Hate is a Strong Word (Ненависть - это сильно сказано)

Коридор перед личными покоями генерала Армитажа Хакса был пустым, безмолвным и безжизненным. Если не брать в расчет одного человека… Майор Роуз Тико уверенно шагала вперед, призывая всю силу воли и решимость для того, чтобы скрыть свой страх. Она остановилась у пневматической двери, из которой он выходил несколько раз, бросила взгляд на клавиатуру и с ужасом обнаружила сканер сетчатки глаза. Роуз легонько пнула стену черным ботинком, тихо выругавшись, и огляделась по сторонам, проверяя, не идет ли кто. Ей придется отключить панель безопасности и аварийную защиту двери, чтобы та открылась. Подобное займет много больше пары секунд, и будет трудно сделать это незаметно. Стоило ли вообще пытаться вернуть подвеску? Определённо да. Решительно нахмурившись, Роуз вытащила звуковую отвертку из своей бирюзовой униформы и начала работать над панелью, сняв ее чуть меньше чем за тридцать секунд. Она сделала паузу, настороженно огляделась, а затем возобновила работу, копаясь в кабелях, чтобы найти среди них ярко-зеленый, тот, что выключит сигнализацию, если она оборвёт его. Тико обнаружила его в самой задней части пучка, глубоко в механической щели, до которой трудно было дотянуться. Роуз сняла зубами одну из своих кожаных перчаток и снова потянулась, чуть застонав, когда металл впился ей в руку. Но она ухватилась за кабель, сильно рванула, и тот выскочил наружу. Пневматические двери плавно открылись. Роуз заглушила восторженный крик облегчения и бросилась внутрь, поспешно и несколько небрежно поставив панель на место, беспокоясь, что дверь снова закроется, не позволив ей получить желаемое. Она чувствовала себя немного виноватой, что поставила под угрозу свою тайную миссию Сопротивления ради куска хейсианского сплава, привязанного к веревке. Но Роуз не могла думать рационально, когда дело касалось этой вещи. Это было все, что у неё осталось на память о Малом Хэйсе, родителях, сестре Пейдж. Когда-то она была готова отказаться от него ради Сопротивления, но теперь все изменилось. Это была добровольная плата, дань памяти принесенной её сестрой жертвы. Но в этот раз его украли.  — Майор Тико, — произнес он с ледяным, вкрадчивым имперским акцентом, остановившись рядом с ней и изучая ее холодными, прищуренными глазами. — Да, сэр! — немедленно ответила Роуз, глядя куда-то вдаль. В самом начале своего пребывания на «Стойком», она запаниковала при встрече с генералом Армитажем Хаксом, уверенная, что ее прикрытие будет раскрыто в тот же миг, как он увидит ее; уверенная, что он вспомнит девушку, которая укусила его, унизила перед всеми его людьми. Но он не вспомнил, и Роуз даже посчитала это немного оскорбительным. — Вы носите… украшения, майор Тико? Роуз вздрогнула от его ухмылки, слегка искривившихся губ, и тряхнула головой. — Нет, сэр. Это было бы… не по уставу, сэр. — Да, именно так, — дружелюбно произнес он, сцепив руки за спиной и тихонько постукивая сапогом. — Тогда почему же… я вижу маленький кожаный шнурок, выглядывающий из-под вашего воротника? Его рука в перчатке через мгновение оказалась у ее горла, и Роуз пришлось подавить судорожный вздох, напомнив себе, что майор Первого Ордена вряд ли испугалась бы и съежилась. Она стиснула зубы, почувствовав, как его пальцы в перчатках мягко ощупывают шею. Наконец, он схватил свою добычу и резко дернул вверх — кулон выскользнул из-за воротника рубашки, упав ей на грудь. Не было никаких сомнений, что теперь он вспомнит… конечно, вспомнит… она погибла… — Разве это не украшение, майор Тико? — спросил он тихим и убийственным голосом, продолжая вертеть в пальцах кулон, пока тот всё еще висел у нее на шее. Роуз захотелось укусить его снова. Но вместо этого она прикусила язык и кивнула. — Д-да, сэр. Это оно. — Выговор, — бросил он, а затем сдернул шнурок с ее шеи и, взяв кулон в ладонь, развернулся на каблуках сапог и зашагал прочь. Роуз оставалось лишь смотреть, как он уходит, и кипеть от ярости и огорчения. Тогда она решила, что непременно найдет какой-нибудь способ, как вернуть своё. Его комната по дизайну оказалась гораздо интереснее, чем Роуз предполагала. Конечно, обставлена она была скудно, но выглядела элегантно и богато. Взгляд сразу же привлек льдисто-голубой диван в центре, придающий темному пространству оттенок безмятежности. Не имея возможности тратить время на дальнейшее изучение, Роуз поспешила в заднюю часть его каюты, в жилое помещение. Она была уверена, что если бы генерал прятал что-то ценное, к примеру ее кулон, то точно не в гостиной, скорее на столе или в баре. Однако, когда пришло время рыться в его вещах, Роуз растерялась. Если она не будет осторожна, он непременно заметит чужое присутствие, и это вызовет у него подозрения. Он все еще неизменно оставался ее врагом, несмотря на то, что она уже четыре месяца проработала в его особом подразделении инженеров; несмотря на то, что он проявил себя как замечательный лидер: сострадательный, когда это было необходимо, строгий, когда это требовалось, и всегда уважительный к своим подчиненным. Роуз возненавидела его за казавшееся наигранным дружелюбие. Она хотела ненавидеть Хакса всем сердцем, но могла лишь наполовину. И осознание этого злило ее неимоверно. Решив, что не будет ничего страшного, если она немного поищет, Роуз открыла все его ящики и шкафы, осторожно перебирая крошечную коллекцию старых датападов, набор инструментов, шкафчик с деталями для дроидов, затем, наконец, гардероб, в котором она обшарила ящики с носками, перчатками и майками. Но, когда она подошла к ящику с его нижним бельем, она заколебалась, не в силах сдержать горячий румянец, проступивший на щеках. Она сжимала ручку открытого ящика в руке, уставившись на ряды черных трусов, и осторожно сглотнула внезапно вставший в горле комок. Роуз робко протянула руку, провела пальцами по ткани, удивляясь насколько та была мягкая на ощупь; и попыталась набраться смелости пошарить между тщательно сложенными парами в поисках своего кулона. На ум пришел непрошеный, нежеланный, ничем не оправданный образ генерала Хакса, с гордой ухмылкой лежащего под ней в одном лишь черном нижнем белье, с контрастно бледной кожей, покрытой маленькими красными укусами от ее зубов. «Да», — подумала Роуз. Она бы с удовольствием укусила его снова. Покрыла бы укусами всего. Полностью. Может быть, тогда… может быть, тогда он бы вспомнил ее… Пневматическая дверь закрылась с громким шипением, заставив Роуз тихо вскрикнуть и подпрыгнуть на месте: ящик в её руках задрожал, опрокидывая лежащие внутри ровные стопки. Она прижала руку к груди, пытаясь унять бешено колотящееся от страха сердце, и уставилась на дверь широко раскрытыми глазами, пытаясь успокоиться. Ее чуть не поймали… Дверь только что закрылась, а значит Роуз была в порядке, все было в порядке… И тут дверь снова открылась. Армитаж Хакс вошел в комнату, держа в одной руке оторванную панель. Выражение его лица было убийственным. Их взгляды встретились. Сердце Роуз забилось в груди так быстро, что она подумала: оно вот-вот разорвется, и она рухнет мертвой на пол его спальни. Генерал не сделал и шагу в ее сторону, лишь поднял панель между ними, и взгляд его сквозил леденящей яростью. — Майор Тико, — сердито выдохнул он, делая ударение на каждом слоге имени. — Что вы делаете в моей каюте? Роуз сделала глубокий вдох, и у нее перехватило дыхание. Она вытянулась по стойке смирно, задаваясь вопросом, как долго сможет изображать из себя «майора Тико» вместо «вынюхивающей секреты шпионки Сопротивления Роуз». — Сэр, простите, сэр, — пробормотала она, быстро оглядываясь в поисках ответа, который мог бы объяснить причину ее присутствия в комнате. Может быть, правда была самым лучшим вариантом? — Мой… мой кулон, сэр, — призналась Роуз почти без колебаний. — Я надеялась получить его обратно. Это семья… — И вы решили, что лучший способ сделать это — вломиться в мою… — тут Хакс осекся, заметив, что она стоит возле выдвижного ящика и что тот все еще открыт. Генерал яростно стиснул зубы. Роуз практически задрожала под этим взглядом, но осталась стоять по стойке смирно рядом с его открытым ящиком. Следующие действия Хакса были очень осторожными, намеренно неторопливыми. Он положил металлическую панель на стол. Его острые скулы резко выделялись при холодном освещении комнаты, челюсти были плотно сжаты, сдерживая ярость. Роуз дернулась, чтобы уйти, намереваясь исчезнуть отсюда, прежде чем он сможет наказать ее еще больше, сделать ей выговор или, что еще хуже, выяснить ее истинную личность. — Нет, майор! — рявкнул он на нее. — Смирно! Роуз сотрясло дрожью ужаса… и чего-то еще, что было слишком страшно назвать. Она сглотнула и снова встала в стойку смирно, устремив взгляд на стену над его плечом. Хакс закрыл пневматическую дверь при помощи внутренней панели, нажав несколько кнопок. Он сжал кулаки, так, что кожа его перчаток заскрипела от напряжения, и нарочито медленно повернулся к бару. Роуз наблюдала за ним с другого конца комнаты. Её желудок сжался. Неужели генерал запер ее здесь? Хакс возился у стойки бара, наливая себе стакан виски на один, два, три пальца, и все это время ничего не говорил, совершенно не обращая на нее внимания. Это начинало нервировать, но Роуз все еще оставалась там, где ей было приказано, и старалась не смотреть вниз на открытый ящик. — Вам нравится рыться в чужих личных вещах, майор? — спросил Хакс, почти обычным тоном, шагая в ее сторону. Остановившись прямо у входа в спальню, он слегка наклонил голову и медленно отхлебнул виски. Посмаковав напиток на языке, генерал проглотил его, закатывая глаза от удовольствия, и тихо вздохнул — Н-нет, сэр, я просто…  — Оставьте свои объяснения! — отрезал Хакс, указывая свободной рукой на ящик стола. — Кто вас на это надоумил? — Надоумил меня… надоумил меня сделать что, сэр? — Роуз вздернула бровь, ощущая, как ее майорская фуражка приподнялась вместе с этим движением. — Я полагаю, что вы осмелились войти в каюту генерала, чтобы украсть мое нижнее белье, не так ли? Возможно, Роуз привиделось, но, кажется, его глаза блестели?.. Он сощурился, смотря на нее, внимательно, изучающе и… с неким предложением. Его взгляд обжигал. Щеки Роуз горели, руки сжались в кулаки по бокам; ей хотелось пощечиной сбить это идиотское высокомерие с его лица. Эта байка была выходом из ситуации, но слишком уж хороша, чтобы оказаться правдой. Может он сказал так… специально? Она ведь уже объяснила ему, зачем пришла. — Да, сэр, — пробормотала Роуз, надеясь, что не пожалеет, ввязавшись в эту игру. Он посмотрел на неё с удивлением и кивнул, поджимая губы, будто она смогла его впечатлить. — Хорошо. Тогда, майор Тико, — промурлыкал, и его голос понизился в соблазнительном смешении удовольствия и отвращения, — возьмите одни. — Сэр?! — пролепетала Роуз, растерявшись и поднимая руки в защитном жесте. Она покачала головой. — Н-нет, сэр, я не мо… — Возьмите одни, если вы здесь именно поэтому. Затем он подошёл ближе, и его хищный взгляд буквально обжигал. Роуз неожиданно стало жарко, словно её тело воспламенилось: она задрожала от этих электрических импульсов, сильнее сжав бёдра, пытаясь подавить предательскую пульсацию между ног. Эта реакция… она убьет его за то, что он вызвал у неё это. — Нет… я не… я не могу… Теперь он был так близко, что мог коснуться ее. Роуз заставила себя дышать ровно, когда он протянул руку. Его ладонь в перчатке нашла ее собственную, и он грубо потянул ее через ящик и прижал к мягким стопкам боксеров. Лицо Роуз вспыхнуло ярким румянцем. Хакс изучал ее с выражением отвращения, недовольства, и в то же время — интереса и любопытства. Его зеленые глаза полнились яростными чувствами, насквозь видя всё её притворство — Возьмите. Одни. Приказ прозвучал глухо, на выдохе, но все же приказом. Рука Роуз сжалась вокруг пары нижнего белья, пока она стыдливо смотрела в пол. Хакс одобрительно усмехнулся, потянув ее руку вверх и перевернув в своей, все еще крепко сжимая. — Ну вот, — с вызовом прорычал он. — Теперь вы можете уйти со своим трофеем. Роуз продолжала смотреть в пол, ее щеки пылали, а гордость упала ниже плинтуса. Пара его нижнего белья лежала в ее ладони, а сам он внимательно изучал девушку. Все карты были в его руках, вся власть. Это выводило из себя. Она не собиралась уходить вот так, держа в руках этот отвратительный предмет одежды, взятый по его приказу, и играя в его игру по его же правилам. То, как он играл с ней, начинало действовать на нервы, и, что еще хуже, она начала сомневаться, действительно ли он знает, кто она такая. Возможно, это был его способ отпугнуть ее, поиздеваться над сопротивленческой мышью, его новой игрушкой. — Не уходишь, — заметил Хакс, словно изучал подопытную крысу в клетке. — Хм. Его рука крепко сжалась вокруг ее запястья, и прежде чем Роуз успела даже подумать о том, чтобы остановить его, он грубо притянул ее к себе, так что она прижалась к нему. Мужская ладонь скользнула ниже, обнимая за талию. Она уперлась руками ему в грудь пытаясь оттолкнуть прочь, но он настойчиво шел вперед, нависая над ней и толкая назад до тех пор, пока Роуз не уперлась в стену и не почувствовала его колено между своих ног. Роуз ахнула, и звук показался ей слишком легким и воздушным, чтобы звучать грубо или сердито. Генерал склонялся над ней, и запах его кожи и пряности опьяняли. Хакс ухмыльнулся, как будто этот звук сказал всё, что ему нужно знать о ней, и придвинулся ближе. Его колено скользнуло дальше, упираясь в стену, вынудив Роуз осесть на его бедро. Медленное, скользящее трение сводило с ума, провоцируя неконтролируемое желание. Слабый вздох удовольствия против воли сорвался с губ. — …Так вот почему вы здесь, — пробормотал он, его изучающий взгляд был совсем близко. Роуз рьяно замотала головой, стараясь изобразить самое сердитое выражение лица, на которое только была способна. — Не льстите себе, генерал, — прорычала Роуз, наконец-то приходя в себя. Она уперлась ладонями в его плечи и вновь попыталась оттолкнуть. Генерал лишь слегка покачнулся, усмехнувшись в ответ на ее попытку сопротивляться, но не сдвинулся с места. — Я не против… — произнес он так, словно предлагал торговцу старьем выгодную сделку. — Война — это… стресс. Если вам нужна небольшая помощь, чтобы снять этот стресс… я никому не скажу, если и ты будешь молчать. — Это неэтично, — отрезала Роуз, зашипев, когда он переместил ногу, плотнее и ближе прижимаясь к ее промежности; она почувствовала давление. — Я майор. Вы генерал. Хакс рассмеялся, и этот звук был отчетливым и холодным. — Да… это… правда, — резко произнес он, подчеркнув последнее слово сочащимся в голосе сарказмом. Он пристально посмотрел на нее, делая еще один глоток из своего стакана с виски, и страх наполнил ее желудок. Он знал. Он должен был знать… он знал, другого объяснения не было… — Ваш кулон у меня в кармане, — пробормотал он небрежным тоном, глядя ей прямо в глаза. — Если вы найдете его, я остановлюсь. — Сто… — начала было Роуз, но тут же осеклась, когда он вложил ей в руку стакан с виски. Следующее, что она помнила — генерал припал к ней, его губы ласкали её шею, посасывая, а язык зализывал, оставляя влажный след; его руки сжимали ее талию под грудью, гладили, пока он прижимал ее спиной к стене. Роуз чуть не потеряла сознание в его крепких объятиях, голова сама предательски повернулась вверх, с губ слетел тихий вздох, а когда его зубы прикусили кожу над яремной веной, её сердце затрепетало в груди. Она содрогнулась от восторга, стоило ему провести ладонями вниз по её телу и сжать ягодицы. Стакан с виски выпал из руки Роуз, шлепнулся на ковёр и откатился в сторону. — О, майор… — мрачно проговорил Хакс. — Это было ошибкой. Она почувствовала его дыхание на своем ухе, горячее, восхитительное и одновременно приводящее в бешенство. Она застонала, когда он потянул ее за мочку уха зубами, а затем прижался ртом к чувствительному месту на шее, сильно посасывая кожу. Это место мгновенно обожгло болью, которая сразу же стихла под успокаивающими движениями его языка. Роуз уперлась руками в его грудь, оттолкнув. Он попятился, застигнутый врасплох, и Роуз отступила от стены, бросившись вперед и потянувшись к карману его шинели. Но он поймал ее запястья прежде, чем она успела нырнуть внутрь; притянул ее к себе, и Тико зарычала от ярости, когда его губы встретились с ее губами. Она подалась навстречу поцелую, беспомощная, охватываемая желанием, однако, когда она почувствовала, как его язык прильнул к ее губам, прикусила его, сильно, до привкуса крови. Генерал зарычал и отступил, вытирая рот о запястье, выглядывающее маленькой полоской бледной кожи между перчаткой и шинелью. Капля крови показалась в уголке его рта. — А ты всё та же маленькая кусачая мышка, — горячо проговорил он, промакивая кровь рукавом. Роуз распирало от гордости, страсти, гнева, ярости и множества других сложных эмоций, и ее сердце готово было разорваться изнутри от всей этой гаммы чувств. Она улыбнулась ему, и улыбка ее исказилась. — Что ты только что сказал? — Я сказал, что ты все та же… Но прежде чем он успел договорить, Роуз резко подалась вперёд, обвив руками его стройное тело, приподнялась на цыпочки и завладела его ртом. Генерал застонал в поцелуе, пытаясь снова схватить ее за запястья, но она уже положила ладони на его задницу, пытаясь нащупать карманы. Они прижимались к друг другу так тесно, что она даже сквозь одежду почувствовала, как твердеет его член. Её тело изнывало от желания, когда он схватил её за руки и оттолкнул, тяжело дыша. Она отшатнулась назад, упав на край кровати, и глаза её горели от голода и ненависти. — Ты же знаешь, кто я, — с укором произнесла Роуз. Хакс выпрямился, зачёсывая волосы рукой, и высунул язык, пальцем дотронувшись до маленькой ранки на кончике. — Конечно, я знаю. Я знал все это время. Роуз смотрела на него с равными долями любопытства и ярости, пытаясь понять, почему он вообще не рассекретил её сразу, как понял, что они находятся на одном корабле. Теперь, когда он знал, кто она такая, она откинулась на спинку кровати, позволив себе забыть офицерский кодекс Первого Ордена. Он смотрел на неё так, словно его бесило такое ярое нарушение офицерского чина. — Итак… что же будет, Хакс? — пробормотала Роуз, бесстрашно глядя ему в глаза. — Сдашь меня? Запрешь? Казнишь? «Трахнешь меня…» — сказала бы она, если бы не была такой гордой. Хакс тяжело дышал через нос, проводя языком по внутренней стороне щеки. Это прикосновение все еще жалило, хотя пульсирование его члена было гораздо более беспощадной болью. Он окинул Роуз взглядом: мятая униформа, сдвинутая набок фуражка, широко расставленные, словно в приглашающем жесте, ноги. На кровати. Он мог бы сдать ее. Он сам этого хотел. Он был бы не прочь сам проводить ее к палачам и отдать приказ, как и год назад. Но у Хакса были планы, планы измены, и до сих пор он сдерживал свою карающую руку из интереса посмотреть, стоит ли она того, чтобы попытаться. Она превзошла все его ожидания, и даже больше… Она была блестящей, остроумной, более чем способной управляться с поясом для инструментов. Она была храброй и гордой, а вдобавок ко всему еще и добросердечной и сострадательной. И что-то в ее лице, бедрах, груди, улыбке, розовом язычке и маленьком, но не слишком хрупком росте вызывало у него желание полностью и необъяснимо погубить ее. — Мое предложение остается в силе, — произнес он так холодно, как только мог, просто чтобы сохранить лицо. Она была первой, кто проявил желание, и он заставит ее проявить его снова, и снова, и снова, пока ее гордость не будет сломлена из-за этого. — Если ты найдешь свой кулон, то можешь взять его и уйти. Или… ты уйдешь прямо сейчас, и мы вернемся к этому разговору в более… подходящее время. Роуз посмотрела на него сверху вниз, заинтересованная этим соблазнительным предложением, хотя Хакс и вызывал у нее отвращение. Старкиллер, во всем своем великолепном величии, сделал ей предложение. Это заставляло ее чувствовать себя порочно могущественной, и она ненавидела себя за это. — В каком кармане? — пробормотала Роуз, скользнув рукой вниз, по внутренней части бедра, чтобы ласкать себя. Взгляд Хакса был прикован к этому движению, глаза сузились от похотливой ненависти, наблюдая за тем, как Роуз ласкает себя двумя согнутыми пальцами. — Так найди его, — возразил он, не двигаясь с места. Тогда это будет битва воли. Роуз внимательно посмотрела на него, гадая, сколько времени потребуется такому человеку, как Армитаж Хакс, чтобы сдаться. Он, наверное, мог бы стоять там до конца войны, твердея от страсти к ней, пока корабль не разлетится вдребезги. Ей придется сменить тактику. Она встала и подошла к нему, заметив легкую ухмылку в уголке его рта, когда он подумал, что побеждает. Она ненавидела это, хотела стереть её с его лица, заставить съежиться и умолять, и когда она подошла ближе, прижимаясь к его телу, то вскинула голову, чтобы удержать его взгляд. Она позволила ему думать, что он одержал верх. Когда их губы встретились, он обхватил ладонями её ягодицы, притягивая ближе к себе. Роуз приоткрыла рот, и он завладел им, вторгся своим раненым языком, заставил ее подчиниться и позволить его зубам прихватить ее нижнюю губу, вызывая у нее удовлетворенный вздох. Он попытался развернуть ее, прижать к кровати, но Роуз стояла как вкопанная, проводя руками по внутренней стороне его шинели, по его худому телу, наслаждаясь тем, что это движение вызвало у него дрожь. Она нашла карман и сунула туда пальцы, хотя Хакс схватил ее за запястье и попытался оттащить, но она протянула свободную руку и схватила его за подбородок. — Прекрати мухлевать. Ты сказал, что я могу обыскать твои карманы. Так дай мне сделать это! — прорычала она. Хакс искоса взглянул на нее, но затем выпустил ее запястье, и Роуз сунула ладонь в его карман. Там было пусто. Она принялась обшаривать его снова, потом лихорадочно искала другой карман, потом еще один, но каждый из них оказывался пустым. Хакс ухмыльнулся ей, глядя на то, как она исследует их, после долгих блаженных ласк, после долгих потаканий, все же поймал ее запястья в свои руки и толкнул обратно, к ближайшей стене, прижав запястья над головой Роуз. Роуз застонала, когда он прижался к ней всем телом, и от ощущения прикосновения его члена к коже, внизу ее живота образовался тугой узел желания. Генерал приник губами к ее шее, покрывая кожу горячими поцелуями. Роуз извивалась, пытаясь высвободить руки, но он еще крепче сжимал их, практически до синяков, и снова просунул свою ногу между ее бедер, вжимаясь. Не в силах ничего поделать, она повернула бедра и опустилась на него, что привело к высокомерному вздоху желания от него и стону горячей похоти от нее. Он надавил сильнее, прижимая ее к стене, и покачал бедром, с наслаждением притираясь к её влагалищу, в то время как его рот отвлекал, покусывая её горло. Одна рука в перчатке опустилась вниз, и он начал расстегивать ее бирюзовый жакет, передняя часть которого распахнулась, открывая ее майку и подвязанные груди. — Я солгал, — тихо произнес он, поглаживая рукой в перчатке ее прелестную шею, затем проводя большим пальцем вниз, по изгибу груди. — Он не у меня в кармане. Глаза Роуз вспыхнули от гнева, и она замерла на его ноге, устыдившись ощущения жара между бёдер. — Отпусти меня, — прошипела она, когда он снова прижался к ней, и ее бедра дернулись, заставляя скользнуть вниз по его ноге, сопровождая движение горячим стоном, сорвавшемся с губ. — Ты действительно этого хочешь? Или… — он поднес руку в перчатке к ее лицу, проталкивая два пальца ей в рот. Она впустила его, одарив жарким взглядом, и тихо зарычала, когда он начал массировать ее язык своим прикосновением, от которого слюна постепенно скапливалась во рту. — Может, тебе проще поддаться нашим обоюдным чувствам? Снова укусить меня? — предложил он, потираясь своим членом о её живот и медленно лаская пальцем её язык. И Роуз укусила, а затем прижалась к его бедру, ощущая восхитительно приятную дрожь, когда он тихо зарычал от боли. Но он не убрал руку, а вместо этого прижал большой палец к ее подбородку и так сильно вжался бедром, что она испугалась, что онемеет. Его свободная рука легла на стену рядом с ее головой, пальцы другой сомкнулись на ее языке, пойманном в ловушку, и Хакс подвел ее к легкому оргазму. Она увеличила скорость, притираясь к нему бедрами, еще больше раззадоривая себя. Когда она достигла пика, ее рот слегка приоткрылся, издав пронзительный стон, язык дернулся под его пальцами, а веки затрепетали от испытываемых ощущений. Хакс усмехнулся, и прежде чем она успела кончить, оттащил ее от стены и толкнул к кровати, развернув так, что Роуз упала лицом вниз, уткнувшись в матрас. Она встала на колени и попыталась отползти, но его рука обхватила её поперек живота, притянув к себе. Ее ягодицы оказались прижатыми к его возбужденному члену. — Согласись, — прошептал Хакс ей на ухо, зная, что будет груб с ней, но не желая походить этим на своего отца. Роуз тихо застонала, тяжело дыша и все еще пытаясь придти в себя от оргазма, и попыталась повернуться, чтобы посмотреть на него. — На… на что? — На трах, — нетерпеливо прошипел Хакс. Роуз почувствовала, как лицо заливает краской, и неохотно зарычала; варианты боролись между собой. Трахнуть генерала Хакса? Старкиллер? Человека, который в одиночку нанес больше вреда, чем любой другой из ныне живущих солдат Первого Ордена? Мужчину с прекрасными зелеными глазами цвета морской волны, великолепными рыжими волосами, уверенными сексуальными прикосновениями кожаных перчаток, командира, властного лидера, который знал, как внушить преданность своим подчиненным. Человека, который бросил ей вызов, но все же уважал её. Это может ничего не значить. — Я согласна. Роуз практически бросили обратно на кровать. Хакс расстегнул пряжку на ее талии, и вскоре за ней последовала и застежка брюк, которые быстро и бесцеремонно были стянуты до колен. Девушка застонала от внезапного прохладного прикосновения к своим ягодицам, тихонько поскуливая от желания, когда ее трусики спустились вниз и оказались на уровне бедер. Звук расстегнувшейся молнии: генерал внезапно оказался позади нее, и Роуз почувствовала, как его член прижался к ее промежности, скользя внутрь разгоряченного тела. Она сжала простыни пальцами и застонала, — звук получился протяжным и опьяняющим, — а затем качнула бедрами, прижимаясь к нему. Одна рука снова обхватила ее поперек живота, и он с рычанием потянул ее назад, оказавшись на одной линии с ее промежностью, и быстро погрузился в нее. Он зарычал и остановился, встретив сопротивление, и отступил лишь для того, чтобы еще раз войти в нее, полностью заполнив собой. Ее охватил короткий приступ тошноты: голова Роуз закружилась при мысли, что генерал Хакс вошел в ее тело, но она подавила это тошнотворное чувство. И, когда момент прошел, она снова толкнулась к нему, почувствовав, как его ладонь в перчатке скользнула вверх по её пояснице. — Тебе ведь это нравится, правда? — прошептал он ей на ухо, врываясь в неё, вбиваясь, заставляя ее спину выгнуться под неистовый стон. Она ни за что не призналась бы в этом. По крайней мере, не словами, но звуки выдавали ее с головой. Его рука скользнула дальше вверх по ее телу, задев грудь, и остановилась на шее, чуть потянув, так что Роуз слегка приподнялась на коленях. Он держал ее там, согнув под странным углом над матрасом, и начал качаться внутри нее, находя устойчивый ритм. Его рука на ее горле была подчиняющей, и Роуз обнаружила, что ненавидит их позу, ненавидит, что не может смотреть на его ужасно самодовольное лицо, не может царапать его или кусать, или дергать его великолепные волосы. Она заскулила от разочарования, и звук завибрировал от скорости и интенсивности его толчков. Она положила свою руку поверх его, схватив за запястье. Он замедлился, слегка отстранившись от нее, и прижал ее тело еще выше, раскачиваясь вместе с ней. Он смотрел на нее сверху вниз через плечо, пока его большой палец медленно массировал ее шею, оставляя горящую от прикосновения дорожку на коже. Роуз встретилась с ним взглядом и пристально посмотрела на него. — Хм, тебя это не возбуждает, — холодно заметил Хакс, отстраняясь. Роуз нахмурилась, с разочарованием подумав, что он собирается уйти, но он просто наклонился, чтобы снять с нее сапоги, брюки и трусики, а затем переместился к изголовью кровати и сел там. Она смущенно посмотрела на него, когда он жестом пригласил ее приблизиться. Она так и сделала, подползая к нему в своей бирюзовой куртке и белых носках, — фуражка упала ещё некоторое время назад. Ее кожа покрылась мурашками, когда его руки накрыли ее запястья, и он притянул ее ближе, проведя ладонью вниз по её бедру, подтягивая ее ногу к себе. Его прикосновение оставило на ее коже огненный след, и она хотела, чтобы он снова прикоснулся к ней. Хотела этого прикосновения так же сильно, как желала и того, чтобы он остановился. Это поглотило ее сердце и душу. — Вот так, славная маленькая мятежница, — промурлыкал он, когда она опустилась к нему на колени. Ее руки обвились вокруг его шеи, пальцы судорожно запутались в его волосах, и она почувствовала, как он коснулся её, чтобы снова толкнуться внутрь. Она подчинилась его желанию, опустившись на него с хриплым вздохом, наслаждаясь тем, как он растягивает её изнутри. Он тихо вздохнул, глядя на нее сквозь ресницы, и его зеленые глаза опасно блеснули. — Каково это — трахаться со своим врагом? — спросила Роуз, когда он вошел в неё и его руки в перчатках притянули её к себе с такой силой, что она была уверена — там останутся следы. — Блестяще! — признал Хакс, как будто выиграл войну. Роуз зарычала и запустила пальцы в его волосы, нарочно больно дергая за пряди. Но Хакс лишь ухмыльнулся ей, откинув голову назад и набирая скорость. Его мощные толчки раскачивали ее. Она двигала бедрами в ответ на каждый его толчок, поднимаясь и опускаясь на него в такт заданному им ритму. Она все еще крепко сжимала его волосы. Когда он подался навстречу, она наклонилась и поцеловала его, проводя языком по его губе. Затем снова укусила его, на этот раз мягче, и была вознаграждена вкусом крови и тихим шипением. Они оба застонали, и Хакс приподнял ее за бедра, опрокинув назад, тем самым изменив угол наклона. Роуз застонала протяжнее, когда он толкнулся глубже, и его член массировал самые восхитительные точки внутри. Ее рука скользнула к клитору, пальцы спотыкались о маленький бугорок в желании достичь пика наслаждения. Он самодовольно ухмылялся, страстно желая увидеть, как она окончательно сдается, наблюдая за ней; его пальцы впились в ее бедра. Она ненавидела его идиотскую улыбку, его идиотское самодовольство, его способность думать, что овладеть ею так — будет победой, чем-то таким, что подарит ему власть над ней, чем-то, что он сможет использовать в своих интересах. Она положила свободную руку ему на горло, отталкивая его назад в изголовье кровати. Затем надавила большим пальцем на яремную вену, почувствовав его быстрое сердцебиение, мягко пульсировавшее под пальцем. Так мягко, что это удивило ее. Он был всего лишь человеком. Не монстром. Что-то в этом жесте возбудило его: зрачки расширились, а толчки стали неровными и яростными. Роуз пришлось сжать его бедрами, издав пронзительный стон, когда ее оргазм начал нарастать, под звук шлепков кожи о кожу. Она крепче сжала его горло, отчего его дыхание стало затрудненным. Он тяжело застонал, закатив глаза, и безжалостно вторгся в неё, чтобы затем с громким лающим хрипом кончить. Роуз обвела свой клитор пальцем и тоже достигла пика, громко вскрикнув, когда её мышцы сократилась вокруг его члена. Сперма просачивалась наружу, катилась вниз при каждом завершающем толчке и размазывалась между их разгоряченными телами. Она убрала руку с его горла и соскользнула с него, сев на матрас. Хакс смотрел на нее так, словно она была каким-то новым существом, которого он никогда доселе не видел, чем-то драгоценным и совершенным. Она никогда не видела его таким ошеломленным. Она слегка улыбнулась. Он толкнул ее назад, опрокидывая на матрас, и она вскрикнула от потрясения, когда он оказался между ее ног и прижался ртом к ее складкам, яростно обводя языком клитор. Роуз рванула простыни, пнув его ногой в носке по спине. Затем обхватила его и притянула ближе, вжимаясь сгорающей от желания розой в его лицо, пока его язык быстро скользил по этому пульсирующему бутону, а пальцы в перчатках были внутри нее, поглаживая беспорядок, который он сотворил. Кожа перчаток была толстой и натягивалась при каждом движении, так что его два пальца ощущались как все пять внутри нее. Роуз вытянулась под ним, выгибаясь дугой над матрасом, когда он сгибал пальцы внутри неё, задевая чувствительные точки. Она кончила с громким криком и рванула его за волосы, простонав томное «Х», переходящее в восхищенное, — «Х-хаакс». Он замурлыкал, убирая пальцы и смотря как из неё вытекают их смешанные жидкости, и наклонился вновь, начиная слизывать их, с каждым движением задевая носом её клитор. Она кончила снова, скуля и всхлипывая, пока медленные электрические волны расползались по ее телу. Это было так мощно, что почти больно: слезы затуманили ее глаза, и она зажала его лицо между бедер, задержав дыхание. Когда она опустила ноги, он отстранился от нее, полный самодовольства и удовлетворения, и сел. Затем встал, поправляя свой китель. Роуз не могла подобрать слов, чтобы сказать хоть что-то. Она трахалась с генералом Хаксом. С ГЕНЕРАЛОМ Хаксом. Черт, сколько раз он заставил ее кончить… И ей это очень понравилось. Очень сильно. И она бы сделала это снова. Хакс смотрел на нее так, словно знал об этом. Она встретилась с его зеленым глазами, и ее сердце сильнее забилось в груди. Она медленно села, покраснев от ощущения вытекающей из неё маленькой струйки спермы. Хакс изучил выражение ее лица, склонив голову набок, затем потянулся и начал расстегивать свой китель одной рукой. — Теперь меня смущает, что ты можешь счесть это платой, — серьезно проронил Хакс, расстегнув три пуговицы своего кителя. Он сунул руку внутрь и вытащил ее кулон, висевший у него на шее на кожаном шнурке. Роуз пристально посмотрела на него, не зная, сердиться ей или быть польщенной тем, что он надел его. Розовое пятно на переносице говорило само за себя. — Я возвращаю это, потому что уважаю тебя, — закончил он, стягивая через голову кожаный шнурок и передавая его ей. — Это не имеет никакого отношения к нашему… соглашению. Роуз взяла его, немного поколебавшись, затем накинула через голову кожаный шнурок и спрятала кулон под майку. Она с подозрением посмотрела на генерала. — Соглашению? Хакс задумчиво хмыкнул, сверкнув глазами: — Я хотел бы снабдить тебя информацией для Сопротивления. Роуз изумленно уставилась на него. — Что? — А пока, — продолжал Хакс, снимая покрытую спермой перчатку и откладывая ее в сторону, как будто эта грязная вещь оскорбляла его лично. — Нам следует продолжить нашу маленькую игру. Я имею в виду, если ты этого хочешь. Роуз была совершенно ошеломлена. Она вошла в эту комнату сегодня, думая, что ставит под угрозу свою миссию; испугалась, что ее поймали с поличным; еще больше поставила под угрозу миссию, трахнув того самого мужчину, которого обязана была ненавидеть… и теперь он хотел помочь ей и продолжать ее трахать? — Я… ты в порядке? Ты ударился головой или… Хакс рассмеялся бы, но он всегда относился серьезно к делам. Вместо этого он склонился к ней через кровать: его глаза сузились, взгляд стал пронзительно острым, он опасно сжал губы. — Я больше не буду спрашивать, Роуз Тико. Уж точно не для того, чтобы сберечь твою гордость. Ее сердце подпрыгнуло в груди от этой близости, но никакой тошноты она не испытала. Лишь робкий интерес, любопытство и еще больше желания, хотя у нее только что случился лучший секс в ее жизни. — И ты спросил меня об этом только сегодня, хотя знал, кто я такая все четыре месяца, что я нахожусь здесь, — обвиняюще произнесла Роуз. — Неужели твоё желание так велико, что ты припас это для торговли, лишь бы получить, что ты хочешь? У Хакса хватило порядочности казаться удивленным, его щеки и кончики ушей порозовели. Теперь, когда он смотрел на все это с ее точки зрения, ему действительно так казалось. — Мне было любопытно посмотреть, что ты сделаешь, — попытался он объяснить, слегка запинаясь, не в силах прямо признаться в истинной причине своего ожидания. Между ними повисла невысказанная правда, наполненная очарованием, желанием и любопытством. Они оба чувствовали это по отношению друг к другу, несмотря на свою ненависть. Роуз вздохнула, опустив ноги на пол и заставляя себя встать. Но Хакс поймал ее: голой рукой скользнув по бедру, длинными тонкими пальцами касаясь её между ног. Киска практически замурлыкала от этого прикосновения. Она посмотрела на него широко раскрытыми глазами, и он подошел ближе, наклонившись, чтобы поцеловать отметину, которую оставил на ее шее. — Останься. Ты можешь воспользоваться моим душем, а потом мы можем обсудить стратегию. Обсуждать в случае с Хаксом всегда означало спорить, но сейчас, с дополнительной интригой между ними, Роуз думала, что ей это может даже понравиться. Хотя, если быть честной, спорить с Хаксом всегда было чуть слишком интересно. — Почему ты собираешься скормить мне информацию? Зачем давать Сопротивлению то, что они хотят? — спросила она, чувствуя, что это необходимо узнать, прежде чем она действительно, по-настоящему, согласится. — У меня есть на то свои причины, — мягко ответил Хакс, поглаживая рукой ее бедро. — Но разве я дал тебе повод не доверять мне? Роуз посмотрела на него, изогнув бровь. — Я вернул тебе кулон. Я хранил твою тайну на борту этого корабля в течение четырех месяцев, — он снова погладил ее, медленно, томно, а затем наклонился к её губам. — Разве этого недостаточно? Это было что-то… Голова Роуз резко закружилась, сердце заколотилось, мысли спутались. Его прикосновение оказалось очень убедительным. — Так… ты останешься? Роуз взглянула ему в лицо, не уверенная, что действительно может доверять, но желая этого всем сердцем. Она решила, что сможет справиться с ним, если он вновь отвернется от нее, как делал это до сих пор. Теперь, когда она знала, что он хочет ее, возможно, она сможет использовать секс в своих интересах. Она мягко улыбнулась, кивнула, затем сократила расстояние между их губами, чтобы мягко прикусить его нижнюю губу, прежде чем поцеловать. Он обхватил ладонями ее лицо и углубил поцелуй — и когда они, наконец, оторвались друг от друга, это было, словно они они скрепили сделку, подписали контракт, заключили союз. И каким же интересным обещал стать этот союз.