***
Войдя в квартиру Сонхва, Ёсан, раскрыв рот, удивился ее размерам. Комнаты, одну из которых делят Ёсан и Уён, — это студийные апартаменты. У Сонхва же целая квартира с двумя спальнями на втором этаже, одна из которой предназначена для хранения всех его вещей, чтобы они не занимали места в той спальне, где он спит. Дополнительная комната — это, в общем-то, просто огромный шкаф и гардеробная. После того, как Ёсан переборол свою зависть, они начали разговаривать, узнавая друг друга, пока Сонхва готовил. Говорили в основном об учебе и интересах. Ёсан — второкурсник направления информатики, который любит скейтборды и дроны, японский рок и день, когда он ушел из колледжа. Его розовые волосы — своеобразный пошли-нахуй-жест его родителям за постоянное давление на него. Его всегда заставляли быть тихим, держать свои интересы при себе, не создавать много шума и не занимать много места, так что он все еще пытается избавиться от этих навязанных правил. Он крайне застенчив, но говорит, что постоянное нахождение рядом с экстравертом, Уёном, помогает ему. Сонхва рассказывает, что он третьекурсник направления международного бизнеса, как и потребовал его отец. И пока он учится, он собирается наслаждаться всеми прелестями богатой жизни. Это честная сделка, думает он, пока он сам не начнет зарабатывать. — Бунтуй так, как только сможешь, — дразнится Ёсан, но после дает мудрый совет. — Чем дольше твои родители могут диктовать тебе, кем быть, тем сложнее избавиться от этого давления. Так что побудь самим собой. Сходи на это дополнительное занятие по стилю. Покрась свои волосы или сделай тату. Просто… будь собой. Сонхва обычно не принимает непрошенных советов от людей, которых только что встретил, но не может отрицать их мудрость.***
Приходить домой к Сонхва стало обыденной вещью для Ёсана. Чаще всего он приходит после занятий, когда Сан и Уён извлекают пользу из совместного обучения, ведь оно более плодотворно. Обычно они оказываются друг на друге еще до того, как сделают задания, так что Ёсан сам уходит из комнаты. По крайней мере, они всегда заканчивают где-то вечером, так что Ёсан хотя бы спит в своей кровати. По вторникам у Сонхва на одно занятие больше, чем у Ёсана, поэтому, если погода хорошая, он просто катается по парку на скейте. Сегодня он пробыл там где-то полчаса, когда его телефон завибрировал в кармане из-за сообщения Сонхва. [Сонхва] Занятие кончится через пять минут. Что думаешь насчет тайской еды? Это тоже становится обыденностью. Ёсан не раз говорил, что ему неудобно, ведь Сонхва так часто угощает его. Как бы то ни было, тот настойчиво утверждал, что для него это не проблема, потому что деньги даже не его, на самом деле. Чтобы забрать еду, Сонхва потратил больше времени, чем ожидалось, так еще и на улице очень жарко. Сонхва неудобно заставлять Ёсана ждать снаружи, поэтому он пишет ему код от квартиры. Ёсан немного шокирован… Парень либо слишком доверчив, либо слишком добр, и он не уверен, что хуже. Розововолосый позволяет себе зайти внутрь только после того, как Сонхва категорично требует это сделать, и запоминает код, чтобы удалить сообщение. Странно находиться в квартире Сонхва без него самого, поэтому Ёсан просто неловко сидит на кухне за столом и ждет. Двадцать минут спустя Сонхва приходит, извиняясь тысячи раз и долго объясняя, что в магазине были две огромные очереди перед ним. Ёсан понимает, что Сонхва даже не нужна причина, чтобы извиняться. Он уже понял, что Сонхва, в первую очередь, невероятно-непомерно-вежлив. Пока они едят, Сонхва спрашивает Ёсана, как прошел его день, и внимательно слушает, пока тот жалуется на своего преподавателя, который любит придираться к тихим студентам. У одной студентки случилась паническая атака из-за этого, но профессор отреагировал ничуть не снисходительно. Парень действительно разочарован нынешней дисциплиной. После того, как Сонхва убрал всю посуду (с помощью Ёсана, конечно же, он ведь не нахлебник), они оба согласились, что выполнение всей домашней работы, заданной на неделю, — это лучшее решение. После того, как Ёсан быстро сделал все задания по информатике, он открыл свою тетрадь по китайскому языку. Тест уже в пятницу, а он и близко не готов. Сонхва идет к холодильнику, чтобы взять пару напитков, пока Ёсан не может произнести какую-то сложную фразу, бормоча ее себе под нос частями. Парень вздыхает и ставит напитки на стол, напротив Ёсана и его собственного места. — Ты никогда не научишься, если не будешь говорить четко и громко. Ты можешь говорить громче, я же не буду осуждать тебя, если что-то будет не идеально. Ёсан хмурится перед тем, как повторить фразу на нормальной громкости, и он все равно смущён. — А, ты слишком сильно выделяешь первый слог. Это должно звучать так… — и Сонхва спокойно повторяет фразу с идеальным произношением, а потом указывает на страницу, на которой Ёсан остановился. — Нюансы важны, иначе ты изменишь значение. Ёсан смотрит на него недоверчиво, но пораженно. — Ты изучал китайский? — В детстве. Личный преподаватель. Богатые родители, помнишь? — говорит Сонхва. — Это полезно в сфере международной торговли, ну, ты понимаешь, потому что мне не всегда будет нужен переводчик. Для китайского и английского, по крайней мере. — Ты и на английском тоже говоришь? — акцентирует Ёсан. Сонхва лишь смеется. — Да, и на английском, любезно выбранном моими родителями для успешного будущего. Я когда-то ненавидел его, но сейчас уверен, что он пригодится позже. Ёсан многозначительно мычит и смотрит в учебник. Его взгляд направлен в никуда, что говорит о том, что мысли его уже где-то далеко не здесь. — Ну, ты знаешь, — говорит Сонхва, легонько толкая его локтем, — лучший способ изучения языка — погружение в языковую среду. — Не все из нас могут позволить себе провести лето, учась за границей, — иронично бормочет Ёсан. Он только однажды был за границей, во время путешествия в Японию с его семьей несколько лет назад. Сонхва фыркает и мотает головой. — Нет, я не об этом. Я понимаю тебя. Ёсан поднимает брови в ожидании. — Что ты тогда имеешь в виду? — Себя. Я могу помочь тебе погрузиться в среду, — объясняет Сонхва. — Ты проводишь много времени здесь. Мы можем один или два часа говорить только на китайском. — Не знаю… Я правда пока что в этом не очень хорош, — бурчит Ёсан. Сонхва отвечает на китайском, ухмыляясь, как умалишенный, и Ёсан тут же начинает паниковать.***
На следующей неделе Сонхва готовит большой проект для его занятий по стилю. Ёсан слушает, как тот беспокоится насчет этого, пока Сонхва сидит среди кучи вещей, разбросанных в его гостиной уже целую неделю. — Разве твоя спальня не предназначена для того, чтобы хранить все это? — дразня, напоминает Ёсан. — Да, но мне нужно место, чтобы я мог все это видеть… понимаешь. Раскидать, чтобы ничего не мешалось, — он непонятно жестикулирует одной рукой. Ёсан просто пожимает плечами. Он переживал, потому что ему были нужны хорошие снимки, и он даже не знал кого-нибудь, кто интересуется чем-то таким, но Ёсан пришел на помощь. То есть, он спросил Уёна, который спросил Сана, который сказал это своему новому другу Минки с его занятий по химии, чей сосед — первокурсник Чонхо, который просто волшебно владеет камерой. Теперь, когда проблема с фотографиями решена, Сонхва начал переживать из-за самих образов. Он волнуется, беспокоится и суетится из-за этого. Ёсан пытается заставить его перестать забивать себе этим голову, но, очевидно, качественное выполнение этого задания значит для него слишком много. Он уже близок к успеху. Сонхва лучезарно улыбается, когда возвращается домой после занятий в пятницу. Он встречает Ёсана снаружи квартиры, держа в руках две огромные коробки из магазина суши, куда зашел по дороге. — Эм… кто-то еще присоединится? — Нет, я просто переусердствовал. Профессору понравился мой проект. Он поставил мне «А» и дал блестящую рекомендацию для стажировки в будущем. Ёсан сразу оживился. — А! Поздравляю! Это определенно заслуживает того, чтобы объесться суши. — Правда, родители Сонхва так не думали. Обычно они звонят поздно вечером, по крайней мере, раз в неделю. Ёсан был свидетелем нескольких разговоров. Сонхва обычно уходит в гостиную, спальню или вообще выходит на террасу, чтобы не быть невежливым, но было невозможно не подслушать большинство из них. Немного странно слышать, как Сонхва начинает говорить на его родном диалекте. Ему интересно, считает ли отец сеульский диалект, который он здесь приобрел, пафосным или что-то в этом роде. Надежды Сонхва разбились, когда он сообщил отцу радостные новости, но в ответ получил только негатив. Его отец считает, что он должен сосредоточиться на занятиях по бизнесу — несмотря на то, что у него уже «А» по ним — и эта стажировка ничего не значит, если она касается моды, а не бизнеса. Сонхва тут же вспыльчиво протестует, и это продолжается добрых пять минут, пока он не понял, что это бесполезно. После этого парень становится пугающе безэмоционален, поджимает челюсть и соглашается со всем, что говорит отец, пока не сбрасывает трубку. Ёсан смотрит на него виновато, когда тот возвращается на кухню и, вздыхая, садится на стул. Он нервно стучит пальцами по столу, стараясь сохранить спокойствие, и пытается придумать предложение, в котором его злобный настрой не заметен, однако Ёсан кладет свою ладонь поверх его и сжимает. — У нас не так много домашнего задания, хён. Почему бы нам просто не посмотреть фильм сегодня вечером, а? Сонхва смотрит на него одновременно открытым и нечитаемым взглядом, взглянув на секунду на их ладони перед тем, как кивнуть в знак согласия. Они лежат в обнимку на диване, смотря что-то низкосортное и незамысловатое, и Ёсан лениво гладит Сонхва по волосам, пока не чувствует, что тот расслабился.***
*** Следующим утром Ёсан просыпается в своей кровати от громкого звонка, раздающегося прямо возле его уха. Он сонно смотрит на будильник на тумбочке и отвечает (он отвечает только потому, что это Сонхва). — Привет? — Ёсан-и, ты занят сегодня? — Нет… но какого хуя, хён? Сейчас суббота… почему ты звонишь так рано? — Девять утра это не рано. Пошли со мной по магазинам. — Для субботы девять утра — это рано, — напоминает он, снова поворачиваясь к будильнику. — Ладно, отлично, ага. Дай мне, ну, тридцать минут. Сорок две минуты спустя они выходят. Ёсан думает, что оделся слишком просто. Сонхва всегда выглядит шикарно, но сегодня его аутфит особенно потрясающий: жаккардовый костюм с черной, серебристой и золотой вышивками по всей поверхности. Он добавил черную водолазку и свободные брюки, надел несколько простых золотых цепей на шею. Это один из тех образов, что он готовил для проекта, тот, на который он надеялся больше всего. Ёсан надел рваные джинсы и полосатую оверсайз-рубашку, которую заправил лишь наполовину так, что видно шипованный ремень. Пришлось выбирать между душем и макияжем, и выбрал он первое. Слегка влажные волосы убраны назад узкой черной повязкой на голову. Он думает, что оделся до ужаса просто. — Я, эм…. не думал, что мы пойдем в какой-то роскошный район или что-то вроде того- — Мы и не пойдем, просто мне нравится всегда быть в ударе, — просто отвечает он. Сонхва умеет задеть. Ёсан замечает, что тот долго смотрит на лицо, в частности на его левую сторону, все время, что они идут в район с магазинами. Он неловко отворачивается и проводит рукой по виску, притворяясь, что очень заинтересован своими волосами. — У меня не было времени на макияж утром, — бормочет Ёсан. — Почему ты замазываешь это? — спрашивает Сонхва, его голос необычно нежен. — Это же родимое пятно, да? Не… шрам или вроде того? Ёсан кивает. — Оно всегда у меня было. — Тогда почему ты думаешь, что тебе нужно его прятать? Ёсан слегка наклоняет голову, многозначительно смотря. — Потому что люди пялятся. Сонхва теряется из-за смущения. — Я смотрел… не потому, что думал, что это что-то странное или типа того. Это просто нечто… новое, что я узнаю о тебе. — А, так это то, что определяет меня? — дразнится Ёсан. — Скейтбордист с розовыми волосами и странным родимым пятном на лице, который ужасен в китайском? — Ты не ужасен в китайском, — Сонхва одергивает его, грозно смотря. После недолгого молчания он поворачивает лицо Ёсана к себе, держа подбородок указательным и большим пальцами. — И я сказал, что оно не странное. Я понимаю, что ты чувствуешь себя более комфортно, когда замазываешь его, но я хочу, чтобы ты знал, что тебе не обязательно это делать. Особенно рядом со мной. Сердце Ёсана в его грудной клетке на секунду остановилось, и, он уверен, его глаза широко открылись. Парень кивнул. Сонхва улыбнулся и отпустил подбородок. Лицо Ёсана пылало, но именно в тех местах, где его коснулся Сонхва.***
Оказывается, вся эта прогулка по магазинам — гигантская месть родителям Сонхва. Он покупает непомерно дорогие вещи, утверждая, что его родителей это вообще не удивит, особенно когда они увидят название магазина в их чеках, ведь для них такие покупки более чем разумны и обыденны. Он даже покупает Ёсану облегающую джинсовку с акцентом на пуговицах, находящихся на рукавах, потому что думает, что она действительно отлично сидит на нем (и это правда). Они проходят мимо магазина с бьюти-продукцией, и Сонхва уверенно смотрит вперед и заходит внутрь. Он идет прямо к отделу с красками для волос, что-то долго ищет, пока не находит то, что ему нужно. Держа это в руках, он вопросительно смотрит на Ёсана. — Ты ведь знаешь, что для чего эта штука, так? Ёсан смотрит на осветлитель недолго, кивая. — Ага, мне нужно было убрать мой родной цвет перед тем, как краситься в розовый. — Замечательно, — Сонхва кидает его в корзину. — Ты же поможешь? — Да, конечно, но… ты… серьезно хочешь… осветлить свои волосы? — неуверенно спрашивает Ёсан. — Ты же говорил, что мне нужно бунтовать, так? Что они мне сделают? Они даже не видят меня, так что это не имеет значения, и я могу просто… немного затемнить их воском, когда мы увидимся. Ёсан поджимает губы и пожимает плечами. — Ладно, если ты так уверен. Но тебе понадобится еще кое-что купить. Здесь. Он ведет Сонхва между стеллажами, сгребая пару вещей. Шампунь для окрашенных в пепельный цвет волос, восстанавливающий кондиционер, перчатки, кисть и пару других предметов. Ёсан объясняет, почему фиолетовый шампунь нейтрализует цвет, пока Сонхва внимательно слушает. Они берут обед по пути к дому Сонхва, их руки держат кучу пакетов с покупками. Сонхва кидает пакеты на кровать рядом со всей одеждой, что осталась с его подготовки к занятию по стилю, которую он обещал убрать позже. Они забирают один стул с кухни и несут его в ванную, и Ёсан начинает работу. Сонхва чувствует себя морально подготовленным благодаря всему, что рассказал ему Ёсан. Он объяснил, что будет немного жечь, ведь они будут делать это несколько раз с разной концентрацией вещества, чтобы добиться нужного цвета, и будут использовать восстанавливающий кондиционер, чтобы убедиться, что они не испортят волосы. Это заняло несколько часов, но к вечеру Сонхва вышел из ванной с платиновым блондом на волосах. — Ну как? — спрашивает он нервно после того, как простоял, казалось, несколько часов у зеркала. Он высушил волосы и уложил их, открыв лоб, и перекинул на одну сторону, чтобы с другой было видно андеркат. Ёсан думает, что он выглядит шикарно. — Это так несправедливо, что на тебе всё смотрится так красиво, — говорит Ёсан с небольшой улыбкой, и Сонхва фыркает. — Погоди! Серьезно хорошо? Это так… непривычно, — он опять пялится в зеркало. Ёсан хихикает и толкает его от зеркала, чтобы пригладить торчащие волоски на виске. — Ты привыкнешь, я уверен. Но тебе правда идёт, — вероятно, он говорит это достаточно серьезно, и Сонхва улыбается, действительно веря этому. — Тебе нужно загрузить пару фоток в инстаграм. Сонхва лучезарно улыбается, пока ищет хорошее освещение. Ёсан смотрит, как он делает пару фотографий с разных ракурсов, вскрикивая, когда Сонхва захватывает его в кадр. — Но мне нужно отметить моего стилиста на фотке, — говорит тот серьезным голосом, но сразу смеется. Ёсан смирился с этим, но позволил их опубликовать только после того, как убедился, что фотографии ему нравятся. — Все хорошо, они нормальные. Господи, я клянусь, мой профессор сойдет с ума, когда увидит меня! — хохочет он. — Окей, так. Давай ужинать, я голодный. Ты выбираешь, ведь это ты помог мне со всем этим. Без возражений! Он указывает на Ёсана, зная, что тот будет протестовать. Даже зная, что он заслуживает этого после всех часов работы. — Отлично. Я хочу острую жареную курочку из одного места, где кладут непомерное количество сыра. — Идеально, это точно поможет моей голове не сгореть, — дразнится Сонхва, но его улыбка говорит о том, что он абсолютно рад выбору блюда. Ёсан делает вид, что его это задело, но меньше чем через час перед ним стоит дымящаяся порция курочки, так что его все устраивает. — За нового тебя! — кричит Ёсан, держа палочками кусочек токпокки, полностью покрытый сыром. Сонхва поднимает вверх кусок курицы и подносит его прямо к сырной рисовой колбаске. — За бунт, — соглашается он, подмигивая и широко улыбаясь. Ёсан жадно поглощает еду, стараясь не подавиться. У них очень много еды, хоть они и съели приличное количество. Сонхва на неделе уже ходил в продуктовый магазин, поэтому холодильник был уже забит, поэтому он заставил Ёсана забрать остатки еды домой. Ёсан определенно не был против. — Может быть, мой сосед захочет немного поесть. Поскольку он всегда слишком занят, чтобы поужинать вместе с нами, пока все свежее, — Ёсан берет свой телефон, чтобы написать ему, но видит кучу непрочитанных сообщений. [Уён] Хей Ёсан-и как долго тебя и Сонхва-хёна не будет дома? Привет? Ладно, хорошо, эм, Сан и я гуляли весь день и только вернулись домой. Как я вижу, ты еще не пришел. Сан останется у нас на ночь просто предупреждаю Мы собираемся… побыть наедине так что. Не говори, что я не предупреждал тебя. Надеюсь ты прочитаешь это прежде чем вернешься домой окей пока Ёсан вздыхает и кидает телефон в сторону. — Я думаю, мой сосед слишком занят более интересными вещами, чем ужин, к сожалению. И я полагаю, Сан остается с ночевкой, а это значит- — Тебя выгнали? — опережает Сонхва. — Выгнали, — соглашается Ёсан, вновь вздыхая. — Всё в порядке. Ты можешь остаться здесь, — Сонхва предлагает это в то время, как забирает курочку со стола и начинает перекладывать все в холодильнике, чтобы освободить нижнюю полку. Это уже не первый раз, когда Ёсан остаётся с ночевкой. Он спал на диване Сонхва пару раз… и однажды даже не ночью. Он был ужасно уставшим после занятий во вторник и смог только завалиться на диван и отключиться меньше чем за минуту. Сонхва разбудил его через час, сладко шепча что-то на ухо, и эта ситуация была настолько милой, что Ёсан немного смутился. О… диване, кстати. Диван, разумеется, завален различной одеждой и аксессуарами, не говоря уже о покупках с того дня шоппинга. А запасная спальня Сонхва была уже достаточно заполнена. Займет много времени, чтобы убрать все обратно, но день уже почти закончился. — Я ценю, что ты приютил меня в эти тяжелые времена, — говорит Ёсан, потягивая шею и наклоняя голову назад. Сонхва закончил разбирать продукты в холодильнике и повернулся, победно улыбаясь. Улыбка пропадает, когда он видит диван за кухонной стойкой. Парень начинает материться. — Я совершенно забыл об этом беспорядке, — он вздыхает, и у него точно нет сил убирать все это прямо сейчас. — Извини, я не думал, что ты будешь ночевать здесь. Или я просто надеялся, что уберу все это. — Всё правда в порядке. Просто найди мне несколько подушек, и я посплю на полу, — говорит Ёсан. Сонхва недоволен. — На полу? Боже, нет, ты можешь просто поспать на моей кровати, если думаешь, что сможешь вытерпеть меня. Моя кровать в любом случае огромная, ты, вероятно, даже не заметишь меня. Ёсан поперхнулся. — Что? Хён, я понимаю, что у большинства из нас односпальные кровати, но всё равно тяжело разместить двух взрослых мужчин на двуспальной- Сонхва взрывается смехом. — Вот именно, что двуспальной. О, ты такой очаровательный, Ёсан-и. Ёсан корчит страдальческое лицо, но не готов спорить. Может быть, у Сонхва есть огромный матрас или что-то типа того. Или просто большая двуспальная кровать… это было бы роскошно. Оказывается, у Сонхва огромная, блин, королевских размеров кровать. А еще у него телевизор в комнате, и это уже перебор. — Почему твоя кровать такая огромная? — акцентирует Ёсан, пялясь от самой двери. Он думает, что даже у его родителей обычная двуспальная кровать. — Устраиваю оргии, — саркастично и быстро отвечает Сонхва так, что в это почти можно поверить, если бы не красноречивая ухмылка на его лице. — О, даже так? Наряжаешься для этого? — подыгрывает Ёсан. Сонхва фыркает, пожимая плечами. — Может быть. Я же всё ещё молод. Ёсан смеется и трясет головой, чтобы сделать серьёзный голос. — Конечно, как скажешь, хён. Он даже не уверен, что тому нравится подобное, но, услышав такое от Сонхва, он задумался. Ага. Интересно. Сонхва надевает пижаму, потому что это то, что положено богачам, и даже дает комплект Ёсану. Они обе темно-синие, но оттенки не совсем совпадают. Ёсану интересно, может, это его любимый цвет? Он быстро уходит в ванную, чтобы переодеться, и возвращается в спальню. Они оба ныряют под одеяло, и Сонхва совсем не выглядит растерянным, просто плюхается на кровать и кладёт голову на подушку так, будто эта ночь ничем не отличается от остальных. Не похоже, что он замечает волнение Ёсана, и это радует. Заняло немного времени, чтобы устроиться в чужой кровати, но она мягкая, как облако, и Ёсан довольно вздыхает, когда наконец расслабляется. — Сладких снов, Ёсан-и, — мягко говорит Сонхва и выключает свет. — И тебе, хён, — шепчет он в ответ, но сна нет ни в одном глазу. Он смотрит на Сонхва в темноте, как его плечи размеренно и ровно поднимаются и опускаются; его дыхание немного громкое, но он не храпит. Такое ощущение, что между ними пропасть. Судя по расстоянию, разделяющему их, они будто лежат на разных кроватях. Ёсан не уверен, почему это расстраивает. Разве он не был напуган потенциальной близостью несколько минут назад? Ёсан не может собрать свои мысли в одно целое. Он очень долго пытается заснуть, и, когда наконец засыпает, он видит только кромешную темноту и никаких снов. Когда же просыпается, он окутан теплом. Ёсан знает, что во сне температура его тела поднимается — обычно он вытаскивает ногу из-под одеяла или вообще сбрасывает его с себя, если ему совсем невыносимо. Но сейчас ему комфортно в этом тепле, ведь окутан он не только одеялом и подушками. Ёсан осторожно открывает один глаз. Первое, что он замечает, — это то, что солнце уже начинает восходить. Вторая вещь, которую он замечает, — это то, что он не в своей кровати. Чтобы понять то, что он ночевал у Сонхва, потребовалось какое-то время. Следующее, что Ёсан понимает, — это то, что они оба, он и Сонхва, придвинулись к центру кровати во сне, — друг к другу — и теперь они вполне естественно переплели конечности. Сонхва лежит под его подбородком, его лицо зарыто в шею Ёсана, а его рука обвивает чужую талию. Розововолосый вдыхает кокосовый аромат ванильно-светлых волос, которые щекочут ему лицо, и наслаждается этим какое-то время, потому что… это прекрасно. Не хочется двигаться, чтобы не разрушить момент. Он не знает, испугается ли Сонхва или будет просто неловко, так что просто лежит не двигаясь. Касается губами макушки Сонхва, закрывает глаза и надеется заснуть снова, чтобы еще немного насладиться всем этим. Он не знает, как долго они так лежали, вероятно, еще час или два, но в итоге Сонхва шевелится. Не похоже, что он испугался или оттолкнул другого быстро из-за отвращения, — Ёсан просто почувствовал, как тот перевернулся, сел и очень осторожно поднялся, чтобы не разбудить парня. Ёсану стало холодно, когда он ушёл. Сонхва ушёл ненадолго, кстати. Он вернулся спустя небольшое количество времени и прошёлся по комнате, ставя что-то на кровать. Ёсан услышал тихий звон столовых приборов, насколько он может судить, и это заставило открыть глаза широко, чтобы понять, что происходит. Перед тем, как он это сделал, кстати, Сонхва обратно забрался на кровать и лёг рядом, легонько тормоша его. — Ёсан… просыпайся. Уже утро, Ёсан-и~, — Сонхва дразняще напевает это, поэтому Ёсан засмеялся и наконец открыл глаза. Он поднимается и непроизвольно потягивается, но резко прерывается, когда видит маленький поднос с двумя мисками каши и напитками на кровати. Телевизор включён, и скоро начнётся мультфильм. Ёсан как-то упоминал, что он смотрел этот мультик в детстве, и он удивлён, что Сонхва запомнил. — Сейчас уже не так рано, да? — Сонхва спрашивает и нажимает на «плэй». Они оба напевают опенинг, ощущая ностальгию. Ёсан смотрит на часы. Одиннадцатый час. — М-м, да, всё отлично. Сонхва улыбается, пододвигая поднос. Они копаются в своих мисках, напевая припев в ложки, будто в микрофоны, а потом заваливаются друг на друга от смеха. Ёсан думает, что быть выгнанным соседом, которому нужно заняться сексом, стоит того, если это будет значить, что он будет проводить утра как-то так.***
Ёсан возвращается в свою комнату в воскресенье вечером вместе с острой курочкой и пижамой к Уёну, который смотрит на него виновато. Уён копается в еде (холодной, потому что разогревать остатки еды — это настоящий грех) и слушает, как Ёсан болтает об их походе по магазинам и осветлении волос Сонхва. — Я видел его пост в инстаграме! Какая несправедливость, ему идет буквально все, — ноет Уён. — Я говорил ему то же самое. Я думаю, ему подойдет вообще любой цвет, — Ёсан шаловливо усмехается и принимает милую позу. — Кроме розового. Это только для меня. — Конечно~, — спокойно говорит Уён, наклоняясь, чтобы ущипнуть его за щёку. Такие моменты напоминают Ёсану, что Уён его лучший друг. Это напоминает ему о том, почему он не может злиться, даже если его выгоняют из собственной комнаты. И в любом случае, всё не так плохо… с тех пор, как он начал проводить так много времени с Сонхва. Ёсан опускает руки и задумчиво вздыхает, его мысли мечутся. Уён замечает это. — Чувак, ты реально по уши в нем, ага? Ёсан тут же обиженно отвечает: — Что? Я не… почему ты вообще так думаешь? Уён пялится на него пару секунд. — Ёсан-и, ну же… ты же знаешь себя. Это довольно очевидно, что ты влюблён в него. Ёсан открывает рот, как рыба. Он не знает, что и сказать. — Так что… ты просто… тянешь кота за хвост? Ты вообще собираешься рассказать ему, что чувствуешь? — предполагает Уён. Ёсан хмурится. — Я не… думал так наперёд. — Ты безнадёжен, — вздыхая, говорит Уён. — Ты должен сказать хоть что-то. Вероятно, ты нравишься ему тоже. Ёсан саркастично посмеивается. — Ему? Нравлюсь я? Смешно. Брови Уёна ползут вверх. Он серьезно озадачился. — Почему это смешно? — Ну же, Уён-и. Только ты можешь терпеть мои странности, потому что ты знаешь меня уже долго. Я не крутой. Сонхва крутой. Его семья богата, к тому же. И это даже не говоря о том, что я не знаю, нравятся ли ему парни. Уён ведёт бровью. — Я почти уверен, что ему нравятся парни. Ты мог бы просто… спросить? Ну, не прямо. Подведи к этому в обычном разговоре? Ёсан смотрит на него. — Окей, ладно, заставить тебя серьёзно поговорить всё равно, что выдернуть тебе зубы, — указывает Уён. — Что, если ты… нет, ты никогда не согласишься на это. — На что? — спрашивает Ёсан с любопытством, отчётливо понимая, что его просто поймали в ловушку. То, как глаза Уёна светятся, подтверждает это. — Что, если мы придумаем какую-нибудь ситуацию, чтобы всё шло по плану? Что-то несложное. И если окажется, что я не прав, и ты ему не нравишься, это не будет странно или неловко. — Что, например? — Я мог бы попросить кого-то из своих друзей, кого ты не знаешь, подкатить к тебе, когда ты будешь рядом с ним! — Уён вскрикивает, потому что считает себя просто гением. — Кого-то действительно горячего, чтобы была конкуренция! Может- — Я не знаю. Звучит как сценарий плохой дорамы, — устало говорит Ёсан. — Это обязательно выйдет нам боком. — Просто подумай над этим! — уговаривает Уён. — Один из вас должен сделать первый шаг, и я уверен, это будешь не ты. При таком раскладе я и не уверен, будет ли это Сонхва, так что нам нужно импровизиро- — Ты слишком забегаешь вперёд, — спокойно говорит ему Ёсан, но звучит повержено. — Я подумаю об этом. Но ничего не обещаю.***
Ёсан думает об этом, как и говорил. Конечно, не вместо занятий, хотя в понедельник он не слишком внимателен на лекциях. Он всё-таки листает комментарии в инстаграме Сонхва (и обнаруживает, что у того довольно много фолловеров; фотографии с его новым цветом волос, среди которых одна вместе с ним, набрали больше лайков и комментариев, чем все вместе взятые фото у Ёсана в профиле). Есть пошлые комментарии, многие — просто комплименты, но несколько из них — это вопросы, не встречаются ли они с Ёсаном. Некоторые люди просто пишут, что они были бы милой парой. То есть люди… допускают, что Сонхва могут нравиться парни? Если подумать об этом, он даже не уверен, знает ли Сонхва, что он сам не натурал. Но он явно не видит никакой проблемы в том, что Сан и Уён встречаются. Ёсан рискует взглянуть на профиль Сонхва. Он, конечно же, не сталкерит социальные сети, он даже никогда не кликал сюда раньше; парень просто нажимает «подписаться в ответ» в его уведомлениях, потому что Сонхва подписался на него уже давно. Он видит это прямо в его профиле, под именем и возрастом. Три сердечка в цвете би-флага. Он расценил бы лгбт-цвета как просто поддержку, но это более значимо. Это, конечно, довольно неброско, так что члены семьи не поймут, но для всех остальных будет очевидным. Ёсан пытается не зацикливаться на этом. Просто потому, что Сонхва может нравиться больше, чем один гендер, ещё не значит, что Сонхва нравится он. Он добавляет радужный флаг в своем профиле, подписывая рядом «Гордость», потому что чувствует себя особенно смелым. Парень думает, что если у него всё-таки есть шанс, что он может нравиться Сонхва, это должно хоть как-то помочь им достичь взаимопонимания.***
Неделя проходит без каких-либо изменений. Ёсан и не знает, чего он ожидал, но определённо не произошло ничего. Вероятно, что из-за пассивной натуры Ёсан ожидает, что достаточно добавить эмоджи в социальной сети, чтобы спровоцировать ответную реакцию. Но после наконец принимает поражение и пишет Уёну.[Ёсан] Я готов исполнить твой грандиозный план.
[Уён] ДАААААА! Давай сделаем это![Ёсан] …тебе правда всё это нравится, а?
[Уён] О да, поскольку ты, конечно, сам ничего ему не собираешься говорить, поэтому я собираюсь повеселиться.[Ёсан] Это просто… рискованно. И я хочу, чтобы именно он сделал первый шаг.
[Уён] Боже, ты такой пассивный.[Ёсан] Научился у тебя. Я просто хочу, чтобы он взял инициативу в свои руки, понимаешь? Чтобы я был уверен, что нравлюсь ему.
[Уён] Пассив~[Ёсан] Да пошел ты.
***
У них есть целый план, который Ёсан всё-таки считает плохой идеей. Минки, которого Сан вплёл во всё это, тоже считает, что это плохая идея… но не отступит, потому что это слишком легко. План таков: обычно Ёсан встречает Сонхва в его квартире, но сегодня он собирается попросить встретиться в парке. Кроме того, в этом парке будет Минки, который собирается бесстыдно флиртовать с Ёсаном (а Ёсан будет польщено хихикать, конечно), чтобы Сонхва заметил их. Вот и всё. Это весь план. Не слишком сложно или вредоносно. Это, вероятно, даже не сработает. Но если Сонхва заинтересован в нём больше, чем просто в друге, он, вероятно, скажет что-нибудь об этом или — в лучшем случае — сделает первый шаг. Всё рушится почти сразу. Ёсан переписывается с Сонхва, который решает готовить для них сегодня вечером, что означает, что он воспользуется доставкой продуктов вместо обычного похода в какой-то магазин с едой навынос. Ёсан невзначай упоминает, что встретил кое-кого в парке, так что тот должен прийти и забрать его, когда сможет. Сонхва, конечно, говорит, что не хочет отрывать его от разговора с другом, и даже предлагает приготовить еды на троих. Ёсан вздыхает от его вежливости. Он должен был это предугадать. Ему удаётся уговорить его, утверждая, что это не его друг, а просто «парень, которого он только что встретил». Сонхва реагирует немного обеспокоенно, что даже радует Ёсана. Наконец-то, прогресс. Сонхва спрашивает, всё ли в порядке, или парень достаёт его, но Ёсан говорит, что этот парень правда милый. Он добавляет пару милых улыбающихся и краснеющих эмоджи для больше уверенности. — Ты же знаешь, что пялишься уже десять минут в свой телефон с таким странным лицом, да? — Минки спрашивает его. Ёсан фыркает. — Замолчи. Ты сам согласился на это, вообще-то. — Я сожалею, — Минки замирает, многострадально вздыхая. — А! Вон он идет! Просто, ну… я не знаю. Скажи что-нибудь лестное. Я посмеюсь, и потом тебе нужно просто… уйти. — Уже хочешь избавиться от меня? — Минки спрашивает это своим низким-низким голосом. Он опирается о дерево, возле которого стоят они с Ёсаном, рука накрывает розововолосого, когда Минки наклоняется лицом к уху. — Ты что, помешан на аниме? Это всё прямо как в одном аниме, знаешь. — Отвали. Это вообще идея Уёна, — мямлит Ёсан, но смеётся наигранно, прикрывая рот одной рукой и хлопая Минки другой. Сонхва смотрит на них, но издалека тяжело разобрать его эмоции. Минки достаёт свой телефон из кармана свободной рукой, давая его Ёсану. — Добавь меня в соцсетях. Если еще не сделал этого. — Не думаю, что я делал это, — отвечает Ёсан, но добавляет. Может быть, позже Сонхва будет искать что-то из любопытства, чтобы увидеть, прокомментировали ли они что-то друг другу. Попытка не пытка, так? Парень отдаёт телефон через секунду, улыбаясь. — Он уже достаточно близко. Тебе нужно идти. — Моя польза иссякла, как я вижу, — фыркает Минки, качая головой. Он аккуратно тыкает телефоном по носу Ёсана прежде чем убрать его. — Хорошо, увидимся позже. Я узнаю всё от Сана. — Не сомневайся. Спасибо! — Ёсан пытается выглядеть немного взволнованным, когда машет ему, но бросает взгляд на Сонхва. Выражение его лица кажется настороженным, он не весел, как бывает обычно. Ёсан ухмыляется сам себе и хватает свой скейт, решая пойти навстречу Сонхва. Но не успевает сделать и двух шагов, как какой-то парень, которого он не знает, встаёт прямо перед ним, не давая пройти. — Чёрт, не думал, что этот парень вообще когда-нибудь отойдёт от тебя, — говорит он, осторожно смотря Минки вслед. — Он твой парень? — Н-нет? — отвечает Ёсан, морщась. Это не по плану. — Твои волосы классного цвета, — посмеивается парень, ухмыляясь и, наверное, думая, что так он выглядит привлекательнее… но Ёсан не считает самодовольство привлекательным. — Спорим, я смогу сделать другие части твоего тела такими же розовыми, если, конечно, позволишь. Может быть, твою милую задницу. — И этими самыми губами ты целуешь свою мать? Ёсан поднимает взгляд и видит, что Сонхва стоит прямо позади этого парня и сердито смотрит. Незнакомец фыркает с негодованием, когда оборачивается. — Не, скорее твою. — Ты бы не вынес и минуты наедине с моими родителями, я тебе это гарантирую, — шутит Сонхва. — Судя по тому, как ты ведёшь себя, тебе не нужно и пяти минут, чтобы кончить. Парень брызжет слюной, краснея. — Да пошёл ты! Я не- — Давай, Ёсан-и… пойдем, — говорит Сонхва, игнорируя парня, который сейчас, кажется, взорвётся от гнева. — Угу, — всё, что Ёсан в силах сказать, тяжело кивая и поворачиваясь, чтобы уйти. Он делает буквально полшага, когда рука парня резко дёргается и хватает его за запястье, крепко держа. — Эй, я не договорил- Он резко замолкает, поперхнувшись, и Ёсан поднимает голову, а после видит, что Сонхва прижал парня к дереву, держа за горло. — Тронешь его хоть пальцем — лишишься руки, — рявкает Сонхва. Ёсан даже не мог вообразить злого Сонхва, теряющего самообладание, но вот он здесь, огонь пылает в глазах, а он готов оторвать парню руку. Тот не может ничего сделать и дрожит. — Он не стоит того, — бормочет Ёсан, опуская руку на плечо Сонхва. — Дело не в нём, — отвечает он, толкая его сильнее. «Дело в тебе» — не сказано. «Ты стоишь того» — не сказано. — Ладно, ладно. Прости! — визжит парень, дергаясь под хваткой Сонхва. Он наконец отпускает парня, отходя назад и смотря с отвращением. — Исчезни. И лучше тебе не попадаться мне на глаза, — рычит Сонхва. — Отлично, блять… плевать, — ругается парень и убегает. Ёсан немного в шоке. Это даже близко не стоит с тем, на что он надеялся. Сонхва вытаскивает его из раздумий и берет за руку. Его большой палец осторожно поглаживает костяшки, а другой рукой он отодвигает рукав, чтобы убедиться, что на руке не осталось синяков. Стук сердца Ёсана уже эхом отражается где-то в животе. — Ты в порядке? — мягко спрашивает Сонхва. — Да, ничего страшного. Спасибо, — шепчет Ёсан. — Ты здесь всегда пользуешься таким вниманием? — дразнит Сонхва, пытаясь разрядить обстановку. Он всё еще не отпустил руку Ёсана. — Может, нам стоит нанять для тебя телохранителя? Ёсан фальшиво смеётся. — Этого никогда не случалось раньше. Такие обычно не подходят ко мне. — Угу, им и не стоит, — бормочет Сонхва, но улыбается секундой позже. — Хочешь пойти домой? Продукты доставят с минуты на минуту. Ёсан кивает и старается улыбнуться в ответ. Кажется, Сонхва должен вот-вот отпустить его руку, так что Ёсан решается быть смелым хоть раз в своей жизни и скользит пальцами по пальцам Сонхва, переплетая их. Тот, вроде бы, никак не реагирует, просто нежно сжимает ладонь и ведёт за собой по направлению к дому. В воздухе висит напряжение и недосказанность, пока оба снимают обувь, наконец отпуская друг друга. Они почти надевают домашнюю обувь, когда в дверь звонят, и Сонхва забирает продукты. — Ты всё еще хочешь готовить после всего, что случилось? — осторожно спрашивает Ёсан. Сонхва ухмыляется. — Всё в порядке. Ты же голоден, так? Ёсан не голоден, но всё равно кивает. Они долго, напряжённо молчат, пока Сонхва расставляет продукты и накрывает на стол. Ёсан сидит за кухонным столом и прокручивает тот момент снова и снова в своей голове. Это было так не похоже на Сонхва. Интересно, если бы парень начал драться в ответ, что бы сделал Сонхва тогда? — Хён? — наконец говорит вслух Ёсан. Он больше не может думать об этом, иначе сойдёт с ума. — М? — Так, эм… что это было вообще? Сонхва вздыхает. — Извини. Я не хотел показывать эту сторону своей личности. — Но…? — Ёсан не отступает. Сонхва пожимает плечами. — Мой отец учил меня драться, когда я был ребёнком, чтобы я смог защищаться. Никогда не пользовался этим до старшей школы. — Что поменялось? — спрашивает Ёсан. — Я тогда был в крутой компании. Мы не причиняли вред или вроде того; в большинстве своём мы просто носили тёмную одежду, каверили нашу любимую корейскую рок-музыку и имели угрожающий вид, — говорит ему Сонхва. — Но всё изменилось на третьем году обучения. Ёсан хмурится. — Почему? — Парни заметили, что популярные ученики запугивали перваков. Сначала они издевались над компанией геймеров… Буду честным, я даже не помню их имена, но я видел, как мой друг — сложно называть его так теперь, но — я видел, как он задирал этих детей, и мне это совсем не нравилось. Я толкнул его к шкафчику так сильно, что там осталась вмятина. — Оу. — Мы конфликтовали из-за этого, все мы, и я чувствовал, что должен был доказать, что могу разобраться с этим, если понадобится, — объясняет Сонхва. — Это сработало, по крайней мере. Они оставили геймеров в покое, потому что знали, что я выбью им зубы, если увижу, что те опять их тронули. — Какой герой~, — мелодично говорит Ёсан, на что Сонхва хохочет и легонько толкает его. — Заткнись. Я просто не люблю издевательства. — И мудаков, перебарщивающих с флиртом, — добавляет Ёсан. — Верно, — соглашается Сонхва, посмеиваясь. — Их тоже. Ёсан радостно улыбается, и возможно это уверяет Сонхва, что всё в порядке, потому что он больше не выглядит напряжённым. — А другой парень, первый… он нормальный? Не мудак? — серьёзно спрашивает Сонхва. Ёсан паникует, но не показывает этого. Он вообще забыл обо всей этой ситуации с Минки. Всё это так глупо выглядит со стороны, наверное. — Да! Эм, вообще, это был Минки. Друг Сана, который знает Чонхо? Малыша-фотографа? — А, — Сонхва понимает. — Правильно, его партнер по химии. Кажется, он… заинтересован в тебе. Ёсан не может сдержать смеха. Звучит недостаточно правдоподобно, так что Сонхва наклоняет голову. — Что? Не твой типаж? Может быть, у него разыгралось воображение или он принимает желаемое за действительное, но Ёсан может поклясться, что Сонхва выглядит обнадёженным. — Не совсем. Слишком высокий для меня. Сонхва удивлённо посмеивается. — Ёсан-и! Не ожидал от тебя такого! — А что? — говорит Ёсан, откровенно дразнясь, и его щеки приподнимаются в ухмылке. — Я довольно привлекательный, так что могу побыть немного таким, верно~? Сонхва фыркает, качая головой и взъерошивает волосы Ёсана перед тем, как вернуться к столу. — Я полагаю, что так. — Целовать кого-то настолько высокого ужасно. Подумай о спазмах в шее, которые я заработаю! — продолжает Ёсан, выгибая голову назад и изображая гримасу боли. — Не стоит того. Даже если он милый. — Приму к сведению, где ты проводишь черту, — отвечает Сонхва, посмеиваясь. Ёсан думает, что они наконец пришли к пониманию. Ладно, может они не совсем пришли к взаимопониманию, но они уже близки. Идут в правильном направлении. В нужную сторону. Ёсан прикусывает губу и пытается собраться с силами, чтобы что-то сказать. Что-то большее. Что-то важное. Но так и не собирается.***
Ёсан думает, что скоро сойдет с ума. Между ними с Сонхва ничего так и не изменилось, учитывая всё предыдущее. Ёсан написал Уёну, чтобы тот позвал Сана к себе на выходные, и он смог сказать, что его опять выгнали, и — конечно — Сонхва с радостью его приютит. Вместо старых мультфильмов, Сонхва включает новые серии «Ши-Ра» на Нетфликсе (относительно новые, Ёсан просто отстал от жизни). Мультсериал такой милый, интересный и репрезентативный, и Ёсан думает, что это многое говорит о характере Сонхва, пока тот щедро делится с ним выпечкой и кофе прямо на кровати. Хотя бы что-то изменилось, по крайней мере. Сонхва просто ждёт, когда Ёсан снова ляжет в его кровать, даже если беспорядок на диване давно убран. Он просто приносит его пижаму — да, его, поскольку Сонхва, по сути, подарил ее и теперь всегда предлагает одну и ту же — и, улыбаясь, выходит из спальни, но не закрывает дверь. На следующей неделе они оба берутся за подготовку к промежуточной аттестации, стопки книг на их столах становятся всё выше и выше по мере приближения тестов. Ёсан проводит время вне учёбы с Уёном, который не даёт Сану приходить к нему, чтобы не отвлекаться, и учится вместе с Сонхва, который всегда предлагает хорошую еду; так обучение выходит более продуктивным. Наконец Уён приглашает Сана к себе, чтобы подготовиться к совместным заданиям вдвоем, потому что, конечно, это будет продуктивней, и Ёсан сам смывается оттуда. Он снова идёт к Сонхва, самостоятельно заходя в квартиру, но слишком поздно осознаёт, что даже не написал, что придёт. Он задумывается, не будет ли это грубо и нагло, или, может быть, он делает что-то, о чём пожалеет, но едва Ёсан снимает обувь, как слышит голос Сонхва из гостиной. — Ёсан-и? Это ты? — Это я, хён, — подтверждает он, надевая тапочки. — Если ты не давал код от своей двери ещё кому-то. — Нет, только тебе. Но иногда арендодатель приходит без предупреждения. Он пытается поймать людей за скрыванием домашних животных, за которых те не платят. Я думаю, он убежден, что у меня есть кот или вроде того, — Сонхва звучит немного растерянно, и, когда Ёсан входит в гостиную, он видит, почему. Кофейный столик полностью завален бумагами и книгами. Сонхва сидит, скрестив ноги на подушке, прямо на полу и не отрываясь смотрит в распечатку через очки. Ёсан никогда не видел его в очках. Его мыслительные процессы прекращаются на несколько секунд, потому что Сонхва опять так несправедливо привлекателен. Сонхва немного говорит с ним ни о чём, но Ёсан утверждает, что тому не нужно отвлекаться на него, и садится напротив, собираясь позаниматься. Сонхва, кажется, благодарен за то, что ему не нужно отвлекаться. Судя по книгам, он действительно увлечён изучением бизнеса. Ёсан знает, что его родители серьёзно сосредоточены на его успехах именно в этом занятии, так что понимает, почему. Часы пролетают так, что они даже не замечают этого. У Ёсана всё рябит перед глазами, поэтому он закрывает книгу и отклоняется назад с глубоким вздохом. Сонхва поднимает взгляд, мимолётно смотря на часы, и понимает, что уже ночь. — Ты голоден? — спрашивает Сонхва, и Ёсан кивает. Он разогревает какие-то остатки… курицы для Ёсана, а для себя утку из того китайского местечка, где обычно заказывают еду. Они уютно сидят на диване и не думают даже о том, чтобы включить телевизор. Их мозги слишком перегружены. — Не могу дождаться летних каникул, — ноет Ёсан с набитым курицей ртом, прерывая долгую тишину. — Есть планы? — с любопытством спрашивает Сонхва. Ёсан мотает головой. — Нет, но перспектива отдохнуть хороша сама по себе. Сонхва молчит, думая недолго. — У тебя есть загранпаспорт? Ёсан моргает. — Да? Я был в Японии с семьёй несколько лет назад. — Окей, — Сонхва ненадолго останавливается, как будто что-то обдумывая. Он вроде не в замешательстве… наверное, что-то другое. Ставит свой почти пустой поднос с едой на прибранный кофейный столик, Ёсан тоже так делает. — В общем. Вся моя семья обычно собирается в пляжном домике на Сайпане на недели две, но мои родители будут заняты на конференции в Китае в этом году, так что там буду только я. Ты бы… эм. Хотел бы поехать? Ёсан пытается не замешкаться. — Ты… хочешь, чтобы я поехал с тобой на Сайпан? Отдохнуть? — Я могу оплатить перелёт, не волнуйся об этом, — сразу же говорит Сонхва. — Мне просто… правда не хочется быть одному на острове в течение двух недель, и ты как бы мой лучший друг? Ёсан слышит, как в его ушах циркулирует кровь, будто белый шум. Друг. Лучший друг. Конечно. Потому что это то, кто они друг другу. Друзья. — Я… эм… это было бы реально замечательно. Но ты уверен? — спрашивает Ёсан. — Твои родители не расстроятся? — О, точно нет. Мой отец говорил мне «приведи милую девушку или типа того, только не заделайте ребёнка». Он правда прекрасен. — Сонхва смеётся, качая головой. — Так что, ты едешь? Я обещаю, будет очень весело. Просто отдохнём. — Да… я с удовольствием поеду. Спасибо, что позвал меня, — говорит Ёсан с улыбкой на лице, и он должно быть успешно скрывает своё раненое сердце за этой улыбкой, потому что Сонхва сияет. — Без проблем, ведь кто ещё мог бы поехать со мной? — Сонхва толкает его и, обнимая за талию, роняет на диван. — Можем пойти за покупками на этой неделе, чтобы убедиться, что у тебя точно есть всё, что нужно. Ёсан кладёт ладони на лопатки Сонхва, дразняще сжимая их, когда падает на кровать, и он не отпускает их, когда они смотрят друг на друга. — Отдых в тропиках и шоппинг? Скоро ты станешь не «богатым другом», а «шугар дэдди». Дразнит. Он дразнится. Ёсан не должен был это говорить. Но Сонхва краснеет, виновато смотря в сторону. — Нет, это совсем не так! Я просто. Я знаю, это нелегко для некоторых людей: просто взять и уехать в отпуск. Я не могу просто надеяться, что ты оплатишь перелёт или что у тебя есть подходящая одежда или достаточно большой чемодан для такого рода путешествий, — объясняет Сонхва, и его тон такой серьёзный, что Ёсан сразу всё понимает. — Я просто убеждаю себя, понимаешь? Я не буду ожидать чего-то от тебя. Я не ожидаю ничего. У Ёсана горло пересохло, так что он просто кивает. Он не знает, как сказать Сонхва, что тот всё сделает, даже не в деньгах дело, а в том, что он очень сильно влюблён в него. Но если всё, чего хочет Сонхва, это просто поиграться — он не может представить Сонхва апатичным или безразличным — но всё же, если это так, он бросится в его ноги. Встанет на колени. Но не скажет ему. Он просто кивает.***
Как и было обещано, выходные были заняты шоппингом. Ёсан мог только восхищаться образами, которые Сонхва выбирал, а затем сидеть возле примерочных и смотреть, как эти образы смотрятся на нём. Сонхва купил много чего себе, так что ощущалось, что это всё не только для Ёсана, и стало проще это принять. Сонхва купил ему два новых чемодана, просто огромных, но две недели — это довольно много. Он думает, что будет довольно часто менять одежду. Кассир постоянно ухмыляется, пока они расплачиваются, но меняется в лице и приходит в замешательство, когда Сонхва показывает ей свое удостоверение, чтобы подтвердить, что это его кредитная карта, и она видит его возраст, а затем кидает взгляд на студенческое удостоверение в кошельке. Интересно, заметил ли Сонхва что-то? Становится ясно, что заметил, когда он взрывается смехом, как только они выходят из магазина. Выходные заканчиваются слишком быстро. Тем не менее, их промежуточные экзамены позади, и они оба вздыхают с облегчением, когда хорошо сдают их. Ёсан спрашивает Уёна и Сана, как их дела, пока собирает вещи, готовясь унести их к Сонхва. Они должны рано встать, чтобы поехать в аэропорт. Те двое улыбаются в ответ, но довольно натянуто. — Главное, что всё позади. Всё наконец закончилось, — говорит ему Уён, а Сан одобрительно кивает. — Вы двое просто безнадёжны. Постарайтесь не попасть в неприятности, пока меня не будет, — отвечает Ёсан. — Ага, легко сказать, — говорит Сан. — Уён сказал мне, что Сонхва позвал тебя с ним на Сайпан. Это романтично. Наконец появилась возможность обсудить ваши безумные влюблённости друг в друга? Ёсан смеётся. — Знаки показывают, что нет. Он пригласил меня как друга. Лучшего друга. У меня нет никаких ожиданий. — У-у, — ворчит Уён. — Я уверен, что какой-нибудь романтичный закат или пляжная прогулка под звёздами разбудит в нём чувства, Ёсан-и. Вам двоим лучше вернуться бойфрендами, иначе я сам всё устрою. — Пока, ненавижу тебя! — кричит Ёсан, разворачиваясь к двери. — Я тебя тоже люблю! Не умри! — кричит Уён в ответ, и дверь закрывается.***
Сонхва, кажется, в хорошем настроении, когда Ёсан заходит в квартиру, пытаясь затащить два огромных чемодана за собой. Он кидается помочь другому, пододвигая их к дивану, чтобы завтра быстро их забрать, а затем возвращается на кухню. Ёсан поражённо оглядывается. Квартира Сонхва всегда убрана, но сейчас она буквально сияет. — Устроил день уборки? — спрашивает он, присоединяясь к Сонхва на кухне. Парень принёс с собой свой учебник по китайскому, предполагая, что сможет немного поучиться, пока еда готовится. — Да. Терпеть не могу возвращаться в неубранный дом. И мне нужно было убрать всё из холодильника, чтобы ничего не испортилось за две недели, так что я просто вычистил весь дом, — объясняет Сонхва. — Сегодня будем есть рамён, чтобы ничего не осталось. Это домашка? Ёсан дважды кивает, потому что он почти не уловил суть вопроса, который был слишком замаскирован во всём разговоре. — Просто для себя. Я не хочу забыть всё, что выучил, так что я пообещал себе заниматься даже во время каникул. — Это очень… целеустремлённо с твоей стороны, Ёсан-и, — Сонхва недолго смотрит на него нечитаемым взглядом. — Но сейчас, оставь это. Ужин готов. Ёсан хмурится. Он думал, у него будет больше времени. Но позже садится и снова улыбается, как только Сонхва ставит миску перед ним. Они едят и болтают ни о чём; Сонхва с любопытством интересуется, как Уён и Сан справились с экзаменами. Он не удивлён такими результатами и просто качает головой. — Они так увлечены друг другом… В конце концов, я не удивлён, — он легко вздыхает, задумываясь о чём-то. — Отношения могут помешать, особенно во время экзаменов. — Ну, думаю, они просто одержимы друг другом. Я клянусь, иногда они будто делят одну извилину мозга на двоих, — отвечает Ёсан, смеясь. Немного погодя, Сонхва берёт их пустые миски и моет их, а Ёсан возвращает свой учебник по китайскому обратно на стол, пытаясь пробежаться глазами по странице. Сонхва закончил с мытьём посуды, вытер стол и столешницу и вымыл свои руки перед тем, как вернуться за стол, положив их друг на друга. — Хорошо. Поскольку ты не хочешь забывать всё, что выучил, давай устроим наш час китайского! — говорит Сонхва с каким-то нездоровым ликованием, с которым делает всё в последние несколько месяцев. Не ясно как, но он всегда застаёт Ёсана врасплох. Иногда во время ужина, иногда прямо после него. Бывает даже поздно вечером, когда они смотрят фильм или играют на игровой приставке Сонхва. Это менее неожиданно сегодня, потому что он сказал Сонхва, что не хочет растерять знания. Ёсан даже начал использовать Дуолинго, несмотря на то, что считает иконку с маленькой совой довольно пугающей. Он кладёт карандаш на самый низ страницы. — Окей, ты сам напросился, потому что с меня хватит, — Ёсан отвечает ему на китайском, просто чтобы отразить удар. — Неважно. Ну, мы можем поболтать, — отвечает он, смеясь. — На китайском, конечно. — Конечно, — тянет Ёсан, закатывая глаза, ведь его работа на этом закончена, и закрывает книгу. Встаёт же с победным выражением лица. — Видишь? Всё. — Это было всё на сегодня? — спрашивает Сонхва, всё ещё на китайском. Ёсан понимает это достаточно быстро, кивая и отвечая, как и Сонхва, на китайском. — Да. Это была просто разминка. Я не планировал перетруждаться на каникулах. — Хорошо. Ты стал намного лучше говорить, — отвечает Сонхва с довольной улыбкой. Ёсан кивает, конечно отвечая по-китайски. — Спасибо! Я думаю, всё это помогает. Ты помог. — Причина этому только твоя целеустремлённость, — отвечает Сонхва. Ёсан хмурится. — Это слово, я не знаю его? Сонхва говорит его на корейском, и Ёсан кивает понимающе, повторяя его на китайском пару раз, чтобы запомнить. — Должно быть, я не так целеустремлён, раз не знаю этого слова, — дразнится Ёсан, используя это слово в предложении на китайском, чтобы оно точно закрепилось в памяти. Сонхва мотает головой. — Целеустремлённость — это то, как усердно ты пытаешься запомнить его. Ёсан пожимает плечами, смотря в сторону и смеясь немного из-за смущения. — Ты меня перехваливаешь. На короткий момент они замолкают. Потом Сонхва говорит что-то еще на китайском, низко и нежно. Ёсан не понимает фразу до конца и бормочет под нос ее на корейском. — Я бы хотел… хотел… что-то… тебя? Я не… Я не понимаю этого слова тоже. Что это значит? — Ёсан в спешке листает свою тетрадь, потому что это редкость, ведь он не знает так много слов для такого просто разговора. Дважды за вечер это рекорд. Сонхва говорит что-то еще, так же нежно, его эмоции нечитаемы. — Показать тебе… можешь ли ты показать мне? — переводит Ёсан. — Да, конечно, то есть, shì. Сонхва наклоняется вперёд и целует его. Это мучительно долгие несколько секунд, когда Ёсан шокировано замирает. Но затем его мозг всё осознаёт, и он издаёт сладкий, тихий звук удивления и наслаждения перед тем, как запустить пальцы в волосы Сонхва, притягивая его ближе и целуя в ответ. Сонхва обхватывает рукой его талию, притягивая к себе, пока их бедра не прижимаются и между ними не остаётся никакого расстояния. Он накрывает ладонью челюсть Ёсана и поворачивает его голову, вызывая мелодичный хмык. Ёсан представлял себе такое развитие событий четыре миллиона раз. Но это не подготовило его нисколько. Ни одна фантазия не сравнится с тем, что происходит по-настоящему: понимание того, что Сонхва действительно хочет его, на самом деле, а не просто в каких-то надеждах и фантазиях, которые он воображал последние несколько недель, несколько месяцев. Сонхва целует его размеренно, не торопясь, не отчаянно, но увлечённо. Будто он не хочет оставить и тени сомнения, что хочет Ёсана. Всё нутро Ёсана трепещет от восторга. — Могли бы мы, может, … закончить наш час китайского пораньше? — спрашивает Ёсан, почти не дыша, прямо в губы Сонхва, возвращаясь на их родной язык. — М-м, полагаю, да, — тянет Сонхва с дразнящей ухмылкой, закусывая нижнюю губу. — Я сомневаюсь, что нам вообще удастся поговорить, в любом случае. — Думаю точно так же, — соглашается Ёсан, падая на колени. Сонхва поражённо смотрит с широко открытыми глазами, совсем не так, как обычно, и Ёсан понимает, что никогда и не думал, что будет таким смелым. Все смотрели на тихого задумчивого Ёсана и думали, что он невыносимо застенчивый. Но Ёсан не застенчивый; он осторожный. Он всегда был величайшим защитником собственного сердца и не хотел кого-то пускать в него, пока не будет уверен, что его чувства взаимны. Однако он-то знает? Ёсан идёт напролом. Он счастлив отдать всего себя, потому что забота о других греет душу как ничто другое… и как ещё он может выразить свою привязанность? Когда Ёсан наконец берёт в рот, Сонхва уже готов развалиться на части. Он не отрывает взгляда, ни разу, и это заставляет Ёсана отдать ему всего себя. Сонхва зарывается пальцами в розовые волосы, сжимает их аккуратно, — не тянет и не давит — и парню хочется разрушить его. Он не осуждает его за то, что тот не продержался долго. Сонхва никогда не упоминал прошлые отношения или уединения на одну ночь, так что он и близко не представляет, сколько у него опыта. У них обоих заботливые, даже гиперопекающие родители, и, даже окончив колледж, они не избежали их контроля. В основном опыт Ёсана заключается в экспериментах с Уёном, которые были странными, но неизбежными под конец старшей школы, и сейчас это всё кажется древней историей. Он сомневается, что у Сонхва было больше опыта. Он догадывается предупредить его, пытаясь отодвинуть парня, если вдруг он не услышит, но Ёсан прекрасно слышит. Он берёт очень глубоко и довольно глотает. Сонхва дрожит и трясётся, смотря на Ёсана с любопытством, ведь тот не отодвигается. Он просто стоит так, наслаждаясь, ощущая его вес на своём языке. Ёсан не знает, как объяснить это, но он бы провёл так час. Это заставляет его чувствовать себя… наполненным. До краёв. Комфортно. Наконец Сонхва удаётся поднять его с колен. Он поправляет одежду, но всё еще выглядит потрёпанным, его волосы в беспорядке, а лицо в поту от пережитых эмоций. Он кладёт руки под ягодицы Ёсана, поднимая его и сажая на кухонный стол. Учебник по китайскому, тетрадь и карандаш валятся со стола незамеченными, а одежда вскоре присоединяется к ним. Ёсан чувствует себя немного уязвимо, сидя голым, пока Сонхва над ним, полностью одетый… но это не вызывает дискомфорта. То, как Сонхва смотрит на него, заставляет что-то в животе вспыхнуть огнём, он почти не верит в то, что происходит прямо перед ним. Он смотрит так, будто хочет съесть Ёсана, и Ёсан абсолютно точно позволит ему это сделать. — Только посмотри на себя, — говорит Сонхва, и это звучит так подходяще, непроизвольно. Он кладёт большой палец на нижнюю губу Ёсана, чей язык скользит по пальцу, затягивая дальше. Сонхва внимательно смотрит на него, неуверенно нажимая на язык, и Ёсан сосёт палец со стонами наслаждения. Он чувствует, как дрожит Сонхва. — Как я смогу завтра сидеть с тобой в самолёте четыре с половиной часа? — шепчет Сонхва, смотря таким взглядом, который можно описать только как трепетный. — Как я смогу держать свои руки при себе? Ёсан скулит, пытаясь зубами поймать большой палец Сонхва, когда он отходит и внезапно ощущает такую пустоту во рту. — Хён… Сонхва опускается вниз, чтобы поцеловать его колено, внутреннюю часть бедра, а потом ниже и ниже, пока не опускается на колени и не начинает водить языком по его разгорячённой коже. А потом он прижимается ближе, и его язык прямо… ох. Ох. Ёсан не мог представить такого даже в самых диких своих фантазиях. Быть вылизанным на кухонном столе Сонхва… Но вот он здесь, весь извивается и стонет, а после хватается за гладкий деревянный край стола, чтобы просто не умереть. Язык Сонхва божественен, он крепкой хваткой держит бедра Ёсана с внешней стороны, наверняка останутся следы синяков. Ёсан хочет, чтобы они остались. Он хочет помнить об этом. Ёсан кончает ровно тогда, когда Сонхва кладёт руку на его член — ему достаточно провести по нему три или четыре раза, прежде чем тот выгибается и пачкает себя. Сонхва встаёт и вытирает свой рот обратной стороной ладони, смотря на него так горячо, что Ёсану кажется, что его тело горит в огне. Сонхва вытирает его, но Ёсан настаивает на принятии душа, пока Сонхва вытирает стол. Он не думает, что сможет когда-нибудь есть или учиться за этим столом без стояка. Когда Ёсан входит в спальню, на нём его пижама, и на Сонхва его собственная. Они вместе залазят в кровать, но не оставляют пространства между ними. Сонхва обеими руками прижимает его поближе и ластится, пока их носы не касаются друг друга. — Я очень жду нашего отпуска, — шепчет Ёсан сквозь улыбку, отблеск чего-то виден в его глазах. Он вздыхает при мысли об этом. — У тебя будет лучшее лето в твоей жизни, — говорит ему Сонхва, полный уверенности. — Это я могу тебе пообещать.