***
Лин смотрела на свое бледное отражение в зеркале и не узнавала себя. Дрожь уже прекратилась, но щека ещё пульсировала. — Кто ты такая? Бездушная сука… Я тебя знаю? — опершись двумя руками об умывальник, девушка смотрела, как дорогая косметика стекает по щекам чёрными змеевидными струйками, смешиваясь с оставшимися пятнами крови и образуя грязно-бурые разводы. — Ненавижу! — Лин замахнулась и кулаком ударила по зеркалу, которое тут же треснуло, оставив на нежной светлой коже несколько порезов. Из паутины, что расползлась по всей поверхности разбитого зеркала, на Лин теперь смотрели несколько её искаженных копий, уродливых масок. На этот раз в каждой из них она узнала себя. — Так-то лучше… Теперь хоть на себя похожа! Настоящее зеркало души… — девушка громко рассмеялась. — Что здесь происходит? — в комнату влетел Намджун, за ним следом подскочил Чонгук. Лин не переставала смеяться. — Что это с ней? Истерика? — Намджун выглядел немного растерянным. — Видели бы вы сейчас свои лица! Что? Боитесь, что убью себя и вам не заплатят? — И это тоже! — Ким схватил с батареи полотенце и обмотал руку Лин. — А за зеркало кто платить будет? — Это зеркало само бы скоро рассыпалось, как и всё в этой халупе… — девушка перестала смеяться и обвела помещение презрительным взглядом. — У вас даже не было денег на более достойное убежище для вашей пленницы! А, между прочим, держу пари, что Чимин отвалит за моё спасение кругленькую сумму. — Когда отвалит, тогда и свалишь в свои роскошные апартаменты, а пока добро пожаловать в прошлое, мадам Цао! Лин метнула несколько молний из глаз в сторону Чонгука: — Ты рассказал? — У нас с товарищем нет секретов друг от друга, — Намджун положил руку на плечо Чона. — Значит, из грязи в князи… — Уж лучше так, чем пасть, как вы, настолько низко… Боже! Я-то думала, что Чонгуку падать больше некуда… О, как я ошибалась! Видел бы ты, где они с братом жили! — Заткнись! — Чон рванулся было вперёд, но Ким остановил его.— Ты тоже там жила! Забыла уже? Намджун увидел, что Чонгук сейчас точно с катушек слетит, и решил припугнуть неугомонную красотку: — Послушай, милочка, мы ведь можем и личико тебе подпортить, руки-ноги переломать… Денежки заберём, а потом твой ненаглядный найдёт здесь то, что от тебя останется… А нужна ли ты ему будешь изуродованной инвалидкой? Подумай хорошенько, прежде чем бесить нас. Намджун старался сделать свой тон как можно хладнокровнее. Ничего такого делать он, конечно, не собирался, просто хотел сбить спесь с надменной сучки. Ким вообще не имел привычки бить женщин, так иногда какой шлюхе затрещину влепит, и то если уж совсем выведет из себя, поэтому надеялся, что Лин воспримет его слова серьёзно и не станет больше провоцировать ни его, ни тем более Чонгука. А то вспыльчивый парень того и гляди всю сделку сорвет своими закидонами. Ким нарочно сделал паузу, чтобы девчонка всё обдумала. Лин посмотрела на серьёзного Намджуна, и ей не показалось, что он шутит. Она кивнула, отвернулась к раковине и принялась одной рукой смывать косметику. Раздался телефонный звонок. Ким достал телефон и вздохнул: — Так, Лин, — он развернул её к себе за плечо. — Сейчас я включу видеосвязь, чтобы твой Пак посмотрел, что ты жива-здорова. Ты же помнишь, что я тебе недавно сказал? — Угу, — девушка рукой смахнула с лица капли тёплой воды. — Будь умницей, не болтай лишнего. Ким нажал на значок камеры, развернул телефон и придвинул его к лицу Лин. Та мгновенно сделалась испуганной, чуть ли не плачущей овечкой и проблеяла: — Чим-ин-оппа! Чонгук, покачав головой, закатил глаза. Из телефона послышалось: — Лин, дорогая! С тобой всё в порядке? — Да… Оппа, скорее забери меня отсюда, — Лин пустила слезу и закрыла глаза руками. «Актриса херова! — Чонгук явно не ожидал сейчас увидеть такое представление. — Лин, как ты стала такой?» — Мне так страшно! — Хорошо, милая! Я все сделаю, чтобы… Намджун вырубил связь и отключил телефон. Лин косо улыбнулась, стерев фальшивые слёзы: — Ну, что, довольны? — Вполне, — Ким достал из куртки другой телефон и вышел из ванной. —А ты хорошо играешь! Тебе надо было стать актрисой. — Да, сейчас я тоже об этом подумала, но, знаешь, трудно представить себя на сцене, когда каждый день терпишь побои, крадешь деньги на выпивку родителей и роешься в мусоре в поисках объедков… Из другой комнаты послышалась громкая мелодия входящего вызова. На пороге снова появился Намджун: — Мне нужно по делам. Чонгук, я надеюсь, ты меня понял… — прикрывая трубку рукой, прошептал он и, пригрозив Чону кулаком, поспешил выйти из помещения. Чонгук дождался, пока Лин закончит свой вечерний моцион, и вручил ей аптечку: — Помочь? — Сама справлюсь, — девушка села на кровать и, открыв белую коробочку, достала бинт и зубами разорвала упаковку. Потом она замерла на несколько секунд и посмотрела на Гука, который внимательно за ней наблюдал, плечом подпирая закрытую дверь. — А, знаешь, помоги… всё же… Не очень удобно одной рукой забинтовывать. Чон издал странный смешок и сел на кровать: — Непонятные вы — женщины — существа… — Не менее странные, чем мужчины. Парень убрал полотенце и обработал раны спиртовым раствором. Лин немного дернулась. — Больно? — Не больнее, чем твоя пощечина… — Ты меня сама спровоцировала. — Ты меня похитил прямо от порога собственного дома и запер в какой-то конуре, ещё и подстилкой назвал. Я взбесилась. — А ты не подстилка? — А ты не падальщик? Слетаетесь на деньги богачей, как стервятники. — Просто стараемся выжить. — Как и я… Кто-то ворует или вымогает деньги у богатых, а кто-то… спит с ними… Чон невольно сжал руку девушки. Та буквально просверлила парня презрительным взглядом. — Ты помочь хочешь или покалечить? — Лин вырвала руку и потрясла ею в воздухе. — Больно же… Что? Задели мои слова? Тебя это вообще не должно волновать. — Лин… После того, как ты меня внезапно бросила и пропала, я чуть с ума не сошёл…Но все равно надеялся, что когда-нибудь тебя снова встречу. Каким же идиотом я был. — А я искренне желала не встречать тебя больше никогда, — девушка пододвинулась к Гуку и плавным движением руки сняла с его волос резинку и собрала свои длинные прямые чёрные волосы в небрежный хвост. Чон изучающе наблюдал за каждым движением Лин, такой чужой и в то же время родной. Когда она смыла косметику и сделала хвост, стала больше походить на ту самую девчонку, которая однажды появилась в жизни Чонгука, научила любить, делиться радостью и болью и которая так же внезапно исчезла, растворилась, как будто её и не было никогда. — А тебе идут длинные волосы. Ты раньше никогда не носил такую причёску, — девушка приложила указательный палец к уголку губ, будто пытаясь что-то вспомнить. Чон не сводил с неё глаз. Невольно возникло странное чувство, словно и не было этих восьми лет, не было боли и обид, смятения и непонимания, переросших в чувство отрицания, а затем и презрение ко всем представительницам женского пола. Лин внезапно улыбнулась, и Гуку показалось, что в её глазах снова проскользнул тот самый огонёк, что когда-то не давал парню сомкнуть глаз по ночам, который завладел его разумом и сердцем с их первой встречи. — Почему же… Км… Отчего же не хотела меня видеть? Выражение лица девушки резко поменялось, она снова надела привычную маску равнодушной сучки, и место открытой улыбки занял язвительный белозубый оскал. «Слишком белые, неестественные… Как кукла… — отметил Чонгук, переведя взгляд на пышные нарощенные ресницы Лин. — Красивая кукла…» — Потому что я не хотела вспоминать прошлое, которое так сильно ненавидела. И хоть ты был его самой лучшей частью, всё равно являлся живым свидетелем и напоминанием о том жалком существовании, о той никчемной жизни, которая у меня была. — Что тогда случилось? Ты словно растворилась в воздухе… Сначала Чон не хотел задавать этот вопрос, но ведь именно он не давал ему покоя все эти долгие годы. Лин потупила взор и немного нахмурила почти идеально очерченные брови, будто ей было тяжело вспоминать об этом. — Я… Кхм… Решила тогда пойти к тебе навстречу по другой дороге, чтобы немного прогуляться. Лин сделала небольшую паузу. Чонгук с замиранием сердца ловил каждое её слово и впитывал, как губка. — В общем откуда ни возьмись на бешеной скорости выехала иномарка. Я таких машин отродясь не видела… Парень за рулем был пьян и не заметил меня. Чонгук представил себе картинку происходящего и какая-то звенящая пустота мгновенно поселилась внутри него, заставляя чувствовать то жар, то холод. — Я очнулась в больнице и узнала, что за рулём был сынок главного прокурора Пак Чимин. — Почему ты ни с кем не связалась? Почему мне не позвонила? — Я впервые в жизни решила извлечь выгоду из своего положения. Поскольку лечение и реабилитация обошлись бы очень дорого, Чимин, естественно обещал всё оплатить. — В обмен на твое молчание? — И тут я поняла, что те деньги, которые он мне даст, всё равно закончатся, отец с матерью их пропьют, и глазом не моргнув, и решила сделать всё, чтобы понравиться ему… — Ты так спокойно об этом говоришь, — Чонгук не верил своим ушам. — Мне надоело жить в нищете и постоянно пресмыкаться. — Значит, ты ни о чем не жалеешь? — Лишь о том, что вообще встретила тебя… Чонгук тихо скрипнул зубами и сгреб покрывало в кулак. — Если б я не познакомилась с тобой, мне не пришлось бы разбивать тебе сердце, переживать из-за этого, терзать себя угрызениями совести. — Ты типа переживала? Не смеши… — Чон вопросительно поднял одну бровь.— Ты выбрала денежки. — Думаешь, только у тебя было разбито сердце? — У тебя оно вообще было? — Да, и оно обливалось кровью каждый раз, когда я думала о тебе. Но… разница в том, что своё я разбила сама, и смирилась с этим. Чон усмехнулся, но ничего не сказал. Все эти годы он не знал, что и думать. А теперь картинка сложилась. Пазл к пазлу. — Я приняла решение разумом и не жалею об этом. Лин хотела дотронуться до щеки Гука, но тот резко одернул её. Девушка повторила попытку, на этот раз парень не отстранился, закрыл глаза и позволил себе насладиться нежностью тонких немного прохладных пальцев. Лин столько раз хотела позвонить ему, вернуться на их тайное место возле ручья, обнять его, сказать, что любит… Но это означало снова признать себя нищенкой из трущоб, и тогда миф о девочке, которая потеряла память после аварии, был бы развеян. В тот квартал она вернулась лишь однажды, после того, как там произошел большой пожар. Один за другим ветхие домики вспыхивали, словно спички. В том огне сгорели и её родители вместе с ненавистными воспоминаниями. Лин была на пепелище и даже видела Чонгука, но не подошла. Не смогла. Удостоверившись, что парень жив, она решила навсегда исчезнуть из его жизни. — У тебя руки холодные, как всегда… — Чон аккуратно дотронулся губами до её ладони, затем до запястья. Лин, словно одержимая, обхватила парня за шею и притянула к себе для поцелуя, но тот отвернулся и лишь крепко обнял её. Сняв с волос девушки свою резинку, он уткнулся в пышную копну в поисках знакомых запахов, но их не было. В последнюю их встречу, обнимая её, он чувствовал запах восточных пряностей и мускатного ореха. Лин помогала одной старушке в лавке восточных специй и пряностей, и на её одежде и волосах всегда оставался их терпкий, но приятный запах. Сейчас же Чонгук ощутил слегка сладковатый дорогой парфюм. Нравился он ему? Он не мог понять. Ему казалось, что рядом с Лин он вообще теряет способность нормально мыслить. — Я не целуюсь с девушками. — Боишься привязанностей? Гукки, восемь лет прошло… — Встречаться с кем-то — это слишком… обременительно. — Чонгук, поцелуй меня… — Нет. Лин задыхалась от желания вновь ощутить вкус его поцелуя и прильнула к шее парня. «Что же я творю? Я схожу с ума...» — Чонгук… — прошептала она ему в шею, — поцелуй меня… Лин скользнула языком по кадыку, покрыла почти невесомыми поцелуями подбородок парня и, услышав в ответ еле различимый стон, коснулась его губ. Он не ответил на поцелуй. — Гукки… — полушепотом произнесла девушка, немного отстранившись и всматриваясь в бледное лицо парня. А ведь он практически не изменился, только возмужал, волосы отпустил и… Да, у него изменился взгляд, стал жёстче. Иногда он выглядел так, будто ненавидел весь мир. Возможно, так и было, и виной тому юношеская привязанность, пустые обещания, несбыточные мечты и предательство. Её предательство. Она выбрала богатство, стала карманной собачкой богатого мажора. Жалела ли она об этом? Возможно, в эту самую секунду — да. Чонгук тоже продолжал изучать идеальное лицо Лин: без изъянов, гладкая и приятная на ощупь кожа, глубокие, наполненные страстью глаза, немного приоткрытые губы. Ещё чуть-чуть — и у него точно снесёт крышу. Лин облизала губы и подалась немного назад, собрав волосы и перекинув их на одну сторону. Она была прекрасна. Чонгук ощущал, как пол стал проваливаться под ногами, а сам он совершенно потерял чувство реальности. Парень схватил Лин за запястье и немного резко, сам того не ожидая, притянул к себе, оказавшись от её губ в нескольких сантиметрах. — Это словно сон… — Чон обдал тёплым дыханием, а затем поцеловал её щеку. Девушка дерзко схватила его за волосы и, потянув на себя, шепнула на ухо: — Во сне мы можем делать всё, что угодно, разве нет? Чонгук, будучи не в силах больше сдерживаться, заключил Лин в объятия и жадно впился в её влажные манящие губы, которые вторили ему, отдавая столько же страсти взамен, сколько он вкладывал в каждое трепетное касание. Не прерываясь практически ни на секунду, Чон стянул с девушки кофту, а она с него — рубашку. Проведя руками, по накаченным бицепсам, Лин плавно перешла на грудь. Пламя страсти разгоралось всё сильнее, возрастная с каждым запретным прикосновением, казалось, что от них двоих в итоге останется только пепел.***
— Эй, подъем! — Дверь резко отворилась, и на пороге появился взъерошенный Намджун.— Лин, одевайся! Пора возвращаться к своему кукловоду! — Свали, хён, — еле разлепляя глаза, немного осипшим после сна голосом проговорил Чонгук и сгреб Лин в свои объятия, не давая ей подняться. — Ещё пару минут, — Лин примостилась на груди Чонгука, которая вздымалась, при каждом глубоком вдохе. Намджун нервно цокнул и захлопнул дверь с такой силой, что с потолка посыпалась штукатурка. Чонгук лежал, не двигаясь. Сердце парня сжималось и разрывалось от боли. Он бы сейчас с радостью его вырвал из груди и выкинул на помойку в тех самых трущобах, где когда-то повстречал Лин. В голове Чона творился полный сумбур, да и в душе тоже. — Что дальше? — Ничего… Девушка крепко обняла парня и поцеловала в губы. Чонгук смотрел в потолок. Этот поцелуй был явно прощальным, он был настолько отчаянным, насколько и горьким. «Что я наделала? Идиотка! Эгоистичная тварь!» — Лин поднялась с кровати и, быстро одевшись, поспешила выйти из комнаты. — Норм покувыркались? — Намджун соскалил ехидную лыбу. Лин не ответила, лишь протянула руки, чтобы он намотал на них верёвку. — Мешок… — Что мешок? — Надень мне на голову тот мешок, как при похищении. Намджун округлил глаза, впервые жертва его незамысловатых афёр сама просит о подобном. Он даже слегка опешил. — Чтобы правдоподобней было, идиот… — не скрывая раздражения рыкнула Лин. — Ну! — Ладно-ладно… Как знаешь. Девушка в последний раз окинула взглядом комнату, а затем Ким натянул ей на голову чёрный мешок, и стало темно, словно кто-то выключил свет. Ткань была грубая, зато очень плотная, совершенно не пропускала солнечные лучи. Лин услышала, как из комнаты вышел Чонгук. Она узнала его по шагам. — Что это, хён? Мы разве маньяки? — Так надо… Для правдоподобности! — неуверенно повторил Ким почти слово в слово реплику Лин. — Намджун-хён, иди заводи машину. Я выведу Лин. — Как знаешь, парень, только без глупостей! — пожал плечами хён и, звякнув ключами, быстро сбежал вниз по неровным, немного крутым ступеням. Гукки придерживал Лин за предплечье. Оба молчали. На предпоследнем пролёте Чонгук остановился, снял с девушки чёрный мешок и поцеловал. Она ответила страстно и чувственно, затем резко отстранилась. В её глазах стояли слезы. Лин кричала внутрь себя, сердце пронзали острые иглы ненависти и жалости к себе и Чонгуку. «Я снова передаю себя и его… Но я не могу иначе, просто не могу…» — с горечью подумала девушка. Вздохнув и собрав всю боль в кулаки, она ударила парня связанными руками по щеке, удар был несильным, но что-то больно резануло. Кольцо. Наверное, с бриллиантом. Подарок «любимого» мужа. — За что? — Чон дотронулся до щеки и обнаружил на пальцах несколько капель крови. Лин помолчала пару секунд, затем заговорила, сильно понизив голос: — За то, что снова появился в моей жизни! И заставил почувствовать себя жалкой… и на мгновение вернуться в прошлое! Я уже стала забывать, что это за чувство такое — любовь! — дрожащий голос перерос в крик раздражения. — Ненавижу тебя за это! — Лин, останься со мной… Снова на ней эта уродская кукольная маска и презрительная гримаса, под которыми она тщательно скрывала всю боль и ненависть к себе. — Одно слово и… — И что? Что ты предлагаешь? Убежать вместе? Мыкаться по занюханным мотелям и ночлежкам типа этой? Что ты можешь мне предложить? Лин выхватила из его рук мешок и, размахивая им, стала быстро спускаться по лестнице. Чон остался стоять на месте. Внезапно девушка остановилась прямо возле входной двери и крикнула: — Я не нырну больше в это дерьмо! Ни ради тебя, ни ради кого бы то ни было. Я убежала из дома, разорвала отношения с семьёй, со всеми, кто был причастен к моему мерзкому прошлому… не для того, чтобы вернуться туда! Никогда! Лин выскочила из подъезда, села на заднее сиденье припаркованной напротив машины и снова водрузила мешок себе на голову. Как только вокруг вновь воцарился мрак, из глаз хлынули слезы. — Зря ты так с ним… Жестоко это, — Намджун закурил. Дешёвые сигареты, похожие на те, которые смолил её отец. Лин ненавидела этот запах, но, как ни странно, именно он вернул её в реальность, отрезвил, снял розовые очки, развеял возможные мысли о хэппи-энде, о рае в шалаше, что начали отравлять её разум. Девушка вспомнила, как отец выдувал ей в лицо этот горький дым и бил за то, что она не принесла ничего спиртного, а деньги до копейки истратила на лекарства для мамы, которой было абсолютно всё равно. Лин почувствовала, как её начало трясти и тошнить. С трудом подавив рвотные позывы, девушка сжала зубы и уткнулась лбом в холодное стекло. Через пару минут подошёл Чонгук и молча сел на переднее сиденье. Дорога была недолгой. Намджун все время трещал, не затыкаясь. Чон не проронил ни слова. Лин узнала, что у Ким Намджуна есть больная младшая сестра и пожилая мать, о которых он заботится. Он говорил, что сделает операцию сестре и бросит заниматься подобными делами. Нет, не бросит. Лин не верила в его слова. Снова наступят времена, когда ему понадобятся деньги, и он возьмётся за старое. Лёгкие деньги. К ним легко привыкнуть. Уж это она знает наверняка. — Приехали, выгружаемся! — скомандовал Намджун и помог Лин выйти из машины. Чтобы всё выглядело достоверно, Ким её немного подтолкнул, но она неожиданно споткнулась и упала. Разбила колени и сильно ударилась локтями. Теперь хоть можно плакать от реальной, физической боли. Лин услышала приближавшиеся шаги и как что-то тяжёлое, скорее всего, это была сумка, плюхнулось позади нее. — А флешка? — совсем рядом прозвучал знакомый довольно высокий голос. — Это гарантия нашей безопасности. Я отослал кое-кому её копию, так что если с нами что-то случится, вся инфа будет слита в сеть, и все узнают какого цвета грязное белье сыночка главного прокурора. — Сукин сын! — процедил Пак сквозь зубы. — Я еще с вами разберусь… — Лин, ты в порядке? — Чимин аккуратно снял с её головы мешок, развязал верёвку и помог встать. Девушка всмотрелась в ставшее почти родным лицо Пака, потом окинула его всего любопытным взглядом. Он, как всегда, выглядел идеально: белая рубашка, чёрный костюм с иголочки и квадратные солнечные очки. Три его охранника были готовы защищать своего господина и его супругу даже ценой своей жизни. Лин убрала с лица Чимина прядь светлых волос. Намджун заметил, как напрягся Чонгук, сжав руки в кулаках. Он весь был словно пистолет на взводе. — А ты знаешь, господин Пак, что твоя ненаглядная вчера… — начал было Ким, чтобы хоть как-то переключить внимание на себя, но Чон жестом остановил его. — Км… Настоящая стерва! Весь мозг нам вынесла! Как ты с ней справляешься?.. Чимин зло сверкнул глазами и шикнул в сторону похитителей, потом, резко сменив тон, обратился к Лин: — Точно всё хорошо? Может, отвести тебя в больницу? — Нет, я в порядке, просто мне надо немного отдохнуть… — девушка вяло улыбнулась. «Опять эта маска. Ненавижу…» — Чонгук до боли вдавил пальцы в ладони, затем схватил сумку и сел за руль. Ким быстро последовал за ним. Лин ни разу за всё это время не взглянула на Чонгука. Сейчас она слышала, как взревел мотор автомобиля. Это Чонгук втопил педаль газа до упора, обдав напоследок Пака и всю его мерзкую кодлу мелким гравием. Чимин накинул на Лин свой пиджак и приобнял за талию. — Ты ужасно выглядишь… Как отдохнёшь, мы приведём тебя в порядок. Ты же знаешь, что мадам Пак всегда должна выглядеть… —…идеально, — закончила девушка его фразу. — Конечно... Будет ли всё так же, как раньше? В любом случае, Лин осталась послушной марионеткой со своим кукловодом, так же покорно будет исполнять все его прихоти в постели, будет слушать глупые разговоры и лживые комплименты от его коллег и друзей, будет сопровождать Пака на дурацких приёмах, закрывать глаза на его измены, обман и незаконные делишки. Будет просто плыть по течению и надеяться на то, что больше никогда не встретит свою первую и единственную любовь, чьё сердце она собственными руками дважды разорвала в клочья и эгоистично втоптала в грязь. «Раньше мы были в одной пропасти, что делала нас едиными, сейчас же она лишь разделяет. Я теперь наверху. Снова послушная кукла. Но лучше так, чем вернуться назад...»