Сеанс

      Он смотрел на нее из-под полуопущенных ресниц, чуть наклонив голову вбок, а она с вызовом наблюдала за его правой рукой, в пальцах которой сигарета источала неприятный запах и характерный дым. — Я разве разрешала курить? — спросила Яманака, нахмурившись и нервно косясь на настенные часы. — Будьте добры показать мне хоть один символ, запрещающий мне это делать. — Тень улыбки коснулась его губ, а сигарета была почти докурена. Нара окинул взглядом кабинет, в поисках пепельницы: вот незадача. Он просчитался уже дважды за день.       Ино вспыхнула, поднявшись из-за стола, и направилась к этому наглому нарушителю. Села напротив него, закинув изящные ноги на кофейный столик, предварительно сняв до ужаса неудобные туфли. Ведь совсем не важно, что ты должна сидеть целый день за столом, и все равно твои потрясные итальянские туфли никто не оценит. Жизненная необходимость надеть их именно сегодня. А должна ли? — А Вы до ужаса расчетлив, — произнесла блондинка, рассматривая его черты лица. — А Вы до ужаса... — намеривался ответить Шикамару, однако сработал инстинкт самосохранения и необходимость в пепельнице.       Конечно, сегодня он был не в духе больше обычного (куда уж больше?), но портить такой дорогой бамбуковый пол он не намерен. Яманака, словно прочитав его мысли, поставила стеклянную пепельницу на столик, потом вздохнула и скрестила руки на груди. Будь, по-твоему. — Вы долго молчать будете? — она явно злилась. — Может, наконец, объясните, почему Вы явились к психологу? За пятнадцать минут до окончания рабочего дня? В пятницу?       «Ты ребенка забрал из сада? А зарплата где? Почему ты все еще не проверил домашнее задание у старшего? Что? Ты не купил спаржу? Вот и сиди голодный.» — Осталось добавить и в этом мире на одну Нара станет больше. — А что, — начал он, — я разве не должен прийти сюда, а все проблемы разом улетучатся? — почти искренне удивился шатен, туша бычок, не отводя взгляда от пронзительных аквамариновых глаз. Ино нервно посмеялась. Да уж, актер из него отвратительный, а вот комиком можно попробовать, раз эта особа реагирует на его «шутки».       Они минуты три сверлили друг друга хмурым, чернее тучи, взглядом, жадно изучая лица друг друга, пока в глазах Ино не заискрили смешинки и вот уже через полторы секунды, не позже, оба рассмеялись.       Со стороны это было похоже на ролевую игру, где актеры, точнее, супруги, изображали перед всеми свою потрясающую постановку, делая вид, что они не знакомы и никогда прежде не встречались; этот вообще непойми что от меня хочет, наглый, весь щетиной зарос и рубашка мятая, да и волосы собраны слишком небрежно. Не видишь, что у меня ноги болят? Прям перед твоим носом. Сделай мне массаж, не заставляй снова говорить вслух такие элементарные вещи. Весь день на каблуках ходила, для тебя старалась. Для него ли?       Нет, они далеко не супруги. Далеко и никогда. Он бы запомнил ее платиновый блонд, такой, сука, живой и искрящийся. И глаза эти — прямо в душу смотрят. Прям освещают весь его хлам, томившийся столько лет. Переворачивают годы и погоду, обнажают все его недостижения, проебанные в пучине счастливой семейной жизни. Расслабься, парень, тебе всего лишь двадцать восемь. Всего лишь шесть лет позади. Всего лишь еще минимум тридцать приходить домой, отдавая зарплату, покупая спаржу. Что? Опять голодный? Слава Эбису, ведь у тебя на нее аллергия.       Ни разу не важно, что ты наконец добился повышения, что ты купил машину, что босс тебя хвалит теперь не за умение молчать, а за дельные мысли и планы по избежанию проблем с налоговой. Машину, кстати, такую, чтоб она была довольная. Чтоб детей в школу возить. Детей? Таких же проблематичных, как и она? Ну уж нет. Не ближайшие пару лет. Ты ведь только относительно недавно придумал хитроумный план, чтоб подольше на работе засиживаться. Чтоб голодным оставаться, потому что работал сверхурочно, а не потому что опять накосячил в глазах такой гордой женщины. — Может, — начала Яманака, успокоившись от смеха, — Вы хотя бы имя свое скажите? — произнесла девушка, убирая тонкими пальцами слезинку, которая так и норовила испортить идеальный тон. — Чтоб Вы потом ходили и всем рассказывали, какие у Вас пациенты-неудачники? — ухмыльнулся Нара, доставая новую сигарету. — Ой, — ужаснулась Ино, — какое ужасное слово: пациенты. Не переживайте, умники до Вас придумали врачебную тайну, — активно закивав головой, попутно отбирая новенькую сигарету, заключила блондинка.       Просиявшее выражение лица Нара вмиг снова стало угрюмым, провожая взглядом последнюю, такую желанную сигарету. — А Вы никогда не думали, почему люди курят? — начал он, заранее предугадав будущие нравоучения на тему вредных привычек, легкие все прокуришь, рак заработаешь, детей заделать не сможешь. Ну ты только пообещай, что они не будут такими же проблематичными! И я почти с радостью! (Нет). Ино пожала плечами, рассматривая сигарету и осторожно тянувшись за зажигалкой. — А что Вы по этому поводу думаете? — подняла она взгляд на собеседника. — Вы правда хотите поговорить об этом? — Шикамару скептически изогнул бровь, продвигая ближе к этой нахальной блондинке зажигалку, касаясь ее теплых пальцев. Нежные. — А Вы почему вообще мне тут вопросы задаете?! — опомнилась блондинка, встрепенувшись, — это я тут босс, я решаю!       Закатив глаза, Шикамару поднял руки, в жесте «сдаюсь». Только не кричи пожалуйста. Без тебя голова болит. Решай себе на здоровье, без проблем. Она ведь молодец. Она не выглядит как тридцатилетняя женщина. Она бы не начала самостоятельно принимать людей, которым нужна помощь, будь она моложе. Она, быть может, с отличием закончила университет, затем магистратуру, а потом, наверняка и аспирантуру. Доктор наук? Хм, вряд ли. Или в процессе? Эй, решала, где ты была шесть лет назад, когда он еще помнил прелести холостяцкой жизни? Где не было: «должен, обязан, ответственность, сам ты проблематичный». Где?!       Его размышления сбил ее зевок. Ей что, скучно? А разве она не должна сыпать его вопросами типа: «С какой целью Вы пришли? Как долго эта ситуация происходит? Из-за чего это могло произойти?». Ты за что деньги-то вообще платил? Ладно, пока не платил, но, если дело так и будет дальше идти — будет весомый повод сказать супруге: «Все, я ходил, я все рассказал, я пытался, проблематичные все эти твои психологи, и они вообще не помогли. Что? Опять голодный?». — Мне кажется, что люди курят, чтобы подумать или успокоиться, — начала вдруг Ино, — наверняка неудобно курить на ходу — нужно остановиться. И когда ты стоишь и куришь: ты дышишь, — она отложила добытый трофей в виде сигареты и зажигалки, вернув их на стол и продолжила, — ровно так, размеренно... А вот дыхание, между прочим, хороший способ привести себя в чувства. А потом это становится привычкой, если у тебя нет силы воли, — заключила Яманака и расплылась в улыбке. — А мы перешли на «ты»? — спросил он, закуривая свою единственную отдушину за последние лет шесть. — А я не Вам, я образно, — усмехнулась врач, поправляя свою челку. Спокойно, Нара, дыши, почему ты взъелся? Это не твоя жена, не твоя мать — это совершенно посторонний человек, который, вроде как, должен помочь. Если ты, конечно, ленивая задница, расскажешь, что к чему. Ты ведь не хочешь снова сидеть голодным. Дыши. — Вы в курсе, что все проблемы начинаются с нас самих? — начала Ино, всматриваясь в чуть потресканные губы Шикамару, — как только Вы поймете это: жизнь станет намного легче. Ваши тараканы не дают Вам взглянуть трезво на ситуацию.       Вот оно! Стояло только расслабиться и отпустить ситуацию, как все начало происходить само собой. И вот она принялась рассказывать обо всем: о мужике, который припарковался, как мудак последний, и она не могла нормально выехать. Про бабушку, которая умоляющим взглядом просила провести ее через дорогу. Маленькая такая, с тросточкой. — Вот что она там забыла?! Там же ближайшие пять кварталов не было ни магазинов, ни храмов, ни таких же бабулек!       Потом он узнал про лучшую подругу, которая помирилась с бывшем, который друг ее предыдущего, оба те еще мудаки. И она дура: не учится на своих ошибках. Вот смотрела бы на Ино: умница красавица — та окончательно и бесповоротно обрывает всякие связи после расставания. Так мудаки же! Все соки высосали, и это еще папочка не знает, пусть они Эбису благодарят, что Ино такая заботливая не знакомит раньше времени.       У Шикамару голова пошла кругом, а вся его злость и недовольство улетучилось еще после: «Да там еще минимум тридцать сантиметров от двери было: это не я его прижала, а он меня!», он отвлекся и представил ситуацию, просчитывая и уже заранее делая выводы, что дамочка-то, лукавит. Ай-ай.       Нара и не заметил, как она уже заварила им зеленый чай, продолжая свое «увлекательное» повествование. Он лишь вздрогнул, когда Яманака шикнула, судорожно махая перед своим лицом рукой. — Горячий, сука... Через мгновение Шикамару хрипловато засмеялся, а Ино тут же забыла про свой горящий язык и виновато косилась на шатена. М-да, херовый из тебя психолог. И этики никакой. — Так это все я к чему! — бойко начала Ино, пытаясь сменить тему, она быстро приняла деловитое выражение, — со мной это все произошло за один час. Час! Представляете? — она активно жестикулировала, чуть не уронив горячий чай себе на юбку. — Так к чему же Вы все так старательно рассказывали, Яманака-сан? — выдохнув, спросил Нара. — Я кофе утром не успела попить. — Резко ответила Ино, ее лицо мигом стало серьезным. — Кофе? — Ну да, напиток такой, который в турке варить надо. — Который еще молоком разбавляют? — Да, но некоторые пьют его черным, прям как Ваша личная жизнь. Шикамару от неожиданности аж встал, удивившись. Что она сейчас сказала? Шутка-минутка? — Это шутка такая? — не понял Нара резкого перехода.       Он думал, что они включили идиотов и был готов услышать что-то про жаренные семена, которые выращивали в Эфиопии, а тут она разрушила все его планы. Она уже не в первый раз так делает! Что за проблематичная женщина?! Почему она говорит не то, что должна, а травит его каким-то тупыми умозаключениями? Ладно, может не тупыми, а очень даже правдивыми, но то как она это делает... — Расслабьтесь пожалуйста, — улыбнулась Яманака, как ни в чем не бывало, — Вы ведь по этому поводу пришли, верно? Шикамару лениво сел обратно на кожаный диван, нахмурившись и ругая себя за то, что забыл купить сигареты.       Неудивительно! Ведь он должен быть давно дома, а не здесь, с этой девицей, которую даже специалистом язык не повернется назвать. — У Вас же кольцо, — Ино кивнула на его руку, — и вид настоящего среднестатистического мужа. — Меня душит этот город, — сказал Нара, удивившись своей откровенности, а затем отпил чай, шикнув. — Я же сказала: горячий, — закатила глаза блондинка, полностью откинувшись на спинку кресла и, прикрыв глаза, продолжила, — это не город тебя душит. И не семейные обязанности тебя душат вместе с женой, нет.       Она покачала головой, соглашаясь со своими словами, и поднялась. Подошла сзади и положила свои руки на его крепкие плечи. Нара не отводя взгляда смотрел на кресло, где только что вальяжно сидела Ино. Затем девушка слегка похлопала по ним. — Вот тут. Слишком много всего взвалилось. А времени отдохнуть, как раньше, видимо нет. И твоя жена не требует с тебя чего-то, что не мог бы выполнить каждый. Просто ты слишком быстро вырос, — блондинка снова обошла диван и присела с ним рядом, — согласись, в детстве намного проще было. И оденут и накормят и на коленку подуют, если разодрала, пока бежала за соседскими засранцами, — посмеялась Ино. — Мне на коленку никто не дул, между прочим, — отводя взгляд от ее глаз и снова шарясь по карманам, произнес Шика. — А надо было? — Нет, что ты!       Никто из них не заметил, как они уже давно перешли на «ты», как позже Ино доставала из своих ящичков не жасминовый зеленый, а рисовую, какой в пятнадцать давились. И разговаривали. Прошла целая вечность, пока сумерки окутывали город в свои нежные объятия; перспектива остаться голодным не пугала, как и проблематичная женщина, которая, должно быть, уже не ждет дома.       Он не глупый, он заметил, как уже несколько месяцев она перестала ругаться лишний раз, как блеск в ее глазах исчезал, когда Нара появлялся на пороге квартиры, будто ждала и не его. Ну ты ведь на работе ел? Конечно. Как совсем недавно она осторожно заговорила с ним о детях, не то спрашивая разрешения, не то боялась услышать положительный ответ. И вот он тут: пришел сюда. После работы, сонный, сделав последнюю попытку сохранить их отношения, пока он окончательно не потерялся. — Когда будешь подавать на развод, — сказала блондинка, поднимаясь и кое-как удерживая равновесие, — можешь придти сюда, вылечу твою ленивую душу, и я даже денег не возьму, — пьяно похихикала Ино, покачиваясь. — Даже так? - Шикамару взял ее, на всякий случай, за руку, чтоб та не упала, а то грохнется еще на него, а он женатый человек, как-никак. — То есть, не «если», а «когда»? Ты так уверена, что я разведусь? — Именно, — закивала она, продолжив, — твоя остановочка. На это Шикамару лишь закатил глаза и тоже поднялся, не отпуская ее руки. Она медленно сплела их пальцы вместе, а затем посмотрела в его теплые кофейные глаза. — Ты так сексуален в своем безграничном занудстве. — А мы с тобой раньше нигде не встречались?

***

      Через несколько дней, окончательно обмозговав все «за» и «против», Нара постучался в тот же кабинет, где был совсем недавно, затем зашел внутрь. За столом сидел мужчина средних лет и что-то печатал на клавиатуре перед монитором. Мужчина поднял взгляд и улыбнувшись, спросил: «Вы по записи? Проходите».       Шикамару заметил поразительное сходство между этим человеком и блондинкой, с которой они на днях высушили бутылку сакэ без закуски. Как ее там, кстати, звали? И так хорошо было, даже тепло. Когда она так заливисто смеялась рассказывая очередное приключение с ее лучшей подругой, как их приняли за девушек с низкой социальной ответственностью: «А я ему кричала — сам шлюха! Так и кричала! Не веришь? Да ты просто то платье не видел, Сакура его по скидке урвала, оказалось, велико в груди...». А на его любые упреки, что это она сама во всем виновата, отвечала, что это он проблематичный, пытаясь изобразить его угрюмое выражение лица, и в женщинах ничего не понимает. Впрочем, он и не спорил, лишь смеялся. Давно он не смеялся. — Эм... — начал неуверенно Нара, — А Вы кто? — Я? Яманака Иноичи. На дверь же написано, — мужчина удивленно вскинул брови, разглядывая Нару. — Вам кто-то конкретный нужен? — Знаете, — Шикамару прочистил горло, а затем продолжил, — несколько дней назад я тут общался с... девушкой. Иноичи закатил глаза и по-доброму улыбнулся. — Должно быть это Ино. Дочь моя. Она несколько лет назад закончила университет, но практику так и не начала, — Яманака пожал плечами, — так, балуется иногда. — Вот как... — Шикамару нервно усмехнулся, убрав руки в карманы и рассматривая кабинет, лишь бы взглядом с Иноичи не встречаться. — Ну и... как Вам ее методы? Шикамару нахмурился, подойдя к его столу ближе, на этот раз уже смотря прямо в глаза. — А что она вообще так со всеми делает? Ну...прикидывается профессиональным психологом и все такое? Иноичи рассмеялся и встал. — Честно сказать, она никогда особо сильно не интересовалась моей работой, — взгляд мужчины потеплел, вспоминая свое чадо, — вот только недавно я приболел, и она решила выручить. Туфли еще свои любимые надела... Говорит, удачу они приносят, — Иноичи ухмыльнулся, — так как Вам она? Помогла?       А губы-то у нее страстные, обжигают. И пальцы цепкие, волосы не отпускали. Она до последнего не разрешала ему пьяным за руль садиться. Ключи отбирала, чуть не выкинула их, проблематичная женщина, по-итогу они упали куда-то, под сидение, а доставать кто будет? Так и вцепились друг в друга. Жарко, нагло, словно одичавшие. Шикамару сам удивился, насколько смелым он может быть.       И целовал, жадно, словно всю жизнь ее ждал, то в дрожь, то в жар бросало от ее губ и тела. И с ума сходил, от ее стонов, изгибов и от того, как может быть приятно с женщиной. Он знал, что нужно делать, где нужно целовать, где нужно прикусить, и быстро научился как расстегивать лифчик спереди. Что еще за нововведение? Чувствовал, как из них вылетает все стеснение и здравый смысл, который уже практически попрощался с ними, как только последние капли сакэ осушили. Да нет же, нельзя целоваться с женатым мужчиной. Хватило их ровно настолько, пока до машины шли. А дальше проснулось то, что они не испытывали несколько месяцев. Он: потому что работал сверхурочно, она: потому что выбрала проблемы своих друзей, а не всяких мудаков, что ухаживать не умеют.       Да, Шикамару просчитался дважды. Сначала, когда он закурил, заранее не подумав о пепельнице, а второй, когда принял эту проблематичную женщину за Яманака Иноичи, чьё имя табличкой висело на двери. А что? Двадцать первый век, столько имён всяких разных, кто их там разберёт. — Да, — Шикамару утвердительно кивнул. — Помогла. Адрес не подскажите?