Омега должен быть любим

У меня чуть сердце не остановилось, когда папа упал в обморок. Ольхан не раздумывая ни секунды, отдал крепко спящего Макса мне, и осторожно приподняв папу, быстро занес его в дом. А там уже положил на первый попавшийся диванчик в холле. Огромная радость от встречи мгновенно сменилась страхом и стыдом. Я ругал себя последними словами, знал же, что папа очень чувствительный. Но нет, решил сюрприз устроить, на ночь глядя. Тупица! Не мог до утра подождать, или хотя бы заранее подготовить! – Пап! Очнись, пожалуйста! – пока альфа вызывал доктора по комму, умолял я бледного как простыня папочку. Хрупкий, как подросток, он выглядел очень усталым и много старше, чем я помнил. Тревога и вина больно кольнули душу, неужели это я его довел своим побегом? Наконец он вздрогнул и медленно открыл глаза, неверяще посмотрел на меня, зажмурился и тихо проговорил: – Том? Это ты? Ты мне не снишься, умоляю, скажи, что это ты?! Вместо ответа я кинулся ему на шею и крепко-крепко обнял. Как же я по нему соскучился! И какой же был дурак, что не вернулся раньше. Из глаз хлынули непрошенные и горячие слезы, я не смог их удержать, да и не хотел. – Я пап, я! Прости меня, что так долго пропадал, прости… – дыхание перехватило, и все что я мог, это глухо рыдать, уткнувшись в его пижаму. А папа просто прижал меня к себе, закрыл глаза, из которых тоже текли слезы, кажется, даже не дышал. – Томми, Томми я не верю, что ты вернулся… – без конца шептал он, беспомощно и робко касаясь моего лица и волос. – Сынок… Это мне надо просить прощения у тебя. За то, что не защитил. За то, что не понял, не услышал… – глухо проговорил он и зло добавил. - За то, что не прибил этого Ольхана на месте! – и яростно посмотрел на моего, забытого на время мужа. На что тот лишь грустно улыбнулся. – Здравствуйте Сэдж! Я извиняюсь за столь поздний визит, за то, что испугали, и за все остальное в прошлом. Надеюсь, Вы сможете когда-нибудь простить меня. И по-моему, кровожадность, ваша фамильная черта… Но договорить ему не дали. – Сэдж, с кем ты там разговариваешь? – раздался вдруг сонный голос, откуда-то сверху. Я резко выпрямился и не сводил застывшего взгляда с лестницы, откуда потирая лицо ладонями, медленно спускался отец. Отголоски прежних, уже порядком остывших чувств снова всколыхнулись во мне. Обида, горечь предательства и огромное желание отомстить, желание доказать, что я смогу достичь сам, захотели снова завладеть сердцем. Но я не дал им этого сделать. Это было в прошлом, а я смотрю сейчас только в будущее. – Сэдж, почему ты молчишь… Томас?! – как громом пораженный застыл на последней ступеньке отец. Он резко побледнел, а затем ожил и медленно пошел навстречу, не сводя пораженного взгляда с меня. И не доходя всего полшага, вдруг рухнул на колени, стиснул мою талию, уткнулся всем лицом мне в живот и зашептал горячо и отчаянно: – Томми, Томми ты живой! Ты вернулся… Прости… Прости меня… – мои разбросанные, бушующие как ураган чувства никак не хотели успокаиваться, и дать возможность сказать хоть слово. Но облегчение и радость все же победили, я опустился на пол и тоже обнял отца. Вот теперь я точно вернулся домой… – Я простил тебя… Уже давно… – Ну точно шоу «попроси прощения и получи медаль», – беззлобно проворчал Ольхан тихонько качая начинающего хныкать сына. Мои родители переглянулись и, ничего не понимающими взглядами уставились на бежевую люльку на руках альфы. – Знакомьтесь! Это ваш внук, Максимилиан Дэ Кадар. И мой муж, Ольхан, – я нехотя разжал руки, встал и подошел к своим любимым мужчинам. И взяв у мужа сына, принес поближе к папе и отцу. От шока они снова стали выглядеть как привидения. Я точно бесчувственный чурбан, разве можно так их шокировать, в их-то годы! Я даже как-то подзабыл, что мой муж ненамного их младше. Макс окончательно проснулся и переводил любопытные фиолетовые глазенки с одного изумленного дедушки, на другого. А потом испугался чего-то, сморщил лицо, мгновенно покраснел и вдруг заорал благим матом, на весь дом! – Это точно мой внук, – прошептал отец уверенно. А потом поднял на меня заблестевшие глаза. – Ага, – только и смог я ответить. Папа бегом ринулся на кухню, где его и нашел вызванный Ольханом за это время врач. Доктор, спустя минут десять ушел, на ходу весело подмигнув и сообщив альфе, и так получившему сегодня полную корзину новостей, еще один сюрприз - он узнал, что во второй раз станет родителем. И что скоро у меня появится братик. Вот они дают! Я растерянно поздравил смущенного папу. – А? Понятно… – протянул мой отец, и больше слов мы от него еще долго не слышали. Он просто взял папу за руку и не отпускал ни на минуту. Я же покормил очень сердитого и очень голодного Макса, и мы, пока солнце не позолотило шторы на кухне, говорили до самого утра. Говорили наперебой, тихо и громко, взахлеб и медленно, со счастливым смехом и слезами радости, которые мы пролили, наверное, целое озеро. Они рассказали, как горевали и винили себя и бесконечно просили прощения. Как искали меня по всей планете, и за ее пределами и ругали, что не давал вестей о себе. Я рассказал почти про все свои злоключения, опустив некоторые подробности. Как сбежал с бала, как устроился на корабль, как за мной гнался Ольхан… За что тут же получил от него хмурый взгляд. Я ему язык только показал, что на правду обижаться? Рассказал, как понял, что альфа все же мне нравится, и что в конце концов я забеременел и снова сбежал. Как мы встретились снова, и как появился на свет их внук. – Потом мы расписались, там же в Италии, – у меня уже голос охрип, но я все продолжал говорить. Мне казалось, если я остановлюсь, то просто лопну. – А месяц назад я поступил в Академию! – я обвел гордым взглядом всю свою большую семью. Папа счастливо улыбнулся и показал мне большой палец. А отец перевел удивленный взгляд на Ольхана. – Томас не раз доказал, что пилотирование его судьба и призвание. Я могу только поддержать его в этом! – А кто смотрит за ребенком? – спросили они хором возмущенно, сердито смотря то на меня, то на Ольхана. – Я, – спокойно и с гордостью пояснил он и скривился, как будто целиком сжевал кислый лимон, прямо с кожурой и семенами. – И уж поверьте, у него есть кому за ним посмотреть, не считая меня! Целый полк нянек, под именем Зорат и Зэт, я иногда сына не могу увидеть из-за них! Суетятся как курицы над цыплятами, – снова проворчал мой бедный муж. Что есть, то есть, когда нам в гости заявлялись Зорат с Зэтом, а приходили они так часто, что можно было подумать, что они у нас жили, то наш дом превращался в стоянку цыганского табора, с песнями и плясками вокруг одного единственного зрителя – Макса. Я частенько думал, что надо бы разбавить колоссальное внимание, достающееся ему, еще одним ребенком, чтоб сын не вырос супер–избалованным эгоистом. Но намного позже, я хочу поработать хотя бы пару лет и закончить учебу. А там посмотрим. Как оказалось, семейная жизнь не такое уж и страшное дело, и ее вполне можно совмещать с мечтой. Ну и главное, чтобы был подходящий человек рядом. Как мой муж, например. Он сильно изменился за это время, также как и я. – Мы купили дом, рядом с Академией, и после занятий я возвращаюсь туда, а Макс уже достаточно большой, чтобы выдержать некоторое время без меня. А еще Ольхан внес в Императорский Совет закон, о том, что омеги должны сначала проучиться и только потом идти на бал! – не смог не похвастаться я. Отец покраснел и опустил глаза, а я ему мягко улыбнулся. Ведь главное это не желание не совершать ошибки, а их признание. Макс давным-давно уснул на руках моего папы. А он сам шептался со счастливым отцом, тихо примостившимся рядом. Мы с Ольханом тоже сидели в обнимку и вместе смотрели на поднимающееся из-за крыш соседних домой, солнце. Я исполнил свою мечту. Я нашел свою любовь, точнее она сама меня нашла. Я родил сына. Я вернулся домой. Так что я стал самым счастливым и любимым омегой на всем белом свете! И кстати, Ольхан оказался первым альфой в Империи взявшим декретный отпуск! КОНЕЦ!