Идеальная жена

Киоко — очень примерная жена, настоящая японка. Смирная, тихая, кроткая. Улыбается, слегка приподняв уголки губ и глубоко кланяясь. Никто не увидит в выражении ее лица ничего, кроме отстраненной доброжелательности. Тсуна гордится своей женой и тем, как она поддерживает его, никогда не выказывая претензий. Ее нескончаемым терпением и глубокой преданностью ему и его Семье. Тсуна думает, что ему невероятно повезло. Киоко тоже думает, что ему повезло с ней. А ей самой повезло с великолепными природными актерскими данными. Киоко кланяется очередному недосоюзнику их семьи ниже, чем обычно. Она не слушает его имя, ей незачем. Он ей противен, как и все они — бесконечные ряды лебезящих слизняков, желающих урвать свой кусок от богатства и силы Вонголы. Мужчина задерживается у дверей на долю секунды. Итальянец до мозга костей, привычный к бесконечным семейным скандалам с битьем посуды и лиц, он удивленно смотрит на эту хрупкую и покорную японку. — Вонгола, у вас такая красивая жена, прямо гейша! Киоко вежливо улыбается, внутренне содрогаясь от похабного взгляда, ощупывающего ее с ног до головы. На ней расшитое темно-бордовое кимоно. Несмотря на то, что живут они в итальянском особняке, Киоко предпочитает национальную одежду своей родины, и муж прощает ей эту маленькую прихоть. Она не настаивала — просто попросила, а отказать просьбам жены Тсунаеши не в силах. Весь ужин Киоко сидит по правую руку от мужа, сохраняя невозмутимость и доброжелательность. Она чувствует, как ее раздевают взглядом. Киоко очень хочется в душ. Но вместо этого, она терпеливо дожидается конца ужина и встает, мягко заглушая разговоры мужчин своим тихим голосом: — Прости, дорогой, но не пора ли пройти в чайную комнату? Тсуна поспешно кивает и подскакивает со стула. Он все такой же — немного шебутной и неуклюжий, и даже стальной, пронзающий его насквозь, стержень характера ничего не меняет. Киоко дожидается, пока этот отвратительный человек все-таки усядется и перестанет ворчать о неудобном положении, и разливает чай. Она внимательно следит за тем, куда ставит чашки, и кто из них пьет. Чайная церемония длится всего пятнадцать минут. Это меньше, чем нужно по правилам, но Киоко видит, что Тсунаеши тоже тяготится присутствием этого... Алессио? Элонсио? Какая ей разница. Киоко осторожно поднимается: — Простите, мне нужно посмотреть, как там сын. Она выходит за дверь, удовлетворенно отмечая, как муж бросает дежурные фразы "Обязательно разберемся" и "Свяжемся позже". Киоко улыбается широко-широко. Итальянец не доживет до полуночи сегодняшнего дня. Он умрет, бросившись под машину или с моста. Как ему понравится. Никто не станет расследовать дело какого-то мелкого мафиози, и без того задолжавшего многим приличные суммы денег. А она умеет готовить великолепный яд, вызывающий красочные галлюцинации. Киоко не любит, когда кто-то кроме мужа позволяет себе смотреть на нее с таким вожделением. И Семье этот мужчина все равно не смог бы дать ничего, уж в этом она за столько лет научилась разбираться. Он только принесет с собой множество проблем, которых ее, временами слишком добрый, муж не смог разглядеть за неприкрытой лестью. Савада Киоко — любящая жена, изо всех сил старающаяся сделать существование мужа легким и приятным. Она не мучается угрызениями совести. Она идет разогревать воду для вечерней ванны.