Авантюрист

«Кофейный сюрприз» — не дешевая забегаловка. Кофе здесь дорогое. Но здесь оно просто превосходно, причем разных сортов и за свои деньги вы можете получить устраивающее вас качество, а это, согласитесь, немало. К кофе здесь можно купить: мафин простой или шоколадный, яблочный торт и черный торт, разрезанные куски которого по виду напоминают землю. Кроме того, это конкретное кафе находилось недалеко от «Juilliard School» и как-то само собой вышло, что здесь собирались студенты «Juilliard School», бывшие студенты «Juilliard School», да и просто заезжие музыканты. Другими словами, здесь было что-то вроде музыкального клуба. Кафе состояло из двух больших комнат. Одна в просторечии называлась «Труба» за большую фотографию Луи Амстронга, играющего на трубе. Вторая носила название «Лягушка». В «Лягушке» были зеленые, обитые бархатом, уютные диванчики, тяжёлые зеленые бархатные шторы на окнах, а стены были выложены зеленоватой плиткой. Кроме «Лягушки» и «Трубы» в «Кофейном Сюрпризе» имелась отличная обширная терраса, у которой не было названия. Зато там столики стояли под зелеными тентами, в окружении пальм и других экзотических растений и в такую жару все посетители сидели именно там. В «Лягушке» были заняты только две полутемные ниши. В одной из них сидел Маса Синозаки— студент третьего, нет, можно уже сказать, четвертого курса «Juilliard School», потому что сегодня он сдал свой последний экзамен. Рядом с ним стояла зачехленная акустическая гитара. В другой, противоположной нише, о чем-то тихо разговаривали двое каких-то парней. Маса поджидал своего друга Билла, у которого сегодня тоже был последний экзамен. Глядя на Билла, Маса всегда вспоминал танку Исикава Такубоку: «Есть люди у которых всё прекрасно И то им хорошо и это по душе Когда бы эту легкость духа мне…» Билл опаздывал. Видимо, экзамен затянулся. Наконец дверь отворилась и Билл с чашкой кофе в одной руке и тарелкой с мафином в другой вошел в «Лягушку». — Вот и я! — жизнерадостно заорал он. — Как сдал? — Плохо дело, — легкомысленно ответил Билл, — Горовица из меня не выйдет! А ты? Маса пожал плечами. — По общей оценке я второй на курсе. — Ты доволен? — Нет. Я люблю быть первым. — Японцы все перфекционисты? Билл говорил очень громко и оба парня посмотрели в их сторону. — Как все — не знаю, — сказал Маса мрачно, — а я — да! — А я — нет! — громогласно заявил Билл. — Брошу всё и стану фотографом! Фотография была хобби Билла. И, по правде говоря, фотографировать ему нравилось куда больше, чем заниматься музыкой. — Да не ори ты так! — Маса посмотрел на парней в углу, — похоже, мы им мешаем. И действительно парни быстренько закончили свой разговор. Потом один встал и ушел, а второй остался и продолжал с интересом смотреть на Масу. Маса нахмурился. Этот пристальный интерес был ему неприятен. Билл тоже заметил странного парня. — Что это он тебя рассматривает? И давно он так уставился? — С того самого момента, когда ты стал орать, что я японец! — А кто он? — Не знаю. — Может, он твой фанат? — Что? Ах да, фанат! Где же он меня увидел? — Наверно, на концерте! — Учебном? — Ну да! Он восхитился твоей гениальной игрой и теперь тебя преследует! — Да уж, гениальной!.. Как смотрит! Сейчас дырку просверлит! — А ты отвернись! Маса отвернулся к стене. — Ну как? — Он смотрит на твой точёный профиль! — Мне это надоело! Маса повернулся к незнакомцу и высунул язык. — Бее! Неизвестный засмеялся. — Ты его сфотографируй на всякий случай.— предложил Маса. — Может, он маньяк и его полиция разыскивает! Билл вытащил фотоаппарат. Неизвестный покачал головой и показал жестом, что не даст себя фотографировать. — Слушай, а может он — наследный принц какого-нибудь арабского шейха? — По твоему, они ходят по кофейням и смотрят на первых встречных? — Кто их знает! У богатых свои причуды! — Может, в глаз ему засветить, чтоб не смотрел? — Это как-то слишком прямо. Давай более обтекаемо! — Обтекаемо? Это можно! Сейчас разобью о его голову гитару! — Гитару жалко. Она дорого стоит. И так, по-глупому, о голову первого встречного! — А что мне с ним делать? Билл посмотрел на Масу, потом на неизвестного, потом опять на Масу. — Слушай, я догадался! Ты секси! — И что теперь? — Ну как… Известно что! — Прямо здесь? — Ну, это ты с ним договаривайся где. У вас, я смотрю, интимные отношения намечаются, я здесь лишний! Маса было обиделся, но Билл скорчил ему смешную рожу. Сердится на него было невозможно. — Я пошутил. Мне все равно уходить, мне ещё Эрику забрать нужно. Ты её знаешь, она пока все платья не перемерит, не соберётся. А ты придешь? В «Juilliard School» намечалась грандиозная вечеринка по случаю окончания учебного года, на которой Билл рассчитывал упиться в дым, а Эрика, его девушка, натанцеваться до упаду. — Не знаю. Я с Эллен поругался… — Ну и что? Не сидеть же из-за этого дома! Наоборот, надо пойти! Подцепишь какую-нибудь другую. — Неохота. Хочу отдохнуть от ревнивых баб. — Ещё лучше! Составишь мне компанию! Будем пить всю ночь! — Ладно, я подумаю… Билл допил кофе и встал. — А то поехали к Эрике вместе? Мне этот тип не нравится! Маса посмотрел на неизвестного. Парень был худ и красив (из тех, что нравится девчонкам), но ничего агрессивного Маса в нём не заметил. На боксера он был не похож, а если у него в кармане имелся кольт, то выстрелить в спину выходящему человеку дело пяти минут. — Не бойся, я с ним разберусь… — Ну как знаешь! Билл исчез за дверью и тотчас, совершенно ожидаемо, незнакомый парень подошёл к Масе. — Добрый день, — вежливо поклонился он. — Добрый день, — также вежливо ответил Маса. Парень оказался просто японцем. Наверняка услышал его акцент, долго решал подойти или не подойти и все-таки подошел. Мда, наследный принц арабского шейха, как же! Наверняка на гастролях здесь, ну скажем, с симфоническим оркестром. Какая-нибудь вторая скрипка.Сейчас начнет рассказывать, как тоскливо ему в Америке, что здесь даже не вымоешься толком. Маса не очень любил такие разговоры и мысленно решил как можно скорее вежливо отшить незваного собеседника. — Нью Йорк— город, полный иностранцев.— заметил неизвестный, садясь за столик. — Тяжело все время слушать английский? — Непривычно… — Давно в N. Y.? — Не очень. А вы? — Давно. — Чем занимаетесь? — Учусь. А вы? — Работаю. Если мы были в Японии, я бы представился и попросил бы вас представится. — Но мы в Америке, поэтому оставим эти формальности! — Вы думаете, что видите меня первый и последний раз в жизни? — А разве нет? Собеседника это нисколько не смутило. Парень разговаривал, нарочно употребляя устаревшие вежливые формы, в которых Маса был не силен и от этого его вежливость казалась издевательской. — Это ваша гитара? — Может быть, — уклонился от ответа Маса. — Вы не могли бы что нибудь сыграть? Я бы хотел оценить, насколько хорошо вы играете. — Видите ли, — задушевно поведал Маса, — я не умею играть. Совсем. Но с удовольствием послушаю вашу игру, чтобы оценить, насколько хорошо играете вы! — Пожалуйста, дайте гитару. С первых же аккордов Маса узнал «LOVE Dakishimetai » Кендзи Савады. Парень играл с закрытыми глаза и пел так, как будто каждое слово причиняло ему физическую боль… Красивый голос подчеркивал безнадёжность песни. — Кто вы? — спросил пораженный Маса. — В настоящее время никто. Я ушел из группы и мы снимаем в N. Y. мой первый сольный клип. — Отдайте гитару. Он тоже заиграл « LOVE Dakishimetai» , которую хорошо знал. У него получилось, конечно, совсем по другому. Печальная песня превратилась в мятеж, бунт против злой судьбы… Незнакомец очень внимательно слушал. — Интересная трактовка… Надо было мне взять с собой гитару, но кто знал!.. — Поехали ко мне! — вдруг предложил Маса, забыв, что полчаса назад собирался дать собеседнику в глаз.— Я здесь недалеко живу. Через полчаса они поднимались на четвертый и последний этаж по лестнице, окрашенной в экономный зеленый цвет и остановились перед дверью на которой была сияющая табличка c надписью « Маса Синозаки» и белой пуговичкой звонка около двери. За дверью находилась маленькая прихожая и сравнительно большая комната, оклеенная веселенькими желтыми обоями в синюю полосочку. Это была студия, с одним углом, в котором находилась крохотная кухонька, напротив которой было подобие гостиной с диваном. В противоположном от гостиной углу стояла кровать со шкафом, а ещё один угол был занят столом со стульями. Единственная дверь в прихожей вела в ванную, совмещенную с туалетом. Словом, в квартирке всё было совмещенное, не совмещенным оставался только пол и потолок. Мебель была изрядно потрёпанная даже для меблированной квартиры. Единственным новым предметом обстановки было голубое ковровое покрытие с длинным ворсом. И тем большим контрастом выглядели дорогие гитары, висевшие на стене. — Зато плачу мало и до школы близко, — заметил Маса в ответ на любопытство, с которыми незнакомец разглядывал обстановку.— Дом старый, слышимость плохая. Сколько живу, никто не прибегает через пять минут с криками: «Вы играете слишком громко! Я вызову полицию!» Так что, если вы все-таки бандит, самое время начать меня убивать! Но предупреждаю вас, что много вы здесь не возьмете, у меня есть только то, что вы видите! — Если бы я убил вас, я бы забрал эту кровать и продал бы её антиквару. Маса оценил насмешку. Двуспальная кровать стояла здесь, видимо, ещё со времени Великой Депрессии. Её спинка состояли из решетки с никелированными шариками наверху. — А она не моя, а хозяйская! Рядом с кроватью стояла прикроватная полированная тумбочка с ободранным на дверце лаком, на которой стояли электронные часы и настоящий арсенал средств ухода за кожей. Неизвестный повертел в руках первый попавшийся тюбик. — Это тоже хозяйское? Маса вспыхнул. — Нет, это моей экс! Он через подружек известил Элен, что, если в течении недели, она не заберет свою косметику, он выкинет её на помойку. Но под ироническим взглядом незнакомца, ему захотелось сделать это прямо сейчас. Неизвестный засмеялся и снял со стены гитару. Они играли часа два, пробуя разные песни и различные варианты. Оба увлеклись и не заметили, как наступили сумерки. Маса непоправимо опоздал на вечеринку. Он и думать забыл о ней. Наконец они решили передохнуть. — Будете кофе? — предложил Маса. — Да, — ответил незнакомец. Маса переместился в кухонный угол и сварил крепкий кофе. — Здорово у нас получается! Отдохнем и ещё поиграем, ладно? Незнакомец пригубил кофе, поставил чашку на старомодный журнальный столик на трех тонких ногах и откинулся на спинку дивана. — У меня к вам два предложения. — Слушаю вас. — Хотите поработать со мной? — В каком стиле собираетесь работать? — В индивидуальном. — Ясно.Что за второе предложение? — Хотите стать моим любовником? — Какая мне от этого радость? — Вам это может понравится. — А если я скажу нет? — Я сочиняю лирику. Разбитое сердце — что может быть лучше для поэта! — Зачем тогда вы вообще поднимаете эту тему? — Даже поэту иногда хочется взаимности. Маса замолчал. Незнакомец терпеливо ждал ответа. Молчание явно затягивалось. — Ну что же, — сказал наконец незнакомец, —Я думаю, что это «нет»! Извините меня. Приятно было познакомится. Он поднялся и слегка поклонился Масе, давая понять, что разговор окончен… Маса вскочил. — Во-первых, перестаньте называть меня на вы! А то мне кажется, что нас много! А во-вторых, скажите, наконец, свое имя! Неизвестный опустился обратно на диван. — Вы же сами предпочли обойтись без формальностей? — Таинственный незнакомец, демоническая личность, которую вы здесь передо мной разыгрываете, должна поменьше болтать! Я вас и так без труда вычислю. Вы, по всей видимости, вокалист, пели в какой-то группе и из неё ушли. Берем в читальном зале японские журналы, посвященные музыке и смотрим новости: из какой группы ушел вокалист, находим фотографии группы и какая неожиданность! находим вас. — Вы меня вряд ли узнаете, я выступал в сильном гриме. — Это упрощает задачу. Значит, вы были визуалом. Смотрим, какие визуальные инди группы распались или приостановили деятельность за последнее время. — Может, я был мейджером? — Не смешите меня. У вас были бы связи и тогда зачем вам недоучившийся студент! Можно узнать, где перед этим играл ваш лид гитарист или это секретно? — Пожалуйста, — любезно произнес незнакомец, — он сменил штук пять гаражных групп. — Здорово! И вы утверждаете, что вы были мейджером! Не считайте других за идиотов! — Я и сейчас мейджер. У меня долгосрочный контракт с «Nippon Crown». — Будет врать-то! — Могу показать документы! — Вы что, незаконный сын директора Nippon Crown? — Нет, они просто верят в меня! Ну что, присоединяетесь к нам? Соглашайтесь, вы же авантюрист! — Допустим, я согласен. Теперь насчет вашего второго предложения: вы, случаем, не рассчитываете, что я вас безумно полюблю? — Нет. — Значит, только секс? — Да, без всяких обязательств. — Это хорошо. Вы бы знали, как я устал от вечной любви! Я думаю, вам не захочется подойти к человеку со спины и обнимать его долго-долго, особенно когда он занимается. Вы не будете дышать мне в уши, вы не будете висеть у меня на шее, не будете еженедельно выяснять отношения, не захотите, чтобы я вас целовал каждые пять минут, не будете сто раз на дню спрашивать: « а ты меня любишь?», « а я тебе нравлюсь?» Предупреждаю, что тот, кто ещё будет выяснять у меня нравится он мне или нет— вылетит из моего дома, как пробка из бутылки! Да, я никого не люблю! Я в принципе никого не люблю! Я никогда не испытывал это чувство! Я не хочу его испытывать, отстаньте от меня все! Маса нервно прошелся по комнате и остановился у стены, скрестив руки. — Я надеюсь, вам будет все равно с кем я сижу на лекциях и с кем танцую на вечеринках. Что я смогу, наконец, разговаривать ещё с кем-нибудь, кроме вас, и меня не будет ждать грандиозный скандал за каждое слово! — Тяжелая у вас жизнь, — засмеялся незнакомец. — Была тяжелая, — сказал Маса с ударением.— Но впредь так не будет! Так что, прекрасный незнакомец, я соглашаюсь на оба ваши предложения, при условии, что вы не будете мне надоедать. —Это я вам обещаю! —Вот и прекрасно! Как подумаешь, столько выкрутасов ради удовольствия на сорок минут… Незнакомец насмешливо поднял бровь. — Всего сорок минут?.. — О, конечно, — разозлился Маса, — разумеется, вы можете заниматься сексом по два часа и больше! Только я теперь ваш любовник и врать мне не советую, я ведь могу проверить ваши байки! — А вы уверены, что сами выдержите эти два часа? — Не беспокойтесь, пожалуйста, обо мне! А вам может будильник поставить? На два часа? — Ставьте, если хотите, — пожал плечами неизвестный. Маса выставил точное время. — Я даже дам вам фору столько, сколько вы ещё намерены со мной трепаться. Незнакомец вздохнул. — Все-таки скажите мне, если вам вздумается сократить время. — Непременно! Так какое имя я должен выкрикивать в порыве страсти? — ехидно поинтересовался Маса. — Любое. Я не ревнив. Незнакомец встал с дивана и коротко глянул на Масу, да так, что тот перестал улыбаться.Шутки кончились. Самого секса Маса почему-то нисколько не боялся, хотя слышал, что это очень больно. Видимо, незнакомец правильно угадал в нем авантюриста. Говорят, в любви всегда один целует, а второй позволяет себя целовать. Маса был из вторых. А все женщины (да и мужчины) сделаны из одного теста. Им подавай то, что не дается. И этот неизвестный парень вряд ли станет исключением.В своих собственных чувствах (точнее в их отсутствии) Маса был совершенно уверен.Он часто себя сравнивал с Майклом Госселином— любимым персонажем из своей любимой книги. «Театр» Сомерсета Моэма Билл подсунул ему ещё на первом курсе, сказав, что у Моэма чрезвычайно простой и красивый английский язык. Начал Маса с неохотой, но потом увлекся. А за фразу: « Я — обыкновенный нормальный мужчина, а не итальянский шарманщик» Маса был Моэму особенно благодарен. Именно ею он завершал все любовные разборки со своими девушками. Так что Маса имел все основания считать, что вопреки своим обещаниям, парень в него влюбится и будет отравлять ему жизнь. «А впрочем, — думал Маса, — есть во всем этом и светлая сторона. Любовь делает из человека дурака. Забавно будет посмотреть какой влюблённый идиот получится из этого заносчивого типа.» Но вышло всё немного не так, как предполагал Маса. Когда незнакомец, небрежно опираясь на стену, поцеловал его в губы, Маса внезапно ответил ему с такой страстью, что сам удивился. Он отвечал на нетерпеливые поцелуи и понимал, что остановится только в одном случае — если его прямо сейчас пристрелят. Дальнейшее он помнил пунктиром. Как он сполз по стене, не выдержав ласк через одежду… Как он очутился на полу почему-то совершенно обнаженный… Как сначала он очень старался не стонать, сдерживая рвущиеся из горла вскрики… Склонившееся над ним преображенное страстью лицо любовника: полузакрытые томные глаза под изогнутыми бровями, полуоткрытые губы… Постепенно незнакомец довёл Масу до того, что он вздрагивал и стонал от любого прикосновения. Ласки незнакомца сводили его с ума, ему казалось, что взлетает все дальше и дальше вверх, к темному небу. Прошлое, с его победами и поражениями и полное амбиций будущее исчезли. Осталось только здесь и сейчас, и, если бы он смог, то остановил бы время… « Время?» — вдруг пронеслась в голове у Масы. Он внезапно вспомнил, что осталось кое-что, что обязательно надо сделать. Масе медлил. Ему не хотелось покидать любовника даже на минуту. Наконец он нашел в себе силы пошептать: — Отпусти… меня..... Незнакомец выпустил его из объятий. — Тебе не нравится? — серьёзно спросил он. Маса улыбнулся ему нежно и успокаивающе. — Я сейчас… Он встал, подошёл к розетке, наклонился и выдернул шнур. Светящееся табло часов погасло. Маса поспешно вернулся к любовнику, крепко обнял его… — Прошу прощения, я отвлёкся, — сказал он, — так на чём мы остановились? Перед закрытыми глазами Масы метались цветные пятна. Сердце колотилось как бешеное, темнота усиливала ощущения. Дышать было тяжело, горячая волна медленно поднималась и расходилась от живота. А потом небо раскололось от невероятного фейерверка и это было настолько прекрасно, что Маса закричал. Он несколько раз судорожно дернулся и ощутил невероятное облегчение оттого, что проваливается в темноту..... Маса пришел в себя от холода. Когда он открыл глаза, обнаружилось, что все стены в комнате почему-то вертятся. Он с трудом приподнялся на локте и посмотрел на партнёра. Тот тоже лежал не двигаясь, с закрытыми глазами. Масе это не очень понравилось. Следовало, по крайней мере, положить ему что-нибудь мокрое на лоб. Маса рывком встал, втайне надеясь, что сразу свалится с сильным головокружением и тогда не надо будет никуда идти. Но стоять оказалось значительно легче, чем он думал. Правда, голова все-таки кружилась, но не очень сильно. — Я понял, зачем люди занимаются сексом в ванне, — сам себе сказал Маса, — вода близко! Пошатываясь, он дошел до кухни. Сначала сунул голову под холодную воду, потом взял чистое полотенце, сложил его хорошенько, как следует намочил и наполнил водой самую большую чашку. Обратная дорога далась ему куда легче. Парень по-прежнему лежал в той же позе. Маса встал около него на колени, обтер ему лицо, положил мокрое полотенце на лоб. Парень глубоко вздохнул и открыл глаза. — Воды дать? — Спасибо… Маса помог ему сесть. Парень выпил всю воду и стал потихоньку приходить в себя. Он вскоре настолько оправился, что даже попытался съязвить. — Да ты никак за меня испугался? — Конечно, испугался! Мне труп в квартире ни к чему! Как я буду объяснять копам кто ты такой и что здесь делаешь? Убедившись, что партнёр в порядке, Маса завернулся в стащенное с кровати покрывало. — Короче: еда в холодильнике, кофе в верхнем шкафчике, если не умеешь спать на иностранных кроватях — ложись к стенке. Ну, сообразишь сам. Верхний свет не зажигай— понял? Маса зевнул и лег на пол. — Умираю— хочу спать! Спокойной ночи! Но у прошедшего в себя незнакомца были на Масу совсем другие планы. — Пошли в душ! — требовательно сказал он и дернул Масу за ногу. — Не пойду! Я совершил подвиг — принес тебе воды. Могу я отдохнуть от своего героизма?.. — Ты грязным собираешься здесь валяться? — Отстань! Дай спокойно полежать пять минут! — Ладно, лежи, но через пять минут я придам тебе живительное ускорение. Маса понял, что от него не отстанут. — Зачем я тебе в душе? — Затем, что спать надо на кровати! А то простудишь себе чего-нибудь. — Да ты никак за меня беспокоишься? — передразнил его Маса. — Я потратил столько сил, чтобы тебя соблазнить. Мне жалко проделанной работы! — Ублюдок! Мог бы из приличия сказать что- нибудь типа «ты мне нравишься», — пробурчал Маса. — И вылететь из твоего дома как пробка из бутылки? Маса прищурился. — На слове ловишь? Незнакомец пожал плечами. — У меня хорошая память! У Масы не было настроения дальше препираться. Вместо этого он решил выяснить вопрос, который его сильно интересовал. — Слушай, а почему мне не было больно? Ну разве что вначале и то чуть- чуть. — Я всю мазь на тебя истратил, вот эту, в баночке. — Покажи-ка какую… . Это маска для лица и ты это намазал на член?! А ты читал её ингредиенты? — Мне было не до того! — Ты уверен, что она тебе ничего не испортила? — Не должна… Маса вскочил с резвостью, удивительной для человека, который только что умирал. — Слушай, пойдем вымоем твой член с мылом! Такая нужная вещь— вдруг с ней что-нибудь случится! Незнакомец с совершенно серьезным видом отправился вслед за Масой в ванную. Объяснять, что он использовал не маску для лица, а жирный крем для рук он почему-то не стал..... В душе Маса откровенно засыпал и был счастлив, когда они наконец добрались до кровати. Разумеется, он уступил гостю лучшее место. Но он сам долго не спал с краю и боялся, что упадет во сне. — Обними меня… — Со спины? Маса пропустил колкость мимо ушей.Он повернулся лицом к незнакомцу и уткнулся ему в грудь. — Давай, обнимай! — потребовал он. Незнакомец прижал его к себе. — Спи, у нас завтра сложный день. Впрочем, у нас все дни сложные. Маса завозился, устраиваясь поудобнее. — Да, совсем забыл сказать. Тебе придется бросить «Juilliard School», через две недели мы вернемся в Японию. Маса открыл один глаз. — Вот это да! — сказал он, — А в твоей «Nippon Crown» не подписывают контракт кровью? Незнакомец засмеялся. — Можно попробовать им предложить, но мне кажется. что все-таки не стоит, тебя неправильно поймут. — Спокойной ночи, — сонно проговорил Маса, — и ты тоже засыпай… — Конечно, — заверил его незнакомец, — я уже сплю. Через несколько минут в комнате послышалось тихое ровное сопение. Незнакомец подождал, пока Маса крепко заснет, осторожно вынул у него из-под головы свою руку и подтолкнул его к стенке. Потом сел к столу, включил настольную лампу, поставив её так, чтобы спящий не проснулся, нашел бумагу и ручку и начал сочинять новую песню.