Игра окончена

      Человек по натуре закрытый и необщительный, Лена не любила прощаться. Ей были чужды объятия и поцелуи, неискренние «ещё увидимся» и «до скорого». Поэтому когда в один день под тарелкой с яичницей вместо обычного «Целую, вечером буду», девушка нашла адрес электронной почты, то всё поняла. Так было легче им обоим. Так было надо.       Елена знала, что их отношения с Аланом не вечны, что у них не будет тихого семейного гнёздышка и любви до гроба. Может у них и был шанс, но не в это время и не в этой ситуации.       Она думала, что легко расстается с мужчинами, потому что никогда не любила, старалась не привязываться, но сегодня всё было по-другому. И за окном, как назло, лил дождь. Впору бы сесть на подоконник с кружкой кофе и сигаретой, но Лена не курила и нам не советовала. Отбросив грустные мысли, девушка принялась варить кофе, он всегда ей помогал.       На записку женщина старалась не смотреть, сразу вспомнила Алана, который так жарко, так чувственно всегда смотрел, целовал, гладил, обнимал, а эти сухие строчки были совершенно на него не похожи. Да и на что она рассчитывала? Известный актёр, да ещё к тому же и англичанин, и простой стоматолог из Петербурга. У них не было будущего. Елена повторяла это снова и снова. Когда собиралась на работу, когда бежала через лужи, как обычно опаздывая, когда завязывала шапочку, когда принимала пациентов. Весь день. У них нет будущего. Нет будущего. И точка. Кто же знал, что этому самому будущему сейчас две недели, и оно ещё не знает, жизнь скольких людей ему предстоит поменять.       Через неделю после отъезда мужчины мечты, как про себя называла Рикмана Лена, она стала подозревать, что беременна. Ещё через семь дней, выходя из женской консультации, девушка была в этом полностью уверена. Елена шла домой в смешанных чувствах: с одной стороны, она не планировала детей и была категорически против принципа «Дал Бог зайку, даст и лужайку», время было неспокойное, и, не смотря на приличный заработок, растить ребенка одной было бы проблематично. С другой стороны, это же ребенок. Маленькая жизнь, и пусть ему только четыре недели, но он уже живет. Или она. Лена сама не заметила, как начала фантазировать о том, как будет выглядеть её малыш. Она очень надеялась, что это мальчик. Назовет его Филиппом.       Так ничего и не решив, девушка набрала маме. Домой звонить не стала, боялась, что трубку возьмет отец, который бы достал мужчину мечты даже если бы тот был в самолете по дороге в Лондон. Мама была наиболее безопасным вариантом.       – Отделение пульмонологии, я вас слушаю, – этот голос Лена бы узнала из тысячи.       – Мам, это я, ты можешь говорить? – дрожь в голосе скрыть не удалось. Девушка стояла в прихожей, не удосужившись снять даже мокрое пальто. Ей было важно услышать голос мамы.       – Лена? Что случилось? С тобой всё в порядке? – теперь и мамин голос дрожал.       – Мам, я беременна, и я не знаю, что делать, – выпалила на одном дыхании Елена и зажмурила глаза. Ей было страшно.       – Я сейчас приеду. Ты дома? – какой-то чужой, глухой голос ответил с того конца.       – Да, – такой же безжизненный ответ, – я жду.       Девушка повесила трубку и скатилась по стене. Просидев на полу некоторое время, она спохватилась и поднялась. Ей нельзя сидеть на холодном.       Увидев маму на пороге квартиры, Лена поняла: женщина не в восторге. Мать тяжелым взглядом прошлась по дочери и, вздохнув, произнесла своё фирменное: «Так!» У Елены, совсем как в детстве, всё опустилось в ожидании неприятного разговора.       Уже провожая женщину, девушка поняла, почему именно её мама лучшая. И что бабушкой она будет не худшей. Да. Елена решила. Будет рожать и воспитывать.

***

      Девять месяцев пролетели как один день. Беременность протекала нормально. Вскоре Лене сказали, что будет девочка. Она совсем чуть-чуть расстроилась, потому что придумать имя для дочери было для неё сущим испытанием. В итоге остановилась на Виктории. Теперь вечера проходили в задушевных беседах с Викой.       Работала девушка до последнего. Хоть родители и обещали помогать, но Лена была неумолима. Её дочка с малых лет должна привыкать к профессии, а то, что ребенок пойдет по стопам матери, сомнений не было никаких. По крайней мере, у Елены.       Олег, заметив округлившийся животик, всё норовил поиграть в благородство и несколько раз предлагал выйти за него. Лена со смехом отказывалась. Во-первых, она не потянет воспитывать двоих детей сразу, а во-вторых, жить с человеком из благодарности было ниже её достоинства. Она не хотела обижать Олега, всё-таки он хороший парень, найдет ещё девушку, которая его полюбит.       Роды наступили также неожиданно, как и сама беременность. Увозили Лену прямо с работы, под удивленные взгляды пациентов и встревоженные докторов.       Через несколько часов мучений, встревоженный полушепот: «А если я буду матерится, меня будет слышно? А то там мои родители» на свет появилась Виктория Алексеевна Воронова. Как две капли воды похожая на своего отца.       Об Алане Лена не вспомнила, хоть и каждый день видела перед собой его маленькую копию. У малышки были такие же зеленые глаза и волосы, отливавшие рыжим на солнце. «Хоть нос у неё мой», – усмехаясь, думала женщина, качая дочку на руках.       Но Рикман напомнил о себе сам. Когда Викусечьке, как ласково называла свою дочку Лена, уже было годика полтора, женщина бездумно листая каналы и баюкая девочку, наткнулась на какой-то английский фильм. Ничего не предвещало беды пока на экране не появился он. Мужчина мечты. Весь такой джентльмен, безответно влюбленный.       У матери и дочери была идентичная реакция на появление мужчины в кадре. Обе замерли, уставившись на экран, боясь отвести взгляд. Первой опомнилась Елена, она с грустью посмотрела на дочку. Всё-таки гены берут своё: девочка как заворожённая смотрела на Рикмана, перестала капризничать и потянула к нему ручки.       Девушку словно током ударило, а ведь её дочка ни разу не видела своего отца, да и маловероятно, что когда-нибудь увидит. Не на экране, вживую. У них с Аланом даже фотографий совместных нет. Лены, росшая по-настоящему папиной дочкой, ужаснулась. Она не представляла свою жизнь без отца, а её собственная дочка лишена такого важного человека.       Повинуясь какому-то внезапному порыву, Елена начала рыться в ящиках пока не выудила оттуда потрепанный клочок бумаги с электронным адресом. И почему она его не выбросила? Девушка перевела взгляд на дочку, потом на бумажку. И всё для себя решила.

***

Привет Алан, Это Хелен. Если ты меня забыл, напоминаю: тот самый доктор, который спас тебя от зубной боли. Ты ушёл, не попрощавшись, и я хочу поблагодарить тебя за это. Не люблю слезливых сцен. Почему я пишу тебе через столько времени? Не знаю. Хотя ладно, вру, знаю. Я родила дочь. От тебя. Не сказала раньше потому что, а зачем? У тебя своя жизнь, у меня своя. Но вчера посмотрела на дочку и поняла, что лишила её даже шанса на общение с отцом. Если ты, конечно, этого захочешь. Её зовут Виктория, ей уже полтора года. Вот некоторые фотки. Она очень похожа на тебя, но нос у неё мой. Так что ты должен быть благодарен за это. Не знаю, прочтешь ты это письмо или нет, или его читает твой личный менеджер. Я просто хотела сказать, что у тебя есть дочь. И спасибо тебе. За всё.       Глаза застилали слёзы и конец письма расплывался. Рима отвернулась от экрана. Нужно было удалить письмо пока он ничего не видел. Вытерев слезы, женщина пролистала вниз, где с фотографии на неё смотрели две пары глаз. Карие, молодые и живые, горящие огнем и какой-то гордостью и зеленые. Совсем как у него. Смотреть в них было выше её сил. Письмо оказалось в корзине. Он никогда ничего не узнает. Так будет лучше. Для всех.