Омега должен быть любим

Беглец – профессия трудная. Надо иметь гору везения, океан сил, и много-много денег. Быть беглецом дело неблагодарное – ты ото всех прячешься, и все хотят тебя поймать. Стать беглецом очень просто – надо всего лишь перейти дорогу сильным мира сего. Я никогда не думал, что моя невинная мечта – быть кем-то большим, чем просто папой и мужем, приведет к таким проблемам. Зная заранее, поменял бы я свое решение? Я точно не знаю, но скорее всего, нет. Чтобы в самом конце, если мир рухнет, сказать самому себе – я сделал все, что мог! Но самым первым делом я немного изменил внешность. В полуподвальном, закрытом от посторонних салоне меня подстригли и покрасили в черный цвет волосы, надели серые линзы, а на лицо и тело нанесли не смывающийся южный загар. Маленькие штрихи, но они сделали из меня другого человека. В высоком, загорелом до черноты юноше в модных этим летом белоснежных шароварах и в алой, будто кровь, рубахе никто бы не узнал беглого омегу. За пять неполных дней я сменил десятки городов, летал и плыл на множестве флаерах. И почти нигде не спал. Несколько похожих на меня парней Зората, неожиданно появлялись в самых разных местах планеты. Мы запутывали следы, как могли, спеша обогнать время. Но Ольхан следовал за нами, буквально дыша в затылок, находя каждый раз меня каким-то нечеловеческим чутьем. Его самого я видел два раза, в самый последний момент выскальзывая из подготовленных ловушек. Странное дело, я-то думал, что меня объявят в планетарный розыск, будут везде крутить по визору – но нет. Как будто я и не сбегал никогда – лишь люди Ольхана упорно разыскивали меня. В детстве я часто смотрел шпионские фильмы. Но то, что с экрана виделось захватывающим приключением, на деле оказалось изматывающим рабским трудом. Я уже не вздрагивал, когда на мне останавливался чей-то подозрительный взгляд, не оглядывался каждую минуту – не следуют ли за мной преследователи. И даже переставал отворачиваться, когда видел впереди визо-камеры. Я просто чертовски устал. Зорат сначала сопровождал меня, но потом покинул – одному легче скрываться. Я долго не мог отпустить его, просто стоял и крепко-крепко обнимал друга. Стараясь вобрать его образ, его голос, его запах – если все пройдет хорошо, вряд ли мы скоро увидимся. До его рассказа я и не подозревал, что ему столько пришлось пережить, и что он считает меня почти сыном. Мой мир в очередной раз перевернулся – только сейчас, как ни странно, светлой стороной. А то, что произошло на балу, я затолкал в самую глубину памяти. Ненадолго, я знаю. Но, если прокручивать это в голове каждую минуту, я превращусь в нервную дерганую истеричку. А так я здоров как бык, относительно свободен и моя жизнь еще может наладиться. Может я и похож на радостного идиота, лыбящегося от наставленной на него пушки... Но лучше быть радостным идиотом, чем жалким, унылым нытиком. А то вообще раскис, как будто я какой-то паршивый сентиментальный омега! Ну да… я омега, но не такой. Наконец я появился в последнем пункте моей одиссеи – в отеле Ламис. Холл отеля поражал воображение – изогнутые стены уходили в высокий купол прозрачного потолка. Ярко-голубое бескрайнее небо над головой, стены, будто из настоящих скал, и песок под ногами создавали ощущение, что я нахожусь в горах. Именно здесь решится – смогу я хоть немного приблизиться к мечте или буду всю жизнь скрываться. Поступить учиться я уже вряд ли когда-нибудь смогу – биографии будущих курсантов проверялись больше, чем у политиков. Беглый омега вряд ли желанный гость в академии. Неделю назад начался сезон охоты на полосатых кракенов – большущих синих осьминогов. И тысячи любителей опасной игры со всей планеты устремились сюда. Самый известный отель на Западном побережье гудел как огромный растревоженный улей, а в воздухе пахло азартом, потом и адреналином. Мне тоже захотелось с головой окунуться в эту по-настоящему мужскую атмосферу. И хоть на время позабыть обо всех своих проблемах. Я теребил в руках маленькую – пять на пять фотографию и внимательно смотрел на входивших людей. Человек на объемной фотографии был хорошим знакомым Зората. Немолодой бета обладал непримечательной внешностью – серыми глазами и пепельными волосами, обычное лицо, каких тысячи. Капитан первого ранга Михаил Сонов, так звали бету, владел Енисеем - быстроходным дредноутом класса В, вот уже пятнадцать лет перевозившим ценные грузы и просто контрабанду на процветающую и богатую Синатру. Прощаясь, Зорат сказал, что связался с капитаном и сообщил обо мне, так что мне нужно было всего лишь дождаться бету и забрать вещи. – Вот почему я выбрал тебе это имя, – объяснил Зорат, давая последние инструкции. – Капитан Михаил представит тебя как своего племянника, и никто не удивится, что он будет учить тебя. А потом, если тебе понравится, останешься у него на корабле или же наймешься на другой. По его рекомендации ты сможешь работать почти везде, даже без образования. Да и просто узнаешь твое ли это – космос. Мимо проходили альфы и беты в самых причудливых одеждах и говорящие на разных языках. И я увидел всего одного омегу среди них, видно, эта жестокая забава им не нравилась. Или, что правдивее, их попросту сюда не пустили родители и мужья. Из отеля люди выходили в зеленоватых гидро-костюмах, специально купленных для охоты. Говорили, что ткань костюма не рвалась, не изнашивалась и даже заживляла небольшие раны, неизбежные при ловле таких опасных хищников. В пятнистых легких шортах и футболке, похожей расцветкой на охотничьи костюмы, я сливался с многочисленными туристами. Развалившись на угловом диванчике, недалеко от входа, я отлично видел всех входивших, а сам оставался незаметным. Я предупредил серебристого робота портье, чтобы он сказал мне, когда появится капитан, но все равно боялся пропустить его. «Может вот этот? – подумал я, с надеждой разглядывая сотого бету, входившего в зал. – Нее, слишком старый...» За шесть часов наблюдения на жестком сиденье, попа превратилась в квадрат, а спина давно затекла. Я на минуту прикрыл глаза и откинулся на спинку диванчика. Вряд ли он появится прямо сейчас, если не соизволил появиться раньше. Неожиданный шум около стеклянных крутящихся дверей заставил очнуться от легкой дремоты. Небольшая группа громко разговаривающих, то и дело оглушительно хохотавших людей ворвалась в отель. Все пятеро, одетых в синюю форму и будто переевших протеина громил, шустро направились к стойке регистрации. Впереди, будто бушприт старинного корабля, рассекал толпу накачанный альфа с выбеленным коротким ежиком на голове и с самым жутким лицом, которое я только видел. Сразу в глаза бросался огромный уродливый шрам на левой стороне лица. Он начинался у виска и, чудом не задев глаз, спускался вниз, скривив уголок губ в злой ухмылке. Светло-голубые глаза оставались холодными, даже когда он смеялся. А надменное выражение на лице будто говорило, что ему на всех наплевать. Они прошли около меня, не заметив притаившегося в уголке омегу. Уходя, альфа обернулся и кинул на меня мрачный, замораживающий взгляд. Меня от него передернуло. Неприятный тип. – Максим Иванов, сэр! – произнес глухой механический голос. Толстенький робот, похожий на перевернутую колбу терпеливо ждал моего ответа. Синие лампочки перемигивались на серебристом корпусе, а сам он тихонько гудел. – Да, я слушаю, – наконец ответил я. – Есть новости о капитане Сонове? – Нет, сэр! – отчеканил робот. – Но в отеле зарегистрировался капитан Енисея. Я ничего не понял. – Капитан есть. А Сонова нет? – на всякий случай уточнил я. – Да сэр! – еще более пронзительно проскрежетал он, кажется, даже его перемигивание стало сердитым. Я не стал заморачиваться, портье наверняка что-то напутал, и попросил его проводить до номера капитана. Я тащился за бесшумно скользящим над полом роботом, не особо смотря по сторонам. И почему я не заметил Михаила? Неужели он проскочил мимо меня, когда я на секунду закрыл глаза? Чем дальше мы уходили, тем тревожнее становилось на душе. Конечно, Зорат поговорил с капитаном, но что если Михаил передумал и не захочет брать на себя обузу в виде беглого омеги? Назойливые мысли и вся эта неопределенность сводили с ума. Портье остановился около черной трехметровой двери, в длинном ряду таких же черных дверей, и нажал на коммуникатор сбоку на стене. – Сэр капитан! С вами хочет поговорить сэр Максим Иванов. – Пусть зайдет! – раздался искаженный голос из коммуникатора, и темная громадина двери стала медленно отъезжать вбок. – Ни пуха, сэр, - шепнул робот и укатил. А я ошарашено смотрел в спину говорящего цилиндра. Чепуха, роботы не шепчут! – отмахнулся я от странных мыслей и зашел в апартаменты. Ого, а капитан весьма не беден! Просторная роскошная комната удивляла богатством убранства: пушистый шерстяной ковер на полу, изготовленная из живого дерева антикварная мебель и самый настоящий камин в дальней стене говорили, что денежки у Михаила имеются. А Зорат говорил, что все кредитки капитана ушли на новые двигатели Енисея. Странно. Никто не вышел мне навстречу, чем я и воспользовался. Провел кончиками пальцев по теплым светло-коричневым стенам, вдохнул нежно горький запах каких-то неизвестных мне цветочков, расставленных на столе в центре комнаты. И совсем близко подошел к весело потрескивающему костру в камине. Протянув озябшие ладони к пламени, я грелся и потихоньку успокаивался, наблюдая за игрой оранжевых язычков. Люблю смотреть на огонь, но редко получается. В нашем мире, где древесина ценится дороже золота, мало кто его разжигает. С левой стороны от меня прошелестела открывающаяся дверь, и я быстро повернулся с намерением поздороваться с другом Зората. Стоящий в темном проеме огромный полуголый мужчина, в одном полотенце на бедрах точно не был Михаилом. Я сразу же узнал угрюмого альфу со шрамом. Но что он делает в номере капитана? Или робот перепутал двери? Альфа, недобро прищурившись, неспешно подходил ко мне, сразу напомнив этим Ольхана. Такая же хищная походка, такое же напряжение на лице. У меня внутри что-то со звоном оборвалось. Ой, папочка, куда я опять вляпался?