back to the future

Стив предлагает остаться на базе Мстителей сразу, как только основные работы по восстановлению закончены. Рядом с Баки всё идёт хорошо: можно не думать о том, что внутри него натворила финальная битва. Баки не отказывает. *** Стив постепенно успокаивается. Баки рядом, остальные потихоньку тоже собираются, чтобы пережить всё вместе. Они встречаются в гостиной. Баки задумчиво смотрит на закат, пока Бартон рассказывает какую-то длинную историю из своего шпионского прошлого. В руках у него открытая бутылка текилы, а в запасе ещё много приключений. В какой-то момент Ванда находит гитару, и Стив снова чувствует себя счастливым. Позже присоединяются Пеппер и Питер, освободившиеся после очередного муторного собрания с управляющими компании. На их уставших лицах довольное выражение людей, сделавших свою работу на все сто. Каждый из них по-своему преодолевает свалившиеся проблемы, и в этот вечер они дружно притворяются такими. Пережившими, переболевшими. Стив сам видел, каково им пришлось. Видел Питера: костяшки и стена в крови. И дрожащую Пеппер, пытающуюся найти для него слова. Видел, как пьяный Клинт остаётся в башне, чтобы не расстраивать семью. Беннера, судорожно копающегося в разработках Старка: пытается найти что-нибудь, что дало бы ему надежду на будущее, ощущение полезности. Он сам переживает всё спокойно, переваривает внутри себя. Смотрит иногда на Баки и понимает: у него нет права на погружение в рефлексию. Потому что ему тоже нужна поддержка. Но сейчас есть время поверить в то, что всё закончилось. Стив улыбается каждому, снова пытается вдохнуть в команду былой оптимизм. Баки сдержанно улыбается и уходит к себе. Стив остаётся ещё на пару часов, чтобы прочувствовать это временное и приятное спокойствие. *** Ночью Стив просыпается от крика в соседней комнате. Испуганный и сонный, он прибегает к Баки. Одеяло спуталось, а край валяется на полу. Баки трясёт во сне, его веки подрагивают. Он не отзывается на «проснись, Бак, тебе кошмар снится», и Стив начинает трясти его плечо. Футболка насквозь мокрая от пота. Баки наконец открывает глаза. – Прости. Стив, прости за это, – взгляд немного плывёт, он тяжело дышит и держится за его руку. – Не хотел, чтобы ты беспокоился. Стив остаётся рядом с ним, несмотря на уговоры не волноваться и идти к себе. Уже наступает утро, а Кэп всё ещё осторожно поглаживает его предплечье и периодически взволнованно смотрит на расслабленное лицо. Всё оказывается ещё сложнее. *** Сначала кажется, что рутина поможет сгладить последствия. Стив ежедневно участвует в разработке плана по возвращению Камней Бесконечности, и на какое-то время появляется уверенность, что трудности преодолимы. Баки даже соглашается бегать с ним по утрам, но есть что-то такое, что заставляет Стива просыпаться посреди ночи и прислушиваться к звукам за стеной. Периодически он слышит, как Баки ходит по комнате. Замечает, как из-под двери просачивается приглушённый свет. Наверное, стоит обсудить это, но страх разрушить хрупкую связь между ними мешает разобраться во всём. *** На тренировке Стив, Питер и Баки усиленно разбираются в преимуществах новой руки из вибраниума, с которой Баки пока не освоился до конца. Питер фонтанирует советами. В его глазах блеск исследователя, дорвавшегося до чего-то нового. Стив с горькой улыбкой видит в нём настоящего преемника Тони. Он отходит в сторону: такие флэшбеки до сих пор способны вывести его из равновесия. Он смотрит в панорамное окно и отвлекается. – Мистер Роджерс, – он чувствует, как Паук трясёт его за плечо. В глазах мелкого тревога и даже страх. – Что такое? – Мистер Барнс... то есть, Баки. Кажется, с ним что-то не так. Стив приходит в себя и видит, что всё действительно плохо. – Иди, мелкий, я разберусь, – покровительственный тон помогает ему почувствовать, что он всё контролирует. Паркер кивает и быстро оставляет их вдвоём. Баки сидит на полу. Руки дрожат, на лбу выступил пот. Стив никогда ещё не видел его таким. – Бак, эй, Бак, – зовёт Стив и садится рядом с ним на пол спортзала. Баки тяжело дышит, его взгляд расфокусирован, и он долго не может понять, что происходит. – Баки, посмотри на меня, – просит Стив, и неожиданно это срабатывает. Он с трудом фокусируется. Его взгляд отдаёт тоской и плохо скрываемой паникой. – О боже, Стив, я не знаю, прости, я… – Баки говорит медленно и явно с трудом контролирует то, что с ним происходит. – Иногда такое бывает, я не хотел, чтобы вы это видели. – Не извиняйся, пожалуйста, – Стив крепко сжимает его плечо и помогает подняться. – Пойдём, тебе нужно отдохнуть. Когда дрожь проходит и Баки начинает дышать ровнее, Стив чувствует, что всё это время сам почти задыхался от волнения. Смущённый и расстроенный Баки просит оставить его на какое-то время. Уже выйдя из комнаты, Стив обращается к Пятнице: – Просканируй, пожалуйста, состояние Баки, – просит он, не зная, что ещё может сделать. – Частота пульса и давление говорят о том, что Джеймс Барнс пережил довольно сильную паническую атаку. Его физические показатели постепенно приходят в норму, сэр. В остальном он полностью здоров, – подробно сообщает ИИ. Стив оседает на диван в гостиной. Впервые за последний месяц ему настолько хочется напиться. *** Затем он замечает и другие проблемы. Баки перестаёт появляться вместе со всеми на общих сборах, практически не выходит из комнаты. Стив ловит себя на мысли, что Наташа бы точно помогла ему. Разобраться, что в голове у Баки и что с этим делать. Стив отметает эту мысль, чтобы не развалиться на части. Он сидит на диване, бессмысленно уткнувшись в смартфон, когда подходит Пеппер. – Стив, я хотела поговорить, – она трогает его за плечо и смотрит этим взглядом. Уставшим и сочувствующим. Так она смотрит на Питера, когда видит, насколько тяжело ему сдерживать внутри то, что так убивает их обоих. – Да, мисс Поттс? – Кэп встаёт, чтобы чувствовать себя хоть немного уверенней. Они вместе подходят к окну. У Пеппер в руке бокал шампанского, а у Стива полный бардак в голове. – Хотела сказать, что тебе стоит поговорить с Барнсом. Я видела такое, когда Тони… – она делает паузу, сглатывает. – У Тони тоже такое было. Он не ел, почти не спал и… – Откуда ты знаешь? – Стив чувствует себя идиотом. – Я вижу, Стив. Может быть, для всех это неочевидно, но я вижу, что ему плохо. Правда, не бойся говорить с ним об этом, может, это как-то улучшит ситуацию, – она осторожно похлопывает его по плечу. – Просто не хочу, чтобы кому-то было так же плохо, как… Пеппер не договаривает, но смысл понятен. Похоже, всё действительно плохо. *** – Бак, я пришёл поговорить. Он заходит в его комнату. Баки сидит на кровати, рассеянный взгляд упирается в стену. – Что с тобой происходит? – Стив стоит напротив и ощущает, как внутри всё переворачивается. Так хочется, чтобы всё резко стало нормально. Но, кажется, это невозможно. – Ничего, Стив, я… я справлюсь. Я правда стараюсь. – Я могу что-нибудь сделать? – он заглядывает в глаза друга. – Не знаю. Это сложно. – Может, хочешь, обратимся к кому-нибудь? Думаю, сможем найти тебе психолога, – взгляд Баки заставляет его прерваться. Стив понимает, что именно предложил. После этих бесконечных проверок обследование вряд ли покажется Баки хорошей идеей. – Прости, я хочу помочь, – растерянно говорит он и садится рядом на расстеленную постель. – В Ваканде было хорошо, – судорожно, на выдохе произносит Баки и отворачивается. Эту мысль он долго носил в себе. Вперемешку с ночными кошмарами он видел сны о волшебных пейзажах и размеренной жизни, которая у него была. – Там было… проще. Там я знал, что делать. А здесь… знаешь, как будто война закончилась, и всё стало, – он закрывает лицо руками и глухо заканчивает, – каким-то бессмысленным. – Знаю, Бак. Мы с этим справимся, я обещаю. *** Через неделю Стив понимает, что они не справляются. Каждую ночь он просыпается и бежит в комнату Баки, потому что кошмары участились. Садится рядом, рассказывает что-нибудь бессмысленное и гладит Баки по плечу. Только так можно помочь ему снова уснуть. Один раз паническая атака накрывает его прямо во время разговора с Клинтом, и Кэп чувствует, что руки снова опускаются. Раньше они могли поговорить, найти решение вместе или просто пойти на танцы с какими-нибудь милыми девушками. Как же давно это было… А сейчас Стив видит, как Баки старается. Ради него. Старается смириться с этой жизнью, в которой нет бесконечных заданий, приказов и адреналина. Стив знает, ему самому было не просто. Но тогда у него был ЩИТ, были миссии, и он незаметно привык жить так. Его не тяготит отдых, и постель уже давно не кажется слишком мягкой. Последние несколько дней Баки пропадает по ночам. Сначала Стив решает не мешать, дать ему возможность найти свой способ борьбы с внутренними демонами. Но потом не выдерживает. – Пятница, скажи, где сейчас Баки? – На крыше, сэр. Наступают сумерки, но даже так Стив со своим улучшенным зрением видит покрасневшие глаза Баки. – Всё плохо, да? – он сжимает руку на его плече. – Наверное, нам стоит подумать о том, чтобы ты вернулся в Ваканду. – Нет, – резко отвечает Баки и отводит взгляд. – Здесь я нужен тебе. Стив выдыхает. – Ты правда мне нужен. Но тебе ведь было лучше там? – ему тяжело это говорить. Тяжело своими руками рушить то, о чём мечтал. – Стив, прости, я не знаю, что со мной происходит. Там было всё просто. Там была работа, и я не был… бесполезным. Его голос дрожит, и Стив чувствует свою вину. Баки был частью его идеального механизма, но люди не могут быть просто удобными деталями. – Если тебе будет лучше, я хочу этого, – он осторожно обхватывает его затылок, чтобы встретиться взглядом. – Правда, Бак. Баки утыкается лицом в шею Стива. Его плечи мелко дрожат. – Ты не должен винить себя, слышишь? – удар наугад, но Стив понимает, что не промахнулся. Господи, в какой момент стало так сложно. – Я… я не могу, Стив, – у него несчастный, отчаянный взгляд. Стив ненавидит себя за это решение. Притащить сюда Баки, забрав то единственное, что сохраняло его спокойствие. – Пойдём, попробуем связаться с Т'Чаллой. Всё будет нормально, я обещаю, – Стив собирает всю волю в кулак, чтобы не показать, как ему будет тяжело без Баки. Но сейчас явно не время для таких сцен. *** В последний раз так плохо Стиву было, когда Баки сказал, что хочет остаться в криокапсуле, чтобы не рисковать. Сейчас, провожая его на борт изящного самолёта из вибраниума, Стив хочет заставить его передумать. Хочет придумать другой способ и глупо разрыдаться на его плече. Баки видит это, и сам с трудом подавляет желание остаться. Его руки мелко дрожат от затяжной бессонницы, а глаза всё ещё красные. Знает, что такой – сломанный – он Стиву не поможет. Баки чувствует себя так, как будто провалил важное задание. Потому что у самого Стива не останется ничего. Всё, к чему он стремился, разрушено. *** Когда операция по возвращению камней продумана в мельчайших деталях, Стив не готов. Не готов снова рисковать, держать в голове все подробности. В его голове – взгляд Баки, когда тот в последний раз обернулся с борта самолёта. Они оба знают, что так лучше. Но боль от этого не проходит. *** Всё идёт так, как и должно. Стив, уставший и нервный, готовится к последнему прыжку в прошлое: тёплые, ещё хоть немного похожие на его молодость 70-е. Возвращение Тессеракта также не вызывает проблем. До определённого момента. Стив уже разворачивается, поднимая руку с браслетом к глазам, чтобы вернуться. И замирает. Впервые его так подвела внимательность, натренированная на войне и в миссиях ЩИТа: он еле успел спрятаться за громоздким железным сооружением. Однако вошедший был настолько встревожен, что особо не смотрел по сторонам. – Перевести Солдата в отделение «А-12», он нестабилен. И Стив понимает, что просто так уйти не может. Баки был прямо здесь. Ещё в прошлый раз они могли случайно столкнуться. В груди появляется странная тянущая боль, и Кэп с трудом втягивает воздух. Красться за парнем, взволнованно переговаривающимся по рации, слишком просто. Минимум внимательности, никакой военной выправки. И только добравшись вместе с этим парнем до нужного места, Стив понимает, что опоздал. *** Он никогда не видел процесс обнуления. Баки и так дёргался от каждого резкого движения рядом с собой, и так просыпался от кошмаров, бормоча слова кода. Стив был достаточно тактичен, чтобы не узнавать подробности. Теперь он понял, что чувствовал Тони, когда увидел кадры смерти своих родителей. Понял, как это, когда ты очень хочешь спрятаться и никогда не видеть, но при этом не можешь отвернуться. Зимний солдат до самого последнего момента выглядел спокойным. Как взрослый человек, пришедший вырывать зуб. Но Стив видит другое: забегавший взгляд и вспотевший лоб. Он так сильно сжимает кулаки, что ногти впиваются в кожу. Мысль о том, чтобы обезвредить всех этих людей и спасти Баки прямо сейчас Кэп отметает из стратегических соображений: он может не справиться с оборудованием и отключить его без рисков. Грудь Солдата начинает часто подниматься. Стив не выдерживает и отворачивается. По его щеке скатывается одна едкая слеза. И потом раздаётся крик. *** В полутёмной лаборатории Стив смотрит на Баки. Сведённое судорогой лицо и подрагивающие ноги. Стив не представляет, насколько хорошо нужно было разработать фиксаторы, которые могут выдержать неадекватного Зимнего солдата. После того, как Баки отключили от аппаратуры, Стив набросился на ближайшего парня в халате. К счастью, ни одного военного в помещении не оказалось, а учёные лишь неловко размахивали тем, что попалось под руку. Последнего, подкравшегося сзади и держащего самодельный шокер, Кэпу пришлось швырнуть в стену. Он не мог объяснить себе свои действия. Хотелось перегрызть глотку всем тем, кто посчитал Баки, сержанта 107-ого пехотного, его самого близкого человека, живым оружием. – Господи, Бак, как же мне стыдно. Прости меня, пожалуйста, – у него дрожат колени, слишком сильно для Капитана Америка. Стив наклоняется над этим адским креслом и пытается оценить состояние Зимнего. На его виске нервно бьётся выступившая жилка. Уцелевшую руку сводит судорогой. Он медленно открывает глаза. В них калейдоскопом: удивление – тревога – агрессия. – Спокойно, солдат, – стараясь сохранять ровный голос, говорит Стив. Помогли совместные тренировки в Ваканде, когда они проверяли реакцию на код. – Отчитайся о своём состоянии, и мы уйдём отсюда. Кэп тяжело дышит и медленно опускает руку на плечо Барнса. Сейчас он не может заставить себя думать о последствиях. Раз у него появился шанс вытащить Баки, он не будет думать. – Состояние стабильное, последствия обнуления устранены. Готов к исполнению задания, – рапортует Барнс, и Стиву хочется разрыдаться. Интересно, кто в 1970 расколдует ему Баки? *** Стив тратит сутки на выяснение того, что квартира Баки в Бруклине, как ни странно, пустует. – Еда в холодильнике, я всё купил. Дождись меня, я должен встретиться с другом. Он поможет тебе, Баки, – на мгновение забывшись. – Кто такой Баки? – хмурится Зимний. Стива ломает изнутри. – Потом объясню. Жди меня здесь! Последнее, что видит Стив перед уходом, – Баки достаёт из холодильника кусок пиццы. Умиротворяюще. *** Второй раз на базе Стив сконцентрирован максимально, напрягает память, чтобы вспомнить все детали прошлого прилёта. Когда Тони заканчивает разговор с Говардом, Стив уже сидит в машине. – Здравствуй, Говард, – и Кэп понимает, что действительно рад встрече. – Я понимаю, что это всё выглядит жутковато, но мне нужна твоя помощь. *** Личная лаборатория Старка-старшего так отличается от лабораторий Тони, что Стиву не по себе. Он тревожно оглядывается на Зимнего. Безэмоциональное выражение лица, напряжённая осанка. Как бы Стив ни старался, разглядеть за всем этим испуганного внутреннего Баки не получается. Мысль о том, что Говард сейчас будет пытаться починить своего будущего убийцу, Стива умеренно беспокоит. Но если исходить из рассуждений Брюса, в их реальности это не изменит ничего. Говард говорит, что потребуется время. «Нужно заставить наши технологии изрядно потрястись». – Господи, Стив, это что, русские делали? – многозначительно постукивает по руке Зимнего. – Вроде как. Бакс, ты в норме? Внешне расслабленный солдат смотрит на него так, что у Стива воздух застревает в глотке. Взгляд тяжёлый, острый, холодный. – Говард, никто не должен знать. Никто. – Я понял, Кэп. Не нужно повторять такие вещи, – в его ответе слышится деловитость, за которой он скрывает искреннюю радость от возможности снова работать с ним. Стив был готов поспорить, что Старк отдал бы всё на свете за то, чтобы расковырять его друга на запчасти. Лишь бы узнать, как всё устроено. *** Месяц уходит на постепенный разбор мозга Солдата и возвращение ему полноценного контроля. Мастерство Говарда кажется потрясающим, и Стив думает, что Шури, наверное, обрадовалась бы такому знакомству. Последний этап: восстановление части нейронных связей, утерянных в процессе бесконечного обнуления. Увидев то, что Старк создал, Стив понимает, что просто не будет. За его спиной сглатывает слюну Зимний солдат. В последние дни он всё больше раскрепощался, и лёд в голубых глазах становился мягче. Солдат по-прежнему молчал и был закрытым, но Стив не придавал этому значения: второй раз всё давалось легче. Когда они заходят в мастерскую Старка, рука Стива непринуждённо ложится на плечо Баки. Псевдонепринуждённо. Он даже себе не может признаться, держит ли Зимнего в знак дружеской поддержки или просто боится, что тот вдруг сбежит под действием какого-то страшного гидромеханизма. На мгновение Кэп, натренированный тяжелыми боями в сороковых и в будущем (настоящем, мысленно поправляет), чувствует, что Барнс напрягся глубоко внутри. Стив останавливается и перегораживает то, что за его спиной. – Бакс, слушай, я знаю, что ты боишься, – он нервно переводит дыхание и поднимает взгляд. Ледяные глаза, каменное лицо. – Пожалуйста, ради меня. Я клянусь, никто не будет тебя использовать или причинять боль для этого. Пожалуйста. Я хочу вернуть тебя себе. Стива ведёт вперёд, он наклоняется и обнимает его. Крепко прижимает к себе, щека касается чужой жёсткой щетины. Внезапно он чувствует что-то ещё. Поворачивает голову и легко касается губами щеки Зимнего*. Смущённый собственными действиями, Стив отстраняется и пропускает его вперёд. Кэпу требуется сделать несколько вдохов, чтобы пойти за Баки к высокому серому креслу с подлокотниками, которое так напоминает кошмар родом из Гидры. Стив даже сомневается на секунду, что разработки Старка никак не повлияли на создание зомбированных солдат. Баки практически падает в кресло и закрывает глаза. Его руки слегка дрожат, и Стив замечает, как он сжимает зубы. – Говард, скажи, насколько это больно? – Старк подходит, задумчиво почёсывая щёку. – Должно быть лёгкое покалывание вплоть до жжения, но ничего сверхсерьёзного. Спокойно, Солдат, как комарик укусил! – он игриво похлопывает Баки по плечу. Зимний вскидывается, шумно выдыхает через нос. Старк в комичном испуге отдёргивает руку и стремительно перемещается к приборной панели. – Стив, закрепи страховочные ремни и надень на сержанта Барнса шлем, – другим, командным голосом требует Говард, и Кэп выполняет всё, не задумываясь. – Бакс, я обещаю, всё будет в порядке. Я здесь, видишь? – тяжёлой рукой по плечу. Тот кивает, но по глазам видно – не верит. Как пёс, подставивший морду человеку и отхвативший по ней. Не один раз. Стив еле сдерживает порыв вцепиться в руку Баки и не отпускать до конца. Но Зимний смотрит строго, отслеживая каждое движение: проверяет, не бросят ли его, вдруг понимает Кэп. Но он, конечно же, не бросит. *** После всего Баки уходит в комнату наверху. Стив невзначай проходит несколько раз мимо двери и успокаивается, когда слышит тихое сопение. Ему не спится, как и Говарду, поэтому они разговаривают до утра, пока Старк медленно пьёт виски со льдом. *** Стив рядом каждую секунду. Посттравматический стресс его давний друг, и Сэм снабжал инструкциями на эту тему. Но всего этого недостаточно, чтобы помочь человеку, который прошёл через ментальную мясорубку. Стив чувствует себя застрявшим во временной петле. Он замечает мельчайшие улучшения и старается учесть все ошибки прошлого. Бонусом к этому идёт живой Говард Старк и целая вечность, расстилающаяся у ног двух суперсолдат. Главное: следить, чтобы Баки поел. Главное: следить, чтобы он не закрывался. Чтобы доверял. Чтобы учился жить. Стив чувствует, что не имеет больше права на ошибку. Не имеет права бросить его одного. *** Они живут скромно, почти по-солдатски. В холодной маленькой однушке. Зато в Бруклине, где Стиву комфортно, как никогда. Где он может гулять с Баки и радоваться каждый раз, когда тот что-то вспоминает. *** Стив наблюдает за Зимним. Как тот медленно обретает прежнего себя, как пропадает в его глазах звериная, волчья настороженность. Как он позволяет приблизиться, позволяет подходить всё ближе. – Я всё помню. Бесконечный цикл, и я постоянно один. И я… не принадлежу себе. Я делал… страшные вещи, Стив, – он затягивается дымом самокрутки. – Ты не виноват. Ты не хотел этого, – Стива окатывает волной дежа вю. – Но их убивал я. Понимаешь? – проникновенный, тёплый взгляд, полный вины. Стив в который раз осознаёт, что ниточки, разорвавшиеся в его прошлом, связывают их с этим, новым Зимним. С Баки. Почему-то щиплет глаза, и Стив отворачивается. – Не всё так просто. Но теперь есть ты. Мы прервали это, Бак, пойми. Мы спасли многих. Ты даже не представляешь, скольких, – запинается он. – Откуда ты знаешь? Стив? – сразу напрягся, следит внимательно за каждой деталью. Привык, что лгут. Что недоговаривают. – Прости, ещё не время. Я расскажу, обещаю, – кладёт руку себе на грудь, подтверждая. *** Баки восстанавливается. Его раскрошенная психика жадно вгрызается во все возможности, которые у них есть. Стив удивляется такой мотивированности. Что им движет? «То, что ты в него веришь», – отвечает сам себе. Баки позволяет Говарду скакать вокруг него, даже не дёргается в ответ на этот извечный исследовательский интерес. Глотает все таблетки, которые ему предлагают. Он ходит со Стивом по забегаловкам, вечерами – по барам. Они стараются сохранить инкогнито, чтобы не шокировать местных. По ночам гуляют по тихому Бруклину, поочерёдно рассказывая друг другу истории родом из воспоминаний. Глядя на Стива, Баки чувствует себя целым. Чувствует, что оттаивает тот мотор, который всё это время поддерживал его внутри Зимнего. Каждая улыбка Стива как полароид отпечатывается на сетчатке, и хочется улыбаться в ответ. Баки старается. После одного из сложных сеансов с Говардом, Баки замечает, что глаза Стива блестят, он тепло улыбается. На секунду они встречаются взглядами, и Кэп отворачивается. – Стив? – Бак, прости, но… Я правда так счастлив, что у тебя получается. Иди сюда, – раскрывает руки. Баки проваливается в его объятия. И чувствует волну необъяснимого жара. Хочет прижаться ближе и не отпускать. Он старается откинуть новые странные мысли. *** Игнорировать это получается недолго. Баки чувствует, что ещё не готов к таким вещам, ещё не понимает, как работает его психика, но всё равно хочет спросить. – Стив. Кто мы друг другу? Стив пьёт молоко и резко давится, когда слышит этот вопрос. Цепкий взгляд Солдата следит, как белая капля стекает по шее и… Стоп. – В смысле, кем мы были до… всего этого. Я просто чувствую. Не знаю, как описать, – он подходит ближе. Стив видит, как глаза Баки темнеют. Чувствует, как ведёт его самого. – Тогда, перед первым сеансом, ты… – Бак теряется, но взгляд не отводит. – Прости, я не уверен, что сейчас удачное время говорить об этом. Тёплыми руками по шее, и Стив не может дальше смотреть. Он откидывает голову и закрывает глаза. Он чувствует всё так остро, как будто прикосновения Баки оставляют горящие следы на плечах, спине и пояснице. Они немного выпили, но всё равно не могут сдержать нервный смех. У Баки внимательный взгляд. Стив знает, что он боится сделать что-то лишнее. Поэтому наклоняется и целует сам. – Мы были друзьями. И самыми близкими людьми на свете. И… чёрт, я не знаю, как выразиться, – растерянно замирает Стив. – Между нами было кое-что, до войны. Потом стало слишком сложно, Бак. К большому сожалению. – Ты хочешь вернуться к этому? – проницательный, медленный. Настороженный, как дикий кот. И Стив делает шаг навстречу. Он больше не маленький нервный парень из Бруклина. Не боится, что Зимний поймёт не так или потом будет неловко. Они целуются коротко, неловко, проверяют свои ощущения. Стив медленно опускает руки на плечи Баки, заглядывает в глаза. – Теперь я думаю, что вспомнил всё, – Зимний пытается улыбнуться углом рта. *** Стив думает, что это второй шанс. Когда смотрит на оживающего Солдата, он уверен, что в этой реальности не упустит момент. Это стоит усилий. Видеть, как возвращается прежний Баки. Баки, которого он потерял ещё в сорок третьем. Психика Баки ещё не доломана Зимним, он ещё может улыбаться и смеяться над чем-то без серьёзного и многозначительного молчания после. Стиву кажется, что он сам молодеет рядом с ним. – Чем займёмся, Бакс? – он силой вытаскивает себя из этих бесконечных аналогий. – Кино? – Не хочу, – отвечает, поворачиваясь. – Можем просто побыть дома? Неплохая смена обстановки для суперсолдат. Его улыбка на мгновение блекнет, исчезает. Стив поднимается, подходит со спины. – Ты как? В норме? – осторожно кладёт руки на плечи Баки. Которые вздрагивают, когда он подавляет реакцию на неожиданность. – Да, – Баки позволяет себе расслабиться и откинуться назад. Стив перехватывает его рукой поперёк груди, прижимает ближе и чувствует запах шампуня. Он дома. Вместе с Баки. И это кажется чем-то невероятным. И на мгновение перед глазами: сломанный, истощённый Баки, который пытался быть рядом. Который пытался вписаться, пытался помочь выплыть. И не смог. *** Идея с группой поддержки приходит Стиву, когда Баки накрывает волной флэшбеков: вперемешку кровавое месиво войны и преступлений Гидры. Он сжимает виски и рычит, рухнув на пол их общей квартиры после поездки на метро. В группе всего несколько человек: тяжёлые взгляды, уставшие лица. Приходится придумать легенду, что они с Баки работали на Штаты под прикрытием. Удобно, можно почти не раскрывать карты, а просто слушать, думать и говорить. Сидя там, Стив понимает, насколько глубоко в нём прячется эта боль, которую, как ему показалось, он разобрал по полочкам ещё в 2016. В будущем. А теперь здесь, в пыльном спортзале какой-то школы в начале семидесятых, он снова чувствует себя потерянным и потерявшим. Баки почти ничего не говорит, но видно, как его жажда к жизни усиливается. Тревога отступает, и через месяц они снова спускаются в метро. На этот раз без последствий. То, что они вместе, даёт им возможность медленно разбираться со всем, что накопилось. С годами бесконечных сражений, заданий, миссий. Больше не нужно бежать куда-то и, не раздумывая, бросаться в сражение. Где на самом деле умирают люди, льётся кровь, а у тебя нет времени оглянуться и просто пережить это. Жизнь приобретает какое-то подобие нормальности: они высыпаются, гуляют и едят. С жадностью узнают всё, что раньше было недоступно. Баки почти перестаёт дёргаться, когда Стив подходит со спины и накрывает его плечо ладонью. *** Они вдвоём сидят в гостиной, даже не всматриваясь в происходящее на экране телевизора. – Стив, – испытывающий взгляд вызывает мурашки. Кэп оборачивается, смотрит прямо в глаза Зимнего. – Ты не был до конца честен. Почему вытащил? – Ты мой друг, Бак. Разве у меня был выбор? – Не складывается, – хмурится. «Пытается вспомнить», – понимает Стив. – Неужели Капитан Америка искал своего друга двадцать лет и не мог найти? – слабая улыбка. – Послушай, Бакс. Ты не поверишь, если я скажу, как всё было на самом деле. – А ты попробуй. Чего я только не видел, – взгляд расплывается. Наверняка перед глазами череда кадров, которые не выжечь из мозга даже на электрическом стуле Гидры. И Стива прорывает. Он не знает, насколько это безопасно: рассказывать Баки из прошлого про совершенно другого Баки. Тем более после всего, через что он только что прошёл. – … честно, когда я сюда попал, я даже не знал, чего хочу. Если бы случайно не наткнулся на тебя, так бы и вернулся. Но… Баки долго молчит. Собирается с мыслями. И говорит то, от чего у Стива холодеет где-то под рёбрами. – Не уверен, что я стою всего этого. Ты думаешь, что тот, твой Баки, счастлив без тебя? Стив медленно выдыхает, сцепляет руки за головой. – Не знаю, правда. Мы отдалились, и ему… то есть, тебе… явно было лучше без меня, – снова поднимая взгляд. – Если это и правда я, то не уверен. Вряд ли когда-то без тебя я вообще был достаточно счастлив. Они встречаются взглядами. Кажется, Баки тянется первым. Они сталкиваются губами, зубами. Целуются так, как будто всё ещё война. Как будто второго раза может не быть. Хотя зачем обманываться, такой риск в их жизни никогда нельзя обнулять. Баки, всё ещё нестабильный, но это Баки: горячий и одновременно нежный. Его пальцы осторожно пробегаются снизу вверх по спине Стива, останавливаются на шее и замирают. Стив понимает, что даже такой – ушедший в будущее и вернувшийся, потерявший почти всё, что имел – он наконец чувствует себя действительно целым. Всё же, есть в этом что-то, пробирающее до костей. А ночью, во сне: потерянный взгляд того Баки, которого Стив оставил, которого отправил в Ваканду. *** На следующее утро Стив находит Зимнего у окна. Он курит, расслабленно. Не оборачиваясь, говорит: – Доброе утро. – Доброе. Они молчат. Сигарета едва слышно шипит в пепельнице, и Баки поворачивается. Снова смотрит внимательно. – Я думаю, ты нужен мне там, Стив. До последнего не хотел говорить, но я не могу подставлять сам себя, – глухо смеётся в кулак и отворачивается. Стив не знает, что он чувствует сейчас, но вряд ли радость. – Бак, ты… наверно, не понимаешь. Ты там счастлив без меня, это был твой выбор, я… – стыдно за эту бессвязность. За возникшую внутри надежду стыдно тоже. – Ты думаешь, – Зимний подходит ближе, не разрывая зрительный контакт. Настоящий хищник. – Я бы выбрал, – его руки обманчиво мягко поднимаются по груди, чтобы схватить за воротничок поло, – остаться без тебя на всю жизнь, Стив? – в его глазах мелькает боль. – Но неужели ты так уверен, что в другом мире другой ты, замученный всем, чем можно... – Баки резким жестом заставляет его замолчать. – Во всех моих воспоминаниях. Во всех, Стив. Ты и наша связь. Ты думаешь, если ГИДРА не смогла ее уничтожить, Танос смог? – угрожающие, по-кошачьи мягкие интонации. – Бак, я… Я идиот. Признаю, – он смотрит в глаза этому Баки, которого только что обрёл, и не знает, как сможет оставить его здесь. – Иди, Стив, пожалуйста. Непросто быть честным в таких обстоятельствах, – он отворачивается и вздрагивает. – Я понял. Но раз я ухожу, я должен позаботиться и о тебе тоже. Нам многое нужно обсудить, идём. *** Вбивая данные временного прыжка, Стив впервые чётко осознаёт мотивы своего возвращения. Баки был идеальной деталью механизма, который создавал и заставлял функционировать персонажа под кодовым именем «Капитан Америка» или «Стив Роджерс». Или «Стиви» сонным и тёплым голосом в отвратительно ледяной палатке… Баки был идеальной частью. Работавшей без сбоев, откликавшейся на малейшее прикосновение. Он знал его до мельчайшей детали, они существовали предельно рядом, даже когда Баки было плохо. Даже когда он только прорывался сквозь Зимнего. Стив вернулся в прошлое, чтобы забрать оттуда, заменить выдохшуюся, уставшую половину своего существования. Воссоздать идеальный механизм. В этом чувствовался явный вкус предательства. Это было слишком трусливо. Как отказаться от больной и израненной собаки, потому что ты знаешь, где взять здоровую. Как костыль. Как мотоцикл. Зимний стоял перед ним. В глазах – смесь уверенности и отчаяния. Как у Баки, которого он проводил в Ваканду. Как у ещё одного Баки, которого он сломал. Которым воспользовался, чтобы попытаться запустить старые шестерёнки. Он так хотел чувствовать себя живым, так хотел вернуть себе ощущения этой масштабной, тёплой и отлаженной системы, в которой тебя понимают и понимаешь ты, что лишил двух человек спокойного (или беспокойного) существования. Голос совести утверждал, что всё ещё поправимо. И все четыре части механизма будут восстановлены. *** – Стив? Что ты?.. Тоже уставший, но от хорошей физической работы. Яркие голубые глаза, отросшие волосы. Но общий вид какой-то недостаточно радостный. – Баки, я столько… столько натворил. Я столько должен сказать… – Потом, Стив. Они встречаются взглядами, оба одновременно высчитывая вероятность, что их намерения совпали. И буквально врезаются друг в друга, сталкиваясь зубами, руками, бёдрами. Через секунду разъединяются, и это кажется болезненным. Тяжело дышат друг другу в губы. Стив уже не представляет, как смог отпустить. Как смог сбежать. И как проглядел это почти грозовое напряжение между ними. *** Через час, еле успевшие восстановить дыхание, они сидят на берегу небольшой прозрачной реки. Стив не утаивает ничего. Ему неловко, стыдно и жарко. Баки накрывает его руку своей. И говорит с такой знакомой тёплой усмешкой: – Добро пожаловать назад в будущее!