Адамово яблоко

Кирихара остановила машину, приоткрыла дверцу, и та обо что-то глухо ударилась. Краем глаза девушка различила черную фигуру, которая тут же отшагнула и встала возле машины. Мисаки подняла глаза и сказала раньше, чем подумала: - Извините, я вас задела... С высоты своего роста на нее угрюмо глядел без единого проблеска чувства в темно-синих глазах тот, кто - Кирихара ни разу не сомневалась - выжил. Смотря Ли в глаза, Мисаки вся напряглась, слова застряли в горле, но в следующий же миг она уже знала, что нужно делать. Девушка вышла из машины и закрыла за собой дверцу. Привычным движением Кирихара вытащила пистолет, крепко взяла его обеими руками и направила в сторону молодого мужчины. Ли послушно поднял руки. Выражение его лица не изменилось. Китаец был весь в черном - совсем, как в последний раз, когда она его видела. Только теперь вместо черного плаща он носил черное пальто. Мисаки мотнула головой в сторону своей машины и потребовала: - Садись на заднее сидение. Быстро. Ли кивнул и, под дулом пистолета, забрался на заднее сиденье. Кирихара заняла свое место перед приборной панелью и завела машину. Они помчались вперед. Вдоль пустынной дороги тянулись два ряда мигающих уличных фонарей. Мисаки молчала, лишь изредка поглядывая в зеркало заднего вида, чтобы встретиться взглядом с Ли. Китаец спросил: - Куда ты меня везешь? - К себе домой, - ответила Кирихара. Она увидела в зеркале, как Ли приподнял брови. Это напомнило ей о первом вечере, который они провели вдвоем. Мисаки тогда так расслабилась, что позволила себе расстегнуть еще одну пуговицу на рубашке. Ли повернул голову к окну. Кирихара не хотела вспоминать, но все-таки задумалась. 'В тот вечер он вел себя, как самый обычный студент. Мы болтали, улыбались друг другу. Он появился рядом, и все мои заботы исчезли. Повторится ли это когда-нибудь?' - Я теперь знаю, что ты не такой, каким я тебя запомнила, - произнесла Мисаки, наполовину в своих мыслях. Молодой мужчина отвернулся от окна и переспросил: - Что? Кирихара спохватилась - опять сказала, не подумав, но растерянность никак не отразилась на ее лице: - Ничего. Забудь. Девушка опять погрузилась в свои мысли: 'Кажется, тогда даже его лицо было светлее. Но, оказывается, он такой мрачный и молчаливый. Хотела бы я знать, о чем он думает'. Ли опустил глаза и спросил: - Кирихара, зачем было направлять на меня пистолет? - Я подумала, что ты не захочешь лишний раз связываться с полицией и попытаешься убежать. Я не могла этого допустить, - спокойно ответила Мисаки. - Ясно. Если бы мы встретились чуть раньше, я бы согласился. Но теперь - нет. Я уже давно живу, как обычный человек. - Но ты же контрактор, - возразила девушка. - А разве контракторы не люди? Они переглянулись в зеркале заднего вида. Мисаки кивнула: - Ты прав. Контракторы - тоже люди. Далеко впереди на дороге не было видно ни одной машины, и Кирихара решила, что ничего страшного не случится, если она на секунду повернет голову к Ли, чтобы сказать: - Если все, что я знала о тебе до сих пор, не правда, то тогда, выходит, Ли Шэнь Шунь - твое ненастоящее имя? - Все так. - Как же мне тогда к тебе обращаться? Китаец вздохнул еле слышно и долго не отвечал, а потом вдруг признался: - Кирихара, я тебе завидую. - Завидуешь? С чего бы? - Могу поспорить, тебе не приходилось месяцами жить под чужим именем, - объяснил молодой мужчина вонзившись невидящим взглядом прямо перед собой. Мисаки промолчала. - Ты цельная. Ты помнишь себя только как себя, а я помню себя как множество разных людей с разными жизнями. Я уже не знаю, какой я - настоящий. Я давно бросил попытки это понять. - Я не знаю, что сказать, - девушка с жалостью заглянула в зеркало заднего вида, - я действительно не переживала ничего подобного. - Тебе не обязательно что-то говорить. - Ли, можно еще вопрос? - Да. Мисаки еще раз повернула голову к Ли и заговорила: - А ты правда?.. Но китаец так и не узнал, что Кирихара хотела спросить. Молодой мужчина воскликнул, его глаза испуганно блеснули во вспышке яркого света: - Мисаки! Девушка отвернулась, и ее ослепило. Тут ее память оборвалась. *** Кирихара приоткрыла глаза, но тут же зажмурилась - белый свет после бессознательной темноты оказался невыносим. Справа что-то зашипело. Мисаки повернула голову в сторону звука, но ничего толком не разглядела - перед глазами все расплывалось. Девушка поняла только, что лежала. А еще повсюду пахло больницей. - Где я? - прошептала Кирихара, не ведая, есть ли кто-нибудь рядом. - Ты здесь, - прозвучал слева знакомый голос. Но чей? Мисаки никак не могла привести мысли в порядок. - Здесь? - произнесла в ответ девушка. Кирихара не поняла, как это у нее получилось пошевелить губами. Разве это ее тело? Ее губы? Мисаки казалось, будто она заблудилась сама в себе. - Да, Мисаки, ты здесь, - повторил тот же мужской голос, и чья-то теплая ладонь легла на ладонь девушки. Тут в голове у Кирихары начало проясняться. Мисаки нахмурилась и слабо застонала. Все тело отяжелело и не слушалось. Девушка едва сумела повернуть голову в сторону того, кто говорил с ней. По крайней мере, свое тело больше не представлялось Кирихаре чужим. Мисаки несколько раз моргнула. Пелена с глаз спала, и перед девушкой появился... - Ли? Китаец сидел слева от нее, уже без своего черного пальто, но в черной водолазке с высоким воротом. Молодой мужчина улыбнулся, между губ показались его ровные зубы. - Ты выглядишь усталым. - заметила Мисаки, - Что это за место? - Мы в больнице, - ответил Ли. Кирихара прищурилась, разглядывая его. На лбу у китайца, из-под длинной черной челки, выглядывал белый, квадратный пластырь. - Что случилось? Как мы здесь оказались? - Мы попали в аварию, - без улыбки сказал Ли и сжал ладонь девушки. - Что сказал врач? - Сказал, что нам невероятно повезло. Твоя машина в таком состоянии, что любой бы, кто взглянул на нее, подумал бы, что в аварии никто не выжил. - Не хочу даже думать про машину, - нахмурилась Мисаки и прикрыла глаза. - У тебя были сломаны левая рука и левая нога, так что на них наложили гипс, - рассказал китаец. Только тогда Кирихара осознала, что ее левые рука и нога странно неподвижны. Сперва девушка покосилась на перебинтованную руку, а затем перевела взгляд на Ли и спросила: - А у тебя что? - Царапина на лбу, - китаец улыбнулся, убрал челку со лба и показал девушке пластырь. Мисаки протянула руку, коснулась его лба и негромко посмеялась. - Может быть, потому, что у тебя такая длинная челка, я никогда не вижу, как блестят твои глаза? - Что? - молодой мужчина поправил волосы и озадаченно приподнял брови. - Да так, мысли вслух. Мужчины... divine. Ли, ты знаешь, почему адамово яблоко так называется? - Нет. Почему? - По легенде, Адам подавился, когда откусил кусочек от яблока, которое дала ему Ева. Адам не проглотил тот кусочек, поэтому считается, что мужчины не так грешны, как женщины. Разумеется, это всего лишь легенда, но она такая красивая, - Кирихара улыбнулась. Ли кивнул и улыбнулся в ответ. - Мисаки, я останусь с тобой до утра, - пообещал он. - Спасибо, Шэнь Шунь, - из уголка глаза девушки выкатилась слезинка. Кирихара заплакала, потому что знала: в этот раз Ли ее не обманывает. *** Через несколько месяцев Мисаки выписалась из больницы. Вместе с Ли, который помогал нести ее сумку с вещами, Кирихара подошла к автобусной остановке. Ярко светило солнце. Девушка беспомощно посмотрела по сторонам и спросила: - Как же я теперь доберусь до дома? Машины-то у меня теперь нет. Ли улыбнулся, и тут налетел ветер и растрепал его черные волосы. Китаец сказал: - Поедем на автобусе. В тот день на нем были синяя джинсовая куртка, белая футболка, оранжевые джинсы и черные кеды. Мисаки надела легкое летнее бледно-зеленое платье и белую трикотажную кофточку. На ногах у нее были туфли-лодочки телесного цвета. Девушка повернула голову в сторону автобусной остановки, и тут как раз подъехал автобус. Ли взял Мисаки за руку и произнес: - Идем! Ветер донес до Кирихары запах его волос. У девушки немного закружилась голова. Она пришла в себя только, когда они заняли места в автобусе. Ли уступил Мисаки сидение у окна. Автобус поехал, и китаец спросил: - Мисаки, что ты хотела спросить, перед тем, как твоя машина разбилась? Кирихара не услышала его вопроса, потому что не могла оторвать глаз от белых шеи и ключиц Ли. - Мисаки? - позвал молодой мужчина и заглянул ей в лицо. Девушка вздрогнула и подняла глаза: - Что? Китаец повторил вопрос. - Я хотела что-то спросить? - растерянно нахмурилась Кирихара. - Да, - кивнул Ли. - Не знаю. Я не помню, - ответила девушка и отвернулась. Мисаки сама хотела бы знать, что она хотела спросить перед тем, как потеряла сознание. Наверное, это было что-то важное. Кирихара немного помолчала, а потом опять повернулась к китайцу и вспомнила: - Нужно зайти в магазин, купить еды. - Да, точно, - согласился Ли, кивнув, - я тебе помогу. - Спасибо, - улыбнулась Мисаки, - и не только за это. Спасибо за то, что навещал меня в больнице все это время. Молодой мужчина взял ее за руку и улыбнулся в ответ: - Не благодари. Они вышли на остановке возле супермаркета. В магазине Ли положил сумку Кирихары в камеру хранения. Мисаки взяла продуктовую корзину, и они пошли за покупками. Они шли вдоль торговых рядов, и Кирихара никак не могла отделаться от чувства, будто они с Ли молодожены. Впрочем, она и не особо старалась от него избавиться, потому что это было приятное чувство. Мисаки складывала продукты в корзину, время от времени прося Ли достать что-то с верхних полок. Китайцу легко это удавалось, потому что он был намного выше Кирихары. Когда Ли в очередной раз встал на цыпочки и протянул вверх правую руку, Мисаки задумчиво проговорила: - Все азиатские мужчины такие тонкие... Ли чуть не уронил банку с консервированной кукурузой себе на голову. - Что? - переспросил китаец, покраснев. - Ничего. Опять мысли вслух, - Кирихара безвинно улыбнулась. Мисаки забрала у Ли банку со сладкой кукурузой и сказала: - Спасибо. Они пошли дальше. Китаец следовал за девушкой, наблюдая за тем, как ее волосы, собранные в низкий хвост, покачиваются из стороны в сторону, открывая его взгляду тонкую, не тронутую загаром шею Кирихары. Молодой мужчина подумал: 'Хоть и Шэнь Шунь мое ненастоящее имя, я бы хотел, чтобы Мисаки всегда меня так называла'. Кирихара сложила мандарины в пакет, завязала узелок и опустила в продуктовую корзину. Девушка подняла глаза, посмотрела китайцу в лицо и спросила: - Ли, сколько тебе лет? - Примерно двадцать пять. - Примерно? - посмеялась Мисаки, - а день рождения у тебя когда, ты знаешь? - Я забыл, потому что это не имело никакой важности в моей прежней жизни. Я давно перестал отмечать свой день рождения. - Может быть, ты хотя бы помнишь месяц, в котором родился? Или время года? - спросила Кирихара, поворачиваясь к Ли спиной. - Месяц тоже не помню, но, кажется, зимой. Мисаки взяла в руку большое, красное яблоко, повертела его в руке, осматривая, а потом перевела взгляд на китайца и улыбнулась: - Тогда давай придумаем день твоего рождения. - Придумаем? - Да, - Кирихара взяла два яблока и положила их в пакет. - А разве так можно? - А разве нет? Что еще делать, если забыл, в какой день родился? Какой зимний месяц тебе больше нравится? Девушка положила яблоки в корзину, между куриной грудкой и бутылкой облепихового морса. Они вошли в молочный отдел супермаркета. - Ну, пусть будет декабрь. Мисаки подошла к полке, на которой стояли в ряд пакеты молока от разных производителей. - Хорошо. А число? - Скажем, пятнадцатое. - Ну, вот видишь! Теперь мы знаем, когда у тебя день рождения! - улыбнулась Кирихара и взяла пакет молока с полки. - Да... - улыбнулся Ли задумчиво. Ему еще никогда прежде не доводилось разговаривать о чем-то подобном. - Ли, пойдем к кассе. Я все взяла. - позвала Мисаки. Они подошли к кассе и встали в очередь. Ли взял у Кирихары корзину и выложил все продукты на пробивную ленту. Взгляд Мисаки упал на упаковку презервативов. Китаец поставил продуктовую корзину на пол, выпрямился и проследил за взглядом девушки. Переглянулись. Кирихара коснулась своими дрожащими пальцами пальцев Ли, опустила глаза и покраснела. - Шэнь Шунь... - прошептала Мисаки и подняла глаза. Во взгляде немой вопрос. Ли кивнул, красный до ушей. Девушка просияла, взяла одну упаковку презервативов и положила ее на пробивную ленту. *** Кирихара и Ли вышли из супермаркета. Мисаки несла свою сумку с вещами, а китаец - два пакета с продуктами. Молодой мужчина нагнал девушку и спросил: - Твои рука и нога полностью зажили? - Да, зажили, - заверила его Кирихара. - Хорошо, - облегченно выдохнул Ли. До дома, в котором жила Мисаки, они дошли быстро. Девушка и молодой мужчина вошли в лифт, Кирихара нажала на кнопку девятого этажа, двери бесшумно закрылись, и Ли взглянул на свои черные наручные часы. - Ты куда-то торопишься, Ли? - полюбопытствовала Мисаки. Китаец мотнул головой: - Нет. Часы показывали полдень. Лифт выпустил их в длинный коридор. Кирихара и Ли подошли к двери, и девушка достала из сумки ключи, отперла дверь. - Проходи, пожалуйста, - сказала Мисаки, пропуская китайца с двумя тяжелыми пакетами вперед. - Спасибо, - поблагодарил Ли и вошел в квартиру. Кирихара вошла за ним и закрыла за собой дверь, включила в темной прихожей свет. Молодой мужчина поставил на пол пакеты с продуктами, а девушка - свою сумку. Сняли обувь. Ли принес пакеты в кухню, поставил возле стола. Мисаки в это время мыла руки в ванной. Кирихара взяла полотенце и стала вытирать руки, и тут в ванной появился Ли. Он подошел к раковине и включил воду. Девушка повесила полотенце на место, но не спешила уходить. Мисаки обняла Ли за талию и прислонилась лбом к его спине. Китаец домыл руки и повернулся в кольце рук Кирихары к ней лицом и спросил: - Мисаки, можно я вытру руки? Девушка вздохнула, но так, чтобы Ли не услышал, отстранилась и передала ему полотенце со словами: - Да, конечно. Молодой мужчина вытер руки, вернул полотенце Мисаки и сказал: - Спасибо. Кирихара повернулась к Ли спиной, чтобы повесить полотенце на сушилку, но разжала пальцы, и полотенце упало на пол. Это Ли схватил Мисаки за талию одной рукой, рывком прижал к себе, а другой рукой забрался ей под платье. Китаец прошептал девушке на ухо: - И давно ты так ходишь? - Давно, - призналась Кирихара, боясь пошевелиться. Молодой мужчина убрал волосы с ее шеи и мягкими, теплыми губами поцеловал за ухом. Мисаки заговорила через силу, подавляя стон: - Ли... Китаец провел ладонью по ее шее и скользнул за ворот платья, погладил левую грудь, большим пальцем обвел сосок. - Ли, - позвала Кирихара настойчивее, однако чувствуя, как тают силы сопротивляться. Ладонь Ли поднялась выше и замерла на шее Мисаки. Молодой мужчина прислонился своей головой к голове девушки и спросил: - Что? - Давай подождем. - В чем дело? - Я помню, как много ты ел. Мы с самого утра на ногах и ни разу не перекусили. Могу поспорить, ты умираешь с голоду. Китаец согласился: - Ты права. Сначала нужно поесть. Ли снял свою джинсовую куртку и повесил ее на крючок в прихожей. Пока Кирихара переодевалась в спальной, китаец пришел в кухню, включил свет и сначала разобрал пакеты с продуктами, а затем подошел к обеденному столу. Ли провел указательным пальцем по поверхности стола и поднес руку к глазам. Палец собрал достаточно пыли, чтобы молодой мужчина решил, что за этим столом нельзя есть. Китаец посмотрел по сторонам и заметил на раковине желтую тряпку. Ли взял ее, намочил и стал протирать стол. Тут в кухне появилась Мисаки. Незамеченная, девушка прислонилась к дверному косяку и с улыбкой наблюдала за Ли. Молодой мужчина натер стол до блеска, выпрямился и встретился взглядом с Кирихарой. - Спасибо, - сказала Мисаки. На ней были маечка на бретельках сиреневого цвета и серые домашние штаны. - Не за что, - улыбнулся в ответ китаец, подошел к раковине, прополоскал тряпку и положил ее возле крана. Мисаки и Ли уставили весь стол пустыми тарелками. Они доедали куриную грудку с рисом и сладкой кукурузой. Кирихара первая поставила свою тарелку на стол и воскликнула, сияя: - Объеденье! Ли, ты готовишь превосходно! - Спасибо, - скромно поблагодарил Ли, не отрываясь от еды. Закипел чайник. Китаец убрал со стола в раковину грязные тарелки и разлил по чашкам зеленый чай: одну он поставил на своей стороне стола, а другую - перед Кирихарой. Молодой мужчина сел напротив Мисаки, положил ладони на колени и подул на горячий чай. Девушка осторожно притронулась к своей чашке и вдруг замерла. - Ли, я вспомнила, - сказала Кирихара серьезно. - Что вспомнила? - спросил китаец, не поднимая головы. - Вспомнила, что хотела спросить у тебя перед тем, как моя машина разбилась. - И что же? Мисаки подняла глаза и переглянулась с Ли. - Шэнь Шунь, а ты правда китаец? Если имя ненастоящее, то может, и национальность - тоже? Молодой мужчина выпрямил спину и рассмеялся. Девушка опешила, ее лицо удивленно вытянулось. - Что смешного? - спросила Кирихара. Ли несильно хлопнул ладонью по столу и мотнул головой сначала в одну сторону, а затем в другую и объяснил, едва совладав с приступом смеха: - Похоже, Мисаки, ты из тех людей, которые хотят знать о других людях все! - Разве это не естественно - хотеть знать о ком-то как можно больше? - возразила девушка. Китаец вытер слезы, собравшиеся в уголках глаз, и посерьезнел: - Ты права, но поверь мне: иногда лучше не знать ничего. Кирихара поставила локти на стол, положила одну ладонь на другую и заметила: - Не все люди настолько страшные. А ты, Ли? Ли взял свою чашку обеими руками и сделал маленький глоток. - Что - я? - Ты все еще один из тех людей, о которых лучше не знать ничего? Китаец улыбнулся, прикрыв глаза: - Уже нет. - Но я все еще боюсь тебя, - открылась Мисаки. Ли улыбнулся еще шире и взглянул на девушку, но Кирихара не встретила его взгляд. - Ты? Ты - та, кто имела достаточно смелости подойти ко мне, когда я легко мог убить тебя? Мисаки кивнула: - Да. В глубине души я боюсь тебя. Я не могу не бояться, ведь ты способен прикончить меня одним движением руки. В то же время, именно твоя сила и привлекает меня. И ты все еще не ответил на мой вопрос. Улыбка Ли не угасла: - Я правда китаец, если для тебя это важно. - Да. В твоих венах течет другая кровь, Ли. У твоих предков другая история. И мне это нравится. Мне нравится, что мы разные. Кирихара улыбнулась. Их взгляды встретились. Мисаки так и не притронулась к своему чаю. Ли покосился на нетронутую чашку, барабаня пальцами по бокам своей собственной, и спросил: - Мисаки, ты будешь пить свой чай? Девушка пододвинула чашку к Ли и сказала: - Нет. Пей, если хочешь. - Да, хочу. Спасибо. Мисаки встала из-за стола и сказала на ходу: - Я буду ждать тебя в спальной. Кирихара вышла из кухни, и китаец подавился и закашлялся, а потом засмеялся. Скоро его смех иссяк. Ли уже не помнил, когда он последний раз занимался сексом - так давно это было. То же самое можно было сказать о Мисаки. Ли сел на кровать рядом с девушкой, и Кирихара спросила с большими от страха глазами: - Шэнь Шунь, а что если у нас ничего не получится? Что если мы разучились этим заниматься? Китаец погладил Мисаки по голове и поцеловал в лоб, успокоил: - Нельзя разучиться заниматься сексом, Мисаки. *** Кирихара села на край кровати, надела сиреневую маечку и черные трусы, собрала волосы в низкий хвост. Ли лежал на боку, приподнявшись на локте и наблюдал за ней. Мисаки с улыбкой повернулась к китайцу, легла на живот и коснулась своим носом его носа. Ли улыбнулся тоже. - Я знаю тебя, как Ли Шэнь Шуня и как BK-201... Скажи, есть ли у тебя еще какие-нибудь имена, о которых я не знаю? Молодой мужчина притянул Кирихару к себе. Как только девушка легла, китаец уткнулся носом в основание ее шеи и вдохнул ее запах. Кирихара мелко задрожала от прикосновений Ли. По ее рукам побежали мурашки. К тому же, воспоминания о недавней близости были еще свежи. - Да, есть, - ответил Ли, не отрываясь от Мисаки. - Какие? - Кирихара погладила его по голове. Угольно черные волосы китайца были жесткие, как у всех азиатов, но блестящие. - Правда, только одно, - уточнил Ли, - мои партнеры раньше называли меня Хэй. - Хэй, значит... - проговорила Мисаки, - черный, да? - Да. Но те времена, когда я с ними работал, и когда ты выслеживала меня, давно прошли. И так меня больше никто не называет. - Но ты все такой же неуловимый, - заметила Кирихара. - В смысле? - китаец выпрямил шею и заглянул девушке в глаза. - В больнице меня навещал не только ты, но и мои товарищи из полиции. Ты ни разу не попался им на глаза. - Ну да, вообще-то я старался быть осторожным, - Ли погладил себя по затылку, - хотя, если бы они меня и увидели, не факт, что они что-нибудь бы заподозрили. - Да, они ведь все еще не знают, кто скрывался под маской... - Ты им не сказала? Переглянулись. Мисаки моргнула и опустила глаза: - Нет. Китаец обнял себя под подмышками. - Почему? Кирихара прикусила нижнюю губу. - Я хотела тебя защитить, - ответила она тихо. - Кого было защищать, если я уехал сразу же после того, как все закончилось? - жестко проговорил Ли. Мисаки нахмурилась, но глаз не подняла. Ее губы дрогнули. - Мисаки, я тебя не ругаю. Просто то, что ты хотела защитить меня, могло навредить тебе. Кирихара не ответила. Она уже заплакала. Китаец вздохнул, обнял ее и прижал к своей груди. Девушка тут же обвила его руками и шумно, горько прошептала: - Ли, ты понятия не имеешь, как сильно я хотела тебя вновь увидеть! Мне было бы достаточно, даже если бы ты просто прошел мимо меня на улице. Я просто хотела знать наверняка, что ты не исчез, что ты жив. Ли ничего не сказал, только обнял ее крепче. Мисаки провела руками по его горячей, обнаженной спине и нащупала что-то, напоминающее рубцы. Кирихара немного успокоилась и прошептала, всхлипнув: - Ли, что это у тебя на спине? - Шрамы, - ответил молодой мужчина, не открывая глаз. - Можно мне взглянуть? - робко попросила девушка, рассматривая его спокойное лицо. - Да, - разрешил китаец. Молодой мужчина перевернулся на другой бок и сел на край кровати, спиной к Кирихаре. Мисаки пододвинулась к Ли, стараясь не думать о том, что китаец, в отличие от нее самой, не надел еще даже белья. На обеих половинах спины у него было по паре длинных, тонких шрамов. Кирихара рассмотрела и потрогала каждый. - Ты такой сильный, Шэнь Шунь, - сказала она, прислонившись грудью к его мускулистой спине. - Когда я работал, быть сильным было необходимостью. Все изменилось, но привычка бегать по утрам осталась, - объяснил Ли. - Останешься у меня на ночь? Утром побежим вместе, - предложила Мисаки, положив ладони китайцу на грудь. - Да, останусь. Сердце Ли под ладонью Кирихары билось в своем привычном ритме.