Молодой Лев

— Дедушка, — кратко поприветствовал Джоффри своего родича, переступая порог кабинета лорда Тайвина Ланнистера. Тайвин оторвался от составления очередного письма, на секунду поднял глаза на внука, после чего ответил ему коротким кивком, как бы взглядом приглашая Джоффри сесть на стул, стоящий перед его столом. Наследный принц Семи Королевств правильно интерпретировал этот жест и прошел в глубь комнаты. Юноша уселся на отделанный роскошной резьбой и обильно украшенный стул перед рабочим столом Тайвина.  — Вы желали меня видеть? — задал вопрос Джоффри, прекрасно понимающий, что дед не будет вызывать его по всяким пустякам. Тайвин же не спешил ответить на вопрос Джоффри, будучи поглощенным процессом выведения все новых строк на сухой бумаге. Выведя каллиграфическим почерком последнее предложение, Тайвин отложил перо и бумагу, после чего, наконец, разорвал тишину.  — Из Королевской Гавани прилетел ворон. Король призывает тебя обратно в столицу, — Тайвин взял со стола лежавшее чуть поодаль, уже раскрытое письмо и передал его Джоффри. Баратеон принялся внимательно читать содержимое послания. Через несколько минут Джоффри оторвался от изучения письма.  — Признаться, я не ожидал, что отец велит мне вернуться в Королевскую Гавань сейчас. Я ожидал подобного не раньше, чем через год или два.  — Значит, на то есть причины, — бесстрастно ответил Тайвин, глядя Джоффри прямо в глаза. Даже сейчас, после шести лет, проведенных в Утесе Кастерли, Джоффри было нелегко выдерживать этот пронзительный холодный взгляд Тайвина Ланнистера.  — Может ли это быть связано со смертью Джона Аррена? — спросил Джоффри. Известие о смерти десницы короля и верховного лорда Долины Джона Аррена пришло около двух недель назад.  — Скажем так, — сказал Тайвин, — эти вещи связаны. Роберту нужен новый десница. И я имею все основания полагать, что его выбор пал на Эддарда Старка.  — Старк? — удивленно произнес Джоффри, — мне все время казалось, что Старки сторонятся дел Юга и большой политики. Я думал, что выбор отца падет либо на моего дядю Станниса, либо на Вас, дедушка.  — Роберт недолюбливает меня, — отверг предположения внука Тайвин, — а его отношения со Станнисом так же далеки от идеала. Станнис так и не простил Роберту, что тот передал Штормовой Предел Ренли, а не ему. Король собирается с официальным визитом на Север, в Винтерфелл. И также, есть сведения, что Роберт не просто хочет предложить Старку пост десницы. Он желает породниться с ним.  — И породниться отец захочет, конечно же, через меня, — произнес Джоффри. По тону принца не было ясно, доволен ли он этим обстоятельством или же нет, — у Старка две дочери, насколько я помню. Одна из них как раз почти расцвела.  — Именно так, — подтвердил Тайвин.  — Полагаю, мне стоит готовиться к отъезду, — не спросил, но утвердил Джоффри. Тайвин лишь коротко кивнул.  — Тебя будет сопровождать Клиган и отряд моих людей, — сказал Тайвин, — они же останутся с тобой и в столице. Я уже отдал необходимые распоряжения. У тебя два дня на сборы.  — Значит, мое обучение окончено? — задал вопрос Джоффри, который его весьма сильно волновал. Еще будучи сопливым мальчишкой, Джоффри был оторван от материнской юбки и отправлен на воспитание в Утес Кастерли. Джоффри было восемь, когда он попал в вотчину его деда. Всем известно, что Тайвин Ланнистер человек крайне жесткий, а порой и жестокий. Такими же были и его методы воспитания. Джоффри мысленно усмехнулся. Когда он вздумал закатить Тайвину истерику, реакция верховного лорда Запада не заставила себя долго ждать. Спина и ягодицы наследника престола заживали еще месяц после поучений деда. И подобные уроки повторялись не раз, и не два. Каждое наказание сопровождалось подробным разъяснением «за что и почему». Сурово, но эффективно. Тайвин уделял огромное внимание не только военной подготовке, что было жизненной необходимостью для любого монарха, но и образованию. Тайвин был очень начитанным и эрудированным человеком, а это считалось редкостью даже среди людей его статуса. И учиться Джоффри приходилось тяжело и усердно. Привыкший к тепличной жизни под крылом своей матери, королевы Серсеи, Джоффри был брошен в тяжелые и непривычные для него условия. Но, тем не менее, через пот и кровь результат был достигнут. Год назад, когда Джоффри исполнилось тринадцать, Тайвин поставил его во главе конного отряда и велел расправиться с несколькими бандами разбойников, промышлявших грабежами и убийствами в окрестностях Ланниспорта и других крупных городов Запада. И Джоффри справился с этой задачей… Используя при этом методы, которыми так прославился его дед. На жестокость убийц и насильников был ответ в виде еще большей жестокости со стороны наследного принца. У Джоффри была богатая фантазия…  — Да, — лаконично ответил Тайвин, — я приложил все силы, чтобы воспитать из тебя достойного правителя. Дальше дело за тобой. Джоффри встал со стула.  — Благодарю Вас, дедушка. Ваш опыт и те знания, что Вы мне передали, поистине бесценны. Я никогда не забуду этого.  — Надеюсь, — все так же, казалось, безэмоционально, сказал Тайвин, — а теперь ступай. И у тебя, и у меня еще полно забот. Вечером обсудим кое-какие детали. Джоффри развернулся, и пошел в сторону выхода. Уже возле двери Джоффри догнал голос Тайвина.  — И да, Джоффри. Не забывай, чья кровь течет в твоих жилах.  — Никогда, — серьезным тоном произнес Джоффри.

***

Дверь за Джоффри захлопнулась с характерным скрипом и громким звуком удара об косяк. Тайвин сложил пальцы домиком и перевел взгляд на окно, из которого открывался вид на бескрайнее Закатное море. Мысли Тайвина вернулись к событиям шестилетней давности. Решение взять на воспитание будущего короля Вестероса не было спонтанным. Тайвин практически всю свою жизнь посвятил усилению и укреплению позиций дома Ланнистеров. Благодаря ему его семья стала самой богатой во всех Семи Королевствах, а может, и во всем мире. Одно имя Ланнистеров вызывало страх, уважение и почтение. Что уж говорить, если даже королям, Таргариенам или же Баратеонам, приходилось с ними считаться. Но Тайвин помнил, что было при его отце, Титосе. Даже спустя столько лет одно только имя покойного родителя вызывало у Тайвина гнев и презрение. Это ничтожество не должно было носить его фамилию. Тайвин навсегда запомнил то, как нагло и высокомерно вели себя вассалы отца. Они не воспринимали всерьез ни Тайвина, ни самого Титоса и считали себя полноправными хозяевами Западных земель. Что ж, они горько об этом пожалели. Ныне судьбу Рейнов и Тарбеков помнят все, и вассалы не смеют повышать тон на Тайвина, отдавая себе отчет о могуществе и жестокости Старого Льва. Пожалуй, Ланнистеры еще не были столь могущественны со времен завоевания Вестероса Эйгоном. Но вместе с тем Тайвин понимал и другое. Львиная доля могущества Ланнистеров держится на самом Тайвине. Стоит ему покинуть Игру, как позиции его дома будут резко подорваны. Эта мысль многими ночами лишала Тайвина сна. Тайвин был отнюдь не молод. Сколько еще его тело не подведет его? Десять лет? Пять? А может, всего год? И вместе с этим росло понимание, что его дети не смогут подхватить знамя Ланнистеров из его ослабевших рук. Джейме, его старший сын. Величайшая надежда Тайвина, и его же величайшее разочарование. Джейме был молод, красив и силен. Он был одним из лучших воинов Вестероса. Настоящий лев… Но вместе с тем, Джейме совершенно не готов править Западом. Он воин, но не правитель. Тайвин много раз пытался образумить сына. Да, благодаря ублюдку Эйрису Джейме стал королевским гвардейцем и не мог ни жениться, ни стать его наследником. Впрочем, у Тайвина были возможности надавить на Роберта, чтобы тот освободил Джейме от клятв гвардейца, тем более, что сам король не слишком желал видеть Джейме в своей гвардии. Да, это был бы не самый… лицеприятный прецедент для Королевской гвардии и определенный удар по репутации Ланнистеров, но Тайвин был готов пойти на это. Но, к сожалению, в этом вопросе принципиальную позицию занял сам Джейме. Его сын заявил, что это окончательно разрушит его честь. Тайвин сжал пальцы так, что они они побелели. И это после того, как Джейме нарушил свои клятвы и убил короля Эйриса! Тайвин не был дураком и понимал, что дело кроется вовсе не в чести. Между Джейме и Серсеей всегда были отношения несколько ближе, чем просто между братом и сестрой. Но Тайвин никак не показывал свою осведомленность в этом вопросе. Он знал близнецов лучше, чем они думали. Проклятье! Если бы только Джоанна была жива, она бы не допустила этого. Другой сын Тайвина, Тирион, и вовсе был позором, который боги, очевидно, послали на его голову, дабы потешиться над ним. Это маленькое, тщедушное, уродливое создание убило Джоанну. Более того, именно Тирион на данный момент по всем законам должен быть наследником, но Тайвин поклялся, что, скорее, сам задушит карлика, чем отдаст ему Утес Кастерли. Вместе с тем, Тайвин был вынужден признать, что из всех трех детей только Тирион унаследовал его ум. Поэтому Тайвин был готов мириться с существованием Тириона, пока тот приносит пользу Ланнистерам. Оставался брат Тайвина, Киван. Киван был самым доверенным лицом Тайвина, с которым он делился почти всеми своими планами. Киван умён и предан Тайвину. Но он так же уже не молод, к тому же, Киван был, скорее, исполнителем, нежели лидером. А дети самого Кивана не подавали особых надежд. Передавать же титул кому-то из боковых ветвей Тайвин желал ещё меньше, чем Тириону. Поэтому Тайвин решил разыграть другую карту. В детях Серсеи также текла кровь Ланнистеров. Тайвин нанес визит в Королевскую Гавань. Роберт как раз взял у него взаймы очередную сумму, дабы устроить масштабное празднование. Тайвин собирался натолкнуть Роберта на мысль, что передать принца Джоффри на попечение верховному лорду Запада будет хорошей идеей. Зачем Тайвину было брать Джоффри на воспитание? Во-первых, если наследник престола будет расти в Утесе Кастерли, это станет очередным усилением позиций его дома. Лояльность будущего короля всегда полезна. Во-вторых, хоть Джоффри и не сможет наследовать Утес, так как он все же является Баратеоном, это отнюдь не помешает его детям претендовать на Запад. Пусть и не старший сын, который станет королем после Джоффри, так младший, в случае надобности примет фамилию Ланнистеров. Сам Джоффри не будет против этого, поскольку это соответствует его же интересам. Убедить Роберта было проще простого. Благо, сам Роберт, кажется, успел полностью разочароваться в своем наследнике и не особо упирался. Проблемы могли возникнуть с десницей короля, лордом Джоном Арреном, который имел громадное влияние на Роберта. Тайвин не обманывался: за маской тихого, спокойного и доброжелательного лорда Орлиного Гнезда таился жесткий политик, стоящий на страже интересов своей семьи. Аррен, возможно, был самым влиятельным лордом Семи Королевств и фактически правил государством вместо короля, который, к слову, являлся его воспитанником. Такой человек при необходимости не побоялся бы вступить в конфликт с самим Тайвином. Однако конфронтации не состоялось. Аррен не стал сопротивляться намерениям Тайвина и даже выразил свое одобрение решением короля отправить наследника под жесткую руку Старого Льва. Отвечало ли это каким-то интересам самого Аррена — Тайвин сказать не мог. Его дочь, разумеется, была взбешена решением Тайвина. Серсея в тот день была похожа на разъяренную львицу, защищавшую свое потомство. Королева, до этого никогда не позволявшая себе поднимать на отца голос, кричала так, что весь Красный замок жался по углам. Закончилось все тем, что Тайвин сухим, безэмоциональным тоном велел Джейме проводить Серсею в ее покои. Джейме едва удалось оттащить от отца истерящую и вырывающуюся королеву. Сам же Джоффри произвел на Тайвина самое удручающее впечатление. Серсея непозволительно разбаловала сына так, что он походил не на наследника трона, а на капризную, избалованную принцесску, обладавшую крайне вздорным и пакостным характером. В тот момент Тайвин еще раз убедился в правильности своих действий. Пусть Джоффри и носит фамилию Баратеонов, но он наполовину Ланнистер. И Тайвин не собирался позволять кому бы то ни было позорить его род таким образом. Привезя Джоффри на Запад, Тайвин, не откладывая дело в долгий ящик, принялся за его воспитание. Благодаря ему Джоффри теперь стал действительно похож на человека, готового принять бразды правления. Тайвин ощущал… нет, не гордость за внука, но удовлетворение от хорошо проделанной работы. Теперь, спустя шесть лет, Джоффри покидает Запад и отправляется в столицу. И Старый Лев будет внимательно следить и наблюдать, как изменится расстановка сил при дворе с появлением нового, молодого игрока. Семь Королевств еще услышат рев льва с Утеса Кастерли.