Похождения графа

Наступила ночь. Грушевый Комод надел новую ночную рубашку с валансьенскими кружевами и забрался в кровать. Его переполняла радость, потому что никто из артистов не воодушевил герцога, и Комод полагал, что ему удастся возглавить цирк. Засыпая, он вспомнил, что забыл закрыть окно, но понадеялся, что комары и мухи не проникнут под полог. В гостевой комнате мирно почивал Вава Рокофф. Ему не понравился ни один постоялый двор, поэтому он вернулся во дворец и потребовал предоставить ему ночлег; добродушный герцог не стал отказывать именитому артисту, несмотря на разногласия. Съемный нос покоился в стаканчике на прикроватном столике, освещаемый лунным лучом. В комнате Комода послышался шорох — тигр мягко спрыгнул с подоконника и подкрался к кровати. Через некоторое время он вышел из комнаты и отправился бродить по дворцу. Кай решил больше не тратить время на актерские соревнования (хотя от этой затеи он отказался с некоторым сожалением — герцог, увидев его талант, мог позволить ему провести празднование дня Симеона в Кедонии) и все же попасть на аудиенцию. Утром он выбрал скромный темный камзол с зеленым отливом, чтобы произвести серьезное впечатление. — Бонбон, ты разбираешься в военном деле? — Нет, хозяин, только немного в разбое, — ответил слуга, вытаскивая из локонов графа папильотки. — Я тоже. Жаль. Я представлю тебя генералом в отставке и попрошу герцога выделить мне небольшую армию. Главное — молчи и улыбайся. Осла с собой не возьмем, он все испортит. Затем мы пойдем к Дионисии и уговорим отдать нам Бабазинио. — Спасибо, хозяин! — Бонбон прослезился и чуть не упал с табуретки. — Жаль, что я до сих пор не знаю имя моего главного врага. Но войско никогда не помешает. Во дворце герцога подавали завтрак. Де Амичи не привык к излишествам, но всегда баловал своих гостей и домочадцев изысканными яствами, поэтому и сейчас на столе стояли пирог с голубем, седло барана-сплетника, вареное решето, паштет из языка Чиполлино и жаркое из фавна. Вава Рокофф сверкал запасным серебряным носом и брезгливо ковырял ложечкой яйцо всмятку. — Я буду жаловаться, — мрачно сказал он. — Гильдия цирковых артистов с вами разберется. Ценнейший реквизит, единственный в своем роде! — Может быть, он упал под кровать? — предположил герцог и щедро посолил кашу из ненади. Вава только фыркнул. — Это проделки лиги Носов, я уверен. Если я узнаю, что вы покровительствуете Максимилиану Бульонскому... — Юноша, вы мне угрожаете? — Нет, — быстро ответил Вава и уткнулся носом в рюмочку с яйцом. — Вот и славно. Кстати, куда запропастился Комод? — задумчиво сказал герцог, приступая к копченой оленине. Двери в пиршественный зал распахнулись, и мажордом торжественно объявил: — Граф Орлакула и его военачальник прибыли на аудиенцию! Де Амичи побледнел, а Рокофф завопил: — Вампир! Это он украл мой нос! — Стража! Схватить его! — крикнул герцог. Стража бросилась к Ваве. — Болваны! Не его, вампира! В этой суматохе никто не заметил Бабазинио, сидевшего под столом и что-то жевавшего. Доев, он подошел к окну, выскочил в сад, отряхнулся и принялся пожирать муравьев на клумбе. Внезапно перед ним предстала грозная фигура в шерстяном плаще. — Ты покусился на мою еду, смертный! — прошипел он, величественно размахивая руками с мощными когтями. — Кто нашел, тот и съел, — дерзко ответил Бабазинио. — Я тебя нашел, — сказал незнакомец, выбрасывая вперед длинный язык.