Кто ты на самом деле?

Дойдя до нужной комнаты, захлопнув за собой дверь, Чон врезал кулаком в стену от нахлынувшего гнева. Она сказала, что Каи ей интересен. Вот же гадство. Хотя, он ведь с самого начала знал, что они общаются, тогда почему захотел, чтобы она общалась и с ним? Боже, голова кругом. Чонгук ладонями трёт лицо, порядком устав от собственной неопределённости. В последний раз он чувствовал себя так в детстве, когда мама спрашивала какой коктейль он хочет с абрикосом или манго, потому что оба ему чертовски нравятся, а теперь встаёт вопрос между хотением и не хотением общаться с ней. Но кроме проблемы того, что Лисе нравится Каи, появилась другая: Каи заметил, что Лиса небезразлична Чонгуку. И как только он мог допустить такую оплошность? Наверняка сама Лиса ничего не заметила, вот только этот гад все прочухал. Он понял, что Чонгук приревновал, как какой-то мальчишка и Чонгук не мог простить себя за это, сокрушаясь сейчас, хватая себя за волосы. Остается лишь надеяться, что Каи не задумает ничего гнусного, захотев приплести к их вражде еще и Лису. Чону нужно держаться подальше от нее, чтобы она не пострадала физически, психически, не важно как. Сегодня ему определенно нужно развеяться, и он уже знал, чем займется — напьется с Тэхеном и постарается вернуть себя в колею: никаких чувств, никакой Лалисы Манобан, никакой боли и…ревности. Это колящее чувство в груди не дает ему покоя. Но главный вопрос: когда он успел обратить внимание на слова и действия этой девушки? На самом деле, с самого начала, но Чонгук отказывался в этом себе признаться, ссылаясь на то, что морально и физически истощён в последнее время, что с делами отеля и с делами группы очень тяжело справляться, взваливая на свои плечи огромный груз, который тяжело потянуть даже такому волевому человеку, как Чон Чонгук. Но Чон не был тем, кто сдается, поэтому он отбросил все свои чувства и мысли, что терзали его в долгий ящик, выйдя из гримерки другим человеком, точнее, тем, кем он был до — холодным и отстраненным, человеком, который проявлял свои чувства только со своими хенами и с той…незнакомой, да что б её… Больше никто не может тревожить его сознание кроме них. И точка. Лиса стала занимать слишком много пространства в его жизни, с этим нужно заканчивать и он закончит. Ради нее и ради себя. А почему незнакомка? Потому что он не боялся показывать ей свою другую сторону именно потому, что она не знает его, не знает его имя, чем он дышит и чем занимается по жизни. С ней было легко, также, как было легко с Лисой, но этот спектакль пора занавешивать. Добравшись до сцены, на которой его не было около семи минут, он встает рядом с Лисой, вливаясь в репетицию, в то время как она смотрит на него своими непонимающими карими глазками, анализируя изменившееся поведение Чона, не понимая, что она сделала не так. Джису села в компании девочек из группы, как только началось время обеда и без конца сверлила русую макушку лидера BTS, что сидел в зале со своими друзьями и разговаривал с Джином, смеясь. Брюнетка не понимала, почему её так тянет к нему, хотя и не хотелось сначала проникаться к его доброте, дружелюбию и уверенности в себе. Ну, почему все происходит именно так? Лучше бы он был плохим человеком, тогда Джису в жизни бы на него не посмотрела. А ещё лучше было, если бы её все-таки поставили с девушкой на репетиции, тогда не возникало бы глупых мыслей в голове наподобие того, что он красивый и прекрасен в любой момент, особенно когда чем-то занят. Она ловила мгновения, когда он, хмуря брови, работал над движениями, оттачивая их до совершенства и отводила взгляд, когда он замечал её долгие наблюдения за ним, делая вид, что занята чем-то иным. И теперь, сидя на широкой скамейке и также увлечённо смотря на него, корит себя за то, что попросила его помочь ей с движениями, которые у неё не совсем хорошо получаются. Блин, почему не хватило мозгов попросить кого-то, кто стоял в одном ряду с ними, ведь совместная работа над чем-то сближает? Но делать нечего и, встав, девушка с неловким видом подошла к кучке парней, сминая свою кофту. Намджун повернулся к ней, оторвавшись от разговора с Джином, тот закивал, таким образом, отпуская друга. Выйдя к Джису, Джун показал рукой в сторону хореографического кабинета, а та последовала за ним. — И так, мы хотели потренироваться, вроде, — сказал он, явно не веря в её внезапно проявившееся дружелюбие после все грубостей и плохого отношения. — Да, пожалуйста, — все также неловко проговорила брюнетка. Почему ее так коробит рядом с ним? Она сама не знала, но ничего поделать с собой не могла, плавясь под взглядом тёмных глаз, бесконечно сглатывая ком неуверенности. — Хорошо, — он подошёл к ней и взял ее за руки, чтобы направлять ее тело, ведь так учиться легче, не так ли?) Оба это понимали, но было также неловко. Сердце девушки начало бешено колотиться от такого близкого расстояния и запаха Джуна — от него пахло гранатом. Странно, но именно гранатом, а Джису просто обожает этот плод. Терпкий и в то же время сладкий аромат сводил с ума, и девушка начала часто моргать от смущения и неловкости близости. Заметив, что щеки брюнетки начали краснеть, Джун чему-то довольно усмехнулся, продолжая вести ее своими руками, скользя ладонями по мягкой бледной коже. Джун только сейчас заметил, насколько бела кожа Джису, что шло в совершенную противоположность его медово-смуглой. Но нежность её рук и пальцев заставляла терять бдительность и полностью растворяться в этом моменте, когда он касался теплой кожи. Джису подхватывала мотивы Джуна и училась быстрее, отчего стала широко улыбаться, радуясь, что у неё, наконец, все получается. — Ого, — смотрела она внимательно за движениями своих рук, а после подняла взгляд на него, почувствовав, что он пристально наблюдает за ней. — Спасибо, — мягко произнесла она, улыбаясь, смотря прямо в его карие очи. — Не за что, — улыбнулся Джун, но улыбка стала таять, как и улыбка Джису, уступая место погружению в глаза напротив. Девушка стала так их рассматривать, наблюдая в них белые огоньки, а парень не противился этому и не пытался убрать взгляд от неё. Уже не хотелось останавливать бешеное сердцебиение и сильное влечение, так что они растворялись в атмосфере нежности в глазах друг друга, пытаясь заметить все больше новых мелочей в карих безднах. — Джун, репетиция начал… — не договорил Хосок, увидев, как двое стоят, держась за руки и смотря друг другу в глаза. — Я…кажется…помешал, — зачесал он затылок, поняв, что пришёл не вовремя. — Н-нет, все хорошо, — сказал Джун, отстранившись от девушки. — Мы уже идём, — улыбнулся он своему другу. Хосок кивнул, а идя по коридору шлепнул себя ладонью по лбу: «Я идиот, должен был догадаться или хотя бы постучать». Джису посмотрела на парня исподлобья, чувствуя себя невероятно неловко, начиная выходить из комнаты, но Джун остановил ее рукой, а она, взбудораженно повернулась к нему. — Прости, — сказал Джун, отпустив ее запястье. По его лицу было видно, что он не хотел отпускать ее и тем более извиняться за это, он хотел сказать, что она ему нравится, но передумал и через мгновение отпустил ее теплую руку. Джису слабо улыбнулась и вышла в зал, разочарованно поджав губы. «Почему я остановился?» — спрашивал себя Джун, выходя за девушкой в холл. Он не был уверен, что он тоже ей нравится, тем более за такое маленькое время их знакомства. Джуну самому было страшновато, что смог проникнуться кем-то так скоро и самым логичным решением сейчас было просто подождать и смотреть, что будет дальше. Чонгук не смотрел на Лису до конца репетиции, что заставляло ее чувствовать себя не в своей тарелке, она не понимала, что произошло после той словесной потасовки, и почему Чонгук стал таким холодным, будто они не знают ничего друг о друге. Но так и было, она ничего о нем не знала, она знала только о чувствах, что испытывает рядом с ним. Но доверять лишь своим чувствам? Ты не из этого теста слеплена, Лиса. Тело девушки захватывало ощущение, будто у неё отняли какую-то важную часть души, но она не понимала, какую и каково его расположение, просто чувствуя себя беспомощной, прямо как когда ей снятся сны про ненависть людей к ее национальной принадлежности. Кстати, об этом, ей они не снились с того самого вечера, когда они ночевали в гостинице с незнакомцем. Прошло всего несколько дней, но это уже не маленький прогресс для неё, ведь кошмары мучил и её каждую ночь. Лиса вдруг осознала это и новость вызвала у неё шок. Знакомство с незнакомцем подействовало как исцеление и она не знает, насколько хватит этот «эффекта». Но несмотря на то, что кошмары пока отступили, ее страхи и переживания никуда не исчезли и вряд ли это произойдёт, ведь агрессии людей нет предела. Тэхен тренировался рядом с Дженни и, то и дело посматривал на нее, думая, что с ней случилось и почему она ведёт себя так, будто ее подменили. Уголки рта больше не приподнимались с момента их «свидания», глаза потухшие, а движения выходят без энтузиазма. В груди Тэхена что-то неприятно закололо от такой картины, так что он отвёл свой взгляд от неё, не выдержав подобного равнодушия. В нем все кипело от злости, что казалось, сейчас он причинит кому-то боль своим паршивым настроением, так что включил наглого себя и повернулся к Дженни, пытаясь тем самым вызвать в ней хоть какие-то эмоции. — Ты сегодня как тряпка, которую выжали раз десять, — насмехался Тэ. — Ты что ночью делала? — показательно наклонил он голову набок, всматриваясь в ее лицо, от которого веяло отчаянием и тоской. Дженни, услышав колкости от своего, некогда, друга, болезненно нахмурила брови, но и такая реакция не остановила Тэхена. — Ты глухая? — наморщил он лоб, озираясь на нее. Его терпение не резиновое. — Могу произнести громче, — сомкнул он губы в тонкую полоску, ехидно поглядывая на нее. — Зачем ты это делаешь? — с болью в глазах свела она брови к переносице, пройдя мимо него, толкнув плечом. И тут Тэхен понял, что переборщил, болезненно наморщив лоб. Но она — единственная, от кого он хотел видеть эмоции и чувства по отношению к себе и терпеть это молчание больше не мог. 18:30 вечера. Репетиция закончилась. — Не расходимся, сейчас работники будут брать с вас мерки для ваших будущих костюмов, — проговорила Хон су Хен в микрофон, чтобы услышали все наверняка. В зале поднялся гул, ведь это любимая часть репетиций и премий. Так интересно, как будут выглядеть их костюмы каждый год, очень интересно взглянуть, что им приготовят стилисты и дизайнеры. С ребят снимали мерки, пока их лица светились от счастья, несмотря на усталость. Они с воодушевлением раскидывали руки, когда их просили об этом, чтобы взять необходимые параметры. Певцам хотелось кричать от нахлынувшего чувства восторга и предвкушения. Когда брали мерки у девушек BLACKPINK, Чимин смотрел на горящие глаза Розе, которая воображала себе будущие костюмы; Намджун — на красивую Джису, которая подправляла волосы, смотря за работой агента; Чонгук изредка с раздражением поглядывал на Лису, а Тэхен со злостью на Дженни, что с пустым выражением стояла, раскинув руки, пока стилист замерял ее параметры, растягивая ленту в разные стороны. После того, как с ними закончили, исполнители пошли переодеваться по своим залам. — Дженни! — громким криком, Тэхен заставил ее остановиться у входа в гримерную, из которой они с девочками выходили. Кивнув, Дженн отпустила подруг, собираясь выслушать парня, которого даже видеть не хотела. Он хочет поговорить после того, как так оскорбил её? Ещё бы немного и он точно назвал бы её шлюхой. — Что? — лениво повернулась девушка. Дженни причиняло боль, что он говорит вот так с ней, даже то, что он говорит с ней было невыносимым. В ее душе бушевал смерч, который пел свою песню ветра лишь об одном: «Он издевается над тобой, хочет, чтобы тебе было больно.» И самое ужасное: она не понимала мотива его приглашения на свидание. И боялась даже предполагать. Вдруг, он… хотел ее использовать, а она повелась как наивная дурочка? — Что с тобой происходит? — нахмурил он брови, пытаясь понять, что таится за непроницаемой маской. — А что происходит? — наигранно непонимающе смотрела Дженни, чуть наклонив голову набок. — Ты холодна ко мне уже два дня. — выжидающе смотрел он на объект своих душевных терзаний, нервно кусая губу. — А ты ведешь себя как полнейшая сволочь! — повысила она голос. — Если бы не ты, я бы так себя не вёл, — грозно подошёл он к ней на расстояние вытянутой руки. — Нет, просто… — посмотрела она вниз, с тяжестью прикрыв веки. Она думала, что вся эта боль должна была прекратиться после того, как она решила опустошить своё сердце по отношению к нему, но все стало только хуже, потому что отрицание чувств — провоцирует новые чувства. К сожалению… — Что, просто? — наклонился Тэхен ближе к ней, желая прекратить эти игры в кошки-мышки и выяснить, наконец, что между ними происходит. — Расставила все точки по местам для себя. — А мне сказать, конечно же, забыла, — разозлился парень пуще прежнего. В сердце обоих горело ужасное чувство под названием «обида», и они смотрели друг на друга с такой печалью в глазах, что эмоции во время фильма Хатико нервно курят в сторонке. Тэхен не мог забыть, что она фактически променяла его на другого парня прямо перед тем, как он собирался признаться ей в любви, а Дженни не понимала, чего он хочет от нее. — Ты сам сказал, что мы не были даже хорошими друзьями. — девушка быстро переводила взгляд то с лица Тэхена, то сквозь него, потому что не выдерживала взгляда напротив, боясь разреветься, как слабачка. — Что? — непонимающе взглянул Тэ, когда та стала отворачиваться, но повернулась снова, чтобы продолжить разговор, который, казалось бы, должен был закончиться уже с самого начала. — Когда я сказала, что мы были хорошими друзями, ты ответил, что я ошибаюсь. — взволнованно говорила шатенка, теребя пальцы между собой от нервов. — Я не это имел ввиду… — спокойно ответил он, а Дженни отрицательно мотнула головой с лукавой улыбкой, как бы обозначая: «С меня хватит» и стала уходить. — Я имел ввиду, что мы были большим, чем просто друзьями, — сказал он, уже смотря на ее спину. Дженни замерла на месте. — Ты мне нравишься. — тихо проговорил он. — Всегда нравилась… — после этих слов Дженни повернулась к нему с раскрытым от изумления ртом. — Я тогда дико разозлился на тебя, — его глаза становились влажными от подступающих слез, а Дженни наблюдала за парнем, что никогда не показывал подобные эмоции перед ней, сразу поняв, о чем он говорит. — Когда ты вдруг стала встречаться с другим, я решил отстраниться от тебя навсегда, думая, что стал тебе ненужным. Я не мог быть с тобой просто друзьями. — спокойно продолжил он, с расстановкой рассказывая, что с ним творилось тогда. — Я не мог видеть, что ты принадлежишь другому. Шатенка отрицательно замотала головой. — Нет, нет, — нервно сглотнула она. — Я не чувствовала к нему ничего, я даже с ним не целовалась, — усмехнулась Дженни, а Тэхен внимательно слушал все, что она говорит, нахмурившись. — Я отрицала свои чувства к тебе и была слишком…слаба…я…п-признаю это… — ее голос стал дрожать, а на глаза наворачиваться слезы и туманить картинку перед ней. — Я решила выстроить высокую стену вокруг себя, чтобы ты не смог зайти за неё, но… — она прервалась, мотая головой. Чувства обострилась под этим взглядом и казалось, что весь мир сжался до этих глаз и перестал существовать. Хотелось скрыться от них, но бежать больше нельзя. Она не будет. — Когда нас определили вместе на жеребьевке… — она прикрыла глаза, всхлипывая, а Тэхен стал подходить ближе, в то время как Дженни стала сбавлять свой тон голоса, будто говорила следующие слова себе. — Я поняла, что… — Тэхен смотрел на неё с таким сожалением и теплом, когда стал вытирать чистые слезы. — Поняла, что… моя стена начала рушиться… — смотрела она в его глаза своими затуманенными от влаги. — Ты тоже мне нравишься, Ким Тэхен, — стала она смеяться, сквозь слезы, а парень, уничтожив то расстояние, что все ещё разделяло их, обнял ее, позволяя слезам его любимой скатываться на свою куртку. — Я не отпущу тебя больше… — поставил он свою голову на ее макушку, слушая, как она рыдает в его грудь. — Ты никуда от меня не денешься, — улыбался он, не веря, что Дженни испытывала к нему такие чувства и что теперь она с ним. — Звучит, как приговор, — рассмеялась она в грудь Тэхена. Ну, да, куда же без язв в речи. Это была бы не Дженни. — Точно, — усмехнулся он, осознавая, что теперь все будет хорошо. — Прости меня за то, что наговорил, это было глупо и ужасно. — Прощу, если купишь мне вкусняшку, — произнесла она, посмотрев на него щенячьими глазами, все ещё плача. — Все, что захочешь, — засмеялся Тэ, понимая, что этому сокровищу он не сможет ни в чем отказать, настолько она сейчас милая, намного милее, чем обычно. И теперь она его. Он не мог в это поверить и ему явно нужно время, чтобы принять этот факт. *** — Чонгук, — наконец, после нескольких часов молчания, обратилась Лиса уходящей толпе парней BTS. Увидев, что Чонгук встал на месте, остальные ушли за территорию здания, позволив им поговорить. — Расскажи мне, что произошло. — он целый день бегал от разговора с ней и вёл себя отстраненно, а сердце Лисы не железное и не может выдерживать такой холод, причину которого не знает. Когда он повернулся к ней, глаза парня были пустыми и одновременно злыми от того, что она позвала его, что заставило Лису содрогнуться, а по телу прошли неприятные мурашки. — Хах, — усмехнулся Чонгук. — Я все-таки смог напугать тебя, — говорил он не своим голосом, таким равнодушным и холодным, будто это был вовсе не он, припоминая тот случай, когда она, усмехаясь, проговорила: «Ты что же, хочешь напугать меня?» — Ты приревновал меня тогда? — неожиданно для себя же спросила Лиса, а парень напротив будто остолбенел, широко раскрыв глаза, но через пару секунд они вернулись к исходному размеру. — Ты решила, что я воспринимаю тебя в таком смысле? — совершенно спокойно спросил он а в душе Лисы отчего-то разверзлась дыра. — Глупышка, — глумливо выпалил он. — У меня с ним личные счёты, а ты просто под руку попалась. — усмехнувшись, он ушёл, оставляя её слушать свои шаги. «Что… — думала Лиса. — Что за чувство? — стала она прижимать руку к груди, ощущая, как сердце сжимается в тиски. — Боль? — она сама не заметила, как по ее щекам стали катиться слезы». Торопливо оббегая коридоры, она выбежала на улицу, не обращая внимания на своих подруг и Тэхена, что стоял рядом с Дженни, что с беспокойством окликнули ее и просили остановиться, но она просто убежала как можно быстрее. Как хорошо, что она всегда таскала с собой парик и линзы, намереваясь прогуляться, чтобы ее никто не узнал. Она могла плакать, смеяться, творить глупости, только когда ее никто не узнал бы. В остальных случаях Лису бы поймали папарацци, и ее имя возглавило бы какую-нибудь скандальную статью, что заставило бы испытывать невероятный стыд. Достав линзы из контейнеров, она надела их прямо на заднем сидении такси. Направлялась Лиса в тот самый парк, в котором было уже не так много людей из-за наступающих холодов. Дрожащими руками от волнения, она надела парик, поняв, что оставила скетчбук дома, из-за чего недовольно цокнула, поняв, что сегодня не получится выплеснуть обиду в рисунок. Вытянув свой телефон из портфеля, она увидела 25 пропущенных от подруги и ее телефон до сих пор дрожал от вибрации входящего звонка. Но Лиса не стала отвечать, ровным счетом, как и не стала выключать его, просто сидя вот так на скамейке, слушая свой никак не останавливающийся потоком входящих звонков, телефон. Да и что бы она сказала Дженни? Сказать-то нечего. Самой бы сначала понять, что с ней происходит, а ответь она Дженни, придётся рассказать причину своего поведения. Она ведь знает прокурорские способности подруги. И, просидев пару минут, смотря на озеро, что покрылось тонким льдом, шатенка решила, что ни о каких парнях думать не будет после возвращения домой. Но здесь планирует сидеть ещё долго, так что она просто решила достать бумагу с ручкой и выкладывать свои мысли на лист, потому что ее голова постепенно превращалась в виноград, который сушили для изготовления изюма. Беря из головы все свои мысли, она, вдруг, поняла, что на листке много слов «Чонгук» и «Мерзавец». Эти два человека не давали ей покоя, на что она, разозлившись, скомкала бумагу и с криком бросила ее вперёд. «Что за жизнь у меня такая?» — обхватила она свою голову двумя руками, не понимая, куда катится ее жизнь. *** Чонгук хотел напиться с Тэхеном, но не выйдет, сегодня они с Дженни идут на свидание. (Он ещё не знал, что они ищут Лису по всему городу). У всех любовь. — Какой ужасный недостаток, — проговорил Чонгук свои мысли раздражённым тоном, относящиеся к «любви», метнув несчастный журнал в стену, что стоял на столе в его комнате. Он понимал, что обидел Лису, но это для ее же блага. Так ведь? Или же поступок Чона на самом деле эгоистичен и он просто не хотел возиться с теми последствиями, к которым может привести его зарождающаяся привязанность к ней? Думать на трезвую голову сегодня не хотелось.сТак как не получится выпить с лучшим другом, он решил взять с собой бутылку красного вина и снова превратиться в другого человека, надев парик и линзы. Доехав на своей чёрной машине (второй машине) до парка, он, взяв с собой бутылку, направился внутрь сквера, обдумывая свой день, что прошёл, мягко сказать, через жопу. Но прислушавшись к окружению, он услышал чьи-то истерики. — Ненавижу! Ненавижу! — кричал надрывный высокий голос, что так сильно напоминал голос незнакомки. Выглянув за стенку, он увидел ту самую странненькую, что, закрывшись в свои волосы ручками, пыталась закрыться от всего мира. Присев к ней, он не мог поверить, что это она, так что тихонько положил ладонь на ее спину, получив мгновенный шлепок по своей руке и гневный взгляд серых глаз. — Т… ты? — не верила своим глазам Лиса. — Я. — слабо улыбнулся Чон, все также держа в левой руке бутылку красного вина.