Соглашайтесь, Джонни.

Жажда, неописуемая и неутолимая жажда сейчас мучила Джонатана. С тех пор как его выловили из реки и привезли монастырь прошло три дня. Все это время он не мог заглушить ее, сколько бы воды не выпил она не прекращалась, становилось, только хуже. Его кожа иссохла, чёрные вены просвечивались сквозь белую, как снег кожу. Монахини боялись заходить в комнату, в которой держали его. Воду и еду передавали через специальное отверстие в двери, называли нечистым. Джон не спал и не ел, ему это было не нужно. Он знал, что превращается в чудовище. Забившись в угол комнаты, который не доставали солнечные лучи, Джонатан услышал приближающие шаги. Дверь распахнулась и в помещение зашли две женщины. Он слышал их сердцебиение и кровь гоняющую по телу. Одна из них была ужасна напугана и мужчина ее прекрасно понимал. Монахини сели за столом, положив перед собой написанный им отчет о том, что произошло с ним в замке Дракулы. — Здравствуйте, Джонатан. Как вы себя чувствуете? — поинтересовалась одна из женщин. — Мертвым? — ответил он. — Не язвите, мы здесь, чтобы помочь вам. — Вы ведь знаете, что меня уже не спасти. — Может не ваше тело, но душу. Ее всегда можно спасти. — Думаю вы ошибаетесь. Я становлюсь монстром. Таким, как Дракула. — Дракула был монстром задолго до того, как стал созданием ночи. Важны только ваши поступки, именно они определяют кто вы есть. — Но эта жажда, я не уверен, что смогу жить с ней и не стать тем, что удерживал Дракула в тех сундуках. — Если вы, Джон, примите правильное решение, то вам и не придётся. Наконец до него дошло то, о чем говорила Монахиня. Самоубийство. Она предлагала ему убить себя. Это считалось грехом и после такого дорога в рай ему не светила. Но если расценивать это, как жертву, чтобы в будущем никому не навредить, то это обретало смысл. — Сколько у меня времени, чтобы принять решение? — задал вопрос мужчина. Он так старался выжить. Боролся за свою жизнь изо всех сил, смог выбраться из плена Дракулы и все это было зря? Джон хотел жить, хотел так сильно, что после укуса сохранил свой рассудок, единственный из наверное сотен, а может и тысяч укушенных. — До рассвета. Надеюсь вы поступите правильно. Закончив разговор, монахини поднялись со стульев и покинули комнату, заперев ее на затвор. Стоило солнцу зайти за горизонт, как тишину пронзил волчий вой. Джонатан подскочил к окну, пытаясь что-нибудь рассмотреть, но ничего не увидел. Через какое-то время снова стало тихо и он вернулся за стол. Время все шло, а он не мог принять решение. Джон не хотел становится убийцей, но он через столько прошёл не для того, чтобы добровольно выйти на солнечный свет. Мужчина упёрся лицом в сложенные на столе руке и бессильно застонал. В окно постучали и он испугавшись подскочил на месте. Джонатан поднялся и прошёл в окну, открывая его дверцы. Вдруг прямо перед ним появилось лицо. — Здравствуй, Джонни. Хорошо же ты спрятался, но все же недостаточно, — улыбался Граф. — Что вам от меня нужно, зачем вы здесь, — Джонатан был парализован от страха. — Вы и так отняли у меня все вплоть до самой жизни. — Я уже говорил вам, нужно было слушать внимательнее. Вы моя лучшая невеста и я пришёл забрать вас с собой. Вам нужно лишь пригласить меня войти. — Нет, ни за что. Вы чудовище. Монстр. Убийца, — кричал Джон. — Только представь, что я могу тебе дать. Вечная жизнь, полная удовольствия. Мы вместе увидим мир, посетим каждый уголок земли. Разве ты не жаждешь этого? Слова Дракулы били в самое сердце. Это было то, о чем так мечтал Джон с момента заточения в замке. О свободе, опьяняющей и кружащей голову свободе. Граф видел его насквозь. — Соглашайтесь, Джонни. Всего одно слово и весь мир будет у ваших ног. — Войдите, — тихо приглашает его мужчина и из его глаз льются слёзы. Дракула влезает через окно и приближается к Джонатану. Его руки стирают дорожки слез с его щёк и нежно поглаживают их. — Джонни, мой голубоглазый Джонни, ты принял правильное решение, — Граф целует мужчину. Проходится языком по его сухим губам, увлажняя их и углубляет поцелуй. Прижимает лучшую и теперь единственную невесту к себе за талию. Дверь вдруг распахивается с оглушающим звуком и в комнату вбегает Монахиня, которую Джонатан так напугал утром. Она видит Графа и закричав пытается сбежать. Но Дракула оказывается позади неё, медленно закрывая дверь. — Не убивайте меня, прошу, не убивайте, — молит та о пощаде, — Джон, не дай ему навредить мне. Такой знакомый голос вышибает из мужчины дух. Мина, это голос Мины, понимает Джонатан. Она пытается рвануть в его сторону, но Граф хватает ее за руку, поранив своими ногтями. Вампир слизывает с ним капли крови и общается к своей невесте: — Джонни, не забывай, что эта невинная девушка хотела, чтобы ты убил себя. Джон до этого стоявший неподвижно делает шаг навстречу к Мине. Запах крови вызывает в нем неконтролируемое желание. — Подойди ко мне, — обращается к нему Дракула и протягивает свою ладонь. Тот следуя жажде крови делает, что велено и хватается за предложенную ладонь. — Мой мальчик, — ласково звучит голос вампира. Свободной рукой он пережимает девушке горло и делает на нем надрез. Обезумевший Джонатан прижимается губами к царапине на шее Мины. Сначала он только слизывает дорожку крови, но после сам вгрызается в ее шею, хватаясь руками за хрупкие плечи. Граф продолжает удерживать жертву на месте, закрыв ее рот ладонью, а другой поглаживает Джонни по голове, чувствуя как начинают расти его волосы. Джон становится прежним и даже прекраснее. Кожа все ещё остаётся бледной, но чёрные линии вен, которые раньше уродовали его, исчезли. Пропали все шрамы, делая его тело девственно чистым, а кожу бархатной на ощупь. Тело Мины падает на пол и Дракула целует перепачканный кровью рот его Джонни. Он уже слышит топот бегущих к ним вооруженных монашек. Это будет не первый их с возлюбленным ужин, но точно самый запоминающийся.