***
Планета, что скрывала в себе тюрьму с самыми опасными преступниками всех волшебных Измерений, была необитаема. Высохшая, потрескавшаяся земля будто предупреждала, что делать здесь нечего, а намёка на растительность вовсе не было. Флора негодовала, обняв себя и расстроенно оглядываясь по сторонам. Из-под земли торчали острые камни, что были похожи на застывшие в моменте брызги неспокойных волн. Перед нами два острых камня, склонившись друг к другу, образовали арку, что служила порталом в глубины тюрьмы. В арке бурлила магия, и её негативная энергия тянулась к нам когтистыми лапищами. Я обняла себя, ощущая, как по коже побежали мурашки от этого места. Увы, деваться от тёмного волшебства было некуда. — Жутко здесь как-то, — пробормотала Техна, присматриваясь к камням. — Поддерживаю, — кивнула Муза. — А чего вы хотели от обители самых опасных волшебников во вселенной? — усмехнулась я. Фея музыки, попятившись, наступила мне на ногу, ойкнула и испуганно обернулась. Это место тревожило её. — Я считаю, что каким бы не было измерение, оно должно иметь хоть какое-то чувство стиля, — закатила глаза Стелла. — И что мы видим здесь?! — она причитала и причитала, пока мы изучали арку. Блум первой приблизилась к арке. То ли от напряжения, то ли от переизбытка негативной энергии она вздорогнула, стоило пальцам коснуться бурлящей субстанции. Она казалась гелевой, пластилиновой, желеобразной и до жути противной: это я почувствовала ещё до контакта с ней. На камне была железная замочная скважина. Мы переглянулись. Без сомнений, мы все там бы оказались, но так хотелось глотнуть воздуха перед прыжком в пугающую неизвестность. Оглянуться было некуда: вокруг рассохлась земля, а она явно не толкала на подвиги. Я обернулась Энчантиксом, готовясь раствориться в портале. Блум поднесла к отверстию ключ, что был выкован Хагеном специально для этой миссии и внешним видом ничуть не уступал печально-зловещему образу Обсидиана. За нашими спинами нарастало гудение. Сначала мне подумалось, что это лишь иллюзия, игры Измерения, однако чем громче был шум, тем сильнее я убеждалась в обратном. Оборачиваться не хотелось, ведь я уже знала, с кем столкнусь. — Опять она! — воскликнула Стелла, раскинув руки и фыркнув. — Как она мне надоела. — Будьте уверены, что это наша последняя встреча! — рассмеялась Мандрагора. Она потёрла руки, собрала их в замок и что-то шепнула своим насекомым, что тут же кинулись на нас. — Уничтожить! — её глаза сверкнули нездоровым блеском. Мы рассыпались в стороны. Земля под нами задрожала, повалил пар, гул слился с треском ломающегося скальника. Всё смешалось в одну волну песка, грязи, жал и крыльев. Из-за жужжащих туч Мандрагора атаковала нас, прячась за огромных пчёл, что словно конструктор собирались из миллиардов маленьких. — Убираемся отсюда в портал, — крикнула Стелла, закрыв Гелию и Техну сверкающим золотистым щитом. — К черту эту Мандрагору! — Мы задержим ведьму, а вы идите! — взмахнул мечом Скай. Он и Брендон никак не могли покончить с мухами, что то и дело рассыпались тучами и собирались вместе вновь. Жужжащие монстры превосходили нас своей величиной и количеством. Феи кинулись к порталу. Я была дальше всех, закрытая осами и мухами, что так и норовили оторвать мне руки и ноги. Но Ривен, что отвлёк их на себя, открыл мне путь. Я полетела к порталу, то и дело подглядывая на парня, что взял на себя огромных ос. — Ривен! Ключ! — каркнула Мандрагора, и парень, что момент назад спас мне жизнь, кинулся к Блум. — Забери у них ключ! Закрыв подругу собой и держа меч наготове, Скай в смятении попятился назад. Едва ли специалист хотел нападать на лучшего друга, однако Ривена, казалось, этот факт не останавливал. Мечи столкнулись в противостоянии. Ривен был в ярости, что внезапной волной накрыла его с головой, а прежде лазурные глаза затянуло мутной ночной пеленой. — Муза! — крик сорвался неожиданно, когда фею сравнял с землей гигантский таракан и навис над ней, щёлкая клешнями. С них стекала густая зелёная слизь. — Отойди от неё, тварь! Сгусток голубого волшебства попал прямо между серых располосанных крыльев, и если бы не Гелия, чьи цепкие петли оттащили насекомое, оно рухнуло бы прямиком на Музу. Я села рядом с ней, убирая с лица волосы и приподняв голову феи, но та едва соображала и с трудом что-то говорила. Мне так и не удалось разобрать ничего, кроме «иди, ты нужна Блум». В глазах застыли слёзы. — Ривен, что ты творишь?! — возмущённо оттолкнул друга Брендон, когда тот рассек ему бровь и ударил в плечо. — Что за муха тебя укусила? Меня вдруг осенило, и я всё сразу поняла. Невольно коснувшись шеи, я крикнула Брендона, что прижал Рива к камню лицом и собрал его руки за спиной. Ривен определённо был заколдован, и укус на его шее появился неспроста. Но я вдруг провалилась с липкую, тёплую жижу: Тимми легким толчком отправил меня в портал. И картинка поменялась. Меня обняла пустота. Было темно, прохладно, я не могла нащупать землю под ногами, а в округе будто ничего и не было. Мне было не по себе от нахлынувших ощущений. Я пыталась разглядеть себя, но тьма поглотила все краски. И я зажгла голубую сферу-фонарь. Эви-и-и. Эви-и-и. Глухой женский голос вихрем промчался сквозь меня. Я обернулась, но не смогла догадаться, откуда прилетели слова. И вновь голос позвал меня по имени. Светящаяся сфера покинула мою ладонь и полетела куда-то вперёд, мигая и будто зазывая меня лететь следом. Мне стало казаться, что я становлюсь частью темноты. В груди между рёбер закололо: это ощущение было мне известно ещё со знакомства с тёмным Энчантиксом. Меня даже за секунду захватил страх, что я вновь потеряю волшебную пыльцу и фейские способности, но тут же отпустил. Я вытерла об юбку влажные ладони. И вновь женский голос произнёс моё полное имя. Я стала дёргаться, оглядываясь, но не столкнулась ни с кем и ни с чем. Кроме собственного отражения, которое понемногу стало проявляться в зеркальной тьме. Все чётче и чётче я стала видеть себя, свои потерянные глаза и поблекшие крылья. — Эвелин. Посмотри на себя. Я резко обернулась на звук, но эхо растворилось совсем в другой стороне. — Кто ты? — произнесла я громко, однако голос мой звучал совсем уж глухо, будто из глубокого колодца. В отражении, что возникло неожиданно близко, я едва узнала себя: под глазами залегли морщины, волосы потеряли прежнюю волну, руки дрожали, а образ феи по-прежнему был окрашен в тусклые оттенки чёрного. Обсидиан играл со мной, сомнений не было, но ничего, что хоть чуточку подтолкнуло бы меня к выходу из зеркальной темноты, я не смогла почувствовать. — Флора! Блум! — стала звать подруг я, мечась из стороны в сторону. — Техна! Стелла! Зеркала стали трескаться, и в паутинке разрывов вертелись тысячи меня. Отражения в один момент уставились на меня, а их ледяные взгляды прогнали по мне мурашки. В их руках засверкали кристаллы, и, взяв их покрепче, отражения с особой злобой стали водить ими по стеклу. Скрежет резал слух, отчего я закрыла уши руками и продолжила звать подруг, надеясь, что хоть одна меня услышит. Зеркала рассыпались на миллионы мелких осколков и серым песком легли мне под ноги. Скрежет прекратился, и на смену ему вернулась гробовая тишина. Сердце пропустило удар: я прислушивалась, но по-прежнему ни одна из Винкс не отозвалась. — Слабачка! Это было за моей спиной. Настолько близко, что я чувствовала на шее чьё-то дыхание. И, стоило мне обернуться, холодная рука пережала мне шею и закрыла доступ к воздуху. Я стала задыхаться и дёргаться, отталкивая от себя обидчика. Какового же было моё удивление, когда я, открыв глаза, столкнулась с самой собой. Глаза моего двойника были полны ярости и леденящего сердце холода. Лицо потеряло былую мягкость, скулы и подбородок заострились. В жестах другой Эвелин не осталось ничего от меня настоящей. Холодок, пробежавшийся вдоль позвоночника, напомнил мне о приступах, что случались со мной, когда тьма брала верх. Я пнула фантом в живот ногой и отлетела на несколько метров назад, чтобы прийти в себя и глотнуть воздуха. Фантом зажгла белое ледяное пламя в ладони, что тут же обратилось мечом. Его острый клинок устремился прямиком на меня, и мне пришлось увиливать от встречи с ним. Фантом носилась за мной, что-то крича и посмеиваясь, но я была сосредоточена лишь на том, чтобы не попасться. В один момент голос исчез и свечение фантома тоже. Я осталась одна в кромешной тьме, оглядываясь по сторонам и силясь успокоить разбушевавшееся сердце. Гадкий смех заставил меня обернуться вокруг своей оси: тут же во тьму полетел голубой шар, вобравший в себя все водное волшебство. И растворился в ней, словно капля дождя в море. — Стелла! Блум! Муза! — мой голос таял, едва сорвавшись с губ. И снова издевательский смех прокатился за моей спиной. Во мне всё сжалось, а образ фантома встал перед глазами. Неужели он отражал меня: ту темную, злобную, поглощенную негативной энергией фею? Я старалась сосредоточиться, чтобы почувствовать присутствие фантома, но связи с ним у меня не было. — Флора! Техна! Клинок мелькнул прямо перед моим носом. Я охнула и отпряла назад, а ладони зажглись волшебством. И снова лезвие оставила световой след, который тьма моментально проглотила. Мое тело было напряжено: на натянутых мышцах можно было играть соло, а дыхание замедлилось до катастрофической нехватки воздуха. Я прислушивалась, совершенно не видя ничего в темноте, и мое чутьё стало помогать мне, рисуя образы фантома с разных сторон. Казалось, тот исчезал и появлялся совсем в другом месте. В один момент, молнией, я выпустила волшебство ровно за своей спиной, и фантом, чертыхаясь, отлетел назад. Клинок выпал из его рук и растворился, а свечение его пропало. Не дав фантому опомниться, я атаковала ещё дважды. Казалось, я взяла ситуацию в свои руки, но моё темное отражение исчезло и внезапной вспышкой появилось у меня за спиной. Его рука захватила меня за горло, а клинок вонзился мне в спину. Я не кричала. Боли не было. В один миг от лица отхлынула кровь, оставив его белым, словно в муке. Пальцы ног и рук покалывало, а мышцы живота зажало в спазме. Я не могла вдохнуть: то ли горло было пережато, то ли лёгкие были не в силах сделать этого. Голова стала отключаться, и глаза предательски закрывшись под тяжестью век. Тьма рассеялась, и я упала на холодный, влажный, твёрдый скальник. Подруги, все, кроме Блум и Музы, лежали рядом. Они едва дышали, кто сжавшись комочком и подобрав под себя ноги, кто раскинув руки в стороны. — Кровь, — тихо сказала Флора мне, но я и не поняла сразу, к чему она. Фея указала на меня пальцем. — У тебя кровь. Убрав руку от живота, я с ужасом заметила, что она вся алая. Меня вдруг накрыло волной боли, сложило пополам, и я застонала, до последнего сдерживая крик и кусая тыльную сторону ладони. Я не видела ни раны, что оставил клинок, ни крови, водопадом хлынувшей из неё. Перед глазами всё плыло и превратилось в одно большое тусклое пятно. Тяжелая голова с трудом пропускала голоса. Я прижала руку к животу. — Посмотри, Блум, ты убиваешь своих подруг, — проскрипел первый голос. Глаза с трудом поймали тёмные фигуры, что кружили над Блум и наседали на неё. Фея огня резко оборачивалась, реагируя то на одну тень, то на другую. Не сразу до меня дошло: это и были древние ведьмы, сосуды нестоящего зла и безрассудства. — А со специалистами покончит Мандрагора, — с каркающим смехом добавил второй голос. В горле встал ком. Хотелось крикнуть этим мерзким голосам, что мы живы, а специалисты расправятся с этой нездоровой ведьмой. Но крик так и остался у меня в голове, ударив по вискам. Подступила тошнота, силы покидали меня, и я с трудом удерживала руку на прежнем месте. — Тебе лишь нужно достать меч Оритела из камня и уничтожить его! — это был третий голос, что показался мне самым резким и грубым. Мысленно я уже поднялась и вместе с Блум и Винкс уничтожила треклятых ведьм. Да было одно но: Муза осталась за порталом, другие феи едва ли могли подняться, а я и вовсе теряла последние жизненные соки. Прижавшись к холодному скальнику, я прислушивалась к собственному сердцу, но уловила лишь стоны подруг. Ведьмы продолжали рассказывать Блум сказки, не в силах освободить самый сильный меч волшебной вселенной от собственных чар. Но огненная фея колебалась, ведь на чаше весов была её родная планета Домино и родители, заколдованные ведьмами много лет назад. А на другой чаше настоящее: лучшие друзья, любовь и собственная жизнь. Древние ведьмы были в преимуществе, ведь Обсидиан высасывал из всего живого силы, в том числе и волшебные. — Блум! Нет! — ровный голос Ская вернул меня в сознание. — Не слушай их! Меч убьёт тебя! Я приоткрыла глаза, что далось мне с трудом, и оглядела подруг. Они по-прежнему лежали, мерно дыша, и не шевелились. Вдруг Стелла заморгала и что-то губами произнесла. Я не смогла понять, что она имела ввиду, однако в среди всех голосов ярче становилось уже знакомое жужжание. Мандрагора появилась из портала ровно в тот момент, когда Скай схватился за рукоять пылающего холодным огнём мечта Оритела. Его тело пронзила адская боль, сознание покинуло, и специалист свалился на камни, выронив все ещё светящийся меч. Я зажмурилась. Меня коснулись холодные руки. Пальцы прошлись по окровавленному животу, бёдрам и прижались к шее. Резкий неприятный запах ударил мне в нос. Я вздрогнула, а внезапный кашель вызвал у меня приступ боли в животе. Пальцы дернулись, и на мои бёдра упал плащ. — Я никогда так не волновался, — честно сказал Брендон. Он и правда дрожал, осматривая мою рану. Он стянул со спины рюкзак и вытряхнул его содержимое перед собой. — Всегда был кто-то рядом, чтобы спасти тебя. Всегда рядом была магия, и она ловко справлялась со всеми ранами. Он переживал, что не справится, несмотря на то, что был лучшим в своём деле. Брендон сомневался в себе, секунду подумав сперва, чем вновь коснулся меня. Он вытер пальцы о форму. Прежде серебристая броня обрела алый оттенок. Брендон сглотнул, когда я вновь дернулась от прикосновений и жалобно застонала. Он вновь застыл, взяв в руки пластиковый бутылёк с голубой жидкостью. Его кулаки сжались, а щеки впали. Казалось, Брендон внушал себе, что причиняя мне боль, делает только лучше. Он натянул улыбку и наклонился ко мне, приподняв мою голову одной рукой. — У меня есть заживляющий элексир, но предупреждаю, дело это не из приятных. Щипать будет знатно, — сказал он и тут же высвободил из пузырька пару капель. Меня сложило пополам, но Брендон прижал меня к себе, не дав упасть на каменную поверхность. — Ты мне нужна живой, поэтому придётся потерпеть, — сказал он практически шёпотом, прижавшись губами к моему виску. Брендон был твёрд. Прежняя растерянность растворилась, словно волшебство в Обсидиане, и своей спиной он закрывал меня от всплесков тёмного волшебства. Выползая из всех углов, магия наполняла Мандрагору. Сердцем её завладели древние ведьмы, ровно как и душой, и телом. Прежняя ведьма набрала в годах, лицо её покрыли алые рубцы, глаза наполнились кровью. Мандрагора схватила Блум за горло, и та стала отпихивать её ногами и руками, ведь огненное волшебство больше не отзывалось. Оно потухло ровно как и весь свет в этой жуткой тюрьме. Блум отбивалась и кричала, пока этот свет не вспыхнул вновь. В золотом платье и маской на лице появилась Дафна, родная сестра Блум. Она вдохнула в фею частичку своего волшебства, что тут же пробудила спящего дракона наследницы Домино. Блум было вскинула руки в волшебстве, но Мандрагору и трёх ведьм, силу которых она вобрала в себя, насквозь пронзил пылающий меч. Голос ведьмы обратился скрипом, скрежетом, стал ломаться и тухнуть, ровно как и жизнь исчезать в глазах Мандрагоры. Фея огня направила испепеляющий луч на ведьм, что развеял их образ во тьме. — К-как у тебя получилось? — взволнованно спросила Блум, потирая шею, на которой кольцом остались следы от ведьминых рук. — Ты же ещё не король! — Вообще-то король — ответил тот, почесав затылок и позволив Блум накинуться на него с объятиями. — Я всё хотел рассказать тебе об этом, но Эраклион не давал мне этого сделать. Отец передал мне трон, но я ещё не был коронован. Каменная статуя, в который больше десяти лет был закован король Орител, стала трескаться, и сквозь трещины пробивался яркий белый свет. Вскоре камень превратился в крошку, и мужчина в королевском одеянии и бархатном плаще стал осматривать округу, не веря своим глазам. — Блум, нужно выбираться отсюда, — сказал Скай, махнув специалистам, что помогали феям подняться на ноги. — Вернёмся к порталу, и ты познакомишь меня со своим отцом.***
Боль отступила, но тело по-прежнему не слушалось меня. А Брендону и за радость было нести меня на руках, пусть и уставши. Мы добрались до портала, вместе преодолев тёмную жижу, и оказались у шатла. Скай протянул королю Орителу принадлежащий ему меч. Тот взял его, будто всё ещё не веря в то, что проклятие разрушено, и направил в небо. Из серебристого облака, вырвавшегося из клинка, появилась королева Марион. Она была невероятно красива, и Блум чертовски на неё похожа. Рыжие, схожие с языками игривого пламени локоны струились по спине королевы, а голову её украшала усеянная драгоценными камнями диадема. Король кинулся к Марион и долго целовал свою жену, встреча с которой была так долгожданна и значима для обоих. Они не могли налюбоваться друг другом, не выпускали из объятий, пока не появилась Дафна. Её платье струилось следом за нимфой, что испускала тёплый свет. Раскинув руки, Дафна упала в объятия родителей. Марион не сдерживала слез, что ручьями стекали с её розовых щёк. Орител держался, но осознание случившегося рвалось наружу. Дафна, отпряв от растроганной матери, обернулась к нам. Её взгляд тронул Блум, что стояла рядом со Скаем. Принц не выпускал девушку из рук. — Мама, папа. Рада представить вам Блум, — сказала нимфа, кивнув сестре, чтобы та подошла. Марион прикрыла рот рукой и громко разрыдалась, не отрывая глаз от младшей дочери. Наверняка этот день казался ей самым счастливым сном, что она успела повидать в многолетнем заточении. Орител стоял в растерянности. Оказавшись в паре шагов от родных родителей, Блум остановилась. Ей просто не верилось, что они здесь, живые и невредимые. Столько лет фея думала, что её родители — жители Земли Ванесса и Майк, но судьба девочки с пламенем Дракона оказалась куда трагичнее и загадочнее. — Моя девочка! — еле вымолвила Марион, поманив к себе Блум и громко всхлипывая. Хлопнув крыльями, Блум в ту же секунду оказалась среди своей семьи и утонула в любви Оритела, Марион и Дафны. А ведь именно она три года подсказывала фее верный путь и была её наставником. Даже в самых провальных ситуациях Дафна поддерживала настрой родной сестры. Брендон обнял меня крепче, услышав мой всхлип. Я была растрогана и даже позабыла о ране, что всё ещё кровоточила сквозь повязку. — Наши приключения закончены, — сказала Флора на выдохе, расплывшись в усталой, но довольной улыбке. Родители Блум растворились в портале, в котором сверкали башни королевства Домино. Оно отходило от вечной мерзлоты, что исчезла вместе с проклятием. Жители уже ждали своих правителей. А Тимми взял курс на Алфею…***
Король без короны спасет короля без королевства, а шесть товарищей, что защищают свет, будут излучать силу в кромешной темноте. И то, что было утеряно, вновь будет найдено. И спустя неделю Домино окончательно оправилось после снежного заточения. В замке с витыми яркими куполами, витражными окнами и высокими башнями собрались жители планеты и особенные гости, которых король Орител и Королева Марион пригласили в официальном письме. Первыми в списке были шесть фей-хранительниц и шесть парней из Красного Фонтана. — Блум, вы со Скаем должны открыть бал первым танцем, — подтолкнула оторопевшую подругу Стелла, что больше всех разбиралась в королевских устоях. — Вместе с королем и королевой. Скай, поклонившись подруге, пригласил её на танец. Он взял её за руку и вывел в центр зала. Молодой король Эраклиона был одет поистине великолепно. Никто не на секунду не сомневался, что Скай справился со своими обязанностями и будет в почёте у своих жителей. Блум в синем пышном платье и ободке с цветами не уступала торжественности празднества. Она все ещё нервничала, боясь сделать что-то не так, поступить не как принцесса. Но это двое прекрасно смотрелись вместе. Я взглянула на своих родителей, что прибыли на торжество по приглашению. Отец приобнимал маму за плечи, восхищённо рассматривая её и сдерживая довольную улыбку. Моё сердце наконец было спокойно за них. Брендон обернулся ко мне и пригласил потанцевать. В его взгляде я бы утонула, если бы старалась догадаться, о чём парень думал. Брендон настойчиво протягивал мне руку. — В конце этого месяца я прилечу на Андрос, чтобы уладить кое-какие дела с твоим отцом, — сказал он негромко, наклонившись ко мне. Все мои уговоры не танцевать прошли даром. — И если ему всё понравится, он предоставит мне покои в замке. — Я… я так рада за тебя! — воскликнула я в восторге от того, что Брендон уладил все сам и практически добился поставленных перед собой ещё на первом курсе лицея. — А вечерами мы можем исследовать Андрос. Изучим каждый его уголок, ведь для королевы владения — важный пазл в правлении, — ответил Брендон, всё ещё пребывая в спокойствии, что нельзя было сказать обо мне. — И завтракать будем вместе? — переспросила я, на что Брендон кивнул. — Прекрасно! Замок Домино гремел до самого утра, пока торжество плавно не перешло в королевский завтрак на рассвете. Блум не отходила от Ская, которого представляли как спасителя королевства, и от родителей. Те, в свою очередь, и не желали отпускать дочерей после столь долгой и мучительной разлуки. Наконец все загадки были разгаданы. Винкс, которых сплотили не только школьные будни, но и общие враги, разъехались. Кто-то занял место на троне, кто-то занялся исполнением своей мечты, а кто-то подумывал о создании семьи. Но в Алфее ещё долго рассказывали про отважных фей, поборовших древнее зло. В Магиксе наступила идиллия и, казалось, ничего уже не могло её нарушить. Тем не менее Винкс всегда держали руку на пульсе. И вот в один пасмурный день… Впрочем, это уже совсем другая история…