Poseidon loves

Стайлзу нечего скрывать. Он неплохо сложен, конечно, не так, как его отец, или же Посейдон (на нем Стайлз делает особую паузу, кусая пухлую губу), но для лучника он выглядит замечательно. Поэтому он обижается, когда сестра, лёжа в обнимку с рыжей Афродитой, называет его худощавым. Он фыркает и выходит из леса на пляж, где рядом с девушками лежит виноград, и жадно сует в рот несколько штук. Лидия смеётся, касаясь его лица ладошкой. Прикосновения богини любви всегда отзываются мурашками по телу, но сейчас она незримо обещает ему, что его счастье близко, и Стайлз выжидающе и мягко улыбается. Стайлз лениво разглядывает упругую грудь Лидии, обтянутую тончайшим шелком ее одеяния, и хмурится, когда волны становятся все неспокойнее. Это выглядит, по крайней мере, странно — бущующий океан посреди ясного дня, но пока здесь Аполлон — бог солнца, он никому не позволит омрачить этот теплый летний день. Даже одному из сильнейших Богов Олимпа. Дерек выбирается с одной из волн, ступая на берег так, будто камни складываются под его ногами в тропинку. Его волосы — мокрые и черные, как смоль, опадают ему на лоб, и он встряхивает их небрежным взмахом головы. Его тело, усеянное рунами и согретое морским солнцем, сверкает в свете лучей Аполлона. Его глаза — ледовитые океаны — с надменностью изучают трех Богов на пляже. — Доброе утро, Посейдон, повелитель бурь и морей! — кричит ему Лидия, ласково поманив его рукой. Дерек кивает ей в ответ, разглядывая близнецов. Луна — Артемида, чьи руки жадно держат Афродиту за бедра, улыбается ему своей невинной улыбкой. Только вчера она помогла ему совершить один из сильнейших штормов за всю историю Богов Олимпа, за что он благодарно ей кивает. Он не хочет смотреть на Стайлза, знает, к чему это приведет. Он видит их золотые и серебряные стрелы, разбросанные из колчанов в неизвестном порядке по песку. Он знает, насколько меткими могут быть близнецы. Он направляется к ним, и ручейки океана провожают его ступни по горячему песку. Стайлз щурится в свете яркого солнца и широко улыбается. Мужчина садится на колени прямо перед Аполлоном, касаясь его щеки, а затем надевая на его голову венок из ракушек. Стайлз улыбается еще шире, а солнце постепенно становится теплым и нежным, а не жутко палящим. Лидия касается их губ поцелуями по очереди, благословляя их на союз, и Боги исчезают в лесу, а позже, всю ночь из леса летят искры и шумит океан на берегу, где Дерек покрывает поцелуями солнечно-теплое тело Аполлона, когда тот, обнимая Посейдона, шепчет его имя ему на ухо.