Higher Love

Дата: 9 апреля 1994. Начало Exotic Tour в Южной Америке. Энди покинул тур из-за огромного стресса. Место: Сантьяго, Чили. Номер Дейва. Время: позднее. Группа только приехала из Буэнос-Айреса, следующим вечером концерт в Чили. Мартин и Дейв сидели в номере. Тур был чересчур затянутым, все слишком устали. Энди же совсем выпал из обоймы из-за стресса, и Гор скучал по его поддержке, чувствуя себя одиноко, в глубине души желая также преждевременно завершить тур. Мужчины пытались заглушить свою усталость и печаль в алкоголе, невидяще уставившись в телевизор. Все остальные уже давно спали. Внезапно уставший мозг выцепил одну фразу, прозвучавшую как гром среди ясного неба: «Курт Кобейн был найден мертвым в возрасте 27 лет со следами выстрела в голову». Мартин и Дейв неверяще пялились в экран, пытаясь осмыслить услышанное. Они пересекались с Куртом несколько раз, и Дейву действительно нравилась его музыка, поэтому он чувствовал безграничное уважение к этому парню. «Вот мудила! Это была моя идея!» — эмоционально прокричал Дейв, на что Мартин лишь рассмеялся. Это ведь лишь черный юмор, не так ли? Комната вновь погрузилась в тишину, неясное бормотание новостей казалось чем-то далеким. — Сложно поверить, что все может зайти так далеко, — едва слышно проговорил Мартин, нарушив тишину. — Нет, не сложно! — грубо ответил Дейв. Март поднял на мужчину удивленные глаза. — Он ненавидел это! Вся эта публичность, слава, успех… Ты ведь больше не принадлежишь себе. Каждый думает, что владеет тобой, хочет часть тебя. Я не виню его. Мартин лишь согласно кивнул, понимая о чем говорил фронтмен, но Гор давно уже приспособился к этому и как-то даже смирился. — Думаю, он так и не смог к этому привыкнуть… — А почему мы должны привыкать к этому, Март? — зло произнес Дейв. — Я точно знаю, что он чувствует… чувствовал. Иногда и я хочу сделать то же самое — просто снеси себе башку, чтобы все это закончилось. Зачем, Март? Почему мы должны так мучать себя? — в глазах Дейва плескалась безнадежность и давящее ощущение того, что он готов покончить со всем этим прямо здесь и сейчас. Мартин молча разглядывал Дейва, внезапно чувствуя ответственность за подавленное состояние фронтмена. Все-таки именно он, Мартин, писал песни, которые привели группу к тому, что они имеют сейчас. Если он перестанет писать — Depeche mode просто не будет. Но он должен писать. Просто должен. Вряд ли его можно назвать очень выдающимся автором, но что-то внутри будто толкало, побуждало и требовало, чтобы он писал. У него просто не было выбора. Сейчас же, сидя в номере вдвоем, Мартин испугался явной решимости Дейва оборвать если не жизнь, то свое творчество. Фронтмен раскрывал свою душу, бился в отчаянии, но все же тянулся к Мартину за ответом на волнующий вопрос. Какова причина, по которой он отдавался публике концерт за концертом? Простого обожания было уже недостаточно. Он к этому привык и воспринимал как должное. Нет, было что-то другое. И эта мысль после долгого времени начала обретать форму. Она стала откровением даже для Мартина, это было то, что он сам не осознавал до этого момента. — Я должен… — медленно произнес мужчина, — я должен писать, Дейв. Во мне так много всех этих мыслей, эмоций и слов, и мне нужно давать выход всему этому… Это все что у меня есть, понимаешь. Ты прекрасно знаешь, что я не очень люблю говорить о себе. Я некомфортно себя чувствую, раскрывая свою душу там, на публике. Но я могу делать это в песнях. И ты голос моей души, Дейв. Если бы все зависело лишь от меня, я бы не смог достичь всего того, что есть у нас сейчас. Ты мне нужен, Дейв. Ты мне нужен, чтобы донести мои мысли людям. Я чувствую, что мои песни приходят откуда-то извне, может от бога…? Не знаю, но кажется, будто моя цель — затрагивать и проникать в души людей через тебя. Дейв неотрывно смотрел на светловолосого мужчину, пока он говорил. Его слова задели что-то там, в глубинах его души. Внезапно он почувствовал, будто теперь нет никаких пронизывающих глубин отчаяния, окружавших его, но вокруг лишь тепло, спокойствие и принятие. Внезапно он осознал, что у него есть цель в жизни. Внезапно он почувствовал настолько сильную связь с Мартином, какой еще никогда не было. Дейв ощущал, как от переизбытка чувств его глаза наполняются слезами, а та стена, которую он выстроил между собой и миром — и даже своим другом — наконец разрушается. Они молча смотрели друг другу в глаза: Мартин робко, стесняясь своего откровения, а во взгляде Дейва смешались благодарность и благоговение. «Мартин… Это самое прекрасное что ты мог мне когда-либо сказать», — словно очнувшись от сна прошептал Дейв. Мартин все также неотрывно смотрел на него. Да, это было правдой. Он не писал песни специально для Дейва, но он также не мог представить, чтобы кто-то другой исполнял все то, что он выплеснул на бумаге. На самом деле, Мартин очень редко позволял себе озвучить чувства и откровения, спрятанные в глубине его души, но алкоголь сделал свое дело и снизил его защиту. В этот момент все, что ему было нужно — это чтобы Дейв почувствовал их особую связь, их высшую цель и ту музыку, что они вместе создавали. Услышав же трепетный ответ и увидев слезы в его глазах, Мартин не выдержал и отвел взгляд, почувствовав себя слишком уязвимым, практически обнаженным. «Знаешь, иногда я чувствую, будто теряю это. Иногда мои мысли настолько запутаны, что я не могу расслышать ни одного слова, потому что я слишком пьян. Что если я написал последнюю песню? Что если больше никакие слова не придут ко мне? Я боюсь этого до усрачки», — теперь мужчина и сам был на грани слез после такого признания не столько другу, сколько самому себе. Дейв чувствовал всю боль и страх Гора, наблюдая как его глаза наполняются слезами. Внезапно у него возникла непреодолимая потребность быть ближе. Прикоснуться к Мартину, почувствовать его душу, его самого напротив. Опустив взгляд, он подвинулся ближе к мужчине, достаточно близко для неловких объятий. Казалось, будто тело само, без участия самого Дейва, потянулось к Мартину, чтобы обнять его. К облегчению певца Март стеснительно и робко, но тоже обнял его в ответ, прижавшись крепче, и Дейв мог почувствовать его отрывисто вздымающуюся грудь, его сердцебиение, его дыхание. Гаан зажмурился. Не хотелось отпускать от себя это тепло. В данную секунду он чувствовал себя счастливее, чем он мог вспомнить за очень долгое время. И Дейв погружался в это чувство, вдыхал его полной грудью, позволяя этому ощущению накрыть его с головой. Мартин тоже ощущал чужое сердцебиение, глубокое дыхание Дейва, и ему было комфортно в объятиях мужчины, где хотелось оставаться как можно дольше. Наслаждаясь чувствами, что нахлынули на них обоих в тот момент, чувствуя сердцебиение друг друга, Дейв оставил поцелуй на щеке Мартина. «Я знаю, что твои слова и песни никогда не закончатся, Март, это просто невозможно, ведь они так прекрасны. Спасибо тебе, Март. То, что ты сказал, значит очень многое для меня.» Невообразимое тепло разлилось в груди светловолосого мужчины, и тут же появилась нужда быть еще ближе к Дейву. Обняв певца еще крепче, он попытался выразить объятиями то, что не мог сказать словами. Он повернулся к Дейву и вернул поцелуй… но поцелуй Гора был медленнее, мягче. Он позволил своему дыханию задержаться на коже мужчины. Это был сигнал, и Дейв это понял. Ощущения дыхания Мартина на собственной коже вызвало покалывание по всему телу. Дейв задышал глубже, слегка вздрогнув. Кажется, было слышно, как громко бьется его сердце. Но в одном он был абсолютно уверен — Мартин чувствовал то же самое, их тела причудливым образом повторяли реакции друг друга, будто сливаясь в одно целое. Март продолжал смотреть на Дейва своими серьезными глазами, и в них виделся проблеск желания, тени сомнения и страха — страха, вызванного осознанием того, что Дейв разделял его чувства в этот момент. «Что происходит?» — прошептал Мартин несколько нервно. Фронтмен смотрел ему в глаза, видя и ощущая предвкушение мужчины так же ясно, как он чувствовал свое. Он уловил как Мартин перевел взгляд на его губы, когда он неосознанно их облизал, и почувствовал приятную дрожь от этого понимания. Гаан все еще не мог осознать этих ошеломляющих чувств по отношению к своему другу, вдобавок он был слегка смущен реакцией своего тела. Чтобы как-то ответить на скрытые сигналы Мартина и немного удовлетворить желания собственного тела, он невесомо коснулся губ друга, просто пытаясь узнать каково это, одновременно стараясь понять, действительно ли это то, чего они оба так желают в данную минуту. Март резко вздохнул, прикрыв глаза, но в ту же секунду распахнул их. В его глазах читалось удовольствие и доля опасения. Такую же смесь чувств испытывал и Дейв. Путаница, обострение ощущений, было ли все это реальным, действительно ли с ними происходило? Это вообще нормально? Или это все влияние алкоголя и напряженность момента? Певец вновь прижался к губам Гора, на этот раз чуть настойчивее, сильнее. Он чувствовал, что Март хочет больше, хочет дольше чувствовать это давление губ, хочет заставить его прижаться сильнее, хочет отдать ему больше себя. В этот раз Мартин закрыл глаза и полностью отдался чувствам, перемещая руки на спину Дейва. Гаан ощутил это легкое движение и уже не мог остановиться, целуя Мартина по-настоящему, не заботясь о том, был ли причиной происходящего алкоголь, недосып или сильные чувства, которые он испытывал из-за их личных откровений. Он не знал, почему он вообще поддался порыву; все, что он знал — это то, что он был безгранично счастлив в данную минуту. Теперь ему было за что цепляться. Он чувствовал себя нужным, полноценным, любимым. Все, что Дейв понимал в тот момент, — это то, что слова не смогут выразить то, что он чувствовал. Это можно было выразить лишь физически. Они целовались чувственно, тягуче, не обращая внимания ни на что другое. Это было общение и слияние душ. Это была манифестация любви, которую они испытывали друг к другу. Слова Мартина проникли Дейву прямо в душу, даря долгожданное успокоение, будто путник, затерянный в пустыне, наконец получил глоток воды. Мартин всегда чувствовал себя уязвимым, раскрывая свои самые потаенные чувства, но увидев благодарность и благоговение Дейва после своего откровения, почувствовал себя ближе к нему, чем когда-либо. В одно мгновение он рискнул всем, обнажив душу, и был принят. Они были потеряны друг в друге и во времени. В конце концов страсть улеглась, замедляясь от чувственных глубоких поцелуев до легких прикосновений губ, которые едва были ощутимы. Когда их взгляды вновь встретились, они чувствовали лишь духовное единение. Медленно замешательство превращалось в понимание, а страх и сомнение сменились любовью — это была высшая любовь. Да, произошедшее было возбуждающим — это было очевидно по выпуклостям в их штанах, которые были заметны, но мужчины не придали этому значения, лишь посмеявшись, ведь это было неважно — просто механическая реакция тел на совместный опыт. Теперь у них была связь, связь, которую никто не разрушит. Они оба понимали это. Здесь не было ничего общего с тем, гей ты или натурал, мужчина или женщина, связан отношениями или одинок. Две души, которым нужно быть единым целым, наконец нашли друг друга, соприкоснулись друг с другом — и это было прекрасно. Дэйв дорожил этим памятным моментом, с нежностью отзываясь о том, что Мартин открыл ему. Он чувствовал, что у него есть цель, и знал, что он никогда не будет один. Он знал, что Мартин любит его, и это было взаимным — это была их высшая любовь.