Take me to church

Мелло с самого детства носит крестик. Она не знает, почему — у блондина не наблюдается тяги к религии и христианству, хотя, может, Халле просто плохо спрашивала. Будем честны, душевные разговоры не были ее коньком, как и сам Мелло не отличался подобным. В чем-то они все же были похожи. Это просматривалось еще с самого начала. Впервые Халле увидела его еще в приюте. Была представителем ФБР и была готова оказать содействие новому L в формировании отдела по борьбе с Кирой. Судя по всему, у девушки с ним были личные счёты — достаточно хороших людей погибло от руки этого преступника, и это были ее коллеги. Она могла еще понять, что какой-то японец вздумал убивать преступников, но убирать при этом и тех, кто стремится его поймать? Это было слишком. Теперь и посторонним пришлось влезть в эти «Японские дела», ведь давно уже стало ясно, что дело Киры — не просто очередная строчка с преступником. Это новая пандемия. Халле была уверена, что этот убийца — болезнь, что отравляет разум японцев, а вместе с тем и остальной мир. После смерти старого L ей предстояло связаться с новым, и, честно, небольшое удивление промелькнуло на лице девушки, когда она увидела еще совсем ребенка. Пусть и сама Халле была еще молода для агента, она успела уже повидать жизнь. Ниа был чуть менее эмоционален, чем она сама но, признаться честно, оказался достаточно вежливым молодым юношей. Так что вскоре Халле уже относилась к нему, как к приемнику знаменитого детектива, нежели как к сиротке. — Мне сказали, что вас должно быть двое. — Халле внимательно взглянула на него после недолгого разговора. — Второй собирает вещи. Вряд ли ему нужна будет твоя помощь. Девушка чуть поднимает бровь. Лучше было бы поговорить с ними двумя, хотя, раз второй не собирается в этом участвовать, то он либо преследует другие цели, либо считает себя слишком самостоятельным. С этой мыслью Халле и поднимается наверх, заранее выспросив нужную ей комнату. В коридорах вокруг туда-сюда носятся дети, и не скажешь, что одаренные: такие же мальчишки и девчонки, что и в обычных приютах. Халле не любит детей, поэтому подобный вид скорее раздражает ее, чем радует глаз. В нужной комнате — возня. Ее замечают сразу же. — Ты кто, черт возьми, такая?! — Мелло хмурит тонкие брови. Если бы не голос, его можно было бы принять за девочку. — Мне не нужна твоя помощь! Он уже собирается уходить, накидывая на плечи рюкзак, но, может, воспитание позволит ему остановиться и выслушать? — Мое имя… — Мне не нужна помощь! — еще раз агрессивно выкрикивает Мелло в ответ, многозначительно задевая ее худым плечом и давая понять, что разговор закончен. Дверь показательно хлопает, оставляя Халле наедине со своими мыслями. Она думает о том, что уже хотела бы придушить этого парня, но в тоже время понимает, что они когда-нибудь все равно встретятся. Все так и случается, когда Ниа приличия ради решает установить «легкую слежку» за Мелло. То ли какое-никакое родство не дает ему просто так отпустить товарища по приюту, то ли сам блондин вызывает большие подозрения, но Халле послушно берётся за это, будто ей больше нечего делать, пока они ловят Киру. Ниа говорит, что из всех агентов она больше всех подходит для того, чтобы сблизиться с Мелло, если что-то пойдёт не так, и он поймет, что за ним следят. Не то, чтобы она нанималась в няньки. Как и не хотела становиться влажной мечтой подростка, что проходит через период полового созревания и единственная его девушка — собственная рука. К сожалению, судьба решила иначе. Халле находит Мелло в каких-то дебрях города, куда обычный подросток, да и, в принципе, нормальный человек, в здравом уме ни за что не направился бы. Мафия никогда не будет тёплым гнездышком для мальчишек улицы. Если бы Мелло хотел запачкать руки, то она бы просто забрала его в свой отдел, потому что ребятки на практике только и делают, что грязную работу за своих старших товарищей. Но нет же, этот упёртый баран захотел сделать по-своему и люто обосрался с собственной затеей, потому что иначе она не может описать лицо Мелло, перекошенное болью, пистолет в его хрупких руках и безжизненное тело рядом с ним. Он будто не понимал, что здесь делал. Будто это и не он был вовсе. Сложно убивать людей, да, мальчишка? — Не подходи, иначе я пристрелю и тебя! — ему не стоило бы кричать, но шоковое состояние делает свое дело. Халле хочет устало потереть виски. — Я не собираюсь ничего с тобой сделать. Возьми себя в руки. — осторожными шажками девушка постепенно подбирается к своей цели. — Стой на месте, т-ты… сука! — не успевает Мелло и повторно выстрелить, как Халле выбивает пистолет из чужих рук и тот с глухим ударом падает на асфальт, благо, что не ломается на части, а то мало ли, что можно ожидать от такого ширпотреба. Она бьет Мелло по лицу, вкладывая в удар свое недовольство, но вместе с этим стараясь не переборщить. Ему пятнадцать, ей двадцать пять. Она запросто выбьет из Мелло всю дурь, а вместе с тем парочку зубов, но пока предпочитает держать себя в руках. Мелло замирает и держится за щеку. Хотя бы заткнулся. Халле позволяет себе шумный, раздраженный вдох, после чего глаза ее снова наполняются равнодушием. — Еще раз назовешь меня сукой, и я сломаю тебе руку, понял? А теперь успокойся и помоги мне оттащить этого придурка. Не буду спрашивать, кто это такой. — пожалуй, таким и запомнилось бы их первое знакомство. Оба не совсем довольны друг другом. Оба не совсем довольны тем, что происходит в их жизни. Халле почему-то не жалеет, что вмешалась, нарушив свою анонимность. Мелло почему-то не злится за то, что ему вмазали по лицу, пусть и характерно ворчит. Но терпит, не показывая, что ему больно. Халле оказалась… очень сильной девушкой. И, как казалось Мелло на тот момент, очень взрослой для него. Хотя какая разница?! Она первая девчонка, которая смогла дать сдачи. В приюте они все были… подобно Ниа, не слишком заинтересованы в драках. А эта, пусть и внешне холодная, но выглядит так, будто и правда может сломать тебе руку. Мелло это почему-то понравилось. — Так ты теперь работаешь на Ниа и следишь за мной? — он хмыкает, когда они уже идут между стеллажей круглосуточного магазина, и Халле выбирает себе продукты для ужина. И зачем он только за ней увязался? — Да. Но мне было достаточно того, что я недавно увидела. Если ты не совсем безнадёжен, то мы увидимся еще раз и ты не сдохнешь спустя пару дней. — собеседник хмыкает на то, как холодно это было сказано. Будто Халле и правда все равно. Но разве не она пришла на помощь совершенно незнакомому ей человеку? — Я не безнадёжный. — Мелло снова корчит эти свои недовольные мины. Халле тихо вздыхает. — Я собираюсь домой, так что отстань от меня. Ничего по делу Киры я тебе сказать не могу. В пластиковую корзину падает упаковка замороженной курицы и овощи. Мелло ловит себя на том, что живот у него урчит, денег почти нет, а шататься по улицам и заброшкам не то, чтобы хотелось. Он доберётся до вершин мафиозной верхушки, но не сразу. Но и навязываться незнакомой девке, что ударила его кулаком… — Как тебя зовут? — Халле. — Дай свой номер. В очередной раз она выгибает в вопросе бровь. — Если я захочу поделиться с тобой информацией, то позвоню. Тебе, но не Ниа. Теперь она вздыхает, но послушно диктует номер. Часть Мелло записывает ручкой из отдела с канцелярией, а часть — запоминает так. К сожалению, через час он уже звонит с ближайшего автомата и спрашивает, что на ужин. Лиднер с недоверием выглядывает в окно, отодвигая занавеску, и замечает знакомый силуэт в телефонной будке. Бросает короткое «Заходи, если хочешь». Пожалуй, она сама спустила его с поводка. Мелло не был навязчивым. Но они общались и находили друг друга всегда, независимо от того, хотел ли этого второй или нет. Халле не работала на Ниа, но не работала и на Мелло. Ее единственной целью было найти и обезвредить Киру. Хотелось бы, чтобы у этого психа была своя зелёная миля, на которую Халле отправит его самолично — и убедится в его смерти. Мелло поддерживал ее страсть к смерти Киры. Мелло, в принципе, становился жестоким, что не уходило от ее взгляда. Но Лиднер привыкла закрывать на это глаза, как и на прошлое этого мальчишки. Из года в год они все чаще проводили время вместе. — Ты опять не ел? — Халле мешает в кастрюле макароны, оборачиваясь на залезшего по пожарной лестнице в окно Мелло. Он уже чётко выяснил, когда она готовит еду, и прибегает, когда совсем уже тяжело терпеть голод. Будто бандиты не могут приготовить нормальный обед. — Я ел. — сдувает челку с лица. — Шоколад это не еда, Мелло. — Халле вздыхает. — Иди помой руки. Перед едой Мелло всегда сидит, будто молится про себя. Девушка никогда не перебивает его, тихо дожидаясь, когда Мелло закончит и возьмёт в руки вилку. Оба молчат. Наконец звучит неуверенное: — Аминь. И они приступают к еде. — О чем ты просишь бога? — Не важно. Тебе разве важно? Не то, чтобы ей важно. Халле потеряла веру в человечество уже очень давно. Но ей приятно видеть, что в таком, как Мелло, осталось хоть что-то хорошее. — Да. Мне важно, Мелло. — Я все равно не скажу тебе. Их отношения никогда не были лёгкими. Когда Мелло исполнилось шестнадцать, он достиг той стадии, что у подростков коротко зовётся «пиздец», пусть и сам это агрессивно отрицал. Они виделись все меньше, оба погрязшие в работе, но стоило Мелло пробраться в чужую квартиру, как «время ужина» почему-то сменилось «временем, когда хозяйка квартиры принимает душ». Иногда он просто сидел в гостиной и ждал, пока Халле выйдет в полотенце, чтобы оглядеть ее плотоядным взглядом и поделиться новыми новостями из мира мафии. Иногда — стоял возле незакрытой двери в ванную комнату, стараясь выловить хоть что-то через небольшую щель. Мелло нравился не столько сам факт того, что он увидит женское тело, сколько сам процесс наблюдения, при котором, естественно, ничего не было видно, но живой подростковый разум рисовал ему картины, где Халле не просто принимает душ и моет свои красивые, блять, белые волосы, но и делает это в весьма провокационный позах, будто сама хочет, будто знает, что он смотрит, и хочет, чтобы зашел… Чтобы зашел. Конечно, она знала. Но ничего не предпринимать было лучшим решением, нежели пытаться отчитывать Мелло и строить из себя заботливую мать. План вышел из-под контроля, когда после очередного такого проникновения в квартиру Мелло зажал ее у стены, прижимаясь всем телом, и весьма грубо сообщил о том, что трахнет ее. Естественно, это вызвало у Халле усмешку, и она весьма умело заломала чужую руку, заводя за спину. Еще приятнее было, когда Мелло начал сопротивляться и у них завязалась небольшая битва, в результате которой блондин очень долго и трепетно зацеловывал чужое лицо, собственнически прижимая тело Лиднер к себе. Хотелось показать, кому она принадлежит, что он не просто какой-то малолетка с пистолетом, а нечто большее. Он лучше Ниа. Он лучше всех блядских детективов, которых Халле знала и будет знать. Он будет лучшим. Он убьет ебаного Киру, и тогда душа Халле будет спокойна, потому что они отомстят за L, отомстят за ее убитого друга. Пожалуй, Мелло не просто хотел взять ее, но и сделать счастливой. К счастью, Лиднер почти не противилась этому. Спортивный интерес постепенно перетекал в симпатию. — Халле. — он косит взгляд в сторону лежащей рядом девушки и придвигается ближе, рассматривая черты чужого лица в полумраке. — Я же у тебя не первый, да? Мелло восемнадцать и он задаёт ей тупые вопросы. — Нет. И не ясно, врёт или нет. Сложно прочитать, когда эмоций на чужом лице почти нет. Мелло нависает сверху, убирая прядь светлых волос за ухо, после чего почти ласково целует ее в губы, проталкивая язык и прижимаясь уже более нагло. — Я хочу еще. — шепчет, стоит им отстраниться друг от друга. Лиднер беззлобно хмыкает. — Я тоже. Его день рождения им даже удалось отпраздновать и небольшой шоколадный торт явно не был лишним. Все просто упустили момент, когда отношения между Мелло и Халле стали совсем безвозвратными. Теперь этого уже было не избежать. Они хотели бы принадлежать друг другу, если бы не гордость одного и слишком ровный эмоциональный фон второй. Кира еще не пойман, поэтому постоянное напряжение держит в оковах обоих. Но отчего-то у Халле ощущение, что все это совсем скоро закончится. — Так ты выжил? Мелло позади нее откусывает кусок шоколада, плотнее прижимая дуло пистолета к голове. Халле медленно одевается, ощущая на себе чужой взгляд. Знает, что ему нравится. Но сейчас Кира стоит на первом месте. Лишь в машине Мелло позволяет себе бесцеремонно залезть рукой промеж ног и нагло огладить женское колено и чуть выше. Она не боится, даже если пистолет заряжен. Она, в принципе, больше не боится смерти. У Мелло на лице ожоги. Халле не считает их уродливыми, но целует уже осторожнее. Она хотела бы заботиться о нем, как и раньше. Но Мелло уже двадцать и он не ребенок. Его сосед сидит на старой разрушенной кухне, поглощенный очередной видеоигрой, пока блондин уединяется с агентом ФБР и долго берет ее на диване, сначала прижимая аккуратной грудью к грязной обивке, а потом уже давая оседлать себя и глухо постанывая в плечо Халле от того, как хаотично двигается она, решив принять правила его небольшой игры. Как в последний раз. И в сто раз лучше, чем в первый. Пожалуй, только в нее он может позволить себе войти без резинки. Только Халле будет так тихо шептать его имя на ухо, распаляя лишь больше. Она не похожа ни на одну девушку, что он встречал. Лиднер не кричит во время секса, как шлюшка, но и не дает Мелло полностью взять инициативу на себя. Когда они заканчивают, она просто сидит рядом с ним, перебирая чужие волосы и сильнее натягивая на себя куртку Мелло — прохладно. — Вы уже закончили? — Мэтт выглядывает с кухни, потирая шею. — Я устал там сидеть. Пиздец ты, Мелло. Блондин самодовольно усмехается. Будто они и не умрут в ближайшие дни. Агент Лиднер стоит возле горящего здания, всматриваясь в огонь. Ждёт. «Ему не могло повезти во второй раз», но она видит как из здания, ковыляя, выбирается Мелло. Он чуть ли не падает ей в руки, кашляет и почти не понимает, что происходит вокруг. Халле уже вызвала скорую. — Блять, когда это все кончится… — Мелло хрипит, цепляясь рукой за женское плечо. — отведи меня в церковь. — Конечно. — впервые на ее лице беспокойство. Халле осторожно осматривает тело, не находя там сильных повреждений, кроме небольших ожогов. Повезло ему. Просто наглотался дыма. Вовремя среагировал. Заставил же поволноваться! — Это скоро закончится, Михаэль.