Гвендолин

      Что мы знаем о Гвен Стейси?       Училась в Мидтаунской средней и старшей школе, была первой возлюбленной Питера Паркера, известного как «Человек-Паук». Погибла по вине Гоблина.       Это самые распространенные факты.       А если взглянуть глубже — в школе и университете ее лучшим другом был Гарри Озборн, встречалась с каким-то футболистом из местной сборной, в нее был влюблен безумный ученый, известный как Шакал, знаменитый своим клонированием. Еще была у Гвен маленькая тайна — отношения с Норманом Озборном, от которого у нее были близнецы. Но этот маленький факт был стерт из истории, сохранен в такой тайне, что никто, кроме этих двоих, не знал. Дети жили где-то в Европе, сама Гвен о таком не вспоминала, а Норман… он был как бы мертв.       Но это все известно было из классических комиксов, которые я, будучи тем еще любителем, читала по молодости. Меня нельзя назвать фанаткой Человека-Паука, но истории о нем были крайне интересны.       Позже появился комикс о Гвен-Паук, который я тоже с интересом изучила. И если сам персонаж пришелся по душе, так как он сильно отличался от каноничной Гвен из классической вселенной Паучка, то вот та Земля Стейси не особо зацепила.       Так вот. К чему это я.       Теперь Гвен Стейси — я.       Удивительно все складывалось, не так ли?       Правда, сейчас ей, то есть уже мне, было пятнадцать лет и находилась на этот момент в больнице, только выйдя из месячной комы.       Чтобы осознать и принять реальность, мне хватило каких-то полчаса. А смысл убиваться и о чем-то сожалеть? Ничего все равно не вернешь, а так, если признаться, девочку было жалко.       Они вместе с мамой погибли в автоаварии.       Я, конечно, в первые минуты, как очнулась, растерялась, пыталась понять где находилась, и какого черта из меня торчала куча трубок, пока аппаратура рядом не пиликнула, и вскоре в палату заглянула медсестра. Запаниковать не успела, как медперсонал взял все в свои руки и помог.       Теперь у меня появились другие проблемы — как влиться в обстановку и выжить в этом мире. Памяти Гвен, к сожалению, не досталось, а информацию предоставил лечащий врач, который оставил меня одну как раз эти полчаса назад.       Как он сказал? Частичная амнезия вследствие тяжелой черепно-мозговой травмы. Я шла на грани. Точнее, девочка и… не дошла.       По словам доктора, повезло, что не утратила способности к речи и знания бытовой части жизни. А также не осталась инвалидом, не способным позаботиться о себе самостоятельно.       А меня радовало, что не утратила знания английского из прошлой жизни, хотя из-за головной боли было тяжело сосредоточиться на беседе и говорить. Но доктор сообщил, что это нормально, последствия могли быть куда хуже.       Нормально переводить мысленно речь на английский? Возможно. Повезло, что в той жизни я смогла попасть в США по обмену, когда училась в колледже, так что с языком особых проблем не было. Если только немного.       Но до прихода отца, которому успели сообщить о моем состоянии, было время, чтобы решить, как жить.       И как жить?       Наверное, пока надо познакомиться с новой жизнью, с отцом и войти в колею.       Дальше?       Ну, если я не оказалась попаданкой в обычный мир в тезку Гвен Стейси из комиксов Марвел, то… надо определить какой именно это мир Марвел.       — Гвен? — дверь неслышно распахнулась, отвлекая от планов. В небольшую палату вошел мужчина в форме капитана полиции, крепкого телосложения с уставшим и бледным лицом. Короткие седые волосы, с редкими темными прядями. Но блестящие голубые глаза, где скользило облегчение.       — А?.. — голос был все так же тих и слаб, и, не успев ничего сказать, я закашляла. В горле до сих пор было сухо, и жажда мучила с самого пробуждения, несмотря на то, что уже пила не раз.       Мужчина поспешил подойти и помог мне, налив воду и дав попить.       — Врач рассказал мне о твоем состоянии, — он сел на стул напротив меня и нервно замялся. — И… я твой отец, Гвен. Джордж Стейси.       Ему, наверное, было сложно. Потерять жену, чуть не потерять дочь.       Я постаралась улыбнуться как можно мягче — все-таки, когда голова все еще туго замотана бинтами, а мышцы крайне слабы, сложновато следить за мимикой.       — Я рада, что ты у меня есть, папа.       Он воспарил. Было легко заметно, как свалилось напряжение, как расправились плечи и на губы легла робкая улыбка.       За мою бытность в прошлой жизни я научилась отлично читать людей. Нет, не была психологом, но была тесно связана с людьми, работая с властью. Хоть и в городской администрации, и опыта не так много было, но… научилась многому и полезному.       Актерское мастерство и умение читать собеседника — было первым делом.       Отец, как бы ни хотел, не мог остаться со мной подольше, ведь служба обязывала быть на посту даже в такой тяжелой жизненной ситуации, но он пообещал зайти завтра в часы приема. Уходил мужчина чуть ли не окрыленным, а я радовалась, что встреча прошла без лишних проблем.       Но отдохнуть все-таки хотелось.       Тело все еще было слабым, голова болела, как и поджившие переломы.       Мне предстояла долгая реабилитация.              ***       Теперь я — Гвендолин Стейси. И мне теперь пятнадцать лет, или можно сказать — снова. Родилась я двадцать четвертого декабря тысяча девятьсот девяносто третьего года, а за окном было девятое февраля две тысячи девятого.       Сегодня день выписки, и прошел месяц с тех пор, как я очнулась.       Все это время, помимо лечения и восстановления, я общалась и знакомилась с отцом, который обязательно забегал ко мне каждый день хотя бы на десять минут, и решала проблемы с «памятью» в обществе ноутбука.       История, история и еще раз… новости.       Я все-таки оказалась в мире Марвел, но, к сожалению, или может, к счастью, не в классической вселенной. А в… витке киновселенной. Хотя, как мне помнилось, Гвен все-таки в буднях и в жизни Питера Паркера там не было. Наводило на мысли… не совсем веселые.       Только вот все упиралось в года. Хронологию КВМ я не сказать, что помнила хорошо, только там вроде бы Человек-Паук появился далеко в будущем, и ему было пятнадцать. Тут же нам по пятнадцать, но даже Мстители еще не собрались! Да Железного Человека еще не было! Пока. Судя по новостям, Старка похитили почти полгода назад, может, чуть меньше. И Обадайя Стейн с сожалением на лице до сих пор вещал, что поиски миллиардера ведутся. Вот у кого стоило взять пару уроков актерского искусства.       А я училась в Мидтаунской Технологической школе на одном курсе с Питером Паркером, если верить общей фотографии с начала учебного года. Первый класс в старшей школе. А также моими одноклассниками были — Юджин «Флэш» Томпсон (удивительно, но внешне он был из классической вселенной), Синди Мун, Нед Лидс, Мишель Джонсон, Лиза Аллан, Бетти Бранд и… Гарри Озборн.       Вот уже кого не ожидала, так как в КВМ его не помнила. В принципе, и Флэш там был пуэрториканцем.       Да и года отличались.       Так что это какая-то неправильная вселенная.       А еще…       Я наполнила ладони водой и умылась, обращая взгляд на зеркало, где на меня смотрело еще совсем юное и бледное лицо с синяками под голубыми глазами. Светлые волосы неровно торчали, отчего я тоскливо вздыхала. На фотографиях у девочки были волосы ниже плеч, прямые и на диву послушные. А теперь… короткие под пацана, да еще с правой стороны выбрито, и был виден пока не заживший шрам.       С того света меня вытащил доктор Стрэндж. Собрал осколки черепа из мозга, провел сложнейшую операцию, и сейчас у меня под кожей скрыта титановая пластина.       Хм-м, я могу теперь считать себя частью киберпанка?..       Ну, зато у меня будет справка для досмотров, что во мне есть металл.       По крайней мере, я жива.       Закончив с умыванием, я вернулась в палату. Все-таки вещей со мной особо не было, так — пара сменной одежды, тетради и книжки со школы, да ноутбук. Отец обещал заехать во время обеда и отвести домой, где мне предстояло провести еще неделю, прежде чем выходить на учебу. Если состояние не ухудшится. Все-таки с моими травмами резкие перемены и нагрузки могли выйти боком, учитывая, что последнее время сильно подшаливало давление, и я почти теряла сознание. Папа даже предлагал перейти на домашнее обучение, чтобы не рисковать лишний раз, но я упрямо стояла на своем, что мне нужно общение со сверстниками для реабилитации.       Я же выть начну в четырех стенах!       Но отец оставил эту тему до первого случая. Если не справлюсь, то буду учиться дома.       Только, несмотря на такие невеселые новости, меня все равно переполнял энтузиазм. Хотелось скорее вырваться и начать изучать мир, узнать о нем больше, сунуть везде нос. Но я понимала, что пока лучше поберечь здоровье и не искать приключения лишний раз. А вот потом…       Потом можно и развернуть деятельность.       Почему? Зачем? Потому что могу!       Не в моем характере сидеть на месте, сложа руки, — я была везде и всюду. Так что и здесь не собиралась отсиживаться и поедать попкорн.       — Гвен, ты уже готова? — в палату вместе с врачом зашел отец. На его лице привычная улыбка, как и радость в глазах. Хоть он и сильно сдал после случившегося, заметно поседел, судя по фотографиям, но он старался держаться ради дочери.       Я закончила поправлять повязку на голове, больше похожую на бандану, чтобы прикрыть шрам. Больше не из-за того, что эстетически он не очень выглядел, а потому, что все-таки побаивалась оставлять голову без защиты. И сверху надела вязаную шапку. Зима, все-таки.       — Да, папа, — согласно кивнула я и развела руками указывая на рюкзак, куда все и вместилось. — Тут и собирать нечего.       Мужчина подхватил мою поклажу и принял из рук врача папку.       — Здесь все рекомендации по лечению, — заговорил доктор Стил. — На обследование в следующий понедельник. Если будут ухудшения или сильные перепады давления, то сразу звоните в скорую.       — Спасибо, доктор Стил, — серьезно покивал папа, принимая слова врача во внимание.       — До свидания и спасибо за заботу, — я помахала рукой и мило улыбнулась.       Врач тоже попрощался и ушел по своим делам, а отец повел на выход из больницы.       — Заедем по пути в аптеку и магазин, — сказал отец, убирая в багажник рюкзак. Он открыл передо мной дверь и помог сесть на заднее сидение, проследив, чтобы я пристегнулась. — Будут какие-нибудь пожелания? — с доброй улыбкой поинтересовался у меня.       — Кулинарная книга? — слегка усмехнулась. — Надо учиться готовить. Заново. Наверное. А я умела раньше? — не скрыла любопытство.       Я-то сама могла, не особо сложные блюда. Но тут, как я поняла по беседам с отцом, он не готовил сам, перебиваясь фаст-фудом или заказами из кафе, пока я была в больнице. Он и дома-то толком не появлялся, работая без выходных.       — Да, ты с мамой раньше готовила мне ланч на работу, — с нотой тоски вздохнул он и вырулил с парковки, плавно въезжая в автомобильный поток.       — Значит, теперь эта обязанность ложится полностью на меня, — я попыталась смягчить ситуацию. И, видимо, получилось. Мимика мужчины разгладилась, судя по зеркалу, по которому я отслеживала реакцию отца.       Но вскоре моим вниманием завладел город.       Я помнила Нью-Йорк из прошлой жизни, как раз таких же годов, только была тогда постарше, года на три-четыре. И эти города отличались. Нет, конечно, достопримечательности все те же, как и знаменитые места, но что-то неуловимо было не то.       Надо будет, как поправлюсь, прогуляться по всем улочкам, где я в той жизни прохаживалась, чтобы сравнить.       Ну, а пока мы ехали домой, в район Челси.       Гвен делала много фотографий, стоило только ей обзавестись мобильником с камерой, так что я знала, что мы жили в уютном трехэтажном доме, среди идентичных рядов таких же. Вроде, такую застройку звали блокированной. Но это неважно. Главное, там был небольшой палисадник. Не знаю, зачем он мне, но он был! А еще задний дворик! Может, собаку завести?..       — Пап! А давай заведем собаку? — я мило моргнула, заметив, что отец перевел удивленный взгляд на меня, пока стояли на светофоре. — Я читала на форуме, что собаки помогают в реабилитации и справиться со стрессом после комы и амнезии.       Мужчина серьезно задумался, взвешивая все «за» и «против». И по светлому выражению лица, понимала, что «за» начали перевешивать.       — Но ухаживать за ней будешь ты, — строго ответил он, хотя во взгляде не было и доли той суровости.       Кажется, он меня разбалует. Надо сильно не увлекаться.       Я радостно хлопнула в ладони на ответ отца:       — Тогда завтра же поедем в приют для собак!       — Хм-м, у нас часто списывают со службы собак, думаю, можно было бы приютить кого-то из них, — задумчиво произнес мужчина и заехал на парковку большого торгового центра с продуктовым на первом этаже.       — Отличная идея! — поддержала его.       В таком случае будет еще лучше. И старому псу на заслуженной пенсии будет лучше в семье, чем где-то в приюте за решеткой.       В магазине особо долго не задерживались — отец быстро прошелся по нужным отделам, закупив продукты по списку, пока я вертела головой и пялилась на краски центра — для меня ж тут все в первый раз, да и интересно было, а после мы направились в аптеку, где набрали кучу лекарств и витаминов.       Не успели вернуться в машину, как я уже вовсю зевала и проклинала свою слабость. Отдыхать и вправду надо много для лечения, хоть и прошлись мы не так много, но, видимо, мне пока рано делать такие кроссы по торговым центрам.       Так что, пока оставалось время до дома, я чуть подремала.              ***       Папа взял небольшой отпуск, чтобы это время побыть со мной. Хотя, учитывая, что он проработал больше двух месяцев без выходных, то заслужил выходные за все то время. Не берег он себя совсем, ой, не берег.       Оставалось только качать головой на этот ужас и заниматься мелкими домашними делами — большее папа не позволял, взяв уборку дома на себя. Мне разве что пыль протереть доверили и заказать ужин из итальянской кафешки.       Зато утром следующего дня я взяла завтрак на себя, отлично выспавшись на новом-старом месте, где мне приснилась какая-то ересь — странно во сне выплывать из тела и призраком бродить по дому. Бр-р, пугающе. В больнице подобного не помнила, может, из-за капельниц и таблеток сознание отключалось раньше, чем приходил полноценный сон.       Но зато после завтрака мы собирались отправиться в приют для собак — папа уже с вечера договорился там со знакомыми насчет нашего приезда. А после мы планировали съездить на кладбище. Это уже настояла я.       Хоть я и не знала Хелену, маму, но отдать дань памяти и просто посетить могилу надо было. Ничего кроме сожаления я не испытывала. Я не знала эту женщину, а папа был еще не готов рассказать о ней, да и сама не торопила. Как я поняла, он сильно любил Хелену, и не стоило пока бередить еще свежие раны.       Если честно, мне казалось, что отца радовал мой неуемный энтузиазм и оптимизм. Вроде после такой травмы и трудной ситуации в жизни мне потребовалась бы помощь психолога для долгих бесед и восстановления духа, но я еще с больницы поражала всех неуемной энергией и жаждой деятельности.       Потеря памяти? Плевать! Все будет как в первый раз и даже интересней. Жаль, конечно, что некоторых личных вещей и тайн не помнила, как и переживаний, ну ничего. Можно считать, что второе рождение и время новых впечатлений.       Отличное объяснение для тех, кому было интересно, но не тактично спрашивать, почему я такая веселая. Память потеряла. Маму потеряла. А я вот вся свечусь от оптимизма.       За маму обидно, да, но верю, что она была бы рада, что я выжила.       Вот и все. И больше любопытных на горизонте не появлялось, заметив, что с проблемой справилась своими силами. Не лить же слезы литрами, сокрушаясь о своей тяжелой доле, — это ничего не вернет.       Восстанавливать «память» — это вам не абы что, но и сильная нагрузка на голову, поэтому заниматься мне позволялось недолго с большими перерывами.       Так что еще на ужине расписала с папой наш график отдыха — поездка в приют за новым членом семьи, посещение кладбища, а потом каждый день по пару часов прогулки вместе по окрестностям района, чтобы мне «вспомнить», где что находилось, а также с пользой сидеть в парке и дышать воздухом. В паре кварталов от дома как раз был большой парк с пляжем на берегу реки Гудзон — Парк Челси Уотерсайд, где также имелся парк для выгула собак. Ну, и около дома тоже был небольшой сквер с детской площадкой.       Еще мне предстояло связаться со школой, со своей классной руководительницей, чтобы попросить ее о домашних заданиях. Я, конечно, пробежалась взглядом по старым лекциям и занятиям Гвен, но и пропущено уже было многое. Надо и это вспомнить, чтобы не отставать. Гвен всегда училась хорошо, имея баллы выше среднего. Отходить от этой тенденции я не собиралась. От этих циферок зависело будущее, и не хотелось бы резко сужать круг колледжей или университетов из-за лени. Хотя я никогда не была ленива.       Чем я планировала заняться в будущем?       Снова менеджмент. А топ-менеджеры в США имеют крайне высокие доходы. Да и это мир Марвел, так что оставалось пробиться в какую-нибудь корпорацию (главное, не зла) и крепко держаться за свое место.       И у меня уже были кое-какие наметки.       Со мной в классе учится Гарри Озборн. Это о чем-то говорит? Мне — да.       Это возможности. Огромные возможности, чтобы вписаться в жизнь нехилой корпорации.       В этом мире «Оскорп» держали большую часть рынка фармакологии, фармацевтики и медицинского оборудования. И судя по моим наблюдениям и чтению новостей, никакого Гоблина пока не существовало. Так что Норман был еще адекватным и умным управленцем.       Главное, что осталось — не повторить судьбу Гвен Стейси из классического мира.       — Гвен, мы приехали, — вырвал из мыслей голос отца, да машина замерла в дальней части парковки под сенью раскидистого дерева.       Приют располагался в пригороде, и растительности вокруг было много, точно в лесопарке. Только лысом, ведь стоял удивительно сухой февраль, разве что ветер холодный поддувал.       Папа помог мне выбраться из машины, хоть это и было лишним, но он продолжал заботиться и опекать, видимо, опасаясь прогнозов врачей — в любой момент могла закружиться голова из-за перепада давления, а лишний раз биться головой об асфальт вредно и опасно, хоть и был у меня теперь череп частично титановый.       Приличное двухэтажное здание с большим двором, обнесенным высоким забором. За ним слышался шум и лай.       «Центр кинологической службы полиции Манхеттена» — гласила вывеска.       А стоило нам только переступить порог, как оказалось, что центр куда больше, чем выглядел на первый взгляд.       Помимо главного здания, было еще три одноэтажных, с ветклиникой, кухней и еще одно неподписанное строение. Но больше всего на глаза бросались каменные ряды вольеров, рядом с которыми сейчас ходил мужчина, занимаясь кормлением животных.       Отца встретил мужчина, представившийся мне как мистер Гримен, кинолог, и повел он нас сразу к вольерам, завязав разговор с папой. Я не вслушивалась в их беседу, правильно поняв, что теперь все в моих руках, поэтому приступила к осмотру. Конечно, мужчины держались рядом, готовые в случае чего что-то подсказать или помочь.       Каких только собак тут не было, но больше всего, конечно, немецких овчарок и лабрадоров.       Не все были списаны со службы, но старички жили в отдельных блоках, куда меня и отвели.       В крепких каменных вольерах были теплые будки-комнаты, где собаки могли с комфортом жить. А так само помещение довольно просторное.       Многие животные реагировали на наше появление, выскакивая из будок, прижимаясь к решеткам в попытке обнюхать, и даже лая. Немногие сохраняли спокойствие, но меня это особо не пугало, только от шума слегка в голове звенело.       Вот на таких спокойных я и обращала внимание, тех, кто смирно сидел у клетки и ждал. Их было двое из пятнадцати списанных собак. Статный доберман Гелиос, лежавший на настиле, чем-то напоминая египетские статуи с богом Анубисом, и немецкая овчарка Орион, которая послушно сидела как по струнке.       — Наши бойцы, — усмехнулся мистер Гримен, а я бросила взгляд на подошедшего мужчину. Он широко улыбался, а в карих глазах ни ноты подозрения, только чистое дружелюбие. Кинолог был уже в возрасте, и, скорее всего, был тут один из начальников. — Гелиос работал с наркорозыскной службой. Но нюх у него уже не тот, возрастное. А Орион еще довольно молод, но бедняга получил ранение на службе, и больше не годен. Он у нас занимался поиском и спасением людей. Герой.       Было видно, что мистер Гримен любит собак, всех, что доверили ему.       Орион.       Я усмехнулась данной кличке, и стало интересно, кто именно дал ее ему. Была ли это отсылка к фильму «Люди в Черном» или нет. Ведь некоторые собаки здесь носили имена из греческой мифологии.       Но пес был умным, по глазам видно. И что-то цепляло в нем. Не только кличка.       — Я думаю, мы подружимся с Орионом, не так ли, герой? — я улыбнулась псу, сидевшему за решеткой и внимательно смотревшему на меня, принюхиваясь.       — Эндрю! — с улыбкой позвал мистер Гримен служащего, который крутился недалеко, занося в вольеры миски с едой. — Помоги Гвен с Орионом. Он сегодня едет в новый дом. А я пока с Джорджем заберу документы из администрации.       Отец с кинологом оставили меня, а Эндрю быстро заканчивал с кормлением животных.       Я присела на корточки напротив Ориона, который все также внимательно проследил за каждым моим движением. Старалась выглядеть дружелюбно и интонацию держать мягкую. Вроде это успокаивало собак.       — Ну, что, Орион? Своего первого пришельца ты все-таки встретил. Видимо, судьба.       В ответ пес только переступил с лапы на лапу, стараясь сильно не напрягать правую, и, немного наклонив голову, изучающе стал меня рассматривать, словно оценивая. Его взгляд был прямым и честным, в каком-то смысле благородным и испытывающим. Зрительный контакт длился несколько секунд, для кого-то несколько мгновений, а для меня вечность, к исходу которой я поняла. Одобрил и принял.       Два инвалида нашли друг друга.