это я

— что ты, блять, сейчас сказал? — в голосе адама отчётливо слышалось непонимание и ему до сих пор казалось, что он ослышался и ронан не говорил тех самых слов. — то, что слышал, пэрриш. ты мне нахуй не сдался. я тебя бросаю, — ронан был резок, потому что только так мог скрыть свои настоящие эмоции. а адам не должен был ничего понять. не сейчас. никогда. — ты перепил или что? какого хрена, линч? ещё позавчера ты мне в любви клялся, а тут вон какой поворот. у тебя, может, температура? — пэрриш абсолютно ничего не понимал и отчаянно верил в то, что всё сказанное до этого — глупая шутка. дурацкий розыгрыш, которые ронан так любил. адам не хотел даже думать о том, что слова линча могут быть правдой. — я абсолютно здоров. просто посидел накануне и понял, что ты меня совершенно не интересуешь. я мог бы написать тебе смс и свалить в закат, поэтому, мой дорогой, оцени хотя бы то, что я сказал это прямо, — язвительно процедил линч, с насмешкой глядя на пэрриша, лицо которого выражало сто оттенков непонимания происходящего. ронан понимал, что причиняет ему боль, но иначе было нельзя. адам был слишком дорог ему. даже если сейчас он говорил ему обратное. просто так было нужно. — если это твоя очередная шутка, то спешу сообщить, что это нихуя не смешно. ронан, я... я просто не верю тебе. ты врёшь, хотя раньше всегда говорил, что не делаешь этого. зачем? что произошло? почему ты так поступаешь? — адаму было больно слышать эти слова от ронана, но он терпеливо ждал объяснений. хотя, глядя на лицо линча, он понял, что ничего вразумительного тот не скажет. человек, стоящий перед ним, не был тем ронаном, которого он любит. и он совершенно не был похож на того, кто спас его от кулаков отца. это был совершенно чужой человек и пэрриш старался понять, когда всё успело так измениться. — ты любишь меня, — это был не вопрос, а утверждение. адам знал, что глупо было говорить это лже-ронану, но всё равно сказал, в надежде на ответную реакцию. вот только на лице ронана не дрогнул ни один мускул. именно в этот момент адаму стало по-настоящему страшно. — я тебя не люблю. ты был для меня развлечением. игрушкой, которая быстро наскучила. так случается, знаешь ли. с тобой, конечно, было неплохо, но хочется чего-то получше, — задумчиво протянул ронан, наблюдая за тем, как непонимание в глазах адама сменяется глухой болью и лёгким ужасом. именно такого эффекта он и дожидался. хотя, ещё не хватало парочки штрихов, чтобы окончательно покончить с этим и разорвать все отношения с адамом. окончательно и бесповоротно. — знаешь, единственное, по чему я буду хоть капельку скучать, так это твои стоны. ты был неплохой и бесплатной «шлюшкой». ну, почти бесплатной, — лицо адама резко побледнело и линч понял, что попал в точку и ему удалось-таки посильнее задеть его. теперь обратной дороги точно не было. ронан думал, что почувствует облегчение в этот момент, но ему было больно. наверное, даже больнее, чем адаму сейчас. однако другого пути не было. — если ты делаешь это из-за брайда... если ты волнуешься, что он как-то сможет навредить мне, то я не понимаю зачем разрывать наши отношения. да и ещё таким способом. я не боюсь его и мы вместе могли бы со всем этим справиться. ронан, давай просто всё спокойно обсудим и найдём выход получше. пожалуйста, ронан, — срывающимся голос прошептал адам и сделал шаг ему навстречу. линч отшатнулся от него и отошёл в сторону. пэрришу как будто нож в грудь воткнули и несколько раз провернули, против часовой стрелки. в глазах ронана он видел лишь презрение, которое погасило в нём надежду, оставив лишь боль и лёгкую ярость. адаму хотелось кричать, рушить всё вокруг и убрать эту наглую ухмылочку с лица линча, но он даже не пошевелился. глупое сердце всё ещё любило и не хотело причинять ронану боль. пэрриш себя за это начинал ненавидеть. за глупую любовь и привязанность, от которой так просто не избавиться. да и не факт, что он станет это делать. — наивный ты парень, адам. мне похуй на брайда. похуй на тебя. похуй на всю вашу компашку «юных искателей», слышишь? вы меня достали и как же я рад, что теперь буду свободен от вашего вечного нытья. и, кстати, ты бы научился делать минет, а то выходит у тебя, по правде говоря, хреново, — самодовольно заявил ронан, который старательно сжигал все мосты, чтобы больше никогда не возвращаться. ни к адаму, ни к этому разговору, ни к их общим друзьям. линч собирался исчезнуть из их жизней навсегда, предварительно убедившись в том, что им ничего не будет грозить. смотреть на раздавленного пэрриша было выше его сил, но ронан продолжал это делать. жадно впитывал каждую черточку его лица и запоминал, какого он телосложения. всю свою дальнейшую жизнь он будет жить лишь воспоминаниями о том, что у них было и могло быть. линч изначально понимал, что из-за его способностей у них нет шанса на нормальное будущее, но продолжал убеждать себя в том, что всё обязательно изменится и они станут обычной, среднестатистической парочкой. вот только всё накрылось медным тазом, не успев толком начаться. ронан жалел, что упустил так много моментов, однако ничего уже было не вернуть. — я не знаю, зачем ты это делаешь... часть меня хочет верить в твои слова, но вторая... вторая продолжает твердить мне о том, что это всего лишь игра. что ты просто врёшь сейчас, чтобы оттолкнуть меня. и я не знаю, что из этого правда, — пробормотал адам, с трудом сдерживая слёзы. он не хотел давить на жалость, которой в его жизни и так было достаточно. пэрриш смотрел на ронана и не мог понять, как так быстро всё переменилось. прошло всего два дня с их последней встрече в барнсе, где они были счастливы. адам помнил, как они дурачились, бегали по всему дому, а потом целовались, целовались, целовались... пэрриш помнил, как ронан целовал костяшки его пальцев и шептал, что любит и адам верил ему. всё это совсем не вязалось с тем, что происходило сейчас. пэрриша рвало на части и он не знал, что делать сейчас. не понимал, какому ронану ему стоило верить. не знал, стоило ли бороться. адам потерялся в своих мыслях, из которых вряд ли когда-нибудь найдёт выход. — правда в том, что ты жалкое, никому ненужное существо, которое годится лишь для того, чтобы втрахивать его в постель. так тебе более понятно? или тебе как ребёнку разжевать? я-то думал, что ты умный. хотя, может, и в гарвард ты попал не просто так, а через постель, — линч был доволен произведённым эффектом. в глазах пэрриша плескалась безудержная ярость, которую тот даже не пытался унять. именно этого линч и добивался изначально. он хотел, чтобы адам его возненавидел и сделал для этого всё, что мог. свой план он выполнил и назад пути уже не было. даже если бы ронан сейчас бы рассказал всю правду, пэрриш никогда бы ему не поверил. не после того, что было сказано. линч впервые осознал насколько он был жесток. — убирайся, — это единственное, что смог выдавить из себя пэрриш. у него больше не осталось сил. веры тоже не осталось. была лишь любовь, которая больше ничего не стоила. адам чувствовал себя безвольной куклой. по-хорошему, ему стоило бы врезать ронану, но он знал, что легче ему от этого не станет. к тому же, пэрриш думал, что вряд ли ограничится одним ударом. превращаться же в своего отца адам не хотел. не для этого он выбирался из маленького городка в вирджинии. — первые разумные слова за последний час. кстати, может перепихнёмся разочек? прощальный секс, так сказать, — ронан решил «подлить ещё немного масла в огонь» и ему это удалось. адам вспыхнул, а потом снова побледнел. линч внимательно наблюдал за ним и ждал удара, но ничего не происходило. пэрриш всё так же стоял на месте и явно не собирался шевелиться. линч поразился его выдержке. на его месте он бы давно себе врезал, вот только адам всегда был другим. странным, непонятным и неспособным на насилие к тем, кого любил. ронан ценил в нём все эти качества, но, одновременно с этим, ему хотелось, чтобы пэрриш избил его. линч определённо был мазохистом. — убирайся!!! — крикнул адам и толкнул ронана в сторону двери. он больше не мог смотреть на это лицо. оно было ему ненавистно. пэрриш проклинал свою доверчивость и понимал, что крупно облажался, когда доверился линчу. не стоило этого делать. не стоило любить его так сильно. не стоило вообще связываться с ним. адам ненавидел себя. хотелось сдохнуть, но он не мог так легко сдаться. пока не мог. ронан ничего больше не сказал. лишь бросил последний взгляд и вышел из комнаты, громко хлопнув дверью. выбежав из кампуса, он пошёл в сторону стоянки, где оставил свою машину. линч старался двигаться быстро, не пересекаясь ни с кем взглядом. меньше всего он сейчас был настроен на случайные разговоры. меньше всего он хотел, чтобы кто-то видел его в таком состоянии. сев в машину, ронан выехал со стоянки и поехал в сторону дома. сердце просило его вернуться и попытаться всё исправить, вот только мосты были сожжены. и линч надеялся, что это поможет адаму выжить. ронан никогда не простил бы себе, если бы пэрриш погиб по его вине. уж лучше разорвать с ним все отношения и жить в мире воспоминаний, чем хоронить любимого человека. линч знал, что не пережил бы этого. как он не был уверен и в том, что сможет жить в мире без адама. что же, ему не впервой быть одному и просто существовать. ронан думал, что сможет к этому привыкнуть. сердце всё ещё шептало, что он идиот. линч и не спорил. всю дорогу до дома ронан мучился и не давал себе повернуть назад. ему так сильно хотелось поцеловать адама и крепко обнять его, что он чуть не поехал обратно, когда был на полпути в барнс. ронану удалось сдержаться и дальше он ехал практически спокойно. однако всё также продолжал бороться. бросив машину на привычном месте, ронан вошёл в дом и тут же наткнулся на опал. чейнсо, сидящая на её плече, внимательно смотрела на него, будто пыталась понять смог он сделать то, что собирался или нет. ронан же, раздражённо закатив глаза, обошёл их и пошёл к лестнице, которая вела на второй этаж. — зачем? — спросила опал, когда он поднялся на пару ступенек. — так было нужно. ты потом всё поймёшь, — ронан не собирался обсуждать с ней эту тему снова. — нельзя делать больно тем, кого любишь. адам этого не заслужил, — голос опал был спокойным и холодным, словно лёд. она не хотела, чтобы всё было так, как сейчас. не хотела, чтобы страдал ронан. не хотела, чтобы страдал адам. — адам не заслуживает смерти. я просто пытаюсь его защитить, — линч не понимал, когда опал стала такой мудрой. он видел смысл в её словах, но и свою позицию он считал верной. — твои слова для него явно были хуже смерти, — опал пыталась вдолбить ронану, что он неправ, уже второй день, но тот упрямо твердил своё. она считала это глупостью, которую уже невозможно изменить. линч уже всё испортил. — они всё равно найдут его. вот только помочь ему теперь будет некому. развернувшись, опал вышла из дома. больше ей нечего было сказать. ронан, смотревший ей вслед, беззвучно плакал. он понимал, что она может быть права. он понимал, что, возможно, крупно проебался по всем фронтам. он понимал, что назад пути нет. смахнув слёзы тыльной стороны ладони, ронан быстро поднялся по ступенькам и закрылся в своей комнате. рухнув на кровать, он уткнулся лицом в подушку и закричал.

***

как только за ронаном закрылась дверь, адам осел на пол. слёзы, что он так долго сдерживал, сами покатились по его щекам и пэрриш даже не обратил на них внимания. адам просто сидел и беззвучно плакал глядя на то место, где ещё пару минут назад стоял ронан. хотелось выть, как раненый волк и он с радостью сделал бы это, если бы находился не в кампусе, а где-нибудь на природе. сейчас адам мог лишь хватать ртом воздух и бороться с паникой, что сдавила его грудь. какая-то часть его хотела встать сейчас на ноги и догнать линча. поцеловать его, а потом разбить ему лицо, не проронив ни слова. вот только у адама не было сил на это. да и видеть эту самодовольную рожу пэрриш больше не хотел. не в этой жизни. и ни в одной последующей тоже. адам не знал, сколько часов он так просидел, но когда слёзы закончились, за окном было уже темно. шмыгнув носом, пэрриш попытался встать, вот только это удалось ему не сразу: ноги затекли из-за того, что он сидел в неудобном положении. добравшись до кровати, адам лёг на неё и свернулся калачиком. пэрриш хотел спрятаться от всего мира. чтобы никто не разговаривал с ним и не замечал его. адам хотел стать невидимым, но это было невозможно. рано или поздно ему придётся выйти из комнаты. или выползти. сейчас было возможно всё. было больно. нет, не так. было охренеть как больно. адам бы сейчас отдал всё, что у него есть, лишь бы не чувствовать этой тупой боли, сжавшей его сердце. вот только это жизнь, а не сериал, и убрать её он не мог. рука потянулась в сторону тумбочки, где был спрятан перочинный ножик, но пэрриш вовремя её отдернул. даже если он вырежет своё глупое сердце, ему это не поможет. адаму уже ничего и никто не сможет помочь. он выброшен на помойку, как поломанная игрушка. там ему и место. чуть позже полуночи, адам встал с кровати и вытащил из шкафа спортивную сумку. закинув туда свои скромные пожитки, пэрриш обвёл глазами комнату и понял, что никогда не смог бы принадлежать этому месту. всё это не для «забитого» мальчика из генриетты, который никогда и никому не был нужен. покинув кампус, адам вытащил из кармана свой телефон и выбросил его в ближайшую мусорку. в нём больше не было нужды. звонить блу, гэнси и генри он сейчас не хотел, а о контакте на букву «р» он и думать не хотел. к тому же, номера своих друзей он помнил наизусть. пэрриш обязательно свяжется с ними, но чуть позже. сейчас адам не был к этому готов. ворота на ночь всегда закрывали и адаму пришлось приложить усилия, чтобы перебраться на другую сторону. это далось ему нелегко, но он, всё же, справился. назад пути уже нет. он сделал свой выбор. адам вышел на дорогу и медленно пошёл вперёд, не оглядываясь назад и не думая о том, куда приведут его ноги. он полностью доверился своему телу и инстинктам, а сам, тем временем, погрузился в свои мысли.

***

это я, слышишь, это я. видишь, это всё, что от меня осталось...