Похождения графа

Надвигался летний вечер, и предзакатное солнце живописно освещало придорожные кусты орешника и показавшегося на горизонте утомленного путника. Это был высокий длинноногий юноша, облаченный в бархатный плащ винного цвета; весь его облик излучал несомненное благородство. Юноша приблизился к таверне — единственному признаку того, что эту местность населяли люди, хотя царившая там тишина позволяла усомниться в этом. Он толкнул дверь и вошел. Внутри было темно и пахло сыром. Хозяин таверны, неприметный старичок с поблескивающим в полумраке носом, натирал тряпочкой кабачки и складывал их в большой ящик. Служанка, рослая худощавая девица с толстыми косами, глуповатыми глазами и ртом, который сделал бы честь любой венецианской куртизанке, лениво чистила чайник. Увидев юношу, хозяин оживился. — Бабетта, накрывай на стол! Чего изволите, господин? Юноша немного смутился. — Я не голоден. Скажите, можно ли нанять у вас карету? — А куда вы направляетесь? — В графский замок. Хозяин побледнел. — Вам туда нельзя. — Но... — Вы так молоды, мне жаль, если вас постигнет беда. О графском замке говорят всякое, и я сперва думал, что это чепуха. Раньше я был поваром при папском дворе, но был вынужден уйти. Я решил попытать счастья у графа, поехал к нему вместе с сыном, но даже не успел доехать до замка — в лесу на нас напал призрак... Как думаете, сколько мне лет? Юноша задумался. Старику было не меньше восьмидесяти. — Семьдесят пять? Старик горько усмехнулся. — Мне всего лишь сорок три года, а за одну ночь я состарился вдвое и больше не могу работать придворным поваром — никто не хочет нанимать старика. У меня оставались сбережения, благодаря которым я смог построить эту захудалую таверну... Но это пустяки, стоит только подумать, что случилось с моим сыном. О! И он безутешно разрыдался. — Я слышал, что граф — прекрасный человек, умный, добрый, справедливый, — сказал юноша. — Он пригласил меня упорядочить его библиотеку. — Вы ученый? — с уважением спросил хозяин. — Странствующий студент-богослов. Так вы дадите мне карету? — Ну что ж, я вас предупредил, — вздохнул хозяин. — Но уже вечер, я не могу подвергать опасности кучера. Поужинайте, переночуйте, а утром отправляйтесь в путь. Как вас зовут? Помолюсь за вас... После всего... — Кай. — А я — папаша Бонбон. Юноша кивнул, сел за исцарапанный стол и снял берет. Пышные локоны рассыпались по плечам. — Дайте мне кувшин вина, паштет из соловьиных языков и пирог с голубями. — Есть пиво, картофельная похлебка и великолепная свиная колбаса. — Несите. — Колбасы больше нет, — наглым голосом сказала служанка, наливая похлебку из глиняного горшка. — Совести у тебя нет, — укоризненно сказал папаша Бонбон. Бабетта показала ему язык и спустилась в погреб. Не успел Кай приступить к похлебке, как скрипнула дверь, и в таверну вошел тощий монах с криво выбритой тонзурой. — Добрый вечер-вечерочек! Хозяин, разреши переночевать бедному иезуиту! Не дожидаясь приглашения, он подсел к Каю и схватил со стола ломоть хлеба. Из погреба вылезла Бабетта с кувшином пива и поднесла его Каю. Монах ущипнул ее за худое бедро, служанка немедленно ударила его по пальцам, но ее лицо выражало непонятную радость. Монах потер руки, достал из-за пазухи ложку и принялся есть похлебку Кая. Студент встал, забрал кувшин и попросил служанку проводить его к постели. Кая разместили в крохотной ободранной комнатушке на втором этаже. Скромная обстановка не смутила его — видно было, что юноша не привык к излишествам. Он снял плащ, камзол, башмаки и чулки, сел на кровать и собрался пить пиво, но тут в комнату ввалился монах. — Чертова девка пересолила похлебку и не дает ни вина, ни пива, — пожаловался он, выхватил кувшин, сделал несколько жадных глотков и вернул его Каю. Студент поморщился. — Забирайте, я больше не хочу. — Спасибо, дитя мое, да будут благословенны твои панталоны! Кай выпроводил его из комнаты, погасил свечу и лег в постель. Но сон все не шел. Вскоре за дверью послышались шаги, затем — грохот упавшего тела. — Под ноги смотри, ослиная твоя голова! — зашипел папаша Бонбон. Бабетта что-то пропищала, и послышался звон оплеухи. Дверь тихо отворилась. Кай зажмурил глаза, притворяясь спящим, а хозяин и служанка принялись рыться в его вещах. — Ничего нет, — разочарованно сказал папаша Бонбон. — Наверняка прячет деньги под подушкой. Поищи там. — Я боюсь, — захныкала Бабетта. — Вдруг проснется? — После моего пива он будет крепко спать до обеда, хоть из пушки над ухом пали. Бабетта, стуча зубами от страха, приблизилась к кровати, но тут Кай вытащил из-под одеяла мушкет и вскочил. — Не стреляйте, бес попутал! — вскрикнул папаша Бонбон. Кай встал и велел незадачливым грабителям идти в хозяйскую спальню. — Отдавайте выручку, тогда сохраню вам жизнь. Старик, уныло кряхтя, вытащил из-под матраса чулок, набитый монетами. — Это все, что у меня есть, забирайте и уходите! — Как — все, а это? — звонким голосом воскликнула служанка и проворно достала из-под кровати сундучок. Старик сердито посмотрел на нее. — Эх, Бабетта, несдобровать тебе! Служанка прикусила губу, о чем-то задумалась и выпалила: — К черту все! Она сорвала с себя косы и явила изумленному взору Кая стриженую голову. — Возьмите меня в настоящие разбойники! Мне надоело притворяться служанкой и грабить постояльцев. Я — Бабазинио Бонбончинче, сын знаменитого повара. Я танцевал перед папой с шалью, я... Старик схватился за сердце. — Предатель! — простонал он. — Ведь только из-за тебя мне пришлось оставить двор. Бабазинио закатил глаза. — Папаша, отстаньте. Вы мне надоели. — Нет уж! — хозяин сдернул с себя колпак и швырнул его оземь. — Тогда и я пойду в разбойники. Буду следить, чтобы ты не опорочил честное имя Бонбончинче еще больше. — Но вы мне не нужны, — сказал Кай. Тогда отец и сын упали перед ним на колени. — Спасите нас, добрый господин! — заплакал папаша Бонбон. — К нам редко приходят люди, денег нет, Бабазинио нечего есть. Кай смягчился. — Хорошо. Будете моими слугами. Бабазинио заворчал, но отец треснул его по шее. — Утром мы поедем в графский замок, — сказал Кай. — Пойдем. Бабазинио проиграл карету в кости еще тем летом, — грустно ответил папаша Бонбон.