Кто ты на самом деле?

— Это Чонгук? — догадалась Дженни лишь по одному потерянному взгляду подруги. — Чего он хочет? — отложила она стакан с поп-корном, пока остальные девушки тоже уставились на младшую. По ее виду можно было со стопроцентной уверенностью сказать, что этот парень лидеру группы не нравится. — Встретиться, — как-то пространственно смотрела Лиса в телефон, направляясь к выходу из комнаты под вздохи подруг. — Я скоро приду. — сказала она и выбежала за дверь. Она. Понятия не имеет. Чего. Ожидать. Что ему нужно узнать в такой поздний час? Заехав в не огражденный двор к большому дому в два этажа, Чонгук снял с себя парик и линзы, закинув их на заднее сидение, после чего с силой захлопнул дверцу черной, как ночь, машины, что поблескивала от света ночных фонарей, что расположились на окраине дороги. Лалиса была одета в пижаму, а сверху накинула темно-коричневый плащ, чтобы не замерзнуть от ночного ветра. Выглядела мило. Даже очень. И почему её образ выворачивает душу Чона наизнанку? Почему эти невинно хлопающие глазки заставляют сердце биться чаще? Почему?! Но сейчас он хочет выяснить нечто иное. Прикрыв дверь дома, Лиса уверенно зашагала навстречу Чону, но, увидев его состояние, стала делать шаги все осторожнее, пока вовсе не остановила движение, наблюдая за парнем, на лице которого будто было написано: «Что ты скрываешь?» Или это паранойя. Девушка не знала, видела лишь сверкающие от раздражения глаза, что приближались к ней все ближе. Почему ты так злишься? На что? И машина… такая же у мерзавца. Чонгук прикупил себе такую же? Что происходит? Игнорируя лезшую челку на глаза, Чонгук внимательно смотрел на Лису, подойдя к ней настолько близко, что между ними оставались жалкие сантиметры. Девушка, казалось, перепугалась до чертиков лишь от одного взгляда парня, смотрящего сверху-вниз совершенно нечитаемым взглядом, так что Лиса была в силах лишь хлопать ресницами на такой пронзительный взор янтарных глаз, в которые сделаешь шаг… и утонешь. Никогда не выберешься и это пугает ее. Она не хочет тонуть, не хочет погрязнуть в этом, ведь это так страшно. Но разве сердцу прикажешь? Разве прикажешь ему замолчать? Перестать биться так сильно, когда она смотрит в его глаза? Молчание длилось слишком долго, сопровождаемое лишь легким завыванием ветра, проводившего своими невидимыми руками по их волосам, временами открывая вид на глаза Чона полностью, а временами снова закрывая, но Лиса знала, как он смотрит. Знала, что он заставляет ее чувствовать прямо сейчас. Шумно сглотнув, она решила начать разговор первой, хоть и не она предложила встретиться, но больше мучительной тишины не вынесет: — Я хотела сказать еще раз спасибо за цве… — не договорила она, как Чонгук нагнулся к ее уху, заставляя ее кожу покрываться мурашками от теплого дыхания, несмотря на прохладу вокруг. Сердце девушки замерло, рухнуло на землю, грозясь больше не вернуться на свое место. Парень недолго постоял, прикрывая глаза, после чего проговорил тихое: — Невозможно… — и отстранился, уходя в сторону автомобиля, отчего-то схватившись за голову одной рукой, как когда у людей болит голова. Смотря ему вслед, она не смогла ничего сказать, будто весь ее воздух, как и голос, выбили сильным ударом, так что оставалось лишь слушать, как дверь автомобиля с шумом захлопывается за ее владельцем и тем, насколько легко машина выехала на дорогу — она будто взлетела, оставляя после себя лишь рев мотора. Положив руку на сердце, Лиса не могла унять бешенные удары об грудную клетку. Сильно кусая губу, она стояла на улице довольно продолжительное время, уже начиная дрожать от холода, не понимая, что это только что было. Он что-то понял? Но что? Что за странное поведение? И что «невозможно»? Тесно. В машине было слишком тесно. Казалось, что стенки салона сжимают его тело до хруста костей, в особенности голову. Ночная дорога и правда спокойная, но в его душе бушует шторм похлеще Тихого океана, так что это даёт очень яркий контраст. В машине тихо играла музыка и Чонгук прибавил громкость, чтобы хоть как-то отвлечься от своих мыслей, что атаковали его с разных сторон, накладываясь друг на друга. Но после пожалел об этом. Jason Derulo — Cheyenne Я не совсем понимаю, почему всё так запуталось, Но если я отпущу тебя, я знаю, что пожалею. Раньше я был уверен, что разобью Каждое завоёванное сердце. Я не знаю, как ей удалось, но… Тяжело дыша, Чонгук еле фокусировал взгляд на дороге впереди себя, продолжая набирать скорость. Внутри все горело адским пламенем, требуя разобраться в ситуации. Что ты чувствуешь, Чонгук? Объяснись с самим собой. Я не перестаю думать о тебе каждый день. Нет, я не могу остановиться… Сердце бешено стучало, как никогда прежде, никто не мог вот так взбудоражить его разум, как эта девушка. И, конечно же, незнакомка. Громко глотая воздух, он пытался понять, что с ним происходит. Слова песни невольно взбирались в голову, сквозь поток быстро сменяющихся мыслей. Посмотри, что между нами началось, крошка. Ты не такая, как я ожидал, Потому что я просто хотел поразвлечься. Посмотри, что между нами началось, крошка. Я искал кого-нибудь из своих бывших, Потому что я просто хотел поразвлечься. — Черт! Черт! Черт! — бил он руль машины, чувствуя, как противный ком встал поперек горла, мешая вдохнуть. Чонгук ненавидел чувствовать себя так — беспомощно. Что за пожар в груди? Почему душу будто свернули, как листок бумаги, а в голове образы, напоминающие только этих девушек? Улыбка, смех… Почему они так похожи? И почему Чону так тепло от воспоминаний, связанных с ними? Резко затормозив на перекрестке и, игнорируя мигающий светофор, меняющий свои цвета, Чонгук вдруг понял… Я совсем не собирался влюбляться. Истерический смех заполнил все пространство машины, когда она тронулась с места под красный свет. Хотя Чону было плевать на светофор. На все стало плевать. — Че, серьезно? — смеялся Чонгук, не веря самому себе. — Ты влюбился? — снова резко затормозил прямо по середине дороги и стал смеяться громче, чем раньше, обессилено отбивая по рулю ладонями. — Да еще и в двух разом! Ахахаахах… Черт… — выпалил Чон, не осознавая до конца себя в этом мире сейчас, с силой прикусив внутреннюю сторону щеки, смеясь так, будто спятил. Доехав до другого перекрестка, с шумом опустив руки на руль, он приложился лбом к кожаной поверхности, пуская тихие смешки, отчего его плечи подергивались в нервном танце. Это же надо было так попасть! И не кто-то там, а сам Чонгук! Лиса ведь вообще ему не нравилась с самого начала из-за предвзятого мнения насчёт неё. Но теперь Чонгук понял, что и правда влип в топкое болото, из которого придётся вытаскивать себя самому. Две девушки. Два разных мира. Он должен выбрать лишь один. Но на это нужно время. Достав из бардачка бутылку вина, что каталась с ним с прошлой недели, в его голове вдруг возникло воспоминание: — Обещай, что ты не будешь пить после этой ночи, — посмотрела она в его зеленые глаза, требуя ответа. — Обещаю, — неожиданно для себя же сказал Чонгук. — Прости, но сегодня ты тоже являешься причиной… — проговорил он, после чего открыл бутылку и всего в несколько глотков осушил ее до половины, вытерев рот тыльной стороной ладони. От жгучего пойла, что скатывалось по стенке горла становилось неприятно, горечь заставляла крепко зажмурить глаза, но он это чувство решил пропустить через себя, заводя мотор, и, уезжая домой. Путь казался мучительно долгим, несмотря на мутнеющий разум, из-за чего приходилось часто моргать, чтобы прийти в себя и прогнать усталость хотя бы ненадолго, чтобы она перестала заставлять прикрывать веки в дороге. Он до сих пор не мог поверить в то, что признался самому себе. Это немыслимо. В его голове неконтролируемо возникла мысль: «Тебя наказывают за каждое разбитое тобой сердце, — он снова пустил смешок, отрицательно качая головой. — Ты и правда надеялся, что не найдется та самая, что сможет оживить тебя? — проблема в том, что он и правда не надеялся. Он никогда не влюблялся, из-за чего даже не знает, как себя сейчас вести. Тем более влюбился в двух разом… Закрой глаза. Нет. Не закрывай, нельзя.» Чонгук был теперь полностью в себе. Свет от встречных фонарей освещал его лицо каждые несколько метров пути, убаюкивая своей монотонностью. Он стал прикрывать глаза, слушая шум мотора и мелодию из динамиков. Хватка на руле стала слабеть, веки заметно потяжелели, голова наклонилась вперёд. — Чонгук! — послышался голос Лисы и он широко распахнул глаза, увидев ее, стоящую прямо перед его едущей на полной скорости машине. Сердце встрепенулось и он с силой нажал на тормоз, проехав на шинах пару метров, оставив чёрный след на асфальте. Ее силуэт исчез. Рвано дыша, Чонгук откинулся на заднее сидение, схватившись ладонями за пылающее лицо, пытаясь вернуть спокойствие. У него глюки, которые означают одно: он вымотан. Мозг просто взорвался за последнюю минуту, как он мог позволить себе заснуть в дороге? И вообще, как он решился напиться за рулем? Он не знал, почему он действует так импульсивно, не понимал, что делает. Доехав до дома, шатен, вылезая из машины, упал на мокрую от ночной сырости пожелтевшую траву, что уже готовила себя на встречу с зимой. — Черт… — ругнулся Чон, пытаясь встать, пошатываясь. Обычно, одна бутылка не могла заставить его напиться, но вмешалась усталость, так что остается только терпеть неприятное чувство тревоги, расползающееся по телу, которое вовсе игнорировало алкоголь внутри. Парни, услышав звук закрывающейся машины благодаря открытому окну, вышли на улицу, увидев шатающегося Чонгука, что шел к ним, смотря вовсе не на волнующиеся черные очертания парней в темноте, которые показывали свое волнение одним лишь положением тела: кто-то нервно дергал швы брюк, кто-то скрестил руки на груди, кто-то просто пошатывался на месте, а кто-то притаптывал одной ногой. Никто из них не накинул на себя верхнюю одежду, так что были вынуждены стоять так, выдерживая напирающий колкий ветер. Чон смотрел вовсе не на них, а сквозь них, будто сейчас его абсолютно ничего не интересует. Это было действительно странно и пугающе. Никогда ребята ещё не видели его таким… Потерянным. В правой руке, он, непонятно зачем, нес пустую бутылку, колени были грязными от падения, взгляд отсутствующий, а походка… Ее не было вовсе, лишь пьяные шаги. — Чонгук… — как-то грустно начал Намджун, когда младший приблизился к ним, что перебегал мутным взглядом с одного хёна на другого. — Я в…в… — пытался он собрать мысли в кучу. — В поряд…ке… — на его манеру речи ребята нахмурили брови, все, как один, смотря на него осуждающим взглядом. Особенно разочарованно смотрел Тэхен на своего разбитого лучшего друга, как-то болезненно наморщив лоб. Да что с ним происходит? — Так, ладно, Чон, — приобнял его Джун за плечи, ведя домой. — Днем ты отвертелся от важного разговора, потому что сказал, что у тебя дела, но завтра мы поговорим с тобой, — он говорил спокойно, с долей строгости, но Чон разобрал только последние пару слов. — Ты понял меня? — серьезно посмотрел Джун, встав напротив него, сильно сжимая его плечи обеими руками. Чонгук слабо кивнул, смотря в пол, ведь взгляд Намджуна сейчас был жутким, а пьяный разум Чона не выдержал бы этого «отцовского взора». Чувство вины бы замучило ещё до начала его оправдываний. — Вот и чудно, — увидев кивок пошатывающегося младшего в его руках, сказал лидер. — А теперь тебе надо лечь спать, хорошо? Чонгук ничего не ответил, также пусто глядя вперед. Он устал. Устал от работы. Устал от своих новообретенных чувств. Устал оттого, что просыпается каждый день, как выжатый лимон. Устал. Лидер попросил остальных не волноваться, и что он сам проводит его до комнаты. Но разве можно не волноваться? Как можно не волноваться, видя Чона таким слабым и подавленным? Он никогда таким не был. Что произошло? У старших было много вопросов и ни одного ответа, что было весьма мучительно. Парни разошлись по комнатам, все, кроме Тэхена, пока Джун и Чонгук стояли напротив лестницы. — Тэ? — щелкнул перед его лицом Джун, другой рукой придерживая младшего, что уже начал проваливаться в сон. — Все хорошо? — глупый вопрос, но он не знал, что еще сказать, так как сам был растерян из-за последних выходок Гука. — А? Да, просто… — пришел он в себя, облизав сухие губы, не менее сухим языком от волнения. — Просто переживаю за него, — на этом моменте Чон поднял на него голову, посмотрев в его глаза из-за челки. Тэхен думал, что тот ничего не соображает, так что не поймет его слов, но Чон прекрасно все слышал, так что его уголки губ немного дрогнули, слабо напоминая улыбку, но хоть какая-то реакция от него сейчас была подарком. Цокнув, Тэхен оторвал взгляд от младшего, потопав в свою комнату. Гордость. Гребанная гордость, не позволяющая подойти и обнять своего друга, ведь тот до сих пор не извинился за своё поведение. Дойдя до комнаты Чонгука, Намджун открыл дверь и завел пьяного друга внутрь. Включив свет свободной рукой, он направился к постели Чона. — Ты сам раздеться сможешь? — спросил Джун таким же строгим, но переживающим тоном, намекая на слегка раздавленное состояние младшего, укладывая его на кровать. — Думаю…да, — попеременно говорил Чон, на что старший тяжко вздохнул, давая короткое напутствие перед уходом: — Я не знаю, что с тобой происходит, но… — стал он разглядывать остекленевшие от алкоголя глаза Чонгука, ища в них хоть что-то, что помогло бы ему разобраться в ситуации. Но не получится, сейчас нет. Чон сам должен все рассказать. Но Джун все равно не уверен, что завтрашний разговор даст ответы. — Ты должен больше доверять нам, мы не подведем тебя, ты ведь знаешь, — убедившись, что Чон его услышал в виде слабых кивков, старший направился в сторону двери, все еще тяжело вздыхая. — Джун, — остановил его Чон перед выходом. — Спасибо, — посмотрел он на старшего, не моргая, думая, что не заслужил таких друзей, как эти ребята. Джун вымученно улыбнулся, растянув свои пухлые губы в тонкую полоску, кивнув в ответ, и прикрыл за собой дверь. Зайдя в свою комнату, он получил сообщение от Джису: «Джун-ни, как Чонгук?» Русоволосый нахмурил брови, смотря на яркий экран. Ставшее привычным к нему обращение (Да-да, Джису обращается к нему именно так), вот только… Почему она спрашивает о Чонгуке? «Ты виделась с ним?» — в его душе поселилось странное чувство под названием «ревность», отчего он сжал кулаки до хруста. Это всего лишь Чонгук, но все же. «Намджун, здравствуй, это Лиса, извини, что пишу тебе через Джису, но она дала мне только что свой телефон, сказав, что ты понимающий человек. Буду надеяться, что это так. Не злись на нее, пожалуйста». Ого, неужели Джису и правда произнесла эти слова про него? На лице расплылась глупая улыбка. Но поняв, что выглядит сейчас как идиот, шлёпнул себя ладонью по щеке, после чего стал снова серьезным, читая следующее сообщение: «Чонгук приехал к нашему дому и встретился со мной, он был сам не свой, я сама не поняла, что произошло, так что подумала, может, ты знаешь, что с ним…» Так вот откуда Чон приехал такой разбитый. Джун сделал невидимые пометки у себя в голове, когда набрал ответ: «Лалиса, он пьян. Причем вдрызг.» Лиса, по ту сторону экрана, покрылась противными мурашками: «Когда он успел напиться? А если бы с ним что-то случилось?» Девушка себе места не находила и мысль о том, что сегодня ей спокойно заснуть не удастся стала закрепляется в голове, превращаясь в уверенность. «Когда он увиделся со мной, я уверена, он не был пьян.» — написала Лиса. «Тогда что-то стало причиной.» — ответил Намджун. Ответ не заставил себя долго ждать. «Если бы я знала…» Если бы ты знала, что причина в тебе, Лиса… «Ничего, рано или поздно выясним, постарайся не сильно волноваться», — он понял, что эта девушка много значит для младшего, впрочем, как и он для нее, ведь переживания не могут взяться просто так. Когда эти двое успели так сблизиться? Такое ощущение, что Джун только моргнул, а уже наступила новая эпоха, пришел Ледниковый период и сменились фазы планет, а прошло всего несколько дней с момента начала репетиций этой злополучной премии. «Спасибо, ты и правда такой, каким тебя описывала Джису», — Намджуну хотелось спросить, что еще хорошего она сказала о нем, но решил, что сейчас не время задавать такие вопросы. Но в будущем обязательно допросит подругу девушки, что так ему нравится. «Не за что)» — последовал короткий ответ от Джуна.