Принц и Лесная Земляника. Вбоквелы

      Фрост кивнула соседкам: — Я в ванную. Надолго — хочу вымыть голову, не ждите меня.       Это было просто вежливостью, девочки уже приняли душ и улеглись по кроватям, впрочем, продолжая болтать. Берри подхватила шампуни, полотенце, свежее белье и пижаму и отправилась в ванную. Палочку тоже не забыла. В школе волшебства без палочки даже в туалет не сходишь, а тут ванная. Не то чтобы ей так сильно надо было помыть голову, просто хотелось уединиться. В голове засели строчки Никанора Парра из «Вольных стихов»: «Ванная — мой сокровенный храм». Девушке было над чем подумать.       Она зашла в душевую, выбрала крайнюю кабинку и закрыла дверь. Она ужасно стеснялась своей наготы и не могла переодеваться в комнате, где был кто-то еще. Поэтому, хотя в душевую для девочек мальчики не могли проникнуть физически — стояли специальные охранные чары — но она раздевалась всегда уже внутри отдельной душевой, а не в общей раздевалке, так, чтобы другие девочки не могли ее увидеть. Фрост положила вещи в корзину для грязного белья — домовые эльфы разберутся, что к чему. И тут она взяла палочку и наколдовала зеркало во всю стену. Девушка пристально рассматривала себя со всех сторон. Свое лицо она знала хорошо. Крупный крючковатый нос, серые глаза с короткими ресницами ей достались от отца, впрочем, как и губы, яркие от природы, которые она сама находила привлекательными. Вот у сестры глаза были голубые с длиннющими ресницами, как у их матери. И хоть нос у Рики был тоже достаточно длинный, но форма казалась более изящной. Берри вздохнула. Раньше она никогда не обращала на свою внешность внимания. Ей казалось странным, что некоторые девушки тратят так много времени, чтобы сделать свое лицо хоть чуточку привлекательнее. По мнению Берри, затраченные усилия не окупались. К тому же гораздо важнее, что у человека внутри. Ведь если с красивой пустышкой не о чем поговорить, то она быстро наскучит. А вот сегодня почему-то захотелось побыть красавицей.       Она продолжила оценивать свою внешность. Хотя бы волосы у нее были красивые. Пышные, слегка вьющиеся, красивого каштанового оттенка, на солнце они переливались и золотились рыжиной. Правда, совершенно не желали укладываться и частенько превращались в воронье гнездо, особенно если Берри, увлекшись, забывала за ними поухаживать или в спешке сушила заклинанием. Может, выпросить у Северуса какой-нибудь рецепт средства для волос? Хотя брат не поймет, зачем он ей. Тут уж лучше спросить у соседок. А те начнут выспрашивать, с чего это она решила заняться своей внешностью. А в этом она и сама себе не признается. Дальше ее взгляд опустился ниже, и она принялась рассматривать свое тело. Отметив про себя приятный оттенок загара и тонкую талию, она с грустью посмотрела на грудь. Несмотря на то, что девушке уже давно исполнилось пятнадцать, та оставалась все еще маленькой и даже не нуждалась в бюстгальтере. Хотя Берри по настоянию мамы и носила его, но тот выполнял исключительно декоративную функцию — поддерживать пока было нечего. Берри еще разок покрутилась у зеркала — кажется, попа была ничего такая, да и ноги не подвели — ровные, длинные относительно пропорций остального тела. Берри не была уж очень низкой, но все равно большинство парней были выше ее. Впрочем, каланчой ей быть не хотелось, и в целом рост ее устраивал.       Берри фыркнула своим мыслям: «Какая ерунда! Вот стоило мальчику подержать тебя за талию, и ты уже думаешь всякие глупости. Он больше и не взглянет в твою сторону никогда. Можешь даже не напрягаться по поводу своей привлекательности. Будь ты даже писаной красавицей, у тебя все равно не было бы шансов, полукровка».       Девушка потянулась за волшебной палочкой, убрала зеркало и включила горячую воду. Она намылила голову несколько раз, тщательно прополоскала, как будто вымывая из себя ненужные, лишние мысли. Затем принялась с ожесточением мыть свое тело. Грубая мочалка терла нежную, распаренную горячей водой кожу, и почему-то рука все чаще задевала соски. Те в свою очередь отчего-то затвердели и требовали дальнейших прикосновений. Берри замерла. Неужели она испытывала то самое возбуждение? Такое уже случалось с ней раньше. Но она, пару раз тщательно исследовав свое тело и найдя наиболее чувствительные места, на этом удовлетворила свой интерес и старалась подавлять такие стремления своего тела. И тут она вспомнила кисти рук, которые сегодня так внимательно рассматривала, и низ живота скрутило. Она осторожно провела рукой по лобку, расправляя влажные волоски. «Еще! Ниже!» — потребовало ее тело. И рука сама скользнула туда, где требовались прикосновения. Дотронувшись до входа, девушка ощутила склизкую влагу на пальцах, которую принялась размазывать по нежной плоти. Мочалка упала на пол. Одна рука ласкала пусть маленькую, но уже чувствительную грудь, а вторая тщательно исследовала складочки, пока не нашла клитор. Тут движения стали все интенсивнее и сильнее, а горячая вода все лилась сверху. Берри почувствовала, что всю ее охватывает легкость, а голова кружится. Она прислонилась к стенке душевой, которая показалась обжигающе холодной, и закусила губу, чтобы сдержать стон оргазма. Мышцы скрутились и расслабились, она сползла по стенке прямо на пол, позволяя воде обмывать размякшее тело.

***

      Регулус стоял в душевой кабинке, а сверху на него лилась холодная вода. Он пытался привести себя и, в первую очередь, свои мысли в порядок. Мерлин, как же это сложно — выполнить обещание, данное самому себе! После встречи в поезде, когда он вдоволь налюбовался спящей девушкой, Блэк убедился, что его чувства ему не померещились, и он запретил себе даже думать о ней. Слишком велико было искушение скатиться в мечты, размышляя, как здорово было бы пригласить ее в Хогсмид, и, может быть, подать ей руку, чтобы она вложила свою изящную ладонь в его. Но это невозможно. Она — полукровка, и он не может даже рассчитывать на согласие своих родителей. А ухаживать за ней, чтобы потом жениться на другой — такое даже не укладывалось в его голове. Это низко и подло по отношению к ней, да и самому гораздо проще держать себя в руках, если не приближаться. И до сегодняшнего дня ему чудесно это удавалось — держаться на расстоянии. Ведь редкие взгляды не в счет, правда? Тем более она никак на него не реагировала, кивнет головой при встрече — и все. Она всегда садится на первую парту, поэтому, если сесть по диагонали где-нибудь на третий ряд, можно спокойно наблюдать за ней, не выдавая себя. Смотреть, как забавно морщит нос, если ей что-то не нравится. Или наблюдать, как она в задумчивости рисует на полях. А можно и просто любоваться ее восхитительными волосами, когда луч солнца зажжет в них золото. Но сегодня вся его выверенная стратегия покатилась низзлам под хвост. Дернуло же профессора Флитвика поставить их в пару! И Фрост оказалась близко, слишком близко. Чары Блэку всегда удавались легко, ведь, как и все в его семье, натурой он был страстной, желания обуревали его, но он их тщательно скрывал за маской аристократической учтивости, как отец. Поэтому не было никакой проблемы пожелать, чтобы перо, принадлежавшее этой девушке, оказалось в его руках. А уж когда Регулус, не сказав вслух, пожелал и саму девушку, его «Акцио» тоже замечательно сработало. Мерлин, его руки до сих пор помнят, как сжимают тончайшую талию в попытках сохранить равновесие. Хотя какой-то демон и нашептывал ему, что было бы чудесно упасть с ней на пол, чтобы она оказалась сверху и он мог заглянуть в эти серые глаза. И вот холодный душ перестал справляться со своей функцией, и эрекция дала о себе знать с новой силой. Вздохнув и пообещав себе, что этот раз — точно последний, и он больше даже думать об этом не будет, он сделал воду чуть теплее и представил, как целует мягкие и такие красные губы. Рука быстро нашла страждущий орган и принялась совершать ритмичные движения, подводя все ближе и ближе к развязке. «Регулус», — прозвучало в голове его имя, сказанное нежным девичьим голосом, и горячая струя вырвалась из члена, принося с собой блаженство и облегчение.