После дождя

      Чонин распахивает дверь универа, и эффектно, как император Кузко со своим “boom baby”, раскидывает руки. Причин для хорошего настроения у него целых три: во-первых, просто так, ни из-за чего, во-вторых, его отпустили с двух последних пар социологии, потому что он уже выбил себе автомат участием в какой-то конференции (да, уже в середине осени, но это же третий курс), и в-третьих, прямо сейчас на улице льет как из ведра. Чонин дождь не просто любит, обожает, и то ли причиной, то ли следствием является его любимый запах – мокрого асфальта.       Чонин любит дождь от начала и даже после конца – с того момента как тучи сгущаются и асфальт раскрашивается в крапинку от редких капель, до глубоких луж, которые отражают в себе просветлевшее после дождя небо. Даже если на душе совсем уж плохо, стоит ему услышать отдаленные раскаты грома или шум капель по листве, он обязательно хватает зонт и бежит на улицу, или хотя бы залипает в окно, улыбаясь и прижимая ладонь куда-то между шеей и грудью, потому что именно там появляется какое-то необъяснимое глупое счастье.       Под козырьком университетского крыльца как будто свой мир – теплый, сухой, но все равно заполненный до краев этим запахом. Чонин вдыхает глубоко, так, чтобы расправить самые отдаленные складочки легких, и подходит к началу ступенек. Сначала вытягивает ладошку, потом толстовку до локтя – она мгновенно идет темными неравномерными пятнами, а потом жмурит лицо и выглядывает на пару секунд за пределы козырька. Челка сразу же липнет ко лбу, а с ресниц в глаза скатываются капли, застилая обзор, поэтому Чонин фырчит и трясет головой, но не перестает улыбаться.       В такое время у универа обычно никого нет, а в такую погоду и подавно все сидят по своим убежищам, поэтому вокруг тихо и пусто, не считая одного парня в огромном, по размеру больше напоминающем палатку, голубом дождевике, который сидит на корточках и возится с трос-замком для велосипеда. Спустя минуту он, наконец, встает, кряхтя и цепляясь за сиденье, подтирает рукавом нос и оборачивается. - Без зонта что ли? – кивает он Чонину и скептически поднимает бровь, потому что в ответ получает несколько интенсивных кивков и еще более счастливую улыбку. - А чего так? – спрашивает скорее риторически и тут же произносит чуть громче. - Подвезти? - Куда? – уточняет Чонин и тут же мысленно впечатывает себе ладонь в лоб, потому что вопрос совершенно тупой, но, к его счастью, парень не удивляется и не смотрит на него как на придурка, только разъясняет: - Мы, вроде как, живем рядом, видел тебя пару раз в местном супермаркете. А автобусов в такое время не дождешься. – И шмыгает носом.       «И запомнил?», хочет спросить Чонин, но не хочет получать слишком уж, вероятно, смущающий ответ, поэтому просто кивает еще несколько раз и неловко топчется на месте, не зная, что делать.       Парень, видя его замешательство, выруливает велосипед прямо вплотную к нижней ступеньке, а потом скидывает дождевик с одного плеча и пригласительно распахивает. - Забирайся.       Чонин чувствует, как его щеки заливаются краской, и думает, что сейчас дождь будет очень кстати, чтобы залить холодными каплями пожар на его лице. - А стой, погоди.       Парень спохватывается, закидывает полы дождевика на заднее сиденье, тщательно трет его рукавом джинсовки, щурится и внимательно оглядывает его на предмет оставшихся капель, а затем удовлетворительно кивает и повторяет. - Забирайся.       Чонин опасливо наступает на первую ступеньку, а потом вихрем сбегает со всех остальных и, не успев затормозить, чуть не врезается в чужую подмышку, но смутиться не успевает, потому что сразу садится и его кутают в край дождевика, а потом немного неудобно прижимают его шею к чужому плечу завязочками на воротнике. - Нормально? – слышится голос над ухом, и он кивает подбородком куда-то в ключицу.       Парень надевает второй рукав, а Чонин и правда чувствует себя как в палатке, тепло и уютно, а еще по клеенке бьют капли, создавая умиротворяющий шум. - Держи чтоб на меня не лило, - указывает ему парень, снова шмыгает носом и тяжело выкатывает велосипед перпендикулярно крыльцу.       Чонин послушно хватается за края дождевика, аккуратно обхватывает руками талию, сцепляя кулаки, и решает начать непринужденную беседу. - Болеешь? - Да нет вроде. А насморк у меня постоянно, гайморит, чтоб его. Обычно нормально, а осенью, когда дожди начинают лить… - А, понятно. - А ты чего без зонта ходишь? Забыл? - Да, но я люблю дождь.       Они комфортно перескакивают с темы на тему, иногда прерываясь на уточнение куда и где повернуть, и Чонин себя чувствует невероятно уютно, даже, расслабившись, болтает ногами и обнимает чуть крепче. Вообще, когда знакомишься с человеком при каких-то обстоятельствах, начинаешь ассоциировать его с этими обстоятельствами. Обстоятельства в виде дождя Чонин любил, поэтому и к незнакомому парню проникся сразу же. Вроде так это работает. - Кстати, а как тебя зовут? - Меня Хенджин. А ты? - Я Чонин. На третьем курсе кстати учусь на экономическом. А ты? - А я преподаю.       Хенджин хихикает, когда слышит шумный вдох и слегка поворачивается в его сторону. - Не боись, я всего лишь практикант. А так на четвертом учусь в педе, это в другом районе вообще. - Да не боюсь я, - в опровержение своих слов Чонин прячет лицо в спине чужой джинсовки, и бубнит уже оттуда: - Сам бойся.       На этот раз Хенджин смеется в голос, откидывая голову и трясясь плечами. - Кого, тебя что ли? – весело уточняет он. – Ты ж выглядишь как булка с корицей.       Чонин почему-то от его слов краснеет, но потом чувствует себя так, будто они не под обычным дождем, а дождем из вулканического пепла, когда Хенджин добавляет: - Кстати обожаю булки с корицей.       Чонин согласительно угукает, мысленно радуясь, что его лицо сейчас не видно, а Хенджин продолжает развивать тему булок: - Блин теперь булок с корицей захотелось. Вот так постоянно, живешь, никого не трогаешь и понимаешь, что хочешь булку с корицей.       Они приближаются к месту назначения, и Хенджин подъезжает прямо впритык к подъезду, чтобы можно было выйти сразу в сухое пространство. Чонин выскальзывает из-под дождевика, ныряет сразу под навес и нерешительно зависает, чтобы потом выпалить на одном дыхании: - Хочешь ко мне зайти, у меня как раз дома остались мамины булочки с корицей.       Хенджин снова запрокидывает голову и хохочет (и все-то ему смешно), и Чонин уже успевает обидеться до глубины души (а еще подумать о том, что мокрые черные пряди, доходящие до середины щеки и капельки дождя на скулах это ужасно красиво), но ему тут же поступает встречное предложение. - А давай лучше сходим в синабонную. Завтра, например, после пар.       Они договариваются на завтра, на шесть вечера, и минутой позже Чонин уже летит по ступенькам на свой пятый этаж, даже не пытаясь скрыть улыбку до ушей.       Чонин не думает о булках с корицей ни дома, ни по дороге в универ, ни после, когда сидит на диване в кафешке и ждет назначенного времени, но думает о милых ямочках и мелодичном голосе нового знакомого. Ровно до тех пор как на сиденье напротив не плюхается улыбающийся Хенджин с простым «привет» и его не обдает волной запаха мокрого асфальта, как во время дождя. Чонин еще пару секунд непонимающе таращится, потом оглядывается на улицу, где светит солнце и ни одного признака плохой погоды, и осознает. - Ты чего сразу не сказал?!       Хенджин не понимает восторженного выражения на лице собеседника и аккуратно уточняет: - А что именно? - Ну, что это свидание там, что ты мой соул и все такое.       К удивлению Чонина Хенджин только поднимает бровь и судя по сложному лицу пытается переварить информацию. - Р-разве… ты не поэтому позвал меня? Ну, что я пахну твоим любимым запахом. - А как ты пахнешь? – Спрашивает Хенджин и Чонин совсем уже готов провалиться под землю. - Ну, мне говорили, что я пахну выпечкой и корицей.       Лицо Хенджина проясняется и он с улыбкой кивает. - Да, только из-за постоянного насморка я вообще ничего не чувствую, даже сейчас, когда мы в синабонной.       Потом до него будто доходит и он резко выпрямляется, смешно открывая рот. - Так ты мой соул?! - Ну, получается, вроде как да.       У Чонина как камень с груди падает, когда парень напротив реагирует на данную новость нормально. Катастрофы, которая могла случиться, не будет. - Так что, любишь, значит, запах дождя? – Хитро щурится Хенджин.       Чонин умилительно кивает несколько раз и широко улыбается: - Запах мокрого асфальта, просто обожаю. Но я вчера и так его чувствовал, из-за дождя.       И ойкает, когда Хенджин переваливается со стула к нему на диван и кладет голову на плечо, щекоча щеку волосами. - Нюхай на здоровье.       Чонин фыркает от такой наглости скорее для вида, потому что тут же украдкой нюхает волосы и закрывает глаза, потому что это ли не счастье, иметь свой личный дождь даже когда за окном светит солнце?       Хенджин невозмутимо пропускает руки под локти Чонина, загребает со стола папку с меню и раскрывает прямо перед его лицом, на что тот снова фыркает и отбирает меню из наглых рук. Хенджин заливается смехом (опять) и липнет к плечу, заглядывая в лицо и довольно наблюдая, как щеки заливаются красным оттенком. - Я-то понятно что буду, а ты давай, выбирай.