без дна

— Извини, красного нет, только белое… — Намджун почти виновато протянул Чонгуку бокал вина, заполненный наполовину. — Это очень расстраивает, господин Ким, — наиграно вздохнул парень, принимая алкоголь. — Возможно, Вам даже стоит вернуться в Сеул, чтобы выполнить мои пожелания. Намджун удивленно изогнул бровь: кажется, младшему этот отдых шел на пользу и способствовал его расслаблению и раскрепощению. — Уверен, я смогу обойтись и без этого, — ростовщик нагнулся и замер в паре сантиметров от лица Чонгука. — Что ж, я Вам верю, — игриво хихикнул младший и потянулся к бокалу, делая небольшой глоток. — Никогда не думал, что алкоголь может быть так хорош. Старший улыбнулся. — Наслаждайся, но не увлекайся, — заметил он и облегченно выдохнул, словно отпуская тяжелый груз, который давил на его плечи. Намджун был рад видеть такого Чонгука. Ему нравилось наблюдать за тем, с каким интересом младший впитывает в себя что-то новое, как отдается эмоциям и искренне радуется обычным мелочам. Чон же воплощал в реальность всё то, о чем фантазировал последнюю неделю: любовался прекрасными видами в отличной компании, вкушал восхитительную еду, приготовленную старшим, и без оглядки мог отдаваться страсти и своим чувствам, ощущая с Намджуном полное единение. — Мы можем не возвращаться в город? — откинувшись на грудь Кима, спросил Чонгук. — Еще недавно ты просил об обратном, — усмехнулся старший, осторожно перебирая пальцами непослушные пряди волос младшего. — Я передумал. Мне понравилось жить здесь, с тобой, — совсем тихо говорил парень, расслабляясь в любимых руках. — В целом, мне нравятся твои мысли, — Намджун продолжал свои ласки. — Но как долго мы сможем жить здесь? Однажды у нас закончатся деньги, нам отключат электричество, а из еды останется лишь пара бутылок вина… — М-м, — протянул младший. — Мы будем пить вино при свечах и собирать что-нибудь в лесу, или сделаем на заднем дворе грядки и будем выращивать овощи. — Заманчивое предложение, — рука Намджуна скользнула ниже, вдоль шеи Чона. — А ты умеешь убеждать. Чонгук вывернулся в объятиях старшего и уткнулся в его шею, слушая тяжелое сбивчивое дыхание. Ему очень хотелось бы, чтобы все мечты и фантазии воплотились в реальность, или хотя бы их малая часть. Здесь, в этом доме, Чон чувствовал себя в безопасности, чувствовал невероятную близость с Намджуном, которая не так остро ощущалась в Сеуле, словно здесь был отдельный мир, только для них. К тому же зима за городом была гораздо колоритнее: с пышными снежными шапками на ветвях деревьев, морозным рисунком на стеклах и яркими солнечными лучами, что играли на зеркальных снежинках. — Мне нужно сделать пару звонков, я ненадолго, — тихий голос Намджуна едва прорезал сонное сознание младшего. — Отдыхай. Ростовщик вышел из комнаты и прикрыл за собой дверь. В силу своей занятости он не мог так просто абстрагироваться от рабочих моментов, но всё же старался улучать для этого время, не мешая в целом их романтической идиллии с Чонгуком. Спустя какое-то время младший услышал за дверью голоса. Именно голоса. Намджун был в доме не один. Чон резко распахнул глаза, прислушиваясь к диалогу, но, как на зло, чужой разговор практически тонул в толстых стенах этого дома, поэтому парень решил подойти к дверям, чтобы удовлетворить свое любопытство. Эта ситуация напомнила младшему ту ночь в доме Кима, когда двое неизвестных ему мужчин лишили Намджуна покоя на несколько дней, возможно, даже из-за них Чону пришлось уехать сюда на какое-то время… Сердце громко стучало внутри. — Я вызываю полицию. Вы находитесь на частной территории, — разлетался властный голос Намджуна. По интонации было слышно, что парень не хотел идти на открытый конфликт, поэтому старался решить вопрос мирным путем. — Вызывай, — послышался нахальный ответ взрослого мужчины. Сердце Чонгука подскочило к горлу, а разум помутился. Он резко распахнул дверь спальни и быстро спустился по крутой лестнице вниз, слабо цепляясь за перилла, чтобы не упасть. Он буквально влетел в гостиную, даже не подумав о своем растрёпаном внешнем виде. Парень резко затормозил, увидев нежданного гостя, а после подавил в себе болезненный крик — перед ним стоял его отец. — Не подходи близко, — Намджун машинально осадил младшего, жестом приказывая ему оставаться на месте. — Я прошу Вас по-хорошему покинуть мой дом, — вновь обратился он к мужчине, но тот, казалось, не слушал его. — Чонгук-а… что ты… здесь делаешь? — голос незнакомца дрогнул, а сам он словно задохнулся от нахлынувших чувств. Намджун как в замедленной съемке повернулся в сторону Чона, читая на его лице свою самую страшную догадку. — Сынок, я… — мужчина сделал шаг навстречу, но ростовщик преградил ему путь, не позволяя подойти ближе. — Ты, черт возьми, тот самый отец? — Намджун хотел схватить мужчину за грудки, но в последний момент остановился, понимая, что может сделать Чонгуку только больнее. — Почему ты здесь, мальчик мой? — хрипло говорил мужчина, неотрывно следя за реакцией своего сына. — Почему ты в доме этого человека?! — он перевел взгляд полный ненависти на Кима. Чонгук молчал, обдумывая происходящее. Его руки дрожали, а на глазах вот-вот должны были выступить слезы. Он чувствовал облегчение от того, что его отец был всё-таки жив, но больше… он не чувствовал ничего. — А ты? — парень поднял на мужчину взгляд, полный разочарования. — Что ты делаешь в этом доме? — почти кричал Чон. — Ты явно не меня пришел спасать! — он задыхался в словах, чувствуя, что ноги его уже не держат. — Где ты был? Чем занимался? Что наделал со своей жизнью? С нашей жизнью… — слезы вырвались наружу, крупными каплями падая на грудь Чонгука. Парень ужасно злился и не мог найти этой злости выхода. Он не знал, что ему делать, он был растерян и потерян. — Убирайтесь, — тихо проронил Намджун, продолжая стоять стеной между этими двумя. — Только из уважения к этому парню я всё ещё сохраняю самообладание, поэтому прошу покинуть мой дом и не совершать глупостей. — Я никуда не уйду, — твердо произнес отец Чонгука и с вызовом посмотрел ростовщику в глаза. — Я никогда не доверю своего сына такому уроду, как ты, так что даже не думай, что имеешь над ним какую-то власть. Если бы я знал раньше… — мужчина тяжело вздохнул. — Я бы уже давно разобрался с тобой, — неожиданно он вытащил из кармана пистолет. Намджун шумно выдохнул, ощущая, как холодеет его спина. Он прикинул несколько вариантов дальнейшего развития событий, но воспаленный мозг соображал слишком медленно. Больше всего ростовщик переживал за Чонгука, он представлял, в каком подавленном состоянии находился парень, но не мог его утешить или помочь. — А теперь поговорим в другом тоне, — господин Чон демонстративно ткнул дулом пистолета в плечо Кима. Но вдруг неожиданно из-за спины Намджуна показался Чонгук. Он двигался бесшумно, словно тень, взгляд его был полон прохлады, а все мышцы максимально напряжены. Он резко подался в сторону отца, отчего тот немного растерялся и на мгновение потерял бдительность. Этого замешательства хватило, чтобы Ким смог выбить из его рук пистолет. После тишину комнаты прорезал звонкий шлепок пощечины. — Я молился всем богам на свете, но они не слышали меня, — холодно произнес Чонгук, склоняясь над отцом. — Молись и ты, чтобы Чимин был жив. Зрачки мужчины расширились, едва он услышан имя младшего сына. — Ты оставил нас на произвол судьбы, поэтому это всё лишь на твоей совести, — каждое слово Чонгука ударяло словно хлыст. — Сынок, я… — мужчина протянул руку, но получил резкий отказ. — Убирайся, — парень отвел взгляд в сторону, не желая больше видеть отца. — И не смей тревожить нас, — Чонгук задержал взгляд на лежащем на полу пистолете и горько усмехнулся, поражаясь тому, что время сделало с его отцом. Намджун больше не церемонился и вывел под руку мужчину на улицу, убеждаясь в том, что он покинул территорию этого дома. На всякий случай ростовщик успел запомнить номера автомобиля, чтобы в будущем пробить их и быть на чеку. В это время в доме раздался оглушительный выстрел, и Ким от неожиданности упал на ступени крыльца, оцепленный ледяным страхом. Спустя секунду парень нашел в себе силы встать и быстро побежал по коридорам и мелким помещениям, попутно разбив свою бровь о что-то острое… — Чонгук! — истошно выкрикнул он вглубь дома. — Хён… — пугливо произнес Чон. — Эта штука была заряжена, — парень указан на пистолет, а после — на небольшую дыру в стене. — Черт бы тебя побрал, — выругался старший и в пару больших шагов оказался рядом, сгребая младшего в крепкие объятия. — Ты ранен? — Чонгук пытался вырваться из кольца рук, чтобы рассмотреть Намджуна. — У тебя кровь, — парень бесстрашно коснулся извилистой дорожки, что тянулась по лицу ростовщика. Старший в ответ лишь нервно усмехнулся, пытаясь успокоить заведенное сердце, которое скандировало то, что Чонгук был жив. — Не смешно, у тебя действительно кровь, — Чон смотрел со всей серьезностью. — Где тут аптечка? — он начал озираться по сторонам, но вскоре снова оказался в крепких объятиях Намджуна. — Эй, не время для нежностей, — спорил он. — Самое время, — тихо произнес старший и закрыл глаза, ощущая, как громко бьется любимое сердце. Чонгук молчал и больше не сопротивлялся. В суете он пытался забыться и не думать о том, что только что произошло, но сейчас события накрыли с головой, заставляя тело и мысли разрываться от нахлынувшей боли. Он вдруг разрыдался, громко всхлипывая и до боли цепляясь пальцами за спину старшего. Чон был разбит. Встреча с отцом лишь усугубила ту ненависть, которую парень копил уже давно, сейчас она вырывалась наружу и отравляла собой всё живое. — Я здесь, я рядом, — горячо шептал Намджун, прижимая парня к себе покрепче. Слезы Чонгука обильно намочили футболку старшего, но он не обращал на это внимания. Всё, о чем он мог думать в этот момент — как облегчить сильную боль Чона. — Мы обязательно разберемся и найдем виновных, — шептал Намджун. — Уверен, твой отец пошел на такое от отчаяния… Эти слова заставили младшего призадуматься и на мгновение остановить поток слез. Парень молчал, пытаясь унять крупную дрожь, что била его тело. Но где-то в глубине души боль отступила, освобождая место новому ранее неизведанному чувству, имя которому — месть.