Современные проблемы отцов и детей

…по тому, как Северус начал медленно расхаживать по комнате, я понял, что моя идея ему совершенно не понравилась. И все же, он не стал озвучивать свои мысли сразу, а предпочел дать себе время обдумать ответ и донести его до меня менее болезненно. По крайней мере, я так думал. В свою очередь, я тоже не стал незамедлительно требовать от него ответа. В подтверждение тому, стараясь вести себя как можно более ненавязчиво, я прошёл мимо Северуса и его письменного стола, на котором неизменно лежала кипа непроверенных свитков с эссе студентов разных факультетов и курсов, и, остановившись у его убранной постели, медленно присел на нее. Я знал, что Мастер Зелий, больше даже чем он не любил, когда я трогаю что-то в его лаборатории, не любил, когда кто-то с разбегу плюхается на кровать. Он считал это признаком ребячества и невоспитанности в высшей мере. В последнее время, мною начали учитываться многие такие мелочи, которые приводили профессора в бешенство. В прочем, декан слизеринского факультета, профессор Северус Снейп был достаточно педантичен и требователен во многих вопросах, и поэтому список того, что его непомерно раздражало, был длинным. Но все же, я старался, как мог, сглаживать все острые углы и не досаждать Северусу по пустякам. Молчание затянулось. И это, несмотря на моё внешнее спокойствие, очень волновало меня. Создавалось впечатление, как будто липкий ком тревоги поселился где-то в области груди и пожирает теперь меня изнутри. Мастер Зелий, до этого размеренно шагавший взад и вперед по собственным покоям, вдруг остановился у камина и, развернувшись на сто восемьдесят градусов, посмотрел на меня своим пронзительным взглядом. Это, почему-то, взволновало меня еще больше, и я до боли закусил губу, в ожидании того, что скажет Северус. ─ Я знаю, Гарри, что ты уже достаточно взрослый, чтобы принимать решения и знаю, что ты хорошо все обдумал, ─ произнес, наконец, он спокойным и твёрдым голосом, смягчив интонацию только на моем имени. ─ Но, считаю, что имеет смысл подождать до окончания школы, тем более что до выпускного осталось всего две недели. Мы же не хотим привлечь внимание директора, правда? К тому же, я уверен, что твои родители, всё же, не разделят твоего восторга. Особенно Джеймс и особенно, пока я твой преподаватель. Чёрт! Я столько раз представлял себе этот разговор, раз за разом прокручивая его в своей голове, что честно был готов к целому потоку взаимосвязанных контраргументов, саркастичных комментариев и метких замечаний, в общем, ко всему, что бы доказывало мою неправоту. Но ответ Северуса оказался гораздо мягче и миролюбивей, чем я вообще мог предполагать, зная его. Я сидел, скрестив руки на груди и переживая странную смесь противоречивых эмоций. Досада, удивление, непонимание — все это слилось воедино, в большой шар эмоций. Я на миг подумал, что не помню, с каких пор этот категоричный мужчина, стоящий передо мной, перестал считать меня всего лишь несносным ребёнком и начал принимать мои слова всерьёз. Да и, наверное, не существует конкретной даты, просто в какой-то момент я из «Мистера Поттера» превратился для профессора Снейпа в просто «Гарри». Я знал, что Северус давно перестал воспринимать меня как «Гарри Поттера, сына Джеймса Поттера, большой свиньи и давнего заклятого врага». Да, в какой-то момент я стал для него просто студентом, а потом уже… больше, чем просто студентом. Но какой ценой? Поэтому я не мог смириться с таким ответом. Разве зря мы прошли такой длинный путь к принятию наших чувств? Сколько раз мы, то и дело порывались бросить всё, отказаться, не идти наперекор моей семье… И каждый раз замечали, что, будь то за ужином, или на уроке самого Северуса, или на отработке, которую он сам мне и назначал, наши взгляды так и притягиваются, словно ведомые еле уловимым наваждением. Когда вы оба чувствуете, что вы просто люди, а остальное — просто условности. Нет, я слишком долго скрывал наши отношения и у меня не было никакого желания продолжать жить с любимым человеком, как крыса, скрываясь от людских глаз. Встав и в два шага преодолев расстояние между нами, я вплотную подошел к Севу и, по-детски, как я это всегда делал, взял его за манжету рубашки и, посмотрев в его тёмные, карие глаза, не скрывая беспокойства, затараторил: ─ Северус, клянусь, я не понимаю, какая необходимость ждать до окончания школы. Во-первых, отношения студентов школы чародейства и волшебства Хогвартс, достигших возраста шестнадцати лет, с преподавателями, не запрещаются уставом, а я и того старше, ─ я вздохнул и, на миг опустив взгляд, вдохновлённо продолжил. ─ А во-вторых, через две недели выпускной бал и я хочу к тому времени иметь возможность пригласить тебя на танец, не опасаясь возмущённых взглядов со стороны моих родителей и репортёров, недоумевающих, почему из всех выпускников курса, из всех парней и девчонок, я выбрал профессора зельеварения Северуса Снейпа и теперь танцую с ним всю церемонию. Я не хочу видеть покрасневшее от злости лицо отца, отчитывающего меня, в стороне ото всех за танец со школьным врагом и не хочу видеть растерянное лицо матери, растерянно хлопающей глазами и не знающей, как унять гнев мужа на публике. ─ В любом случае, Гарри, гнев твоего отца не уляжется за две недели и, к тому же, ты думаешь, это романтично, ─ беззлобно усмехнулся Снейп и покачал головой. ─ Танцевать со мной перед всей школой. ─ Да, думаю, ─ с вызовом ответил я. ─ И знаю, что ты считаешь это юношеским максимализмом. Я увидел, что Северус хотел было ещё что-то сказать, но жестом поднятой ладони, показал ему, что я еще не закончил и он, на удивление, действительно продолжил слушать. ─ Пожалуйста, дай моим родителям шанс, Сев. Я думаю, будет лучше, если мы сами им обо всем расскажем, лицом к лицу, объясним им, что ты не представляешь никакой для меня угрозы, что между нами всё взаимно. Пусть проверят меня на наличие любовных чар, возьмут мою кровь на содержание в ней амортенции. И не станут же они кидаться в тебя проклятиями, родовая магия, не позволит никому, даже моим родителям, причинить вред моему избраннику в стенах дома и ты знаешь, как это работает, ─ я немного помолчал и, собравшись с новыми силами, продолжил. ─ И представь на миг, как это будет выглядеть, если не мы двое оповестим их, а, к примеру, они прочтут какую-нибудь громкую статью. Мы ведь не будем скрываться до конца наших дней, Северус. Я представляю, что напишет Рита Скитер в «Ежедневном Пророке». Уже представляю этот скандальный заголовок «Гарри Поттер, сын главного аврора Джеймса Поттера, избавившего магическую Британию от Лорда Волан-де-Морта, был соблазнен профессором зельеварения школы чародейства и волшебства Хогвартс, Северусом Снейпом!». И вижу колдографии, на которых мы с тобой мирно выходим из какой-нибудь лавки Косой Аллеи. Просто фантастика! От подобных мыслей, голова у меня затрещала и я, развернувшись боком к своему мужчине, устало потёр пальцами пульсирующие виски. Северус обратил на это внимание и как я стоял, так и боком прижал меня к себе. В обнимку стоять посреди комнаты, казалось странным и мы, конечно, могли бы переместиться на удобный диванчик, но каждый из нас боялся спугнуть атмосферу доверительного разговора поэтому, мы остались стоять. Уткнувшись плечом в грудь Сева, я, вдыхая запах его ниспадающих волос, заметно расслабился и через буквально полминуты продолжил. ─ Это будет катастрофа. ─ Выдохнул я. Северус немного помолчал, явно обдумывая всё сказанное мной. Но, не имея цели томить меня ожиданием, спросил: ─ Как ты представляешь всё это, Гарри? Как всё будет? — безэмоционально спросил он. Правда, я уже знал, что безэмоциональность в голосе, не означает отсутствие в его душе каких-либо эмоций и волнений. Можно было предположить, что, также как и я, Сев давно осознавал неизбежность этого разговора. Тем более его, взрослого, самодостаточного мужчину, явно не прельщала перспектива, словно преступнику, скрываться всю жизнь как от общества магической Британии, так и от моих родителей. ─ Я сам скажу, ─ начал было я и, увидев как в недоумении Северус заглядывает мне в лицо и поднимает брови, продолжил. ─ Только матери, не отцу. Она поймет. И кто другой, как ни она, может знать, как донести это до моего отца как можно менее болезненно, и кто другой знает, как справиться с его гневом. Сколько раз, мне доставалось вполовину меньше, чем полагалось, только благодаря ей. Я, наконец, с улыбкой, вызванной мыслями о моей маме, отстранился от своего партнера, чувствуя себя все лучше и лучше. ─ Я расскажу ей и попрошу, чтобы она подготовила папу… подготовила к тому, что мой выбор может ему не понравиться. Я хочу, чтобы она напомнила ему, что я уже не ребёнок и сам могу принимать решения, ─ я с надеждой посмотрел на Сева. ─ Обещай, что подумаешь. ─ Обещаю, что подумаю, ─ и Северус кивнул мне. ─ Встретимся завтра здесь, после ужина, я придумаю тебе какую-нибудь отработку во время урока. Я просиял и слегка подпрыгнул на месте. Конечно, он только обещал подумать, а не дать абсолютно точно своё согласие, поэтому радоваться пока было рано, но всё же, надежда грела мне душу, и я не мог перестать по-идиотски улыбаться. Кто бы мог подумать, что сам Мастер Зелий Северус Снейп ни разу не выразит своего возмущения. Разговор прошёл на удивление легко и оставил приятный шлейф взаимопонимания и доверия в моем сознании. К тому же, Северус вдруг приблизился, взял меня одной рукой за подбородок и заглянул мне в глаза. Я слегка смутился, угадывая в его глазах что-то совершенно интимное, но взгляда не отвел. Не то, чтобы это было для меня неожиданно или непривычно, я всего лишь был пьян от любви и краснел, как девушка на первом свидании, всякий раз, когда Северус проделывал что-то подобное, потому что знал, что последует за этим жестом. Через секунду лицо Сева стало настолько близко, что меня опалило его горячим, тяжёлым дыханием. Я прикрыл глаза, уже мысленно ощущая его сухие губы на моих губах. Но ничего не произошло. Ни через секунду, ни через пять секунд. ─ Мистер Поттер, уже довольно поздний час, разве вам не полагается находиться, как минимум, в гостинице своего факультета? ─ услышал я низкий бархатный голос моего мужчины, с издёвкой обращающийся ко мне. Я открыл глаза и увидел Северуса, с ухмылкой глядящего мне в лицо и не собирающегося предпринимать никаких дальнейших действий. Меня захлестнуло волной возмущения и непонимания и, видя это, он лишь слегка коснулся своими губами моего лба, что немного утихомирило моё недовольство. Заметно раздражённо я развернулся на каблуках, быстрым шагом подошел к кровати, и, подняв и закинув на плечо свою сумку, направился к двери. Остановившись у выхода, я громко произнес: ─ Доброй ночи, профессор Снейп, ─ и уже одними губами, не произнося ни звука, добавил, глядя прямо Северусу в глаза. ─ Я люблю тебя.

***

─ "На удивление, мой Мастер Зелий сегодня был как никогда уступчив", ─ подумал я, улыбаясь своим мыслям. ─ "Неужели, это любовь сделала его таким добрым и внимательным?" По дороге в свою комнату, чтобы не тешить себя надеждами, я старался не думать ни о завтрашнем дне, ни о предстоящем разговоре. Я ни в коем случае, не хотел торопить Сева с решением, но и мысль о времени, неумолимо утекающем сквозь пальцы, не давала мне покоя. Осталось всего две недели, за которые, как я надеялся, отец, как и, конечно, крёстный, и мама, должны будут уже прийти в себя после той новости, которую, по-моему мнению, мы с Северусом просто обязаны были до них донести, учитывая всю серьёзность сложившихся между нами отношений. И тогда, я вполне мог бы претендовать на то, чтобы спокойно, не прячась и не вздрагивая, заслышав шаги, общаться со своим возлюбленным Мастером Зелий. Я с трепетом представлял, как мы войдём в родительский дом, я покажу ему всё, чем жил семнадцать лет: маленькую кухню, где мама печёт свои фирменные пироги, черничный и яблочную шарлотку; суровый отцовский рабочий кабинет, с огромным письменным столом и креслом; задний двор, полный клумб с цветами; просторную ванную комнату, где я имел привычку засыпать, набрав полную ванну горячей воды. И, конечно, мою комнату, с неизменно увешанными плакатами стенами и метлой, стоящей в углу. Всего этого хотело моё сердце, но разумом я понимал, что до того момента, когда Северус войдёт в родительский дом, как по-настоящему желанный гость, пройдёт много и много времени… «Может быть, пора забыть старые обиды, отец?» — мысленно бросил я, бредя по коридору.