Чувствительность

Надя стояла у окна, уперевшись ладонями в поясницу. Весь день ее донимала это противная ноющая боль внизу живота, отдававшая в спину, от которой, к сожалению, некуда было деться. Не особо помогали и обезболивающие. Казалось, что единственным лекарством в этом случае может быть только просто лежание в постели под одеялом или принятие горячего душа— только так боль немного отступала. Вот только даже лежать без дела уже надоело, а душ она приняла пару минут назад, поэтому не знавшая чем себя занять Надя, чтобы хоть как-то отвлечь от менструальной ноющей боли, стояла у окна и смотрела на окна и балконы соседних домов. Вдруг она почувствовала прикосновение тёплых и таких родных рук к себе и непроизвольно улыбнулась. Денницын, подойдя к ней сзади, обхватил одной рукой ее за плечи, а другой скользнул ей на живот и прижал к себе. Девушка, ощущая покоящуюся на ее животе ладонь, от которой шло успокаивающее тепло, шумно вздохнула, едва вздрогнув. — Что такое? — тихо спросил Денницын, шепотом обжигая ей щеку. — Болит, — захныкала Надя, накрывая руками его ладонь и ещё сильнее прижимая ее к своему животу. Мужчина хмыкнул и, убрав руки, отстранился от неё. Девушка обиженно надула губы и, чуть повернув голову вбок, исподлобья посмотрела на него. — Иди сюда, — позвал он ее, сев на край постели, и призывно похлопал по свои коленям. Надя тут же уселась к нему на колени, свесив ноги с одной стороны и обхватив руками его плечи, и потянулась за поцелуем. Виктор Сергеевич, положив ладонь ей на шею, ответил на поцелуй и стал другой рукой поглаживать массирующими движениями ее спину в районе поясницы. Она в ответ прогнулась в спине, подставляя ноющую спину под его ласковые пальцы, и, тихо мурлыча ему в губы, прижалась ближе к нему. Денницын не сдержал улыбки. Он знал каждое ее место, невесомое прикосновение к которому заставляло ее вздрагивать и, возбуждая, льнуть к нему ещё сильнее. Не убирая руки с ее спины, второй аккуратно скользнув под край шорт, Денницын положил ладонь ей на бедро, чуть сжав его. — Лучше не стоит, — быстро прошептала Надя и перехватила его руку, когда та поползла ей под трусики. — Стоит, и ещё как… — У меня же эти дни, — смущенно пробормотала она, спрятав лицо у него на шее, чтобы он не увидел, как вспыхнули ее щеки. — Дорогая, мне устраивали столько кровавых жертвоприношений, так что ты действительно думаешь, что это меня остановит? Тем не менее, он спокойно ждал ее согласия, ведь он не собирался причинять ей боль или делать то, чего она явно не желает. Ее безопасность и комфорт были для него важнее всего. — Вдруг тебе не понравится, — застенчиво пробурчала она, все также утыкаясь носом ему в шею. — Это же… противно. — Ты всегда прекрасна для меня. Надя колебалась. С одной стороны, она уже была ужасно возбуждена и хотела поскорее получить долгожданную разрядку. С другой стороны, она ужасно стеснялась месячных, а точнее, того, что мужчине может быть просто противно заниматься с ней сексом во время них. — Если ты боишься связи крови, то напомню, что ты отдала мне свою девственность, а эта связь будет намного сильнее… — Виктор Сергеевич, тебе поболтать приспичило? Вздохнув, Надя отпустила его руку, все же решившись на это, несмотря на ужасное смущение. Она надеялась, что Денницын уверен в своих намерениях, и ей потом не придётся сгорать со стыда. Довольно улыбнувшись, Денницын ухватил ее одной рукой за подбородок, мягко приподнял лицо к себе навстречу и нежно поцеловал. Руки его спокойно оглаживали ее спину и бедра, помогая девушке расслабиться. Стянув с неё шорты с бельем, он невесомо провёл пальцами по ее промежности, отчего девушка вздрогнула и тихонько застонала ему в рот. Дотронувшись большим пальцем до клитора, Виктор Сергеевич легко помассировал его. Надя, закусив губу, нетерпеливо заерзала на месте, чувствуя, как тело податливо отвечает на его ласки. Боль же немного затихла, перекрытая совершенно иными ощущениями. — Если будет больно или неприятно, скажи, и я сразу остановлюсь, — произнес мужчина, не прекращая мягко ласкать ее. Девушка, судорожно вздохнув, кивнула и спрятала лицо у него на шее. Чувствуя, как его пальцы осторожно проходятся по ее складкам, почти невесомо касаются клитора и иногда аккуратно задевают вход, как ее кожа буквально плавится под его прикосновениями, как с каждым мгновением между ее ног становится все горячее и мокрее, она припала губами к его шее, отвечая так на его ласки. Неожиданно Денницын убрал руку с ее промежности, но второй продолжал поглаживать ее спину. Поглядев вниз на его руку, Надя увидела, что пальцы, на удивление, чистые и вымазаны только ее смазкой, хотя она была уверена, что они будут выпачканы ее кровью. Затем услышала, как сначала тихо звякнула расстегиваясь пряжка ремня, а затем взвизгнула ширинка. — Сними брюки, не хочу, чтоб ты их запачкал. Виктор Сергеевич улыбнулся, тронутый ее немного детской заботой, но все же повиновался, и через пару секунд брюки валялись на другом конце комнаты. Следом он снял с девушки ее майку, а она начала расстегивать пуговицы на его рубашке, надеясь поскорее избавиться от нее. Но пуговицы плясали под ее слегка трясущимися руками и никак не хотели поддаваться, поэтому Афанасьева, чертыхнувшись, просто дернула полы рубашки в разные стороны, отрывая оставшиеся пуговицы к чертям и стягивая мешающуюся рубашку с него. Денницын усмехнулся и прижал ее к себе, начав поцелуями спускаться от шеи к груди. Придерживая, чуть наклонил ее, обхватил губами ее сосок и свободной рукой накрыл ее вторую грудь. Надя, запрокинув голову назад, издала слабый всхлип, чувствуя, как он языком играет с ее соском. Не зная, как занять свои руки, она одной потянулась к его члену и мягко обхватила его пальцами, но мужчина тут же отдернул ее руку и закинул ее к себе на плечо. — Ты сегодня ничего не делаешь, — произнес он, встретившись с ее непонимающим взглядом. — Просто получай удовольствие, я сам все сделаю. Девушка неуверенно кивнула. Ей совсем не прельщала мысль быть каким-то бревном, которое Виктор Сергеевич доведет до оргазма, ей тоже хотелось сделать ему приятно. Но он даже не дал ей шанса выразить свое несогласие — одним пальцем он скользнул внутрь нее, продолжая при этом ласкать грудь, и Надя просто забыла об этом, тихонько застонав и впившись в его плечо ногтями. Палец медленно проникал в нее все глубже и глубже, и Афанасьева нетерпеливо ерзала на коленях у мужчины. Боль в спине еще напоминала о себе, но из живота она ушла, перекрываемая диким огнем, который разжигал в ней Денницын. — Хочешь лечь? — спросил он, вытаскивая из нее палец, отчего Надя невольно испустила недовольный вздох. — Н-нет, — она отрицательно мотнула головой, — давай так. Тогда Виктор Сергеевич развернул девушку лицом к себе и аккуратно перекинул одну ее ногу через обе свои, заставив тем самым обхватить его бедра коленями. Чуть приподняв ее за ягодицы, Денницын осторожно опустил Надю на себя. Благодаря обильной смазке, смешавшейся с ее выделениями, член его легко сразу проскользнул почти наполовину. Хоть это и было очень тяжело из-за того, насколько она была горячей и узкой, мужчина не стал сразу двигаться в ней, решив дать ей немного привыкнуть к ощущениям. Надя ахнула, когда он вошёл в неё, и непроизвольно сжалась. Она почувствовала, как по внутренней стороне бедра потекла кровь, и, стараясь скрыть запунцовевшие щеки, обхватила руками его плечи и уткнулась лицом ему в шею. — Все хорошо, — успокаивающе прошептал он. — Здесь абсолютно нечего стесняться. Он аккуратно толкнулся в неё, и девушка вскрикнула, вцепившись ногтями ему в кожу. Про себя она отметила, что в этот же момент боль в пояснице немного ушла. Возможно, ее просто заглушили другие ощущения, но для Нади это было настоящим облегчением. — Все нормально? — замерев, спросил Виктор Сергеевич и внимательно посмотрел на неё. — Тебе хорошо? — Д-да, продолжай… Это было ужасно тяжело — придерживая ее за ягодицы, задать небыстрый темп и двигаться в ней неспеша, чтобы не причинять лишней боли. Стараясь хоть как-то отвлечь себя от желания начать вколачиваться в неё намного быстрее, Денницын повернул голову и требовательным поцелуем впился в призывно открытые губы Нади. Та, пошло застонав ему в рот, стала потихоньку сама насаживаться на него, двигая бёдрами ему навстречу. Через пару секунд Надя вскрикнула, запрокинув голову назад, ее ноги слабо задрожали, а Денницын почувствовал, как она стала с силой сжиматься вокруг него, а по бедрам обильнее потекла кровь. Он не ожидал, что она так быстро кончит, да ещё и от одного только проникновения — ему даже не пришлось стимулировать ее руками. — Не останавливайся, — попросила она, покрывая поцелуями его шею и оставляя на ней темнеющие отметины. — Прошу, не… О-ох! Не останавливайся… Денницын знал, что означала эта просьба — она не любила, когда он оставался неудовлетворенным. Так что это — не жажда получить больше удовольствия для самой себя, а приказ кончить ему. И он не мог не повиноваться этому приказу. Удобнее перехватив обмякшее тело и чуть сильнее сжав пальцами ее ягодицы, он продолжал насаживать девушку на себя. На стекающую на его ноги кровь он не обращал совершенно никакого внимания. Единственное, что его волновало в этот момент, — двигающаяся на нем Надя, ее чуть подрагивающее тело, ее жаркое нутро, в которое ему хотелось проникать глубже и глубже, ее чувственные губы и затвердевшие соски, которые утыкались в его грудь. Афанасьева же, пытаясь хоть немного выровнять сбившееся дыхание и прийти в себя после оргазма, хваталась руками за его спину, оставляя на ней полосы от ногтей, влажно целовала шею, шарила ладонями по широкой груди, зарывалась пальцами в его волосы — как будто это был спасательный круг, за который она отчаянно хваталась, чтобы совсем не упасть в эту бездну наслаждений. Она чувствовала, как легко двигается в ней мужчина, как приятно скользит в ней его член — она и не ожидала, что во время таких болезненных месячных может быть такой безболезненный секс. Но что больше всего поразило ее — полностью ушла боль из спины и живота. Пока она ощущала Денницына внутри себя, как он толкается в нее, она не замечала боли, как будто той вообще не существовало никогда. Единственное, что занимало ее мысли — это член мужчины и ощущение надвигающегося очередного оргазма. Через пару минут Надя, чувствуя, что его член начал слабо пульсировать в ней, что означало, что мужчина вот-вот кончит, крепче сжала ноги вокруг его бедер, ещё сильнее насаживаясь на него почти до самого конца, и не давая ему отстраниться. — Пожалуйста, внутрь меня, — почти жалобно попросила она, целуя мужчину куда-то за ухо. Надя знала, что во время менструации вероятность забеременеть практически невозможна, поэтому хотела наконец-то почувствовать, как он полностью заполнит ее изнутри, как его тёплое семя разольется внутри неё. Не стирать его потом со своих ляжек или живота, а почувствовать это тепло изнутри, тем более именно сейчас — когда она вся как один оголенный нерв. Но Денницын, рыкнув, все равно смог приподнять ее, вовремя вытащить член и кончить, уткнувшись членом в складку между половыми губами и бедром. Надя с досадой чувствовала, как по ногам теперь стекает не только кровь. Пока Виктор Сергеевич сидел, прижав девушку вплотную к себе и уткнувшись лицом ей в шею, и переводил дыхание, она осторожно глянула вниз — все его бедра были вымазаны в ее крови. — Боже, ты… ты весь в крови, — пробормотала она, смущенно пряча взгляд и замечая, как еще несколько темно-красных пятен появились на белых простынях, отчего щеки ее только сильнее заалели. Денницын же, взглянув на нее, лишь тихо усмехнулся, перехватил ее крепче и откинулся спиной на кровать, утаскивая смущенную Надю вслед за собой. Подтянув ее повыше и заставив ногами обхватить его бедра, он уложил ее к себе на грудь, одной рукой приобняв за плечи, а другую уложив ей на поясницу. Он чувствовал, как липкая кровь стекает ему на живот, но ничуть не смущался этого. А уж испачкать простыни он тем более не боялся. Ведь главным для него было просто ощущать ее рядом с собой. — Все в порядке, — произнес он, погладив девушку по волосам. Чуть приподняв голову, он нежно поцеловал ее. Чувствуя, как Афанасьева улыбается ему в губы, мужчина оторвался от нее и внимательно посмотрел на нее, пытаясь понять причину этой довольной улыбки. — Когда-нибудь ты кончишь внутрь меня, — прошептала Надя, даже не пытаясь скрыть свою лукавую улыбку. Виктор Сергеевич тихо рассмеялся и еще крепче прижал к себе. — Когда-нибудь… Но пока я не готов к появлению на свет малыша-Антихриста.