сознания. А голова заполнились лишь мыслями о приглашении Чёрной Королевы на вечернюю встречу. Специально для того, чтобы незаметно перемахнуть через границу Белого замка и Чернолюта, она позвала Тома, любезно согласившегося помочь. Он даже пообещал прикрыть её перед Белкой, если понадобиться. А кроме того, вернулся Маар. Сказал, что Чёрная Королева «попросила» его провести Феникс от границы до самой комнаты. А значит, только Марк останется здесь, чтобы позже проследить за похождениями весёлой компании Василисы. Конечно, Луна уже предупредила парня о том, что та будет вместе с Фэшем учиться летать в его часолисте. Уж больно ей хотелось посмотреть на расстроенную мордашку Огневой после того, как она узнает, что Марк всё видел. Однако часовщицу очень раздражал тот факт, что все вдруг так заинтересовались ей. Луна даже иногда ненароком начинала сомневаться в том, что главная героиня этой истории действительно Василиса. Да и без того, всё, что происходило сейчас с девушкой, было слишком удивительным. Подумать только, она, обычная девчонка с Осталы, — в последнее время это название стало настолько привычным, что использовать какое-то другое Луна уже не могла, — попала в удивительный мир часодейной магии, где, лишь пожелав что-то, ты можешь это в ту же секунду получить. А ведь ещё совсем недавно это было просто фантазией неизвестного писателя, сказкой, не имеющей никакое логическое объяснение. От мыслей отвлек лёгкий звон золотого браслета на руке. Кажется, кто-то написал письмо. Мысленно сжимая кулачки на удачу, девушка вызвала часовую стрелу и начертила в воздухе горящий ярким огнём круг. Словно из пустоты выплыл вперёд часолист. Луна тут же открыла его, всё ещё надеясь, что письмо не от Нортона, что вновь просил об отчёте. Конечно, соревнования уже прошли, почему бы не написать? Но вот распахнулась страница с письмом, уже наполовину вылетевшим наружу, и на глаза сразу бросается ненавистная надпись «От Нортона Огнева». Кроме того, письмо было крайне занятное, но от того не менее глупое. Казалось, Огнев не мог написать такие строки. Телеграмма, посланная этим и без того странным человеком, содержала всего пару строк. Составлялась она явно человеком грамотным, обученным писать такие письма, не задумываясь над этим слишком долго. Но это не давало ни малейшего понятия, писал ли Нортон столь чудное послание своей маленькой марионетке. Да, сейчас Луна, как и многие другие, действительно была лишь его глупой марионеткой, не имевшей возможности, что-либо сделать с этой не очень приятной истиной. Девушка, озираясь на все еще запертую дверь, выдохнула и начала более внимательно вглядываться в письмо. Оно гласило: «Здравствуй, Феникс. Надеюсь, ты достаточно отдохнула после соревнований, что, бесспорно, тебя очень утомили…» И уже здесь можно было бы насторожиться. Такой хладнокровный человек, как Нортон, не прокололся бы в своей злости так явно. А уж в письме, где можно врать и краснеть сколько угодно, никто и не заметит, тем более.  — Они, бесспорно, тебя утомили, — как бы подражая Нортону, Луна сделала свой голос грубее. — Вот же старик, чтоб тебя! Но читать Феникс не перестала: «…Теперь ты, надеюсь, готова приступить к выполнению моих поручений. От Маркуса я узнал», — здесь, Луна могла поспорить, Огнев недовольно проворчал, что мог бы узнать он это и от самой дочери Феникс, если бы та ему сообщила такие немало важные подробности.» — Что ты должна вскоре встретиться с Черной Королевой. Так вот хотел бы я, чтобы ты послушалась в этот раз меня и…» И снова такая же глупая промашка. Бессмысленная погоня за безграничным всевластием? Беспрекословное подчинение может быть, лишь если человек действительно верит, что на самом деле он свободен в своих действиях и мыслях. Нортон просто не мог так явно выставить Луну в своей полной власти. Не может же он считать ее такой дурой! Девушка уже порядком разозлилась за такое надменное отношение. Похоже, Нортон не потрудился даже прочитать свое письмо перед тем, как отправить. А писал явно после разговора с ее родителями — наверняка Нелли так сильно заволновалась, что Луна будет заниматься столь ненужными делами, и высказала свои опасения Огневу. Видно, не в очень лестной форме. Усмехнувшись своим же мыслям, девушка вновь припала взглядом к злополучной телеграмме: «…и заранее продумала все слова, сказанные в будущем моей милой матушке, » — последние слова были жирно перечеркнуты, но разобрать написанное всё же удалось. — Черной Королеве. Разумеется, все фразы, что ты придумаешь, нужно будет обговорить со мной. И мы вместе уже решим, что ты говорить будешь, а что — нет. Но, если время не будет позволять, ты, конечно, можешь воспользоваться тем списком, что будет в конце моего письма. Я не настаиваю, все по твоему желанию. Удачи на встрече с Королевой!..» Далее был приложен список фраз, продуманный, бесспорно, самим Нортоном.  — Черта с два! Писал точно Огнев. Этот напыщенный… — девушка резко выдохнула, осознавая, что Том за дверью мог слышать ее страдания, причем весьма разборчиво. Дальше она говорила уже тише. — Да, он продумал все: прислал письмо именно в тот момент, когда времени на размышления уже точно нет. Хотя, время бы ничего мне не дало, как будто он хотел раздумывать над моим вариантом фраз. Не-ет, Огнев ни за что бы мне даже на письмо не ответил! Внезапно раздался настойчивый стук по деревянной раме. Девушка от неожиданности дернулась, оборачиваясь, и раздражённо глянула на дребезжащую ручку. За дверью стоял Том, не иначе. Только он мог так нагло себя вести.  — Луна, нам пора выходить, если ты не хочешь опоздать, конечно, — словно в подтверждение догадок Луны, раздался голос фира. Феникс быстро влезла в такие же, как и платье, чёрные туфли и вышла в гостиную. В нос ударил резкий запах противного масла. Видно, Маар снова занимался починкой очередных часодейных вещиц с часовых дел мастером — дедом. Так пахли масла, что часто использовались для смазки часов в музыкальной школе, в которую ходила Феникс. Когда проводились такие работы, учеников разрешалось отпустить, что и делала большая часть преподавателей. Но, конечно, Раиса Михайловна ни за что не позволила пропустить им хоть один урок. Так что девушке приходилось иногда нюхать эти самые масла, что было не очень приятно. Совсем рядом стоял Том, столь нагло побеспокоивший ее покой. Его самодовольный взгляд не сошел с глаз, даже когда дверь, внезапно распахнувшаяся перед носом парня, чуть не ударила по лицу. Хотя, признаться, Луна очень сожалеет, что этого все-таки не произошло. Девушка, подумав об этом, усмехнулась, но через мгновение ее лицо вдруг снова стало непроницаемым, а взгляд холодным и каким-то пустым.  — Пошли, — голос был оставался немного хриплым после бессонной ночи, и девушке пришлось откашляться, чтобы говорить стало легче. На ветке за дверью, опираясь одной ногой о ствол дерева, уже стоял Маар Бронер. Увидев выходящуб из домика девушку, парень тут же повернул голову, оттолкнулся и быстрым шагом двинулся к часовщице. Крылья троих почти одновременно распахнулись, являя миру свою красоту, и все они взлетели вверх. Три фигуры, столь разные и донельзя схожие, встали вровень друг другу и направились в одно и то же место. У каждого были свои намерения и цели, но всё трое были теперь объединены одним делом. Крылья часовщиков, почти одновременно распахиваясь и вновь складываясь вместе. В ушах тут же зашумел порыв ветра, глаза защипало от непрошенных слез. Девушка зажмурилась, но лишь на мгновенье. Внизу завиднелись летающие туда-сюда феи и фиры. Троица поднялась ещё выше, скрываясь от зорких глаз жителей Чародола в облаках. Ветер тут же обдал открытые плечи часовщицы жгучей прохладой. Сквозь облака изредка проглядывались уже надоевшие тропинки с проходящими по ним ящерицами, редкие домики фей, почему-то не живущих с остальными на ветвях деревьев. Все это казалось уже до чертиков привычным, но одновременно с тем ещё до конца не изведанным. А от того все больше хотелось узнать этот мир лучше, любопытство переполняло Феникс с каждым днем все больше и больше. Луна стала в последнее время частенько забывать о том, что скоро произойдёт. Часовой круг лишь малая частица этой большой и опасной игры. Но мысли все равно невольно отвлекшись на какие-то мелкие глупые радости этого мира: красивые виды, празднества, соревнования, даже простые разговоры с новыми знакомыми. А ведь это совершенно не важно. Время за эти дни словно летело с огромной скоростью, не давая времени на хотя бы на малейшую передышку. А возможно так просто казалось Луне. Очередной просвет открыл вид на скалу посреди озера. Русалочья тропа? Ах, да. Как сказал Том, любезно согласившийся помочь, дорога через озеро русалок — днем самая безопасная. Здесь проходят посвящения лишь поздним вечером и тёмной ночью. Сейчас никто сюда и не прилетит. Только так Белая Королева их не заметит. Впереди показались цветки-старочасы, полем выстланные на сотни метров вперёд. Вновь девушка, засмотревшись на эту красоту, забыла обо всем. Словно сквозь толстый слой ваты до ушей донеслись неясные звуки.  — Луна! Девушка дёрнулась от испуга, обернулась и вопросительного посмотрела на парня.  — Задумалась что-ли? Ладно, проехали, скоро расходиться будем. Луна недовольно сжала губы, в порыве ярости пытаясь не ляпнуть чего-нибудь лишнего. Чтобы успокоиться, Феникс повернула голову обратно, вновь начав разглядывать путь впереди. Вдали завиднелся деревянный мост и река Хрусталенька, служащая границей двух ныне враждующих народов: фей и лютов. И вражду эту можно было почувствовать даже сейчас, находясь рядом с воспитаниками правительницу этих королевств: Томом и Мааром. Напряжение словно витало в воздухе, не улетая с ветром, но всё же чуть спадая ненадолго. Они будто два заклятых врага, ненавидящих друг друга больше, чем сами королевы. Мальчишки кидали друг на друга сверлящие взгляды, иногда начинали порывисто дышать, но быстро успокаивались. Столь ярую ненависть было сложно понять, не побывав в их шкуре, но что-то Луне всё же подсказывало, что в это всё лучше не лезть. В любом случае, их уже не переубедить. За мыслями Феникс и не заметила, как оказалась с двумя фирами на самой границе двух замков — ровно на середине Хрусталеньки. Том прямо в воздухе отвесил низкий поклон, всё ещё, прищурившись, глядя на Бронера, и стрелой полетел обратно, к Белому замку. Дальше летели только Луна и Маар. Тома бы явно не встретили радушно в Чёрном замке. Утопили б в озере, да и ладно. Никто уже давно не задумывался о нормальном перемирии. Приземлившись у входа в замок, девушка посмотрела на Маара. Он, все ещё не проронив ни слова, поправлял одежду. В книге он вёл себя иначе и это… Странно. Массивные двери распахнулись, издавая противный гул. Часовщики зашли внутрь, девушка тут же начала оглядываться в попытках разглядеть какие-нибудь важные детали. Повсюду сновали вечные толпы клокеров — роботов, столь схожих с людьми. Гремя металлическими подошвами, один из слуг резво прошёл мимо очередной проезжающей тележки. Два клокера чуть не столкнулись, металлические детали тут же с грохотом упали на пол, привлекая внимание всех, кто находился в коридоре. Быстро зацепив тонкими железными пальцами небольшую горсть деталек и сложив все обратно на поднос, клокер побежал встречать гостей. И вот, с большим шумом остановившись перед Луной, он низко, со скрипом поклонился. Девушка увлечённо уставилась на металлическое тело клокера. Шестерёнки, сверкающие, словно золото, чётко и быстро вертелись, завораживая взгляд. Клокер, глядя на Феникс, заговорил своим холодным металлическим голосом.  — Здравствуйте, как вам дорога? — голос смягчился, когда слуга Чёрной Королевы начал бросать любезности. Но, встретив строгий — что было так же непривычно для поведения Маара — взгляд Бронера, тот осекся. А часовщик все не унимался, тихо зашипел, зло зыркая на клокера, который в свою очередь опустил взгляд и тихо проскрипел:  — Прошу за мной. Ведя за собой часовщиков, слуга пошел по коридору вперёд. Пару раз в дороге он все же пытался начать разговор. Задавал надоедливый вопросы: «Как вам Чародол?», «Вам понравился Чернолют?». Но Маар каждый раз лишь присекал такие выходки, шикая на клокера.  — Вот комната Чёрной Королевы. Уверен, она вас уже заждалась! Вновь поклонившись, он развернулся и быстро ушёл, громко стуча по полу своими металлическими ступнями. За столом величественно восседала женщина в черном кружевном платье. Такая же чёрная, но всё же чем-то отличающаяся от него шляпка. Маленькая и аккуратная. По краю шла вереница крохотных неживых цветков. На лицо ее падала еле заметная, полупрозрачная вуаль, но некоторые черты лица все же проглядывались сквозь ткань. Особенно ярко виднелся ужасающий шрам на пол лица. Он был, пожалуй, единственным, что отличало Нерейву от всех лютов. Шрам, словно трещина на фарфоровой кукле, глубоко рассекал кожу на две половины. Однако ужасающе выглядел не только. Ледяной взгляд королевы будто прожигал насквозь, убеждая в ту же секунду сорваться с места и убежать далеко-далеко, так, чтобы ни одна живая душа никогда не смогла бы найти. Но все же, какая-то настойчивая уверенность внутри заставляла стоять неподвижно, изучающе смотреть на черную вуаль, длинные перчатки, платье и этот ужасный шрам на лице. Хотя было в нем и что-то по-своему прекрасное, неповторимое и завораживающее. То, что позволяло и дальше неотрывно смотреть на него, не двигаясь с места.  — Присаживайся, что стоишь, — Чёрная Королева кивнула на стул напротив, приглашая к столу. Издалека платье казалось одной тканью. И, лишь приблизившись, девушка заметила поверх гладкой чёрной ткани ещё одну. Полупрозрачные узорчатые кружева, волнами скатывающиеся по складкам платья, ещё больше дополняли образ Чёрной Королевы. Правительница тёмных фей выглядела очень величественно и грациозно. Но мысли вновь и вновь возвращались к ужасному шраму на лице.  — Чаю? Девушка мимолетно кивнула, наверняка, даже не поняв смысл вопроса. Голова была забита кучей навязчивым мыслей, догадок. Приглашение Нерейвы казалось совершенно бессмысленным. Но все же, решительность в глазах королевы отбивала это предположение. Однако было что-то ещё в чёрных глазах женщины, будто она все ещё сомневалась в своем решении. Зачем-то тянула время и не говорила причину приглашения. Звякнула осторожно крышка узорчатого чайника, задымил в чашке чай. Королева, неожиданно для Луны, сама вдруг начала разливать горячий напиток. Клокер, дернувшись в сторону сервированного, наверняка им же, стола, так и застыл в совершенно неудобной для человека позе. Позже, чуть заскрипев, снова встал в исходное положение, бездушно глядя на гостью. Наверняка, обычно подобным занимаются именно они — слуги Нерейвы. Руки чёрной королевы мелко дрожали, то-ли от нервов, то-ли от прожитых лет. Чёрные, столь же кружевные, что и платье, перчатки опасно скользили по начищеному форфору сервиза. Казалось, ещё чуть-чуть и чайник точно выпадет из рук правительницы и разобьется вдребезги. Протянутая чашка дрожала в руках Королевы уже менее явно, чем чайник. Возможно, было то от легкого веса, а возможно и от того, что волнение уже поутихло. Хотя второе казалось сущим бредом, когда вспоминаешь, кто эта, весьма странная, дама в черном платье и таких же черных перчатках. Девушка взяла чашку в необыкновенно ледяные руки. Кончики пальцев действительно охватил озноб, острое чувство холода и страха, который, как казалось Луне, мог быть только в голове. А кроме того, тишина, казавшаяся уже слишком пустой, все не прекращала нагонять одновременно ужас и любопытство на разум Феникс. Но именно в тот момент, когда Луна, поддавшись минутной храбрости, решила все же, с чего следует начать разговор, молчание прервала Нерейва.  — Луна Феникс. Дочь Рэта и Нелли. Часовщица с высшей степенью, которой открываются все пути — в один миг, стоит ей лишь ступить на заветную землю Эфлары, — Черная Королева начала издалека, словно подготавливая ничего не понимающую девушку к чему-то более стоящему. — Девочка, едва оказавшись в совершенно незнакомом ей прежде мире, по счастливой случайности заручается поддержкой очень влиятельных часовщиков, — голос стал тише, слова стали похожими на бормотание. — Хотя самой ей лучше бежать обратно, на Осталу, где другой часовщик, намного более важный и сильный, ее не достанет. Луна настороженно прислушалась, отгоняя другие мысли прочь. Все же это было наиболее интересным. Но Королева, видно, это заметила, хмыкнула и затараторила дальше:  — Но это не важно. Девчонка проходит посвящение, становясь самой-самой хорошенькой из всех юных часовщиков — ну, это она так считает, — Королева остановилась, давая передышку и себе, и Луне. — Я не слишком быстро говорю? — потом, получив лишь покачивание головы в разные стороны в ответ, продолжила. — Тут же появляются друзья, знакомые, даже поклонники, как я вижу. Феникс все так же сидела на стуле, облакачиваясь о высокую спинку. Потупив взгляд, она не могла даже поднять глаза на собеседницу. Голова болела, недопонимание не заставляло себя ждать. Глаза бы уже закрылись под тяжестью век, если б не сквозившие внутри гордость и любопытство.  — Я не понимаю, к чему вы клонете, — все же решилась заговорить Луна. В горле пересохло, отчего это давалось немного трудно.  — Не перебивай, — голос Королевы был строгий, но в то же время довольно мягкий. Спустя несколько секунд Нерейва вновь продолжила. — Эфлара, Чародол, Чернолют, Лунный лес, Лазорь — не слишком много новых слов? Я не понимаю одного: как ты до сих пор не убежала, а? Ведь ты такая же, как младшая Огнева, ничем не отличаешься. Луна опустила глаза, чувствуя отчего-то жуткий стыд. Будто бы она действительно виновата в том, что осталась на Эфларе. Но почему нет? Девушка подняла голову, две часовщицы встретились взглядами  — А куда мне уходить? Женщина задумчиво посмотрела в глаза девушки, задерживая свой взгляд на проблески решимости в ее глазах. Луна точно знала чего хочет, и была уверена в своём решении, чего нельзя было сказать о самой королеве. «Стоит ли отдавать ей ключ?» — лишь этот вопрос крутился в голове часовщицы. Ни о чем более думать она не могла и не смела. Сомнения прокрались в ее голову, заполняя собой сознание, словно вода, растекающаяся по побережью. Девушка слишком сильно напоминала Василису — дочь семьи Огневых — такая же безголовая, но чересчур уверенная в себе. Эта самовлбьленность, самозабвенность просто не позволяла королеве вручить столь ценный артефакт, от которого зависит судьба целого мира ей. Дочери Нелли. Нелли Феникс.  — Куда? Разве у тебя нет семьи или родных? — Нерейва подняла взгляд, поправляя подол чёрного кружевного платья, отмечая наряд Луны схожим своему. «Так стараешься понравится… Истинная наследница рода Феникс!» — последний факт был отмечен Нерейвой крайне пренебрежительно, но всё же с неким довольством. Девушка не отвечала, но этого и не требовалось: ее взгляд, полный злобы и пренебрежения, говорил сам за себя. Темная Королева вздохнула, прикрывая устало веки. Густые ресницы сомкнулись на секунду, но тут же распахнулись вновь. Луна подняла взгляд, ее бледно-голубые глаза, подобно двум глубоким каплям росы, блестели так ярко, что усомниться в уверенности девушки было бы самым глупым поступком. Они горели ярким пламенем, которое не способно потушить ничто в этом мире, пока обладатель этого огня не достигнет своих целей. Пылали таким самолюбием, которое и Королеве не под силу. «Это девчонка! Уверена, у нее большие планы на этот мир, и она достигнет их, во что бы-то ни стало!» — Нерейва стряхнула пыль с платья, не отводя взгляд от новой обладательницы Черноключа.  — Следуй за мной, — голос королевы был властным, грубым, но в тоже время мягким и донельзя спокойным. Луна, как неживая кукла-марионетка, последовала вслед за королевой лютов. Ноги будто сами тащили ее по-пятам королевы, только что поднявшейся со стула и величественно шествующей к двери. Лишь только обе часовщицы вышли в коридор, рядом тут же возник клокер. Но Нерейва лишь безразлично махнула рукой, отправляя того обратно к картинкам у стены, где тот ещё минуту назад сметал накопившуюся пыль. Луна лишь безмолвно следовала за повелительницей лютов, изредка оглядываясь по сторонам. Вечные картины, канделябры и золотые украшения на стенах казались теперь слишком привычными и такими обычными для этого мира, что удивляться уже было нечему. А королева, не обращая внимания на свою спутницу, словно не с ней она шла этот коридор, лишь молчала. Сейчас ее мысли были заняты другим. Самый таинственный из всех семи ключей «Черноключ», несущий смерть любому, кто возьмёт его, теперь получит нового хозяина. Это рушит все планы, продуманные за десятки лет. Маар, что был подготовлен для того, чтобы только получить этот ключ и умереть, теперь останется и дальше жить в её замке своей размеренной жизнью. Василиса… А что с ней? Теперь весь удар возьмёт на себя эта среброволосая девчонка. Неожиданно, женщина резко остановилась посреди очередного попавшегося на пути зала, и Луна замерла вместе с ней. Девушка огляделась, бездумно рассматривая светлые стены, обрамленное узором цветов, что так не подходил этой грозной королеве, медные подсвечники, стоящие на небольших столиках. Ненейва же стояла абсолютно неподвижно и, казалось, смотрела в пустоту.  — Спрошу сразу… — женщина замолкла, тяжело вздыхая. Заговорила вновь она лишь через долгие секунды, длившиеся, казалось, вечность. — Луна Феникс, готова ли ты взять на себя ответственность и стать обладательницей… Черноключа? — королева говорила спокойно, всеми силами пытаясь скрыть волнение. Глаза ее прыгали из стороны в сторону, подобно двум кроликам, играющим подле голодного волка, а руки неистово дрожали, что не могло уйти от взгляда Луны, намерения которой были более чем серьёзны. — Надеюсь, ты знаешь, что ключ этот самый непредсказуемый, и по многим данным можно утверждать, что, взяв его себе, ты потеряешь жизнь. Зрачки Феникс тут же расширились от удивления, она удивлённо уставилась на королеву. Тело напряглась от волнения, все мысли тут же пропали из головы. Сердце учащенно забилось, а в висках запульсировало. Новые проблемы? Нет, ей это не нужно. Точно не нужно! Взять этот ключ означает лишь умереть ради спасения Эфлары. Нет! Но язык, не подчиняясь желаниям самой Луны, тут же, заплетаясь, выплюнул согласие.  — Да… Вся уверенность пропала, девушка лишь нервно сминала ткань платья. Руки дрожали, сердце билось, в глазах в миг потемнело. В ответ она получила удовлетворительный кивок. Распахнулись дверь и перед двумя часовщица и предстала маленькая комната, заполненная, казалось совершенно бессмысленными вещицами. В отличие от всего замка здесь было безумно тускло и темно. Маленькие размеры и простота помещения ещё больше отличала его от всего, что Луна видела в коридорах и комнатах Чернолюта. Королева вошла внутрь, тут же пропадая в темноте. Через минуту ожидания Нерейва предстала перед среброволосой с небольшой шкатулкой в руках. Узоры, украшающие её со всех сторон, не поддавались пониманию Феникс. Разобрать ничего она не могла. То-ли от волнения, сжирающего её изнутри, то-ли от ещё совсем малых познаний в часовом мире. Это было не так важно сейчас. Все, что волновало Феникс — содержимое этой шкатулки. Черноключ… Такой желанный и до безумия опасный. И вот он перед ней, в распахнутой шкатулке, с горящими в лезвии камнями. Рука, дрожа, поднялась в воздух, потянулась вперёд, лишь пальцами касаясь кинжала. Указательный и средний, еле задевая, прошлись по лезвию.  — Теперь он твой. Надеюсь, ты воспользуешься им с умом. Через мгновение ключ уже лежал в руках ключницы, привлекая её внимание, заставляя девушку лишь безмолвно глядеть на него, забыв обо всем на свете. Она точно сошла с ума, раз согласилась на это сама. Что подумают остальные? Это важно, безумно важно!