х
— Меня Илья Кормильцев пригласил. Знаешь его? — спрашивает Бутусова, разуваясь в чужой квартире, расшнуровывает ботинки, вскидывая на Виту взгляд. — Он для нас песни пишет. Наутилус Помпилиус… слышала? — Слышала, — отвечает Вита, глядя на свою новую знакомую, и проходит на кухню, ставя чайник. Все это вышло как-то спонтанно. Эта Слава, с размазанной по лицу помадой, оказалась неплохой собеседницей, и они как-то сами дошли до дома Цой. Вот она и пригласила ее. Не оставлять же на улице. А, как оказалось, она была вокалисткой «Наутилусов». И даже была на квартирнике, с которого Вита сбежала. — Ты как? — спрашивает Цой, поворачиваясь к девушке, мнущейся в дверном проеме. — Да садись ты. Чай какой будешь? Зеленый, черный?х
Длинные пальцы судорожно цепляются на пуговицу на джинсах, расстегивая и стягивая те вниз. Вита вскидывает темный взгляд пьяных раскосых глаз на девушку, криво улыбаясь ей. Губы касаются низа живота, руки нетерпеливо стягивают джинсы-варенки. Разглядывая ее белье, бордовое и обрамленное кружевом, Вита сглатывает, мягко подцепляя то пальцами. Слава что-то нечленораздельно стонет. — У тебя уже было с девушкой? — спрашивает Цой, снимая с нее трусики, целует низ живота и не выбритый лобок. Бутусова отвечает что-то спутанное и непонятное, нетерпеливо дернувшись бедрами вперед. Вита принимает это за достойный ответ и опускает голову, пальцами цепляясь за худые бедра. Губы касаются лобка, медленно целуя ее там, язык проезжается вдоль половых губ. Слава пьяно стонет, хватается цепкими пальцами за смольные волосы Виты. Та понимает все буквально. Надавливая кончиком языка на клитор, она очерчивает пальцами сочащийся смазкой вход во влагалище, вскидывает на Славу взгляд и медленно входит в нее. Девушка стонет, выгибается навстречу, сразу сжимается. — Расслабься, расслабься, — просит Вита, касаясь ее губами, вскидывает взгляд, свободной рукой прижимается к подрагивающему животу. Бутусова под ней стонет, прикрыв глаза. Бедра вскидываются вслед за движениями языка, ласкающего влажную плоть. Вита двигает рукой, медленно раздвигая пальцы. Хватка, цепляющаяся за ее волосы, становится жестче. Язык проезжается широким мазком вдоль малых половых губ, пока движения становятся ритмичнее и увереннее. Зацеловывая и посасывая уретру, Цой шумно стонет, проникая в нее тремя пальцами и сгибая те. Слава выгибается навстречу, вскрикивает, содрогается всем телом. Вита довольно улыбается, слизывая выделившуюся смазку, проходится поцелуями по коротким золотистым волоскам на животе, целует ложбинку пупка, и ложится сверху, разглядывая красивое лицо. Славу все еще слабо потряхивает после оргазма. — Значит, не было? — тянет Цой, глядя на Бутусову, которая судорожно хватается за нее руками, прижимая ближе. — Что? — пытаясь отдышаться, спрашивает она, вплетая подрагивающие пальцы в волосы Виты. — С девушкой, — хмыкает она, целуя искусанные губы. — Я — твоя первая.х
Вита покачивает головой в такт музыке, выдыхая сигаретный дым, постукивает пальцем по стакану с пивом. Слава на сцене. Красивая, разгоряченная, с расфокусированным взглядом. Она ищет ее в толпе, поет про колеса любви, под которыми, однажды, обязательно окажемся мы все. Вита улыбается, ломая шею сигарете на дне пепельницы, и залпом допивает свой напиток. На Бутусовой ее куртка. Цой выходит из бара, глубоко вдыхая стылый Петербургский воздух. Она прикрывает глаза, откидывая голову назад.