Кто ты на самом деле?

Сев в автобус к парням, Чонгук решил вернуться в гостиницу и постараться успокоиться. Вот только теперь он думает, что зря сделал это, потому что чем дальше отдаляется от Лисы и этого проклятого Кая, тем невыносимее подпирает чувство тревоги. Свидание? Это слово выводит парня из себя, так что он сидит и царапает ткань ни в чем не повинных джинсов, пялясь впереди себя. Ребята болтают о своём, но Чону нет до этого дела — он полностью в своих мыслях. А если этот парень обидит ее? Чонгук сотрёт его в порошок. Ненависть Кая к нему не должна повлиять на Лису. До того, как сесть в машину он посчитал, что поступил правильно, когда оставил ее разговаривать наедине с ним. Думал, что с ним ей будет лучше. Только он забыл на момент того самого решения, кто такой Каи. — Чонгук, уже завтра годовщина отеля, как ощущения? — вырвал его Джун из раздумий, а остальные навострили уши, сидя в транспорте, который быстро направлялся в гостиницу. Все заметили, насколько лидер повеселел и, внимательно оглядев веселого парня, Чонгук хмуро увел взгляд в окно. Ему было любопытно, почему Джун стал таким счастливым, но догадаться о причине такой смены настроения гадать не приходилось — наверняка дело было в Джису из группы BLACKPINK. — Никак, надеюсь, все пройдёт хорошо, — его голос звучал ровно и спокойно, полностью врознь с его истинным состоянием. На самом деле его сейчас не так волнуют дела отеля, все его мысли вертятся вокруг девушки с каштановыми волосами и раздражающей улыбкой на пол лица. — Я уверен, ты постарался для этого, — улыбнулся Джун, пытаясь подбодрить поникшего младшего. Чонгук снова посмотрел на лидера, ловя себя на мысли, что Джуну хватило смелости поговорить с Джису и разрешить их конфликт, а сам Чон все еще отрицает мысль, что Лиса была бы счастлива с Чонгуком и он с ней тоже, поэтому все еще держит дистанцию, заботясь о ней издалека. Но сегодня, увидев Кая рядом с ней, он чуть не слетел с катушек. Светлая наивная душа по имени Лалиса Манобан понятия не имеет, с кем собралась на свидание. И, поняв, что слишком долго не отвечает старшему, Чон кивает: — Спасибо, — натянул он улыбку на мрачное лицо, поэтому вышло немного жутко. Остальные все же ничего не сказали на такое состояние младшего, ведь, зная его, он не расскажет, если считает, что не нужно рассказывать и допытывание лишь спровоцирует очередную ссору, поэтому не напирают, а Чонгук благодарен за это. В гостиницу ехать ещё полчаса, но как только он доедет, то сразу возьмёт свою тачку и поедет в парк аттракционов. Он уже решил. Не может он сидеть спокойно, зная, что рядом с ней тот парень, что ищет любые способы, лишь бы навредить Чону. Тогда он и правда услышал разговор, а учитывая, что в городе сейчас работает всего один такой парк из-за приближающейся зимы, с находкой расположения проблем не будет. Тем временем Каи привёз Лису туда, куда она хотела — в место, что сияло самыми разными огоньками, отражающиеся блеском в глазах. Парки аттракционов вообще обладают своей атмосферой: слышится смех детей; мамино «Будь аккуратнее» или «От сладкого попа слипнется»; приятные мелодии, наполняющие округу; фургоны с мороженым, попкорном и сладкой ватой, вокруг которых вьются детишки, выбирая любимые вкусы; все улыбаются, оторвавшись от повседневных проблем, погружаясь в этот маленький чудесный мир… И этот самый чудесный мир украшает вечер: над головой пропалывают серо-синие облака, предвещающие скорое начало ночи; солнце уже село и даёт свои последние лучи, уступая место тьме. Лиса с самого детства любила подобные места, где есть возможность почувствовать себя особенно. Папа с мамой всегда водили ее в парк аттракционов, поэтому ностальгия так и хлынет в сердце, заставляя счастливо улыбаться. Но именно в такие моменты, когда ей что-то напоминает о детстве, она ещё больше скучает по родителям. Из-за ее графика, она не может часто с ними видеться, но почти каждый день пишет им сообщения или говорит по скайпу. Но это все равно не то же самое, что объятья, их тепло, осознание, что тебя всегда ждут и любят — вот что хочется чувствовать все время. — Я сейчас приду, — сверкнул Каи темно-голубыми глазами, на что Лиса кивнула, улыбнувшись, и, подправив пальто, что было расстегнуто из-за довольно тёплого вечера. Увидев свободную скамейку неподалёку, она решила сесть на нее, ожидая парня. Она удивлялась, что ему идут такого цвета линзы, потому что раньше думала, что смуглым людям такие не к лицу. Но Каи переубедил ее, когда надел их в машине. Во время спокойной езды в парк, он спрашивал, не холодно ли ей от включённого кондиционера, или не хочет ли она зайти в какое-нибудь кафе по дороге. Это было приятно и она постаралась прислушаться к себе, к тому, что она чувствовала во время такого проявления заботы в свою сторону. Совершенно другое, чем с Чонгуком или Мерзавцем. Рядом с ними она чувствует, что бабочки порхают, как умалишенные, а рядом с тем, кто сейчас расплачивается за сахарную вату, ничего такого нет. Да, он кажется ей хорошим человеком, но нет того крышесносящего чувства, что навязчиво появляется каждый раз, стоит Чонгуку или Мерзавцу оказаться рядом. Зараза. — Держи, — тепло улыбался Каи, отдавая ее сладкую вату, присаживаясь рядом. — Спасибо, — Лиса была счастлива. Она чувствовала себя ребёнком, будто ей снова пять лет и она гуляет сейчас с родителями. Ей не хватало этого ощущения беззаботности, что все проблемы решаемы, что не стоит так над ними переживать. Это и есть ощущение детства. Когда ты не зацикливаешься на чем-то, занимаясь самобичеванием. — Расскажи мне о себе, — начал вдруг Каи, отрывая кусок от своей белой ваты. Для неё он купил розовую, что показалось ей очень милым. Девушка немного опешила от вопроса, подумав о том, что Каи не тот человек, что будет скрывать причину своих действий. Он прямолинеен и Лиса на все двести процентов уверена, что он застает людей этой чертой характера впраслох. То же самое произошло сейчас и с ней. И, бросив взгляд на обжимающуюся сладкую парочку у кибитки с мороженым, начала беседу: — Что ты хочешь знать? — спросила брюнетка, оторвав комочек розового облачка в своих руках, поглядывая на радостные лица детей, что бегают по округе. Но внимание уже приковала пара из мальчика и девочки, которые делились вкусняшками друг с другом, помогая друг другу погрузить леденцы и попкорн в ротики, смеясь с чего-то. — О чем ты думаешь сейчас? — кинул он взгляд на неё, повернувшись всем корпусом. Вот уж чего-чего, а такого вопроса она не ожидала услышать. Ведь обычно, когда люди хотят о тебе что-то узнать, они спрашивают о чем-то вроде: «Какое у тебя образование?», «Не жалеешь о своём выборе быть тем-то?» или «Какой твой любимый цвет?». А тут ничего такого, что удивило Лису, приятно удивило. Этот парень не такой обычный, каким кажется на первый взгляд. Его не интересуют вещи, которые никак не влияют на то, какой ты человек на самом деле. Его интересует настоящая она. Та, которая прямо сейчас. — Видишь тех двоих детей? — указала она пальцем на мальчика и девочку, что уже активно обсуждали что-то, при этом продолжая кушать. Каи хмыкнул в ответ. — У меня был друг в детстве, он также, как и этот мальчик делился со мной всем, что у него было. Всегда такой солнечный… — вспоминает Лиса, приподнимая уголки губ и опустив взгляд вниз. — Я думала, как он может всегда улыбаться, даже когда ему делали больно? Он продолжал и я не знала, откуда у него на это силы, — посмотрела она мельком на Кая, что внимательно слушал, перестав есть вату. Лисе было немного неловко от такого пристального взгляда и положения парня, поэтому старалась не часто глядеть своими большими серыми глазами на него в ответ. — И знаешь, что он ответил мне? — Что? — спросил шатен, нахмурив брови. — Что улыбка спасает жизни, — с неким осознанием она посмотрела на асфальт. — Я тогда думала: «Ему всего лишь шесть лет, что за умную речь он мне толкает?» — усмехнулась брюнетка, спровоцировав смех парня, что показал ровный ряд белоснежных зубов. — Но когда подросла, я поняла смысл тех слов. — закивала она, прикрывая глаза. — К сожалению, в мире много несчастных людей, у всех свои переживания, трудности, через которые они проходят, и если загоняться, как большинство, быть тем, для кого проблемы-это катастрофа, то ты слабак. — перевела Лиса взгляд на карусель, куда побежали те двое, взявшись за руку. — А когда ты улыбаешься, ты показываешь людям, что ты сильный, а значит, показываешь пример, что они могут также, как и ты. — И со временем его улыбка передалась и мне. Я продолжаю эту «традицию», — усмехнулась она, заправив локон за ухо. — Ого, — только и сказал Каи, усмехнувшись. Честно сказать, разговор свернул в неожиданное русло. — Не зря я кое-что подметил, но не был до конца уверен. — Лиса заинтересованно подняла на него голову, не понимая, о чем он говорит. — Когда я смотрю на тебя, у меня странное ощущение, что я могу тебе доверять, — поднял он уголок губ, все также сидя к ней боком, внимательно смотря в ее глаза, что немного расширились от удивления. — Рядом с тобой мне не нужно фальшивить, это странно для меня, признаюсь честно. — усмехнулся он, видимо, сам ещё не до конца понял, что говорит. Казалось, он сейчас как открытая книга, которая пишет в себе строки и сразу же их тебе показывает. — И ты необычная, с тобой легко. — он и правда чувствует себя странно. Это общество вокруг, на глазах которого нужно притворяться другим человеком, скрывать свои мысли, желания. Рядом с этой улыбчивой девушкой нет давления. Словно он оказался внутри сахарной ваты, которую держит в руках, там также воздушно, легко и сладко. — Мне тоже комфортно рядом с тобой, признаюсь честно, — передразнила она его, начиная смеяться, заставив его улыбаться. Но весёлое настроение Лисы быстро упало из-за следующих вопросов парня: — А что было потом? Ну, с тем мальчиком? Вы еще дружите? — снова оторвал он кусок ваты, положив его в рот, чувствуя, как он начинает таять на языке. Девушка молчала несколько минут, но Каи терпеливо ждал, увидев, что в ее глазах появилась грусть, из-за чего она чуть опустила голову, смотря на свою вату, что колыхалась от прохладного ветерка. — Он умер. — Каи моргнул, удивлённо уставившись на нее. Слишком резко она это сказала. — Ему было 14… — опустила она снова взгляд вниз, с грустью вспоминая тот день, когда это произошло. Тогда она готовилась переезжать в Корею и прибыла в совершенно в чужую страну со скорбью в сердце. — Он поссорился с родителями и сел на мотоцикл. — Каи поставил ладонь на ее руку, видя, как глаза девушки заблестели от появившейся влаги. — Я говорила ему, чтобы он не садился за руль. Но он не послушал. — часто моргала она, не прикрывая веки до конца, словно в ее душе рвется очередная тонкая струна, что болела все эти годы за своего друга. — Его сбил пьяный водитель. — сомкнула она губы, боясь разреветься прямо сейчас. — Он был моим единственным другом в Таиланде. — брюнетка болезненно улыбнулась, дрожащими губами рассказывая о своей боли. — Он был очень хорошим человеком и наверняка бы вышел хорошим врачом, он мечтал им стать, — шмыгнула она, пару раз моргнув, позволив слезинкам стремительно спускаться по щекам. — В жизни есть вещи, которые не изменить, — сжал Каи ее руку сильнее, а Лиса, не желая больше развивать эту тему, спросила: — Кстати, о невозможности изменить некоторые вещи, — вытерла она свободной ладошкой влажные дорожки с лица, повторно шмыгнув. — Почему вы так ненавидите друг друга? — она не назвала имя, но Каи все и так понял, поэтому убрал руку с ее руки, отвернувшись, и, уставившись впереди себя. — Я не уверен, что хочу говорить об этом, — его тон охладел, причём сильно. Неужели они так ненавидят друг друга? Почему? — Тогда другой вопрос, — тут уже она повернулась к нему всем корпусом, а парень скосил недовольный взгляд на любопытную особу. Если он не отвечает на этот вопрос, то задаст другой. Ох уж эта упёртость. — Почему мы здесь, Каи? — прищурила она глаза, наблюдая за эмоциями на его лице. Она уверена, что ненависть к нему и ярое желание пригласить Лису на свидание как-то связаны. — В смысле? — усмехнулся парень, как-то нервно облизав губу. — Зачем ты пригласил меня на свидание? — переформулировала девушка, серьезно смотря на него. Тишину, повисшую в воздухе вокруг них нарушал детский смех и шум от аттракционов, но если бы они сейчас были одни, они были бы раздавлены давлением, что накрыло обоих с головой. Внимательные серые глаза и не совсем понимающие сложившейся ситуации голубые смотрели друг на друга, пока их взгляд время от времени прикрывали волосы от ветра. Спустя минуту молчания, Лиса добавила: — Только мне нужна правда, ты сам сказал, что рядом со мной тебе не хочется фальшивить. — черт, знает, за какие ниточки дергать. Каи недолго посидел, все также смотря в ее покрывшиеся любопытством глаза, с силой сжимая челюсть. — Мы здесь из-за него, — Лиса знала. Знала правду, что плескалась на поверхности, но не замечала ее, думая, что это глупости, что мир не вертится вокруг какого-то Чон Чонгука, что не выходил из ее головы, прочно закрепившись в ее сердце за то короткое время, что они лично знакомы. — Из-за ненависти к нему ты решил использовать меня? — сомкнула она губы, не веря в происходящее полностью. И, разочарованно кивнув, встала с места, показывая, что хочет уйти отсюда, но ее схватили за руку, сказав: — Я расскажу тебе, только… останься. — сжал он ее руку сильнее, погладив тыльную сторону ее ладони большим пальцем. Нежный жест, что позволил девушке смягчить свой настрой. — Хорошо, — согласилась Лиса, усаживаясь обратно. Она неловко потрясла сладкую вату в руках, жуя щеку. — Мы с Чоном были друзьями, — эта информация вызвала шок на ее грустном лице. Заметив, что девушка удивилась, Каи с кривой улыбкой нахмурил брови. — Неужели в это так сложно поверить? — усмехнулся парень, почесав затылок. — Честно говоря, да, — усмехнулась она в ответ, посмотрев в его потемневшие от злости глаза, когда он продолжил: — Мне нравилась одна девушка, и я все уши про неё прожужжал ему, — Каи думал, что глупо сейчас рассказывать о его бывшей любви, но Лиса не заслуживает того, что происходит между ним и Чоном. Она слишком хорошая для этого дерьма. Это их взаимоотношения и Каи жалеет, что решил использовать Лису как средство давления на Чона. Поэтому говорит ей все это сейчас, как бы извиняясь. — Извини, что использовал тебя, просто я не видел у него уязвимых мест, а ты ему нравишься и… — тут Лиса прервала его слишком быстро сказанное предложение, коротко усмехнувшись: — Я не думаю, что он — человек, которому может кто-то нравиться, — вспоминала она вчерашний вечер, когда он опрокинул ее, оскорбив перед всеми. — Как скажешь, — повёл плечами Каи, ведь знал правду, что на самом деле тот испытывает к Лисе, ведь знал его не один год как своего лучшего друга, а она спросила: — И что у вас потом произошло? Что повлияло на то, что ты так возненавидел его? — девушка скользила взглядом по деревянной скамейке. — Как-то мы собрались в доме у общего знакомого, и я увидел, как Чонгук выходит из одной комнаты… — смотрел он впереди себя, вспоминая детали. — На его рубашке была расстегнута пара пуговиц, а волосы взъерошены. — его голос стал тише, потому что было заметно, что ему больно это рассказывать. — А после него вышла она. — горько усмехнулся он, прикусив губу. — У неё была стёрта помада. — сердце Лисы забилось быстрее, а дыхание перехватило, так что она сидела, слыша стуки сердца в собственной голове, что отбивали ритм: «Он обманул своего друга». — И знаешь, что он сказал мне? — поднял он брови, повернув голову к Лисе. Та вопросительно кивнула. — «Она тебе не подходит». Лиса просидела пару секунд, тупо моргая, перерабатывая полученную информацию в голове, а в мыслях только: «Нетнетнет, не может быть» — Каи, а что она сказала тебе, ты говорил с ней после этого? — помотала она головой, погрузившись в разговор по полной. — Да, она сказала, что они переспали, — посмотрел он вниз, на свои руки, что держали недоеденную сладкую вату. А Лиса с шумом вдохнула, не веря в услышанное: — Она могла солгать тебе? — нет, не могла. Он уверен, что она не лгала тогда. — Нет, это невозможно, — отрицательно мотнул головой Каи. Хйун ведь не могла солгать ему, ведь несмотря на свой характер, она не лгала ему, незачем было. — А вдруг солгала? — Лиса не хочет оправдывать Чонгука, она просто хочет разобраться в разных сторонах истории. Но что-то ей подсказывает, что он не виноват. Последний вопрос девушки поселил тень сомнения в душе парня, так что он стал допускать мысль о возможности лжи его бывшей любви. Теперь он ощущает себя глупцом. Может и правда есть вероятность того, что она солгала тогда, чтобы испортить их отношения с Чонгуком, но зачем ей это было нужно? Что она с этого получила? — Я не знаю, — устало вздохнул он, подсев к ней ближе, поставив руку на спинку скамейки сзади девушки. Его накрыло какое-то чувство облегчения. Эта девушка и правда удивительная. Она, как лекарство от любой боли и Каи не понимает, как Чонгук может обижать этот лучик добра и света. — Какая теперь разница, — посмотрел он в ее серые глаза. А Лиса только сейчас присмотрелась к парню: слегка волнистые волосы прикрывали глаза с порывом ветра, пухлые губы, выраженные скулы и аккуратный нос. Красив. Но это совсем не то. — Я был идиотом, что позволял ей находиться рядом со мной, — не моргая, смотрел он. — И я знаю, что это сейчас прозвучит бредово, но… — прервался он, посмотрев на ее губы, что поблескивали от остатков сладкой ваты, что она не слизала с них. — Я привёз тебя сюда не только из-за мести ему. — девушка округлила глаза, неосознанно выпрямившись от неожиданности, боясь услышать следующее. — Но и потому что ты мне нравишься. — снова посмотрел он в ее глаза, отражающие разноцветные огоньки, приблизившись к ее губам. Мир словно застыл, а девушка в расстегнутом пальто, со сладкой ватой в дрожащих руках смотрит на то, как лицо парня становится ближе, а ее сердце не знает, как себя чувствовать… «Так, — думал Чонгук, ища глазами среди огромной толпы двух раздражающих его сейчас людей. И куда они могли пойти? — Что ты ей скажешь? Просто возьмёшь за руку и уведёшь? Черт, нет, надо что-то придумать. — торопливо осматривал он окрестности, не пытаясь подавить скоростную умственную деятельность. — Ты должен извиниться и объяснить, что играл на публику, что на самом деле должен был убедить ее директора, что вы ненавидите друг друга. — он жмурил глаза, ему было так стыдно за то, что он так опозорил ее перед всеми, стыдно за боль, что видел в ее глазах. Он должен объяснить ей всё.» И резко его раздумья прервала картина: какой-то парень, ну очень похожий на Кая со спины сейчас сидит непозволительно близко к Лисе, что ошарашено смотрит на постепенно приближающееся лицо парня, дрожащими руками держа несчастную вату, которая вот-вот вывалится из рук. Внутри Чона все стало полыхать, словно он погрузился в самое пекло, в эпицентр пожара. От намерения извиниться не осталось и следа, осталась только злость, распространяющаяся огнём по телу. Как она может просто сидеть и ничего не делать?! — Каи, я… — не успела Лиса договорить, как парня кто-то разворачивает к себе и дает кулаком по скуле, отчего тот отлетает, но через некоторое время неловко выпрямляется, взявшись за место удара ладонью, включив своё ехидство: — Бьешь, как младенец, — усмехнулся Каи, смотря на пускающего глазами искры Чонгука, но оба понимают, что он солгал. Удар был увесистым и сильным. Лиса с ужасом смотрела на разъяренного Чона, инстинктивно сжав в руке края скамейки. Его было не узнать: таким взбешённым она его ещё не видела. Его вены на шее вздулись от напряжения, кулаки сжимались, готовясь к другому удару. Сердце не знало, куда себя деть, ускоряя свой ритм с каждым мгновением. Время будто замедлило свой ход, словно говоря: «Стой и смотри. Это надолго». Сердце уже будто сорвалось с цепи, когда последовал удар уже в Чонгука, в район правой брови. Лиса закричала, прикрыв ладошкой рот. — Хватит! — пыталась она подступиться к ним с разных сторон, но они отходили все дальше, расталкивая народ, что с визгом отстранялись от дерущихся парней. Каи подорвался с места, с разбега ударив того в живот и обхватив руками, выбив из лёгких Чона воздух, устремляя шаги к близ стоящему фургону. Чонгук ударился спиной о твёрдую белую поверхность, после чего удержал парня в своей хватке и нанёс удар ногой в грудь, после отпихнув его от себя. Удар по челюсти Чонгука. Удар по губе Кая. Удар. Удар. Удар. — Что вы делаете?! — встала между ними брюнетка, тяжело дыша от бьющего в голову адреналина и волнения, пытаясь их разнять или хотя бы достучаться. Но они будто ее не видели, в глазах бушевала злоба, пеленой застилавшая здравый смысл. Парни не менее тяжело дышали, пытаясь подступиться друг к другу даже через девушку между ними. У них получилось, так что они оттолкнули ее в сторону, продолжив наносить сильные удары, а сердце Лисы было готово разорваться от картины впереди, а мозг навязчиво подкидывал плохие мысли: «Они же убьют друг друга, а ты ничего не можешь сделать» Внезапно раздавшийся визг шин остановившейся машины предвещал либо что-то хорошее, либо что-то очень плохое. Наверное, кто-то вызвал полицию. Наверняка. И, оторвав взгляд от пылевой кучи, она посмотрела в сторону чёрного автомобиля, из которого вышли… Тэхен и Чимин? Им было уже насрать, что они заехали на территорию, куда нельзя въезжать: почти в центр парка и к тому же залезли колёсами на тротуар, но гораздо большее значение над выплачиванием штрафа сейчас имело то, как сходят с ума два парня и не думающие прекращать, наоборот, судя по настрою, только начинающие свою бессмысленную драку. Тэ и Чимин мельком посмотрели на девушку, что была в ужасе от всего, что творится, после оттащив друг от друга парней, что пугали своим поведением всех присутствующих. Матери вокруг прижимали к себе своих детей, говоря, чтобы они никуда не уходили, а с другого конца парка уже бежала охрана на столпотворение людей рядом с беспорядочно бьющими друг друга бывших друзей. — Чон! — пытался достучаться до него Тэхен, обняв его крепко сзади, оттаскивая от такого же парня, что был не в себе. — Чон, блять! — повторил он крик. — Идём отсюда! — Каи! — с силой хлестнул его по щеке ладонью Чимин, заставляя того прийти в себя, оттаскивая того в противоположную сторону. — Отвези ее домой, — дождавшись, когда парень на него посмотрел, он кивнул в сторону Лисы, что дрожала от страха, судорожно глотая воздух. Сладкая вата валялась у ее ног, перекатываясь каждый раз, когда она притаптывала на месте, задевая ее, не зная, что делать и куда себя деть. — Х-хорошо, — сглотнул Каи, чувствуя жжение на своём теле от царапин и ударов. — Чудно, — слабо улыбнулся Чимин. Сейчас нет времени выяснять отношения, что бы там у них не произошло. Было видно, что он сильно переживает за младшего. Кивнув, Чимин ушёл в сторону машины, около которой стоял Тэхен, что пытался затолкать бушующего Чонгука на заднее сидение. Выпрямившись и кое-как отряхнув намертво прилипшую пыль, Каи пошёл в сторону Лисы, что, приоткрыв рот, плакала, гневно смотря в глаза парня, что направляется к ней. — Я отвезу тебя домой, — тускло произнёс он, взяв ее за руку, но она тут же ее одернула, сказав: — Я на такси, — сглотнув огромный ком обиды и неверия, Лиса вытерла слезы, направляясь в сторону выхода, а Каи понимающе посмотрел ей вслед, не препятствуя ее уходу. Этот вечер тоже безнадежно испорчен. Чонгук снова его испортил. — Ты когда таким сильным успел стать? — ведя машину, подправил Тэ из последних сил державшийся на нем парик чёрного цвета, что чуть ли с него не содрал Чон своей прыткостью. — И еще, ты должен мне восемьдесят тысяч вон, которые я заплатил охранникам за твой проступок! Чонгук молчал, смотря куда-то на пол. На его лице красовались раны и проявляющиеся синяки. Дожили. — Уверен, Джун устроит тебе пиздец, — повернулся к младшему Чимин, посмотрев на него со всей строгостью. Он зол, оно и понятно. Его лицо освещали лишь встречные фары из-за темени вокруг, но Чонгук чувствовал, что старший сейчас глядит на него не самым добрым взглядом. Доехав до гостиницы, они буквально выползли из машины, потому что чувствовали невероятную боль в мышцах от перенапряжения. Все трое. Ну и заставил же младший всех попотеть — снова вытаскивать его из дерьма. Шварценеггер хуев, еле затолкали в машину, учитывая, что Тэ и Чимин были полны сил до приезда в парк. Чонгук хотел уйти в свой кабинет, но ему не позволили, затащив в номер к ребятам. — Вернулся, Гук? — низким голосом спросил Джун. И он зол. Просто супер. — Мне нужно идти, — подправив красный парик, хриплым голосом произнёс младший, потому что не говорил больше двух часов, уже отворачиваясь, как Намджун рявкнул: — Сядь! Его крик заставил всех подпрыгнуть. Давненько они не слышали, чтобы их ангел-лидер так злился, ударив по столу так, что несчастная деревянная поверхность скрипнула под напором силы джуновых рук. Одарив старшего недовольным взором, Чон все же повернулся, ожидая дальнейших слов. — Юнги, принеси, пожалуйста, аптечку, она в ванной, — его голос смягчился, но только по отношению к парню, что спешным шагом направился в ванную, чтобы не злить Нама, что сжал кулаки от горящей злобы. — Я сказал, сядь, — уже более спокойным тоном произнёс Джун, но менее строгим его голос не стал. Чонгук тяжело вздохнул, прикрыв глаза, но все же повиновался приказу. Шаги Юнги послышались из коридора, после чего он показался в дверном проёме, отдав коробку с аптечкой Джуну. Тот кивнул в знак благодарности и, приняв коробку, открыл ее, доставая средства первой помощи. Вылив на салфетку пару капель перекиси, лидер приложил ее к области над бровью, что была разбита в кровь. Аккуратно обрабатывая раны, он иногда слышал шиканье младшего, на что говорил короткое «Терпи», остальные же сидели в тишине, наблюдая за осторожными действиями Намджуна, хмуря брови. Закончив с обработкой ран, Чонгук кинул сухое «Спасибо» и стал было уже приподниматься с места, как вдруг рука Джуна припечатала его обратно к стулу, толкнув его плечо вниз: — Что там случилось? — спросил он, прислонившись пятой точкой к столу, расположенному сзади, скрестив руки на груди. — Как вы вообще нашли меня? — ответил он вопросом на вопрос, посмотрев на Тэхена и Чимина, что повели плечами. — Мы поехали за тобой, — просто ответил Тэ, посмотрев на Чимина, что продолжил: — Учитывая то, с каким рвением ты куда-то смылся сразу после нашего приезда в отель, мы решили, что стоит проследить за тобой, — хладнокровно смотрел Чимин на только что осознавшего все младшего, дополнив. — И как видишь, мы не ошиблись. — Спасибо, парни, — сказал лидер, благодарно кивнув. Но он снова перевёл взгляд на младшего, повторно задав вопрос. — Что там произошло? — после долгого молчания, Чонгук подал голос с большой неохотой: — Я хотел убедиться, что все в порядке, что он не обижает ее… Хотел извиниться… — начал он издалека, жуя губу, что тоже болела, но боль помогала ему держать себя в руках, поэтому он терзал кровоточащую трещину, смотря куда-то вбок. — Но когда я увидел, что он хочет поцеловать ее, я… — прервался он, надув щеки, и, выпустив воздух, чувствуя, как ревность прожигает его изнутри. — Я не выдержал. Намджун обреченно прикрыл веки, выдохнув: — Чон, — поставил он руку на его плечо, нагнувшись. — Хорош херней маяться и иди уже к ней. — Что? — непонимающе посмотрел Чон. — Думаешь, она впустит меня? — поднял он брови, продолжив свою мысль. — Особенно после того, что я сделал полчаса назад? — откровенно усмехался он, больно растягивая губы, на краю которых была рана, что делало улыбку шире и зловещее. Он внимательно смотрел на старшего, что спустил брови к переносице. — Ты шутишь, чтоли? — Убеди ее в том, что у тебя есть к ней чувства. — отстранился Джун, посмотрев на того сверху-вниз. — Сделай что-нибудь, если оттолкнёт, то ладно, но ты хотя бы попытаешься. Позвони ей, к примеру. — Она не возьмёт мобильный, — отрицательно мотнул он головой, зная ее нрав, после чего с неким осознанием уставился на одну точку. — Но я могу взломать их домашний телефон, — он уверен, что у них дома он есть. У BTS тоже есть такой, а значит, трубку первым делом поднимет Дженни, так как именно она-лидер группы. Придётся ее уломать, но это будет непросто, ведь он ей совершенно не нравится. Поэтому намерен сейчас позвонить своему другу, что разбирается во всяких мелких антизаконных делишках. У Чонгука и не такие друзья есть, когда он только развивался в сфере бизнеса, много с чем пришлось разбираться и искать подходящих людей, поэтому это не проблема. — Действуй, — отрезал Джун, видя растущую улыбку на лице младшего. *** 21:45 Девушки молча расселись вокруг такой же молчаливой Лисы, что уставилась в точку на полу, от которой не «отлипает» уже как полчаса после того, как с дрожью в голосе рассказала о случившемся. Ее истерика продолжалась всего пару минут, но эти минуты казались вечностью, потому что ее крики и хождение из стороны в сторону было тяжело успокоить. Даже Розе, у которой всегда находятся слова, сейчас ничего не говорила, плотно смыкая губы до побеления, потому что черт бы побрал ее сон и возможность заглядывать в будущее. А младшая как раз думала о том, что ее подруга была права, права насчёт того, что случится что-то страшное. Но и подумать не могла, что такое может произойти наяву, безумие какое-то. И все произошло точь-в-точь, как говорила Розе, за исключением географии драки: они были в парке аттракционов, напугав всех до дрожи в коленях. Она не могла поверить в то, что это случилось, ее сердце прожигала обида на Чонгука, на то, что он творит все эти вещи, не объясняя ничего, раня ее и так страдающее от мук сердце. — Лиса, слушай, — не выдержав молчания, начала было Дженни, но услышав резкий звонок прямо за спиной, испуганно шарахнулась, не ожидая позднего звонка от кого-либо, тем более на домашний. — Черт, ну, что за новости в такое время? — закатила она глаза, поднимаясь с дивана и, подправив на себе одежду, пошла к телефону, что не думал успокаиваться. — Алло, слушаю, — поставила она ладонь на лоб, что уже горел от волнения за подругу. «Позови Лису к телефону», — и она сразу с шумом поставила трубку обратно, расширив глаза от шока. — Кто это? — спросила Розе, оторвав взгляд от младшей, что никого и ничего не замечала, даже не поинтересовалась, какую новость сказал менеджер. Вот только это был не менеджер. Снова звонок. Снова Дженни подняла трубку и резко опустила ее на место. Так продолжалось примерно пять раз, пока Лиса с большой неохотой перевела пустой вымученный взгляд на подругу, что уже начинала беситься от настойчивости парня. Как жаль, что нельзя выключить к чертовой матери этот телефон, ведь его провода уходят глубоко в дом. Она могла бы отрезать провод, что вёл в пол, но нельзя. Нужно будет поговорить с менеджером о том, чтобы им никто не мог звонить, кроме него и директора. — Ничего, скоро перестанет, — Дженни оставила тщетные попытки заставить Чона отстать, отойдя от телефона, что звенел сейчас характерным звуком, раздражая всех обитателей дома, а Лиса спросила, шмыгнув: — Кто это? — она напугала подруг своим злым тоном. — Ч… — прервавшись на мелодию звонка, что снова навязчиво заиграла, произнесла Дженни, раздраженно закатив глаза. — Чонгук. — Лиса расширила глаза от удивления. — И да, я не знаю, откуда он достал этот номер, окей? — вытянула она согнутые руки вперёд, ответив с таким же недовольством на злость со стороны подруги. — Дженни, успокойся, — потребовала Джису, нахмурив брови. — Все на взводе, позвонит немного и перестанет. Ты сама сказала. — Да, извините меня, — прикрыла лидер лицо обеими ладонями, проведя ими вниз, с силой оттянув кожу. Все так бесит. И ещё этот Чонгук. 10 минут. Звонки все ещё продолжаются. 20 минут. Девушки уже бьются об стену, проклиная свет. Розе сидела, уже не зная, куда себя деть, достав наушники. 30 минут. Дженни все же не выдерживает и берет трубку, готовясь уже начать кричать на него, как слышит спокойное: «Или она выйдет, или я буду сигналить на всю улицу» Поэтому, не долго думая, она отвечает: — Если обидишь ее снова, клянусь Богом… «Пусть. Она. Выйдет.» Раздраженно цокнув, Дженни со звоном поставила трубку обратно, посмотрев на Лису, что все это время стояла, прислонившись к стене спиной. — Он просто сумасшедший, Лиса, — развела она руки в стороны, устало выдохнув, уже не в силах выдерживать это все, потому что вряд ли бы он перестал звонить. Так ещё и приехал. — Он просит тебя выйти к нему, — не договорила Дженн, как ее прервали: — Я не хочу его видеть, ясно? — устала, она устала терпеть это все. Пусть исчезнет. Ее сердце ноет и с каждым разом все хуже. Она чертовски любит его и сейчас злость на него хлещет за пределы ее тела, выливаясь в агрессию по отношению к дорогим ей людям. Она ненавидит это состояние и не хочет испытывать этого. — Ты не дослушала меня, — спокойно проговорила старшая, глядя на то, как Лиса нахмурила брови. — Он сказал, что начнёт сигналить, если ты не выйдешь. Так что выбора толком и нет. Поговори с ним и возвращайся. Лиса с силой прикрыла все ещё горящие от слез глаза, со злостью топая к вешалке за своим пальто, но, глубоко подышав пару секунд, постаралась хотя бы немного успокоиться, стоя напротив двери, которую ещё не открыла. Но тут ненависть напомнила о себе, все ещё плескаясь в ее душе, вспоминая все, что он сделал. Как заставил ее страдать. И, собравшись с силами, она повернула ручку двери, осторожно открыв ее, заметив на краю дороги, освещённой фонарями, темно-синюю машину, что казалась чёрной из-за наступившей ночи. Нехотя делая шаги, она скрестила руки на груди, опустив взгляд вниз, на сухую траву, что уже начинала хрустеть под ногами. Тишина улицы нарушалась тихим завыванием ветра, так что Лиса уткнулась в воротник пальто, скрыв уже покрасневший носик от ночной прохлады. По приближению к машине, достаточно громко слышалась музыка, но из-за сильного ветра, издалека казалось, что в машине гробовая тишина, так что она наморщила носик, ожидая, что же сейчас будет. А судя по ощущениям в ее груди, ничего хорошего.

BTS — FAKE LOVE

Сев в машину, Лиса долго не решалась смотреть на него — ей не хотелось, она была так зла сейчас, что готова была сорваться на крик прямо в этот момент, но стала говорить сдержанно, подавляя злость и, наконец, повернувшись, посмотрела на его равнодушное выражение лица, покрытое синяками и царапинами, которые совсем не уродовали его. Вот же гадство! — Ну, чего ты хочешь от меня? — спросила она раздражённым тоном, намереваясь закончить разговор быстро и раз и навсегда. Парень молчал, смотря впереди себя, тяжело дыша, что мало помалу провоцировало страх девушки. — Выключи эту чёртову музыку, я с тобой говорю сейчас, — ещё больше она разозлилась, уже не сдерживая тон своего голоса. Ей хотелось, наконец, узнать, что происходит. Чонгук мельком посмотрел на неё, сверкнув чёрными, как ночь за окном, глазами, после чего прибавил музыку и резко повернул ключи. Машина за долю секунды двинулась с места, обдав улицу шумом дорогого мотора. Девушки выбежали на улицу, крикнув вслед подруге: «ЛИСА!» А сама она стала панически ерзать на сидении и оборачиваться на заднее стекло, обхватывая спинку, наблюдая за отдаляющимися подругами и силуэтом дома. — К-куда ты везёшь меня? — она чувствовала, как истерика пронзает все больше с каждым чертовым моментом, ее будто резко окатили холодной водой в виде безразличного лица Чонгука, что так спокойно заставляет машину набирать скорость. Девушка прислонилась к спинке сидения, стараясь всеми силами держаться устойчиво. — Ты с ума сошёл?! — кричала Лиса, надрывая связки. — Прекрати! Остановись! — била она панель автомобиля, сгорая от ужаса, покрывшего ее тело липкими нитями. По телу бежал табун мурашек, живот скрутило от спазма, словно она падает с высоты, но ничего не происходило, только агония и собственные чувства, бьющие по голове тяжелым молотом. Непоколебимый взгляд Чона пугал ещё больше, будто… он совсем не боялся умереть?! Стрелки на 200…240…280… — Мы же разобьёмся! Сбавь скорость! — кричала она, замечая, как нахлынувшие слезы портят все ещё больше: той капли спокойствия, что ещё была до не стало — она разбилась о жестокую реальность, оставшись мокрым следом, что испарился также быстро, как и появился. Лиса не слышала ничего, кроме своего бешено стучащего сердца. Тяжёлое и сбитое дыхание обоих… Музыка… Ее крики… Всхлипывания… Рев мотора одинокой машины по шоссе… Все смешалось в одно, пульсируя в голове. — Назови меня по имени! — громко попросил Чонгук, пытаясь перекричать бьющую по ушам музыку. — Чт-что? — кричала Лиса, как ненормальная, дрожа от страха, чувствуя, как внутри все свернулось в болезненный ком. — И ты просишь меня об этом сейчас? В такой момент? Ты издеваешься?! — она думала слишком быстро, оттого и слова летели с бешеной скоростью, как и автомобиль по ночной дороге. — Назови! — требовал он, ещё больше вцепившись в руль. От ужаса у Лисы отнялось дыхание и, найдя последние силы, она зажмурила глаза и крикнула: «ЧОНГУК!!!» Машина резко затормозила, отчего она проехалась боком, оставив чёрный след от шин по серой дороге. Громко захлопнув дверь, Лиса выбежала в слезах на улицу, хаотично утирая слезы по лицу, — руки не слушались ее от истерики, что заставляла много моргать и прерывисто дышать. Спокойно выйдя из машины, Чонгук направился к Лисе, что стояла на краю дороги, повернутая к нему спиной, утирая бесконечные слёзы. «Если оттолкнёт, то ладно, но ты попытаешься» — Т-тыы п-полнейший п-психопат… — дрожащим голосом говорила шатенка, все ещё не поворачиваясь. Парень подошёл к ней вплотную, и, заметив тёплое дыхание на своей макушке, Лиса вздрогнула, резко развернувшись и стала бить его кулаками по груди, так сильно, как могла: «Ч-ЧОН ЧОНГУК! Я НЕНАВИЖУ ТЕБЯ! П-ПОНЯЛ? НЕНАВИЖУ! НЕНАВИЖУ!» Он резко схватил ее лицо обеими руками и поцеловал, будто пытался загладить свою вину за все, что сделал. Она не отвечала, продолжая вырываться из этого плена, но парень стал настойчивее обхватывать ее сзади, что заставило Лису медленно сдаться — она расслабила губы и поцеловала также жарко, как это сделал он, позволяя горячему языку ворваться в ее рот и хозяйничать в нем. И весь мир перестал существовать — только дорога, ночь и они. Хмуря брови во время поцелуя, Чонгук обхватывал ее спину сильными руками, прижимая к себе ещё ближе, хотя было уже некуда. Он целовал ее так напористо, будто пытался спорить со временем, что нещадно текло вперёд. Хотел продлить этот момент, думая о том, что больше никогда не оставит ее. В этот поцелуй он вложил все, что чувствует по отношению к ней, поочередно сминая ее губы, говоря этим: «Я люблю тебя». Вслух говорить признание сейчас не требовалось, потому что все и так понятно, без слов. Он думал, что сможет отпустить. Но ошибался. И впервые он рад, что совершил ошибку.