***
— Ванда! Ты решила подст., — до Брюса не сразу доходит, что перед ним не Ванда, а её брат в платье. И у Беннера возникает слишком много вопросов, на которые он хочет получить ответы, но пару мгновений его сознание не воспринимает то, что он увидел, и слова сами застревают в глотке. — Пьетро. И я просто играл с Вандой в «правду или действие», — и Беннер не сдерживает громкий смех, а Ртуть фыркает, пиная какую-то бумажку, которую, по всей видимости, кто-то тут выронил из «Мстителей». Потом он точно отомстит Ванде за это постыдное задание, но сейчас придется чуть-чуть пострадать.***
После Беннера на пути Пьетро попадается Тони, который даже из рук что-то роняет с тихим присвистом, провожая парня взглядом. Это заставляет сжать кулаки и сорваться с места, просто чтобы оказаться подальше от всех остальных. И наконец-то добраться до комнаты, в которой он закроется и спрячется от всех остальных глаз. Но, кажется, сегодня был день всех возможных проблем, которые свалились на Пьетро, потому что, как только он останавливается, чтобы нервно глотнуть воздуха и шумно выдохнуть, в поле зрения появляется пьяный Бартон, глаза которого сразу присасываются к области открытых ног Пьетро, и по его телу бегут мурашки. — Ох, ты ж пьяные галлюцинации пошли, — явно с нотками удивления выдает Клинт, и Максимофф замирает вовсе, даже шумно сглотнув. Он сейчас должен бежать, скрываться от этого взгляда на свое тело, но он и с места сдвинуться не может, что-то не дает это сделать. Ртуть не успевает понять, как оказывается прижат к холодной стене скрытыми под кожаной курточкой лопатками уже в комнате Бартона, и губы того гуляют по его шее. Он срывается на шумный вдох, желая оттолкнуть, но только в этот момент понимает, что его руки крепко сжимает над его же головой лучник. — Клинт, — шепчет Пьетро, чуть дергаясь, но все попытки вырваться с каждой секундой становились все незначительнее, и, срываясь на тихий стон, чуть прижимаясь ко второй руке, которая гуляла по телу, он тихо выдает: — Отпусти мои руки. И Бартон отпускает, а Максимофф, переборов себя, обнимает Клинта за шею. Притягивает к себе ближе, запускает руку в его волосы и тянет на себя. Шершавые губы касаются на пробу чужих, сплетаясь в мягком поцелуе. С каждым мгновением который переходил в полный страсти и показывающий желание обоих поцелуй. Пьетро кусается слабо, срываясь на гортанный стон, когда между его ног оказывается чужое колено, создающее опору для его ставших ватными ног, еле удерживающих его в вертикальном положении. Но при этом теперь только ткань боксеров была преградой между членом и коленкой, что заставляло покрыться краской. Ведь Клинт был пьян и, скорее всего, не вспомнит ни о чем из произошедшего. Но Бартон, как бы ни бухал, помнил все до мельчайших подробностей, даже когда сознание полностью в лапах выпивки. Да и сейчас он отдавал контроль действиям, которые вытворял. Руки Хоукая скользят к бедрам Пьетро, и, убрав колено, он подхватывает его на руки, почти заставляя обвить ногами свой торс, прижимаясь ближе, задрав платье, и именно в этот момент шумно дыша, Максимофф легко прикусывает губу Клинта и разрывает поцелуй. Легкие впервые так горели от нехватки воздуха, и парень начал нервно его глотать, сжимая пальцами плечи мужчины почти до белых костяшек, скрывая весь свой стыд в его плече, прижавшись поцелуями и укусами, отчего Клинт выдыхает и отлипает от стены, перенеся свою ношу на кровать. Он аккуратно садится с парнем на поверхность постели, так что теперь Пьетро сидел на Бартоне, отводя свой взгляд в сторону. — Знаешь, сколько я сдерживал себя от этого? — Он прижимается поцелуями к лицу парня, покрывая красные щеки, переходя к виску, а после ловит губы для короткого поцелуя. — Много.? — Чертовски много, — Клинт касается губами уха парня, обводит мочку, слегка прикусывает и усмехается, когда Ртуть начинает ерзать, заставляя сорваться на стон уже Бартона и закусить губу от накатывающего возбуждения. В штанах Бартона становилось теснее, и Максимофф это заметил почти сразу — сидеть стало совсем неудобно. Руки Бартона скользят к спине парня и тянут за куртку, которую на него так же силой одела Ванда, и откидывает на край кровати. Следом расстегивает змейку платья, и оно оказывается там же, где и куртка, а пьяный взгляд скользит по открытому телу. В меру накаченному и покрытому шрамами от пуль, которых Бартон спешит коснуться губами и лизнуть кончиком языка. Он просто пытается убедиться в том, что они настоящие, чуть выпуклые, совсем неровные, рваные и каждый из них был по-своему необычным и имел свой узор. — Насколько это больно? — Клинт знает ответ и так, но хочет услышать его именно от Пьетро, хочет узнать, что насчет этого скажет ему парнишка, и тот, явно не ожидающий этого вопроса, поднимает взгляд. Молчит, поджимая губы и шумно выдохнув, выдает. — По ощущениям… Будто тебя переехала машина. Все тело пробивает острая боль, — он прикрывает глаза, прокручивая в голове воспоминания о том дне, но из них его вырывает рука Бартона, которая бережно переплела пальцы своей руки с его и чуть сжала, заставляя улыбнуться одними уголками губ. — А Вас не учили двери закрывать? — стоя в дверном проеме, выдает Ванда, и Пьетро вздрагивает и, не поднимая взгляда, прячет вновь горящее от стыда лицо в плече Клинта. У обоих стоит, причем это видно по выпирающим бугоркам на тканях одежды. Оба растрепанные, а Пьетро и вовсе почти раздетый сидит на коленях Бартона. — Учили, но мы хотим, чтобы другие позавидовали, да, Пьетро? — усмехнувшись, выдает Бартон, и парень коротко кивает, закусывая свою губу. Было чертовски стыдно перед сестрой. — Буду знать. И да, Пьетро, задание ты не выполнил. Платье не на тебе, а до конца дня еще долго, — теперь пришла очередь усмехаться Ванде, но Бартон берет в руки часть одежды, чуть отстраняет от себя Ртуть и аккуратно натягивает через голову на того обратно платье. — Всё? И не возмущайся потом, что мы его испачкали, — расплываясь в усмешке, оскалив клыки, выдает лучник, и Ванда захлопывает дверь, что-то возмущенно выдавив напоследок, и Пьетро всё же смотрит в глаза Клинта, вновь ощущая себя неловко в такой одежде. Даже будучи в одних боксерах, было в разы проще, и Ртуть даже не знал, почему.***
Бартон слишком резко переворачивается и, опираясь на руки, нависает над Пьетро, из-за чего тот лишь крепче сжимает своими ногами торс мужчины, простонав, когда тот потерся своим пахом о пах самого Пьетро. Платье мешало, было слишком жарко, но Ртуть старался не обращать на это внимания, руками касаясь пуговиц рубашки лучника, быстро их расстёгивая и открывая на вид верхнюю часть тела Бартона, скользя жадным взглядом по нему. Прикусывая пошло губу, тот шумно, как паровоз, втягивал воздух через нос, ведь легкие отчаянно требовали еще больше спасительного кислорода, которого катастрофически не хватало. После рубашки, которая быстро оказалась на полу, под раздачу попал ремень джинс лучника, но и он на теле долго не продержался. Ловкие и тонкие пальцы с ним расправились за какие-то мгновения, и, немного отстранившись, Бартон стянул с себя джинсы, откидывая их на край кровати. Но к телу Пьетро возвращаться не спешит, тянется к прикроватной тумбе и, выудив оттуда тюбик со смазкой, кидает его рядом с парнем, и по телу Максимоффа бегут мурашки. — Вначале будет боль… — Пьетро его перебивает, не дав говорить, и, вскинув брови удивленно, тот произносит. — Ты думаешь, в моем-то возрасте это первый раз? — Кто тебя знает, может, живешь по принципу Капитана сосульки, — усмехаясь, шепчет Клинт перед тем, как коснуться рукой резинки боксеров Пьетро, начиная их стягивать, и тот приподнимает бедра, помогая Клинту это сделать. Клинт выдавливает немного смазки на пальцы, растирает её, дабы нагреть, и, прижимаясь губами к открытой шее, подносит пальцы к колечку мышц сфинктера, проталкивая пока что один палец на фалангу в жаркое нутро парня. Пьетро морщится от непривычных ощущений, глубоко выдыхает и только потом расслабляется, рукой касаясь макушки Клинта, легко сжимая его волосы, когда спустя пару мгновений к первому пальцу добавился второй, начиная медленное, до тугого узла в животе, приятных ощущений движение. Растягивает его Бартон долго, чтобы почти не причинить боли, разводя пальцы на мотив ножниц и заставляя метаться по кровати, уплывая под волну кайфа, позволяя Бартону творить это всё со своим телом. — Клинт, — жалобно стонет Пьетро и выгибается навстречу пальцам, их ему уже мало, хочется почувствовать нечто большее, что выбило бы весь дух при толчках. И Бартон выполняет эту немую просьбу, стянув с себя боксеры и наспех смазав свой член, тот притягивает к себе парня поближе, за бедра, и, опустив одну из рук на его плоть, поглаживая, медленно толкается. Проникает в тело миллиметр за миллиметром, пока сам Максимофф давится воздухом, выгибаясь кошкой и царапая плечи мужчины, закатывая при этом глаза от удовольствия. Губы Максимоффа приоткрыты в немом «о», а волосы растрепались по лицу и прилипли ко лбу из-за пота. Его всего потряхивает от волны, в которую он попал с головой. Его просто несет, и имя этой волны — Клинт Бартон, который сейчас совершает медленные толчки в его тело, поглаживая его член, и секунда за секундой медленно и верно доводит до финала их обоих, ловя слишком громкие стоны Пьетро поцелуями. Оргазм настигает обоих слишком неожиданно, и Пьетро, оцарапывая спину Клинта, кончает в его руку, пачкая свой живот и, конечно же, платье Ванды, за которое она убьет их обоих, а следом за ним финиширует Бартон от того, как сильно сжался Максимофф. Их стоны сплетаются в единые, и Хоукай почти заваливается на парня, успевая опереться на руку, и шумно выдыхает. — Она нас убьет, — как только приходит в себя от оглушительного оргазма, в ушах все еще стоит звон, выдает Пьетро, бросив взгляд вниз, на испачканное платье. — Сама виновата… Кстати, а что за задание? — Я с ней снова играл в «правду или действие». — Жизнь тебя ничему не учит, мелкий? — Я не мелкий. — Значит, жизнь тебя все же ничему не учит.