Приятные мелочи

      Антон просто всей душой ненавидит спать рядом с кем-то, потому что когда спит просто не может контролировать свой «рефлекс объятий». Парень и сам не знает когда и почему это началось, но это происходит с ним каждую чёртову ночь. Если он спит в одиночестве, то зажатыми в крепких объятьях по очереди оказываются то одеяло, то подушка. Но если же в мертвую хватку посчастливилось попасться человеку, то выбраться едва представляется возможным, да и то только если получится самого Шастуна разбудить. Хватка у Антона настолько крепкая, что так просто из его клешней не выбраться. И, конечно, парня это напрягает. Более того, он очень стыдится этого факта, поэтому об этом знает только Димка и несколько бывших.       Так случилось, что однажды Позов вынужден был лежать с ним на одной полке в поезде. Полки-то и так маленькие и узкие, так ещё и Антон со своими объятьями. Видели бы вы Димин шок, когда он проснулся, а Антон подмял его под себя, закидывая руки и ноги. При чём всё это — во сне. Он тогда даже рукой пошевелить не мог, не говоря уже и о том, чтобы встать. После пробуждения смущённый Шастун объяснил ему в чём дело и попросил никому об этом не говорить. Именно поэтому, вероятно, над парнем ещё не шутили. Да и Дима, всё же, хороший друг, поддерживать старается, да вспоминает, как однажды был в одном номере с Матвиенко. Тот издавал очень странные звуки (между храпом и сопением), и Позов вообще не мог уснуть. Так что всё хорошо, и у каждого есть свои странности.       По крайней мере, всё было хорошо, пока не начались гастроли. Чаще всего, Шастуну удавалось останавливаться в номере одному или, на крайний случай, вдвоём на раздельных кроватях. Но госпожа судьба решила сыграть с ним злую шутку, а некогда друг (Дим, ну ты и предатель) активно её поддержал. Стас сообщил им, что номеров осталось всего несколько и им придется спать по двое человек, иначе команда рискует расселиться по разным отелям, что негативно скажется на их работе. Шеминов быстро распределил их на пары, и все разошлись по своим номерам.       Тогда Антону казалось, что всё еще не так уж и плохо. Ладно, он совсем чуть-чуть паниковал, но, в конце концов, с Арсением он уже делил номер и ничего такого страшного тогда не произошло. Шастун постарался приободрить себя, пока дверь в номер не открылась, и парень не увидел всего одну, средних размеров, кровать. Но недостаточно средних, чтобы на ней свободно уместились двое взрослых мужчин.       — Твою ж, — тихо шепнул Антон, закрывая глаза. Арсений обернулся, видимо услышав его, и поджал губы. Шастуну показалось даже, что он услышал его разочарованный вздох, который, впрочем, вскоре сменился на каменное выражение лица.       — Если ты хочешь, я могу поспать на полу, — конечно же, такого Антон позволить Арсу не мог. Слишком любил, поэтому готов был сам спать хоть на коврике у двери, лишь бы Попову было комфортно и спокойно.       — Арс, забей, всё в порядке, — всё было, очевидно, не в порядке, но об этом Арсению знать, конечно же, не надо было. По его лицу было заметно, что Попову глубоко плевать где и с кем лежать, потому что он вымотался настолько, что если только коснётся головой подушки, то тут же вырубится.       Оставив вещи, Шастун пулей вылетел из номера, лихорадочно вспоминая, в каком же номере сейчас находятся Дима и Серёжа. Он даже чуть было не пролетел мимо них, но вовремя затормозил и, стукнув для вида два раза, тут же вошёл внутрь. Дима страдальческим взглядом смотрел на Матвиенко, который из дополнительных подушек делал стену, разделяющую их кровать на две равные части.       — Что вы делаете? — с легким удивленным вздохом спросил Антон, на что Позов недовольно фыркнул в ответ и как-то даже сердито махнул рукой на Серёжу, который в очередной, видимо, раз закатил глаза.       — Я не знаю, что делает этот придурок. У него и спрашивай. Думает, что если поставит подушки, то будет от меня дальше, и факт того, что мы два мужика как-то сам по себе отменится. Всё равно я, как только он заснёт, их скину, — Матвиенко убийственно красноречивым взглядом глянул на Позова, на что тот лишь хмыкнул, — а ты что хотел?       — Димк, может это, ну, поменяемся местами? Ты же вон не хочешь спать с этой стеной, а мне бы очень даже… — взглядом он намекнул, что не хочет говорить о своей «проблеме», поэтому Дима задумчиво посмотрел на Шастуна.       — Да не, прости, Тох. Ты же не маленький, как Серёга, например. Потерпи. Мы ж тут неделю всего. А я меняться не буду, потому что хочу сломать его китайскую стену этой ночью, прости, — Позов извиняющимся взглядом посмотрел на него, а затем опять склонил голову набок, смотря на унылые попытки Матвиенко сделать стену в несколько раз выше.       — А ты, Серёж? Ты же вроде хочешь спать, разделив кровать? Может ты с Арсом будешь? Ему, в отличие от Поза, плевать на твои закидоны, — в груди у Шастуна теплилась надежда, что Матвиенко согласится, поэтому он терпеливо ждал, когда тот закончит. Дима попытался скинуть подушки, но Серёжа удержал их на месте.       — Ха, наконец-то. Ээ, прости, Шаст, но, услышав план Поза, я отсюда и шагу не сделаю. Буду всю ночь не спать, чтобы он не тронул и одной моей подушки, — Дима что-то ответил ему в своей игривой манере, и Антон вышел, поняв, что всё равно придётся спать там, где остановился. Не со Стасом же меняться, в конце концов. Да и как Серёжа поступить Шастун не мог — он все-таки не такой ребёнок, как эти двое, да и Попов не поймёт.       Антон раскладывал вещи с самым мрачным на свете лицом, когда Арс сидел за столом и вполне себе спокойно попивал кофе. Шкаф оказался на удивление просторным, так что осталось несколько свободных полок, которые парень решил оставить для всяких мелочей. Шастун вздохнул, когда убрал наконец последние вещи и закрыл дверцы шкафа, а затем закинул громоздкие сумки наверх. Арсений уже пару минут сверлил его взглядом.       — Что-то не так? — спросил Шастун, а сам начал с точно таким же интересом его рассматривать. Так ведь все друзья делают. Попов поставил кружку с забавной картинкой котёнка на стол и щекой опёрся на руку.       — Спать хочу, вон даже кофе не помогает. Так что если ты не против, я выключу свет. Что ты там надумал, кстати? Где мне ложиться спать? — Антон бесконечно смущался, пытаясь сказать, что будет спать то в ванной, то в коридоре, затем вроде как и у кровати, на что Попов лишь устало ответил, — я могу лечь где угодно, так что ладно, давай я устроюсь на полу. Я так устал, что мне всё равно где спать, серьёзно.       — Арс, не неси бред и ложись на кровать, я тоже сейчас спать буду. Жутко устал, — и в комнате повисла тишина. Они как-то молча согласились лечь на одну кровать и перестали спорить. Арсений выключил свет, затем они переоделись и легли спать. Попова вырубило сразу, зато Шастун крутился всю ночь и не мог заснуть. Ему бы совсем не хотелось увидеть неприятное удивление Арса на его объятья. Поэтому, как только начало светать, Антон тут же поднялся. На самом деле, он был уверен, что точно не сможет заснуть. Сначала как-то даже и подзалип на спящего Попова, а потом, найдя в себе силы отвернуться, всё-таки ушёл в ванную.       Снова концерт, который будет и завтра и послезавтра, и послепосле… В общем, до конца недели у них будут одни концерты, поэтому Шастун очень быстро вымотался, как физически, так и эмоционально. Да ещё и целый день ходил как зомби, чем тревожил Диму, вызывал недоумение у Серёжи и пугал Арса. Тот ведь ещё помнил все нелепые попытки Шастуна не спать с ним на одной кровати, поэтому переживал за него. Позов отвел Антона в сторону.       — Шаст, ты не спал всю ночь? — парень предпринял слабую попытку отмазаться и покачать головой, мол спал-спал, но взгляд Димы так и говорил ему «да-да, поверю я тебе», — это ведь Арс, помнишь? Ну что он тебе сделает? Да и встаёшь ты, наверное, раньше него, поэтому тот даже ничего и не заметит. Не парься так, а то здоровье угробишь, вон сегодня чуть не заснул на концерте.       — Да, ты прав, как, в общем-то и всегда, Поз, — усмехнулся чему-то своему Антон, — а что у вас там с Серёжей? Вчера я наблюдал затишье перед бурей, или вы таки решили всё миром?       — Ой, чёрт, не напоминай, — вдруг протянул Позов, а на его щеках проступила едва заметная краска, — потом расскажу. Но я ему ещё отомщу, гаду этому, а. Это было явно неожиданно! Сегодня ночью продолжим, да и это дело не пары минут, так что прости, но тебе, видимо, всю неделю придётся быть с Арсом в одном номере, — теперь в его глазах Антон даже не видел сожаления, а лишь хитрые огоньки, когда тот смотрел на Матвиенко. Шастун даже знать не хотел, чем они там занимались, поэтому просто продолжил делать свои дела.       Эта ночь обещала быть точно такой же, как и прошлая, но всё пошло не по плану. Антон сразу же вырубился, как только лёг, поэтому даже не успел хотя бы придвинуться к краю. Сны, на удивление, снились самые красочные, поэтому когда Шастун проснулся, то вставать совсем не хотел, а только сильнее обнял подушку. Как позже оказалось - совсем не подушку.       Утро. Солнечные лучи, пробивающиеся сквозь шторы и приятное, согревающее тепло. Арсению даже вставать не хотелось, но он все же открыл глаза, чтобы посмотреть время, да так и остаётся в том же положении, в каком и проснулся. Во-первых, он толком ничем и пошевелить не мог, а во-вторых… Ну это, в общем-то, и являлось причиной его обездвиживания. Антон крепко-крепко обнял его своими длинными конечностями, и Арс даже не знал, что в таком случае делать. Одним чудом ему удалось высвободить руку и посмотреть на время. Довольно рано, так что можно и поваляться. Вот прямо так, в слегка удушающих объятьях, зато так спокойно…       Антон начал ворочаться через час, а ещё через пять минут проснулся. На его лице повисла детская обида, обида на самого себя, что позволил себе так просто заснуть. Но в глазах напротив не было никакого осуждения - наоборот, Арсений с тёплой улыбкой смотрел на него и ничего не говорил. До Шастуна как-то даже не сразу дошло, что ему следует убрать ноги и руки с Попова. Тот остановил его руку, дал себя обнять (уже не так крепко, правда) и посмотрел так довольно, что Антон ну просто не мог удержаться от искушения. Поцелуй вышел мягким и каким-то даже необычным. Шастун явно не ожидал такого поворота, когда вчера ложился спать. И, похоже, именно в такие моменты Антон чувствует себя по-настоящему счастливым.       Тем временем где-то далеко-далеко, сквозь несколько стен и даже этажом выше, в номере Позова и Матвиенко, продолжалась битва, длившаяся вот уже несколько дней. Но худой мир в какой-то момент оказался лучше доброй ссоры. Так рассудили они ночью ранее, когда комната почему-то нагрелась на пару градусов выше. Впрочем на утро всё опять пошло к чертям, поэтому когда утром к ним зашёл Стас, то тут же получил подушкой по лицу. Так долго Серёжа ещё никогда и не перед кем не извинялся. Зато Позов рядом заливался смехом. А для Серёжи это — главное.